П
оэтому он был в очень дурном настроении, когда служитель подал ему карто
чку.
Ц Не желаю никого видеть! Ц отрезал Доббинс. После этого он взглянул на
карточку. Оказалось,
что она принадлежала столь важной особе, как граф Борис Ласковац. Что это
действительно важная особа, видно было из указания в надлежащем углу кар
точки, что граф Ласковац являлся представителем Колибрии в Вашингтоне.
Ц Подождите минутку! Ц крикнул Доббинс вдогонку уходящему слуге. Ц Бе
клин, Ц обратился он к одному из членов клуба, Ц вы знаете этого типа? Вы,
по-моему, знаете всех на свете.
Беклин был один из тех знакомых, которые только что вышучивали мистера Д
оббинса. Мистер Беклин был маленький человечек с блестящими птичьими гл
азами, розовыми щеками и острой седой бородкой. И если он не знал всех, ког
о следовало знать, то о большинстве известных людей он по крайней мере зн
ал, стоило ли их знать. Он взял карточку в руки.
Ц Ласковац Ц новое лицо на этой должности, Ц сказал Беклин. Ц Говорят,
что он играет в покер лучше всех в Париже и в экарте лучше всех в Вашингтон
е. Вероятно, он пришел к вам в клуб, желая перекинуться в картишки, в добавл
ение к своим поздравлениям и пожеланиям. Вам нужно принять его, господин
посланник, но советую вам оставить ваш бумажник у меня на хранении.
Ц Ерунда! Ц сказал Доббинс. Обращаясь к слуге, он спросил: Ц Есть ли кто-
нибудь в библиотеке?
В библиотеке, как и всегда, никого не было.
Ц Я приму его там.
Доббинс первый вошел в заставленную книгами комнату, но ему не пришлось
долго ждать. Сейчас же за ним туда ввели посетителя.
При свете затененных зелеными абажурами ламп граф Борис Ласковац казал
ся молодым человеком Ц значительно моложе Доббинса, смуглым и с очень ч
ерными глазами. Доббинс привык при встречах с людьми прежде всего обраща
ть внимание на их носы и находить им место в своей классификации. Ноздри у
Ласковаца были слишком открытые, чтобы произвести какое-нибудь впечатл
ение на Доббинса. Кроме того, граф кланялся слишком низко, и, как этого нел
ьзя было не заметить при продолжительном рукопожатии, у него были потные
руки.
Ц На мою долю выпала честь приветствовать новичка в дипломатическом ко
рпусе, хотя и отличившегося на других поприщах, Ц сказал граф.
Ц Благодарю, Ц ответил Доббинс.
Он всегда несколько свысока относился к тому, что его земляки гордо назы
вали дипломатией без дипломатических тонкостей. Теперь же он решил, что
если ему придется ехать за границу в качестве представителя своей родин
ы, он непременно примкнет к этой школе.
Ц Благодарю, Ц повторил он.
Ц Как приятно, Ц продолжал посетитель, Ц что вы начинаете службу в мое
й дорогой Колибрии!
Ц Благодарю, Ц еще раз произнес Доббинс и умолк.
Но тут граф Борис неожиданно быстро перешел к делу Ц быстро для диплома
та вообще, а для ближневосточного в особенности. Находясь чисто случайно
в Нью-Йорке, он-де зашел спросить, конечно, совершенно неофициально,
вся ли заметка, напечатанная в утренних газетах, соответствуе
т истине. Вся ли? Да? Нет?
Доббинс покраснел.
Ц Заметка в утренних газетах… Ц начал он, стараясь сообразить, чего дои
скивается посетитель, прекрасно зная собственные чувства по этому вопр
осу: Ц заметка в утренних газетах появилась… гм… несколько преждевреме
нно.
Посетитель неожиданно повеселел и полез еще раз пожимать Доббинсу руку.
Ц Сэр, Ц сказал он, Ц разрешите мне еще раз… Мои горячие поздравления…
Лично и официально, сэр… мои горячие поздравления!
Что имел в виду этот субъект? За минуту до того он поздравлял Доббинса по п
оводу принятого им назначения. А теперь Ц что за штука? Не часто ведь случ
ается, чтобы уроженец какой-нибудь страны поздравлял иностранца с тем, ч
то тот не едет в эту страну. Доббинс находил такую вежливость по крайней м
ере своеобразной.
Ц Я сказал только Ц преждевременно, Ц сухо заметил он.
Ц Вот именно. Ц Граф Борис умел одновременно многозначительно улыбат
ься и принимать сконфуженный вид: очевидно, в этом сказывался лоск европ
ейского дипломата. Ц Я понимаю вас. Вы хотите сказать, что заметка была п
реждевременна Ц или неточна Ц в отношении этого молодого джентльмена
Ц как его звать? Ц Копперсвейта? Да, Копперсвейта. Нет? Да?
Несмотря на всю необузданность молодого человека и его неудобные выход
ки, Доббинс питал к Билли самые теплые чувства. Он считал (совершенно ошиб
очно), что Билли представляет собой копию его самого в молодости. Так или и
наче, Доббинс не любил вмешательства посторонних в свои дела.
Ц Что вы имеете против мистера Копперсвейта? Ц спросил он.
Улыбка поблекла на лице графа. Дипломатическая непроницаемость на миг и
спарилась, осталось только смущение.
Ц Стоит ли говорить об этом, даже так неофициально?
Ц Мистер Копперсвейт Ц сын одного из лучших людей, когда-либо посылавш
ихся нами за границу.
Ц Я это отлично знаю.
Ц И он сам Ц исключительно способный юноша. Ц Доббинс подумал о том, ка
к Билли устроил комбинацию с «Объединенной прессой», и не без горечи пов
торил: Ц Исклю-чи-тельно способный!
Ц Не сомневаюсь, Ц сказал граф Ласковац.
Ц Так что же? Ц спросил Доббинс. Посетитель положил смуглую руку на то м
есто, где
у него билось сердце Ц если у него таковое было.
Ц Я вполне согласен с данной ему характеристикой. И все-таки я спрашиваю
вас: стоит ли нам говорить о том, что я могу иметь против него?
Ц Если вы вообще хотите говорить со мной о моем назначении, то это соверш
енно необходимо.
Ц Однако, Ц смущение колибрийского дипломата, видимо, возрастало, Ц в
ы должны и сами знать, в чем дело. Он был у вас вчера вечером и не мог не расс
казать вам. Да? Нет?
Итак, иностранный шпион посмел проследить его, Доббинса, знакомого до ег
о квартиры! Вот она, жизнь дипломата! Узнав о таком факте, американский пре
дставитель принял еще более сухой тон:
Ц Я действительно видел мистера Копперсвейта вчера вечером, и довольно
поздно, но он мне ничего не сказал. Ц В этом он немного погрешил против ис
тины, но оскорбленное достоинство Доббинса помогло ему побороть себя.
Ц Он не сказал мне ничего такого, что могло бы повлиять на меня в смысле м
оего отношения к… гм… обсуждаемому нами вопросу.
Черные глаза колибрийца встретились с глазами американца. Вместо смуще
ния в них мелькало теперь нечто похожее на вызов.
Ц Вы настаиваете, сэр, на том, что вы сказали?
«Куда это он теперь метит? Потасовка в колибрийском ресторане не может в
едь оправдать…»
Ц Да, настаиваю, Ц сказал Доббинс, Ц настаиваю!
От гнева ему изменил голос; он не мог бы произнести эту фразу тише во время
венчания. Это еще больше увеличило его раздражение.
Но на графа его шепот произвел иное действие. В его черных глазах блеснул
луч надежды. Мигать Ц это ниже достоинства государственного деятеля; но
, может быть, граф Ласковац страдал нервным тиком, который вызывал иногда
подергивание век его правого глаза? Ноздри его раздулись еще шире.
Ц Мне кажется, я понял вас, Ц закивал головой посетитель.
Бедняга не чувствовал, что из огня попадает в полымя.
Ц Говорите же, Ц проворчал Доббинс.
Граф оглянулся кругом, как будто желая удостовериться, что в библиотеке
нет никого кроме них двоих. Он наклонился к Доббинсу, и на его лице опять з
аиграла та двусмысленная улыбка, которую Доббинс все время не мог разгад
ать. Они сидели в глубоких креслах, друг против друга.
Ц Позвольте вам сказать, Ц начал Ласковац, Ц позвольте вам сказать со
вершенно неофициально, что климат Колибрии отличается влажностью, незд
оровой для лиц, привычных к климату Нью-Йорка. Ц Он многозначительно пох
лопал по тщательно выутюженной складке брюк на правом колене Доббинса.
Ц И, скажем далее, поэтому… о, я понимаю вас, хитрых американцев: будет вед
ь компенсация!… поэтому вы решили отклонить столь лестное предложение в
ашего президента. Итак Ц мы ведь говорим совершенно неофициально. Нет? Д
а?
Фредерик Доббинс терпеть не мог, чтобы к нему кто-нибудь прикасался, особ
енно чужой; а между тем коричневый указательный палец графа все еще пост
укивал его по коленке. Доббинс встал.
Ц Компенсация? Ц резким голосом переспросил он. Ц Что вы хотите этим с
казать?
Увы, бедный Ласковац мало прожил в Америке. Он все еще думал, что «понимает
» Доббинса, и Ц все еще ошибался. Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зуб
ами.
Ц Любое возмещение, Ц сказал он, Ц в разумных пределах. Нет? Да? Как пола
гается между джентльменами! Идет?
То, что за этим последовало, послужило колибрийцу уроком в области англо-
саксонской дипломатии, которым он в дальнейшем мог пользоваться во врем
я своей долгой и полезной карьеры. Доббинс подошел к двери и распахнул ее.
Ц Наконец-то, Ц сказал он, Ц я понял вас! Вы осмелились предлагать мне в
зятку и вмешиваться в действия президента Соединенных Штатов Америки. Г
раф Ласковац, считаясь с тем, что вы Ц иностранец и можете не знать наших
обычаев, я не доложу о происшедшем, но я тут же заявляю вам раз навсегда, чт
о я решил принять предложение президента и что я беру с собой в Колибрию, в
качестве атташе миссии, мистера Вильяма Ванастрена Копперсвейта. А тепе
рь уходите!
Он не счел нужным сообщить Билли, что он слышал из ванной, Ц несмотря на с
вое отрицание этого, Ц как молодой человек сообщал «Объединенной пресс
е» ни на чем не основанные сведения для заметки.
Глава VII. Прекрасная дама
Итак, они отправились в Колибрию.
Пришлось преодолеть еще некоторые затруднения, но мистер Вильям Ванаст
рен Копперсвейт, для которого судьба предназначала эти затруднения, был
избавлен от них. Когда Билли сталкивался с затруднением, он просто завор
ачивал его в аккуратный пакет и с вежливым поклоном передавал своему кре
стному. Доббинс, убедившись, что на нем лежит патриотический долг, теперь
уже только радовался, когда нужно было преодолевать препятствия.
Так Вильям получил свою должность, так они отплыли и так достигли благоп
олучно островного королевства, которое его граждане любят называть, Ц
правильно или нет, не входит в задачи настоящего повествования, Ц Англи
ей Средиземного моря. До сих пор все шло вполне гладко, и только на почве К
олибрии для наших друзей снова начались осложнения.
Здание Национальной оперы во Влофе представляет собой удачное подража
ние дрезденскому Гофтеатру. Оно было построено в 1895 году покойным Григори
ем VII, которого называли покровителем колибрийских искусств. Театр стоит
на западной стороне площади Святого Иоанна Дамаскина лицом к прекрасно
му византийскому собору, посвященному имени того же псалмопевца, покров
ителя маленькой страны. В первый же вечер прибытия американского предст
авителя к месту его службы Билли Копперсвейт потащил своего шефа в этот
театр на представление «Тоски».
Ц Но я уже двадцать раз слышал «Тоску», Ц отказывался Доббинс.
Он готов был двигать горы для своего крестника, но сначала всегда должен
был возражать. Кроме того, он хотел посвятить этот вечер расстановке сво
его тщательно перевезенного музея носов.
Ц Вы не слушали ее в Колибрии, Ц сказал Билли.
Ц Какая же разница: слушать ее в Нью-Йорке или здесь?
Ц Вот я и хочу, чтобы вы это выяснили.
Ц Я не люблю Пуччини. И в прощальном дуэте на крыше, в последнем акте, межд
у сопрано и ее возлюбленным всегда происходит чуть не драка из-за будущи
х аплодисментов.
Ц Попробуйте-ка это, Ц обратился Билли к мистеру Доббинсу, предлагая е
му стакан хваленого местного абсента.
Ц Это зелье не в моем вкусе, Ц проворчал Доббинс и… выпил.
В то время как он пил, он старался перевести разговор на другую тему. Но, ка
к только он кончил, Билли сказал:
Ц В афишах упомянуто, что это «парадный спектакль». Возможно, что будет к
ороль. Весьма вероятно, что завтра он пошлет за вами, и поэтому полезно буд
ет сегодня немного присмотреться к нему. Вам не улыбается предварительн
ое изучение августейшего хобота?
Атташе миссии уже показал себя энергичным слугой вашингтонского депар
тамента иностранных дел. Не успели он и Доббинс въехать утром в свою квар
тиру, как Копперсвейт уже умчался предъявлять верительные грамоты Добб
инса. Он был принят бароном Расловым Ц премьер-министром и министром ин
остранных дел, коротеньким толстым человечком во фраке и с красной ленто
чкой в петлице. У барона были щетинистые седые усы и темные мешки под хитр
ыми серыми глазами. Он выразил надежду, что Доббинс и Билли найдут колибр
ийский климат более здоровым, чем некоторые безответственные лица это д
опускали в отношении обитателей Нью-Йорка. Он добавил, что влофский двор
весьма наслышан о такте прибывшего американского представителя и наде
ется, что он будет иметь блестящий успех в своей деятельности.
Улыбка барона Раслова не понравилась Вильяму.
Ц Сегодня спектакль-гала. Идет «Тоска», Ц сказал министр, окидывая сво
им хитрым взглядом американца, открытое лицо которого было воплощенным
отрицанием дипломатического искусства. Ц Я настоятельно советую вам п
рисутствовать, мистер Копперсвейт. То, что вы при этом увидите, поможет ва
м разобраться в некоторых вопросах, касающихся нашей страны, которые, бы
ть может, до сих пор вы понимали неправильно.
Билли выслушал это с порозовевшим, но невинным лицом и не счел входящим в
свои официальные обязанности передать последние слова барона мистеру
Доббинсу. Родственники Копперсвейта были против его поездки во Влоф. Как
большинство его молодых земляков, он старался скрывать свои самые сокро
венные чувства, но все-таки не сумел вполне умолчать о впечатлении, произ
веденном на него чарами «девушки с тамбурином», которая, по-видимому, был
а увезена домой в Колибрию, и светские родичи Билли были в страхе, как бы о
н не разыскал эту «певичку из кафе» и не женился бы опрометчиво на ней. Теп
ерь он не желал подсказывать Доббинсу, как представителю родни, что они м
огут встретить ее в опере, и разве только тюремное заключение могло бы по
мешать ему быть на этом спектакле.
Ц Вам придется иногда видеться с королем, Ц настаивал он. Ц Почему бы н
е пережить поскорее первое потрясение?
Они пошли на «Тоску».
Американский представитель и его секретарь проследовали сквозь двойну
ю шеренгу солдат и, войдя в театр, отыскали свои места, которые Билли, как и
стый житель Нью-Йорка, заблаговременно забронировал за собой в середине
одного из первых рядов. Литерные ложи у сцены были пусты и пустовали в теч
ение всего первого акта. Копперсвейт не стал смотреть на обычное искажен
ие римской церкви святого Андрея. Он не стал притворяться, что слушает ар
ию более чем посредственного тенора. Его голубые глаза лихорадочно бега
ли по рядам погруженного в полумрак зрительного зала. Но, насколько он мо
г судить, нигде не было видно ни одного знакомого лица.
Рядом с ним села женщина. Простое платье только подчеркивало ее прекрасн
ую фигуру, и она была такая белокурая и была так мало похожа на остальных ж
енщин кругом, что Билли мысленно прозвал ее «валькирией». Его, конечно, мо
гла интересовать теперь только одна женщина, но от этой соседки он надея
лся почерпнуть кое-какие сведения.
В прежнее время он был большой мастер налаживать такие ни к чему не обязы
вающие разговоры и задал даме какой-то незначительный вопрос. Он обрати
лся к ней по-гречески и, к своему удивлению, убедился, что она его не понима
ет. Тогда он заговорил по-английски.
Ц Скажите, где король?
Она была удивлена, но улыбнулась. Билли подумал, что она должна очень нрав
иться мужчинам.
Ц Как я могу это знать? Ц вопросом ответила она.
Ее руки дрожали, она нервно теребила веер из перьев. Это заинтересовало Б
илли. Он решил, что у нее немецкий акцент. Потом он решил, что она смеется на
д ним.
Когда, после финального Те Deum упал занавес, раздались аплодисменты. Но они
относились не к второразрядным исполнителям, а к худому, низкорослому и
невзрачному человеку с бородкой, в жакетном костюме и в ермолке, который
опустился в кресло неподалеку от американцев. Он, видимо, старался избеж
ать такого внимания.
Ц Этот тип, Ц шепнул Билли мистеру Доббинсу, Ц любит, чтобы его чествов
али, а делает вид, будто это ему неприятно. Как вы думаете, кто он такой?
У «валькирии» был, очевидно, прекрасный слух. Она услышала и ответила:
Ц Я только что прибыла в Колибрию, но мне уже называли его.
Итак, она вовсе не смеялась! Билли тотчас воспользовался представившимс
я случаем Ц ведь всякие сведения могли оказаться полезными:
Ц Кто же это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
оэтому он был в очень дурном настроении, когда служитель подал ему карто
чку.
Ц Не желаю никого видеть! Ц отрезал Доббинс. После этого он взглянул на
карточку. Оказалось,
что она принадлежала столь важной особе, как граф Борис Ласковац. Что это
действительно важная особа, видно было из указания в надлежащем углу кар
точки, что граф Ласковац являлся представителем Колибрии в Вашингтоне.
Ц Подождите минутку! Ц крикнул Доббинс вдогонку уходящему слуге. Ц Бе
клин, Ц обратился он к одному из членов клуба, Ц вы знаете этого типа? Вы,
по-моему, знаете всех на свете.
Беклин был один из тех знакомых, которые только что вышучивали мистера Д
оббинса. Мистер Беклин был маленький человечек с блестящими птичьими гл
азами, розовыми щеками и острой седой бородкой. И если он не знал всех, ког
о следовало знать, то о большинстве известных людей он по крайней мере зн
ал, стоило ли их знать. Он взял карточку в руки.
Ц Ласковац Ц новое лицо на этой должности, Ц сказал Беклин. Ц Говорят,
что он играет в покер лучше всех в Париже и в экарте лучше всех в Вашингтон
е. Вероятно, он пришел к вам в клуб, желая перекинуться в картишки, в добавл
ение к своим поздравлениям и пожеланиям. Вам нужно принять его, господин
посланник, но советую вам оставить ваш бумажник у меня на хранении.
Ц Ерунда! Ц сказал Доббинс. Обращаясь к слуге, он спросил: Ц Есть ли кто-
нибудь в библиотеке?
В библиотеке, как и всегда, никого не было.
Ц Я приму его там.
Доббинс первый вошел в заставленную книгами комнату, но ему не пришлось
долго ждать. Сейчас же за ним туда ввели посетителя.
При свете затененных зелеными абажурами ламп граф Борис Ласковац казал
ся молодым человеком Ц значительно моложе Доббинса, смуглым и с очень ч
ерными глазами. Доббинс привык при встречах с людьми прежде всего обраща
ть внимание на их носы и находить им место в своей классификации. Ноздри у
Ласковаца были слишком открытые, чтобы произвести какое-нибудь впечатл
ение на Доббинса. Кроме того, граф кланялся слишком низко, и, как этого нел
ьзя было не заметить при продолжительном рукопожатии, у него были потные
руки.
Ц На мою долю выпала честь приветствовать новичка в дипломатическом ко
рпусе, хотя и отличившегося на других поприщах, Ц сказал граф.
Ц Благодарю, Ц ответил Доббинс.
Он всегда несколько свысока относился к тому, что его земляки гордо назы
вали дипломатией без дипломатических тонкостей. Теперь же он решил, что
если ему придется ехать за границу в качестве представителя своей родин
ы, он непременно примкнет к этой школе.
Ц Благодарю, Ц повторил он.
Ц Как приятно, Ц продолжал посетитель, Ц что вы начинаете службу в мое
й дорогой Колибрии!
Ц Благодарю, Ц еще раз произнес Доббинс и умолк.
Но тут граф Борис неожиданно быстро перешел к делу Ц быстро для диплома
та вообще, а для ближневосточного в особенности. Находясь чисто случайно
в Нью-Йорке, он-де зашел спросить, конечно, совершенно неофициально,
вся ли заметка, напечатанная в утренних газетах, соответствуе
т истине. Вся ли? Да? Нет?
Доббинс покраснел.
Ц Заметка в утренних газетах… Ц начал он, стараясь сообразить, чего дои
скивается посетитель, прекрасно зная собственные чувства по этому вопр
осу: Ц заметка в утренних газетах появилась… гм… несколько преждевреме
нно.
Посетитель неожиданно повеселел и полез еще раз пожимать Доббинсу руку.
Ц Сэр, Ц сказал он, Ц разрешите мне еще раз… Мои горячие поздравления…
Лично и официально, сэр… мои горячие поздравления!
Что имел в виду этот субъект? За минуту до того он поздравлял Доббинса по п
оводу принятого им назначения. А теперь Ц что за штука? Не часто ведь случ
ается, чтобы уроженец какой-нибудь страны поздравлял иностранца с тем, ч
то тот не едет в эту страну. Доббинс находил такую вежливость по крайней м
ере своеобразной.
Ц Я сказал только Ц преждевременно, Ц сухо заметил он.
Ц Вот именно. Ц Граф Борис умел одновременно многозначительно улыбат
ься и принимать сконфуженный вид: очевидно, в этом сказывался лоск европ
ейского дипломата. Ц Я понимаю вас. Вы хотите сказать, что заметка была п
реждевременна Ц или неточна Ц в отношении этого молодого джентльмена
Ц как его звать? Ц Копперсвейта? Да, Копперсвейта. Нет? Да?
Несмотря на всю необузданность молодого человека и его неудобные выход
ки, Доббинс питал к Билли самые теплые чувства. Он считал (совершенно ошиб
очно), что Билли представляет собой копию его самого в молодости. Так или и
наче, Доббинс не любил вмешательства посторонних в свои дела.
Ц Что вы имеете против мистера Копперсвейта? Ц спросил он.
Улыбка поблекла на лице графа. Дипломатическая непроницаемость на миг и
спарилась, осталось только смущение.
Ц Стоит ли говорить об этом, даже так неофициально?
Ц Мистер Копперсвейт Ц сын одного из лучших людей, когда-либо посылавш
ихся нами за границу.
Ц Я это отлично знаю.
Ц И он сам Ц исключительно способный юноша. Ц Доббинс подумал о том, ка
к Билли устроил комбинацию с «Объединенной прессой», и не без горечи пов
торил: Ц Исклю-чи-тельно способный!
Ц Не сомневаюсь, Ц сказал граф Ласковац.
Ц Так что же? Ц спросил Доббинс. Посетитель положил смуглую руку на то м
есто, где
у него билось сердце Ц если у него таковое было.
Ц Я вполне согласен с данной ему характеристикой. И все-таки я спрашиваю
вас: стоит ли нам говорить о том, что я могу иметь против него?
Ц Если вы вообще хотите говорить со мной о моем назначении, то это соверш
енно необходимо.
Ц Однако, Ц смущение колибрийского дипломата, видимо, возрастало, Ц в
ы должны и сами знать, в чем дело. Он был у вас вчера вечером и не мог не расс
казать вам. Да? Нет?
Итак, иностранный шпион посмел проследить его, Доббинса, знакомого до ег
о квартиры! Вот она, жизнь дипломата! Узнав о таком факте, американский пре
дставитель принял еще более сухой тон:
Ц Я действительно видел мистера Копперсвейта вчера вечером, и довольно
поздно, но он мне ничего не сказал. Ц В этом он немного погрешил против ис
тины, но оскорбленное достоинство Доббинса помогло ему побороть себя.
Ц Он не сказал мне ничего такого, что могло бы повлиять на меня в смысле м
оего отношения к… гм… обсуждаемому нами вопросу.
Черные глаза колибрийца встретились с глазами американца. Вместо смуще
ния в них мелькало теперь нечто похожее на вызов.
Ц Вы настаиваете, сэр, на том, что вы сказали?
«Куда это он теперь метит? Потасовка в колибрийском ресторане не может в
едь оправдать…»
Ц Да, настаиваю, Ц сказал Доббинс, Ц настаиваю!
От гнева ему изменил голос; он не мог бы произнести эту фразу тише во время
венчания. Это еще больше увеличило его раздражение.
Но на графа его шепот произвел иное действие. В его черных глазах блеснул
луч надежды. Мигать Ц это ниже достоинства государственного деятеля; но
, может быть, граф Ласковац страдал нервным тиком, который вызывал иногда
подергивание век его правого глаза? Ноздри его раздулись еще шире.
Ц Мне кажется, я понял вас, Ц закивал головой посетитель.
Бедняга не чувствовал, что из огня попадает в полымя.
Ц Говорите же, Ц проворчал Доббинс.
Граф оглянулся кругом, как будто желая удостовериться, что в библиотеке
нет никого кроме них двоих. Он наклонился к Доббинсу, и на его лице опять з
аиграла та двусмысленная улыбка, которую Доббинс все время не мог разгад
ать. Они сидели в глубоких креслах, друг против друга.
Ц Позвольте вам сказать, Ц начал Ласковац, Ц позвольте вам сказать со
вершенно неофициально, что климат Колибрии отличается влажностью, незд
оровой для лиц, привычных к климату Нью-Йорка. Ц Он многозначительно пох
лопал по тщательно выутюженной складке брюк на правом колене Доббинса.
Ц И, скажем далее, поэтому… о, я понимаю вас, хитрых американцев: будет вед
ь компенсация!… поэтому вы решили отклонить столь лестное предложение в
ашего президента. Итак Ц мы ведь говорим совершенно неофициально. Нет? Д
а?
Фредерик Доббинс терпеть не мог, чтобы к нему кто-нибудь прикасался, особ
енно чужой; а между тем коричневый указательный палец графа все еще пост
укивал его по коленке. Доббинс встал.
Ц Компенсация? Ц резким голосом переспросил он. Ц Что вы хотите этим с
казать?
Увы, бедный Ласковац мало прожил в Америке. Он все еще думал, что «понимает
» Доббинса, и Ц все еще ошибался. Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зуб
ами.
Ц Любое возмещение, Ц сказал он, Ц в разумных пределах. Нет? Да? Как пола
гается между джентльменами! Идет?
То, что за этим последовало, послужило колибрийцу уроком в области англо-
саксонской дипломатии, которым он в дальнейшем мог пользоваться во врем
я своей долгой и полезной карьеры. Доббинс подошел к двери и распахнул ее.
Ц Наконец-то, Ц сказал он, Ц я понял вас! Вы осмелились предлагать мне в
зятку и вмешиваться в действия президента Соединенных Штатов Америки. Г
раф Ласковац, считаясь с тем, что вы Ц иностранец и можете не знать наших
обычаев, я не доложу о происшедшем, но я тут же заявляю вам раз навсегда, чт
о я решил принять предложение президента и что я беру с собой в Колибрию, в
качестве атташе миссии, мистера Вильяма Ванастрена Копперсвейта. А тепе
рь уходите!
Он не счел нужным сообщить Билли, что он слышал из ванной, Ц несмотря на с
вое отрицание этого, Ц как молодой человек сообщал «Объединенной пресс
е» ни на чем не основанные сведения для заметки.
Глава VII. Прекрасная дама
Итак, они отправились в Колибрию.
Пришлось преодолеть еще некоторые затруднения, но мистер Вильям Ванаст
рен Копперсвейт, для которого судьба предназначала эти затруднения, был
избавлен от них. Когда Билли сталкивался с затруднением, он просто завор
ачивал его в аккуратный пакет и с вежливым поклоном передавал своему кре
стному. Доббинс, убедившись, что на нем лежит патриотический долг, теперь
уже только радовался, когда нужно было преодолевать препятствия.
Так Вильям получил свою должность, так они отплыли и так достигли благоп
олучно островного королевства, которое его граждане любят называть, Ц
правильно или нет, не входит в задачи настоящего повествования, Ц Англи
ей Средиземного моря. До сих пор все шло вполне гладко, и только на почве К
олибрии для наших друзей снова начались осложнения.
Здание Национальной оперы во Влофе представляет собой удачное подража
ние дрезденскому Гофтеатру. Оно было построено в 1895 году покойным Григори
ем VII, которого называли покровителем колибрийских искусств. Театр стоит
на западной стороне площади Святого Иоанна Дамаскина лицом к прекрасно
му византийскому собору, посвященному имени того же псалмопевца, покров
ителя маленькой страны. В первый же вечер прибытия американского предст
авителя к месту его службы Билли Копперсвейт потащил своего шефа в этот
театр на представление «Тоски».
Ц Но я уже двадцать раз слышал «Тоску», Ц отказывался Доббинс.
Он готов был двигать горы для своего крестника, но сначала всегда должен
был возражать. Кроме того, он хотел посвятить этот вечер расстановке сво
его тщательно перевезенного музея носов.
Ц Вы не слушали ее в Колибрии, Ц сказал Билли.
Ц Какая же разница: слушать ее в Нью-Йорке или здесь?
Ц Вот я и хочу, чтобы вы это выяснили.
Ц Я не люблю Пуччини. И в прощальном дуэте на крыше, в последнем акте, межд
у сопрано и ее возлюбленным всегда происходит чуть не драка из-за будущи
х аплодисментов.
Ц Попробуйте-ка это, Ц обратился Билли к мистеру Доббинсу, предлагая е
му стакан хваленого местного абсента.
Ц Это зелье не в моем вкусе, Ц проворчал Доббинс и… выпил.
В то время как он пил, он старался перевести разговор на другую тему. Но, ка
к только он кончил, Билли сказал:
Ц В афишах упомянуто, что это «парадный спектакль». Возможно, что будет к
ороль. Весьма вероятно, что завтра он пошлет за вами, и поэтому полезно буд
ет сегодня немного присмотреться к нему. Вам не улыбается предварительн
ое изучение августейшего хобота?
Атташе миссии уже показал себя энергичным слугой вашингтонского депар
тамента иностранных дел. Не успели он и Доббинс въехать утром в свою квар
тиру, как Копперсвейт уже умчался предъявлять верительные грамоты Добб
инса. Он был принят бароном Расловым Ц премьер-министром и министром ин
остранных дел, коротеньким толстым человечком во фраке и с красной ленто
чкой в петлице. У барона были щетинистые седые усы и темные мешки под хитр
ыми серыми глазами. Он выразил надежду, что Доббинс и Билли найдут колибр
ийский климат более здоровым, чем некоторые безответственные лица это д
опускали в отношении обитателей Нью-Йорка. Он добавил, что влофский двор
весьма наслышан о такте прибывшего американского представителя и наде
ется, что он будет иметь блестящий успех в своей деятельности.
Улыбка барона Раслова не понравилась Вильяму.
Ц Сегодня спектакль-гала. Идет «Тоска», Ц сказал министр, окидывая сво
им хитрым взглядом американца, открытое лицо которого было воплощенным
отрицанием дипломатического искусства. Ц Я настоятельно советую вам п
рисутствовать, мистер Копперсвейт. То, что вы при этом увидите, поможет ва
м разобраться в некоторых вопросах, касающихся нашей страны, которые, бы
ть может, до сих пор вы понимали неправильно.
Билли выслушал это с порозовевшим, но невинным лицом и не счел входящим в
свои официальные обязанности передать последние слова барона мистеру
Доббинсу. Родственники Копперсвейта были против его поездки во Влоф. Как
большинство его молодых земляков, он старался скрывать свои самые сокро
венные чувства, но все-таки не сумел вполне умолчать о впечатлении, произ
веденном на него чарами «девушки с тамбурином», которая, по-видимому, был
а увезена домой в Колибрию, и светские родичи Билли были в страхе, как бы о
н не разыскал эту «певичку из кафе» и не женился бы опрометчиво на ней. Теп
ерь он не желал подсказывать Доббинсу, как представителю родни, что они м
огут встретить ее в опере, и разве только тюремное заключение могло бы по
мешать ему быть на этом спектакле.
Ц Вам придется иногда видеться с королем, Ц настаивал он. Ц Почему бы н
е пережить поскорее первое потрясение?
Они пошли на «Тоску».
Американский представитель и его секретарь проследовали сквозь двойну
ю шеренгу солдат и, войдя в театр, отыскали свои места, которые Билли, как и
стый житель Нью-Йорка, заблаговременно забронировал за собой в середине
одного из первых рядов. Литерные ложи у сцены были пусты и пустовали в теч
ение всего первого акта. Копперсвейт не стал смотреть на обычное искажен
ие римской церкви святого Андрея. Он не стал притворяться, что слушает ар
ию более чем посредственного тенора. Его голубые глаза лихорадочно бега
ли по рядам погруженного в полумрак зрительного зала. Но, насколько он мо
г судить, нигде не было видно ни одного знакомого лица.
Рядом с ним села женщина. Простое платье только подчеркивало ее прекрасн
ую фигуру, и она была такая белокурая и была так мало похожа на остальных ж
енщин кругом, что Билли мысленно прозвал ее «валькирией». Его, конечно, мо
гла интересовать теперь только одна женщина, но от этой соседки он надея
лся почерпнуть кое-какие сведения.
В прежнее время он был большой мастер налаживать такие ни к чему не обязы
вающие разговоры и задал даме какой-то незначительный вопрос. Он обрати
лся к ней по-гречески и, к своему удивлению, убедился, что она его не понима
ет. Тогда он заговорил по-английски.
Ц Скажите, где король?
Она была удивлена, но улыбнулась. Билли подумал, что она должна очень нрав
иться мужчинам.
Ц Как я могу это знать? Ц вопросом ответила она.
Ее руки дрожали, она нервно теребила веер из перьев. Это заинтересовало Б
илли. Он решил, что у нее немецкий акцент. Потом он решил, что она смеется на
д ним.
Когда, после финального Те Deum упал занавес, раздались аплодисменты. Но они
относились не к второразрядным исполнителям, а к худому, низкорослому и
невзрачному человеку с бородкой, в жакетном костюме и в ермолке, который
опустился в кресло неподалеку от американцев. Он, видимо, старался избеж
ать такого внимания.
Ц Этот тип, Ц шепнул Билли мистеру Доббинсу, Ц любит, чтобы его чествов
али, а делает вид, будто это ему неприятно. Как вы думаете, кто он такой?
У «валькирии» был, очевидно, прекрасный слух. Она услышала и ответила:
Ц Я только что прибыла в Колибрию, но мне уже называли его.
Итак, она вовсе не смеялась! Билли тотчас воспользовался представившимс
я случаем Ц ведь всякие сведения могли оказаться полезными:
Ц Кто же это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19