Шофер забыл такую малость, как дать Билли сдач
и с его банкноты.
Глава III. Имя короля Ц на Рект
ор-стрит
Вильям Копперсвейт сидел в кафе «Колибрия» и ел голубцы. Они были доволь
но вкусны.
Если не считать меню, это был самый обыкновенный ресторан. Таких можно на
йти сотни среди бесчисленного множества закусочных, обычно называемых
«дешевыми» и разрушающих пищеварение нью-йорк-цев со скромными средств
ами. Это была длинная узкая комната, некогда бывшая чьей-то гостиной. В не
й стояло два ряда столиков, по шесть в каждом ряду. За каждым столиком могл
и поместиться четверо обедающих. Стены были оклеены вылинявшими обоями.
Столик кассира был предусмотрительно расположен напротив входной двер
и.
Билли был несколько разочарован.
«Здесь почти чисто!» Ц подумал он.
Он сидел в дальнем углу. Справа от него возвышалась почтенная, старая, кра
сного дерева стойка, за которой сновали на кухню и обратно официанты. На с
тойке виднелись только простые тарелки и стаканы.
Билли подозвал слугу, обслуживающего его столик:
Ц Колибрийская кухня, кажется, основана на мысли, что капля вина всегда п
олезна для желудка.
Слуга согласился с этим.
Ц Так можно ее получить? Ц осведомился гость. Он рассеянно побрякивал з
олотом в кармане.
Но ответ был, что вина нет.
Ц Я вас не подведу, Ц сказал Билли; он еще не был чиновником правительст
ва Соединенных Штатов Америки.
Однако слуга покачал своей круглой головой.
Ц У нас нет никаких напитков, Ц сказал он. Билли дал бы голову на отсечен
ие, что напитки
были Ц кроме воды. Он слышал запах вина.
Ц Ни за какую цену?
Ц Для иностранца Ц нет.
Семья мистера Копперсвейта обосновалась на западном берегу Атлантичес
кого океана с 1697 года, но, по-видимому, существовали такие части страны, где
он все-таки оставался иностранцем. Он потребовал хозяина.
Ц Хозяин ушел.
Ц Когда он вернется?
Ц Завтра… или послезавтра. Не знаю.
Ц Дело обходится и без него, не так ли?
Ц Хозяину не хотелось быть здесь сегодня вечером.
Ц Он, верно, догадался, что я приеду… Ну что ж, если вы больше ничего не в со
стоянии для меня сделать, можете идти.
Свои слова Копперсвейт сопровождал выразительным жестом. Он вынул из жи
летного кармана бумажку в пять долларов и положил ее на стол рядом с тем м
естом, о которое случайно оперся пальцами слуга.
Этот прием никогда не изменял Билли с тех пор, как прошла восемнадцатая п
оправка к конституции Соединенных Штатов Америки. Не изменил он ему и на
этот раз. Пальцы слуги сомкнулись над зеленой бумажкой. Слуга ушел. Вскор
е он возвратился с маленьким чайником и чашкой.
Копперсвейт налил себе в чашку бледной жидкости. Он попробовал и одобрил
: напиток был слабый, но несомненно алкогольный.
Ц Как называется этот чай? Ц спросил он.
Ц Одобести, Ц ответил слуга и добавил: Ц Это не колибрийское, а румынск
ое.
Ц Какого года? Ц спросил Билли.
Ц Восемьдесят девятого.
Это была очевидная ложь.
Ц Ну, теперь-то вполне можете идти! Ц сказал Вильям.
Попивая вино, он осматривался кругом. Меньше половины столиков было заня
то посетителями, и, разглядывая их, Билли острее ощутил, что находится дал
еко от своего дома. Кафе «Колибрия» еще не было открыто обитателями Манх
аттана и… испорчено ими. Другие обедающие были высокие люди, гибкие и сму
глые. Едва ли кто-нибудь из них пробыл больше года в Америке. Отрывки их ти
хой речи долетали до Копперсвейта. В их разговоре попадалось много турец
ких слов, иногда проскальзывали славянские корни, но в основе лежал безу
словно новогреческий язык, и Билли понимал большую часть слышанного им.
Эти люди говорили о политических делах своего родного острова. Нескольк
о раз было высказано горячее пожелание, чтобы кого-то поскорее устранил
и.
Билли опять подозвал слугу.
Ц Что будет дальше? Ц спросил он.
Слуга ответил, что это зависит от его желаний.
Ц Отлично! Ц сказал Билли. Ц Я хочу узнать побольше подробностей о ваш
ей очаровательной стране. Что бы вы дали мне поесть, если бы я был в вашем…
как его?… Влофе?
Оказалось, что после вина у колибрийцев полагалось есть одно из двух блю
д: холодную рыбу или суп с потрохами. Что он предпочитает? Он углубился в о
бсуждение сравнительных достоинств этих двух кушаний и собирался уже в
ысказаться в пользу обоих, как вдруг у двери послышался шум и произошло д
вижение среди остальных посетителей ресторана.
Билли повернулся. Повернулись и все другие. Шум у двери был не что иное, ка
к звон тамбурина, и движение среди завсегдатаев ресторана вскоре превра
тилось в хор изъявлений восторга. Девушка, без провожатых, вошла в кафе «К
олибрия».
Ц Hey Priggipissa! Ц пробормотал слуга и отступил на добрых три шага.
Билли не обратил на него внимания. Все его чувства устремились навстречу
вошедшей. Она шла вперед со снисходительным видом собственницы всего ок
ружающего и… могла пленить кого угодно.
Копперсвейту сразу же стало ясно, что он никогда еще не встреч
ал такой красавицы. Одетая, как он это потом узнал, в праздничный наряд кол
ибрийской крестьянки, в короткой, черной с красным юбке, сверкая серебря
ными пуговицами, в маленьком красном платке, повязанном поверх стрижены
х иссиня-черных волос, она шла между столиков с той естественной грацией,
которую приписывают только принцам, оленям и диким зверям. Ее черты сдел
али бы честь статуе времен Перикла. Ее кожа была смугла, но нежна и оживлен
а здоровым румянцем, а глаза сверкали коричневым блеском осенних лесных
озер.
Слуга пробормотал какую-то фразу. Что? Билли нетерпеливо подозвал его:
Ц Как вы сказали? Кто это? Ц пробормотал бедный «иностранец».
Колибриец хотел было ответить, но не успел, так как девушка запела:
Колибри-птичка
Ц чудо…
У нее было бархатное контральто, и она пела грустную песенку, минорная ме
лодия которой легко запоминалась. Это были лирические строфы Ц настоль
ко Билли понял слова Ц о птичке колибри:
Колибри-птичка
Ц чудо,
Порхающий рубин.
Но, глядя на певицу, Копперсвейт потерял способность переводить слова. В
незапно песня оборвалась.
Ц Послушайте, Ц обратился Билли к слуге: Ц Если вы не скажете мне, кто эт
о, я…
Но слуга испуганно отступил за высокую деревянную стойку, а девушка со с
воим украшенным лентами тамбурином начала обходить обедающих, собирая
милостыню.
Милостыню? Это не могла быть милостыня! Вильям начал доказывать себе, что
такое создание должно быть чем-то большим, чем случайной певичкой из тру
щобного кафе. Ему было все равно, кто она была: сейчас она казалась ему пре
красной.
Остальные, по-видимому, разделяли его точку зрения. Во всяком случае коли
брийцы были народ вежливый. Один за другим они вставали при ее приближен
ии. Билли встал уже давно; он едва мог дождаться, когда она подойдет к нему.
Он даже сделал шаг или два ей навстречу.
Она взглянула ему прямо в лицо смущающим своей откровенностью взглядом.
Ц Подайте в пользу колибрийских бедняков, Ц сказала она по-английски с
обворожительным акцентом. Ц Вы знаете, что они жестоко пострадали от во
йны.
Она улыбнулась: словно сверкнули лучи субтропического солнца ее родины!
Ц Я знаю, Ц ответил американец, который за два часа до этого вообще не им
ел понятия о Колибрии.
Девушка протянула тамбурин свободной от украшений рукой, очертания кот
орой могли бы свести с ума. Ей незачем было объяснять цель ее сбора: Билли
не был скульптор, но он уже сошел с ума. Он молча опорожнил свои карманы. Ег
о мало трогало, что ему не осталось чем уплатить по счету в ресторане.
Девушка удивленно рассмеялась. Копперсвейту показалось, что это колоко
льчики звенят над оливковой рощей в лунную ночь. Он думал…
Ц Это все? Ц спросила девушка.
Он ответил ей на языке современных греков:
Ц Вот… вот мои часы, если… то есть если вам угодно их принять.
Они стояли, глядя друг другу в глаза. Она видела перед собой стройного мол
одого человека, широкого в плечах, узкого в талии, со слегка выступающими
скулами и ясными голубыми глазами Ц молодого человека с хорошо сложенн
ым телом фехтовальщика. Видела ли она что-нибудь за этим? Смех сбежал с ее
губ, погас в ее глазах. Она повернулась, делая над собой видимое усилие, и в
этот миг произошло нечто неожиданное и, очевидно, крайне неприятное для
нее.
Она больше не была последней из пришедших. Четверо мужчин входили в кафе
«Колибрия».
Не подлежало сомнению, что это были уроженцы Колибрии. Билли увидел это, п
онял это, прежде чем успел их разглядеть. Они были в обыкновенных городск
их костюмах, плохо сидевших на них, и имели вид солдат, переодетых в штатск
ое. Вид у них был весьма решительный.
Ц Что случилось? Ц спросил Копперсвейт.
В комнате чувствовалась тревога. Часть гостей опустилась на свои стулья
. Другие, казалось, готовы были залезть под столы.
Один из четырех пришельцев шествовал впереди своих товарищей. Это был му
скулистый человек, с усами, делавшими популярным кайзера до последних не
приятностей в Бельгии и Франции, а его смуглые щеки были вдоль и поперек и
зукрашены дуэльными шрамами. Неприятное, мрачное лицо. Переносица этого
человека была сломана в какой-то давнишней стычке, и это придавало ему ви
д завзятого драчуна. Он сразу же заговорил резким голосом и начал команд
овать, словно прусский капитан на параде:
Ц Слуги Ц на кухню!
За высокой стойкой послышалась беготня.
Ц Гости должны покинуть кафе.
Все повиновались, за исключением Билли и девушки. Она ближе придвинулась
к Копперсвейту, и он тоже сделал движение в ее сторону.
Ц Кроме этой дамы, Ц продолжал строгий командир и уставился на Билли.
Некоторые из гостей еще медлили, скорее от растерянности, чем из протест
а; но теперь все они вышли. На одном конце зала хлопнула кухонная дверь; дв
ерь на улицу хлопнула на другом конце. Не прошло и полминуты, как в комнате
не осталось никого, кроме Копперсвейта, певицы и этих четырех незнакомц
ев.
Предводитель воинственных джентльменов топнул тяжелым сапогом об пол:
Ц Именем короля! Ц загремел он.
Он говорил все время на том же языке, на котором объяснялись другие колиб
рийцы. И вдруг это упоминание о короле. И где? В ресторане на Ректор-стрит! Б
илли готов был протереть себе глаза.
Ц Не будете ли вы любезны сказать мне… Ц начал он, настолько забывшись,
что заговорил по-английски.
Человек со шрамами разразился каким-то ревом, в котором нельзя было разо
брать членораздельных слов. Тем не менее ясно было, что он приказывает Ко
пперсвейту последовать за остальными гостями. После этого незнакомый в
ояка двинулся вперед.
Билли почувствовал в своей руке похолодевшую ручку девушки.
Ц Не отдавайте меня им! Ц прошептала она.
Глава IV. Человек с дубинкой
Человек со шрамами и сломанным носом, топая сапогами, шел вперед. Его спут
ники следовали за ним вплотную.
Девушка заговорила снова:
Ц Не давайте им увести меня.
Она не боялась. Билли сразу заметил это и почувствовал какую-то странную
гордость за нее. «Как будто, Ц в следующий миг подумал он, Ц она имела к н
ему какое-нибудь отношение! Как все это нелепо!» Ц мелькнуло у него в гол
ове. Но все-таки она не боялась, и ее храбрость облегчала ему борьбу, котор
ую он уже предвкушал.
На краткий миг их глаза встретились снова. Он ближе придвинулся к ней.
Ц Будьте спокойны, я не позволю им увести вас отсюда! Ц заверил ее Коппе
рсвейт.
Ц Уходите прочь из ресторана!
И главный противник, кто бы он ни был, говорил теперь на вполне понятном ан
глийском языке. Больше того: вытянутой рукой и своим толстым пальцем он у
казывал столь же понятно на выход, и не было сомнений в том, что он обращал
ся к одному Билли.
Но взгляд Копперсвейта не последовал за этой рукой. Его быстрые глаза не
искали пути для отступления. Вместо этого они осматривали предполагаем
ое поле битвы. Очевидно, эти люди были вооружены. Очевидно, они не намерены
были церемониться. У Билли не было с собой оружия, но он с удовольствием з
аметил на ближайшем столике, за которым еще недавно сидел, графин с водой,
не удостоившийся раньше его внимания. С полным спокойствием он ожидал те
перь атаки.
Ц Послушайте минутку, Ц скромно спросил он. Ц Вы говорили что-то о коро
ле: что означала эта ерунда?
Человек со сломанным носом продолжал приближаться, но теперь несколько
более медленным темпом.
Ц Это относилось не к вам.
Ц Отлично! Ц Билли усмехнулся. Он умел усмехаться весьма грозно. Ц Есл
и приказ именем короля выйти всем отсюда не относился ко мне, я останусь.
Ц Вы уйдете!
Ц И не подумаю. Здесь нет поблизости даже полисмена, не только что короля
!
Руководитель атаки, которого Билли мысленно прозвал «капралом», сделал
жест, выражавший, по-видимому, нелестное мнение об умственных способнос
тях американца. Последовавшие за этим жестом слова были обращены прямо к
девушке, стоявшей рядом с Копперсвейтом:
Ц Сударыня! Ц В голосе капрала звучала странная смесь строгости и почт
ительности. Ц Я послан, чтобы сопровождать вас…
Девушка немного отодвинулась от Билли. Она выпрямилась во весь свой рост
. Копперсвейт залюбовался ее стройной фигурой. Девушка сжимала кулаки, г
олова ее была откинута назад.
Ц Я знаю, что вы…
Ц … в Колибрию, Ц закончил капрал свою фразу.
Ц А я, Ц сказала девушка, Ц отказываюсь ехать.
Она снова вложила свою ручку в руку Билли, и он сжал ее.
Он взглянул на нее и, встретив ее взгляд, прочел в нем, как ему показалось, о
тблеск прежнего веселого задора. Он едва верил своим глазам, а между тем…
Как бы то ни было, веселость мгновенно сбежала с ее лица, когда она внезапн
о повернулась к своим землякам.
Она заговорила медленно и отчетливо. И хотя она пользовалась колибрийск
им наречием, тем не менее Билли ясно чувствовал, что она так выбирает слов
а, чтобы он понимал ее:
Ц Я Ц американская гражданка.
Капрал отпрянул так быстро, что наскочил на своих подчиненных.
Ц Американская гражданка? Сердце Билли возликовало.
«Я должен был сразу догадаться об этом!» Ц подумал он.
Он чуть было не высказал этого громко. Однако этой фразе не суждено было р
одиться. Опасные слова были уже на кончике его языка, но не успели слететь
с него.
Бросив искоса взгляд на Билли, девушка прочла их на его лице. Ее пальцы пре
достерегающе сжали его руку. Она собиралась продолжать свою речь и не хо
тела, чтобы ее прервали.
Ц Да, Ц объявила она, обращаясь снова к субъекту со сломанным носом и сл
абым кивком головы указывая на Копперсвейта. Ц Я стала американской гр
ажданкой, так как стала сегодня женой этого джентльмена, которого вы оск
орбили, потребовав моей выдачи. Я его жена!
Билли поперхнулся. Он чуть не выпустил ее руку. Голова у него шла кругом.
Капрал заорал что-то, потом оборвал себя и только смотрел во все глаза. А д
евушка невозмутимо продолжала:
Ц И этот джентльмен, как всякому ясно видно, американец от рождения. Ц О
на окинула Вильяма восторженным взглядом новобрачной. Ц Ведь я правду
говорю, дорогой мой?
В мозгу оторопевшего Копперсвейта роились немые вопросы: «Не сумасшедш
ая ли она? Как бы то ни было, это необыкновенно приятная для него форма сум
асшествия. Но нет, конечно, она в полном уме!»
Не будучи американкой, она обладала тем видом юмора, который он до тех пор
считал исключительной принадлежностью своих соотечественников.
Но была ли это только шутка? Не таилось ли за этим в глубине такое же внеза
пное чувство к нему, какое он так откровенно выказал по отношению к ней?
В чем заключалась опасность? И насколько она была велика?
О, если бы эта опасность не стояла перед ним так явно в лице четырех угрожа
юще настроенных колибрийцев, он остолбенел бы от неожиданности, или же…
закричал от восторга. Но сейчас не было времени ни для того ни для другого.
Ц Можете быть уверены, что я американец, Ц сказал Билли.
Свободная рука девушки медленно обвилась вокруг его шеи. Еще раз глаза и
х встретились. Она подняла к нему ставшее серьезным лицо.
Неужели она собирается…
Да, она собиралась, и не только собиралась, но и сделала. Как слились их взо
ры, слились и их уста. И это произошло на глазах у капрала и его людей!
И она хотела от него настоящего поцелуя. Билли почувствовал это при перв
ом прикосновении. Но он почувствовал больше того: в вихре пронизавшего е
го наслаждения он понял, что начавшийся с обоюдного согласия обман, хитр
ость, порожденная опасностью, перестала быть для девушки только притвор
ством и игрой. Ее поцелуй был искренним, он шел из души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
и с его банкноты.
Глава III. Имя короля Ц на Рект
ор-стрит
Вильям Копперсвейт сидел в кафе «Колибрия» и ел голубцы. Они были доволь
но вкусны.
Если не считать меню, это был самый обыкновенный ресторан. Таких можно на
йти сотни среди бесчисленного множества закусочных, обычно называемых
«дешевыми» и разрушающих пищеварение нью-йорк-цев со скромными средств
ами. Это была длинная узкая комната, некогда бывшая чьей-то гостиной. В не
й стояло два ряда столиков, по шесть в каждом ряду. За каждым столиком могл
и поместиться четверо обедающих. Стены были оклеены вылинявшими обоями.
Столик кассира был предусмотрительно расположен напротив входной двер
и.
Билли был несколько разочарован.
«Здесь почти чисто!» Ц подумал он.
Он сидел в дальнем углу. Справа от него возвышалась почтенная, старая, кра
сного дерева стойка, за которой сновали на кухню и обратно официанты. На с
тойке виднелись только простые тарелки и стаканы.
Билли подозвал слугу, обслуживающего его столик:
Ц Колибрийская кухня, кажется, основана на мысли, что капля вина всегда п
олезна для желудка.
Слуга согласился с этим.
Ц Так можно ее получить? Ц осведомился гость. Он рассеянно побрякивал з
олотом в кармане.
Но ответ был, что вина нет.
Ц Я вас не подведу, Ц сказал Билли; он еще не был чиновником правительст
ва Соединенных Штатов Америки.
Однако слуга покачал своей круглой головой.
Ц У нас нет никаких напитков, Ц сказал он. Билли дал бы голову на отсечен
ие, что напитки
были Ц кроме воды. Он слышал запах вина.
Ц Ни за какую цену?
Ц Для иностранца Ц нет.
Семья мистера Копперсвейта обосновалась на западном берегу Атлантичес
кого океана с 1697 года, но, по-видимому, существовали такие части страны, где
он все-таки оставался иностранцем. Он потребовал хозяина.
Ц Хозяин ушел.
Ц Когда он вернется?
Ц Завтра… или послезавтра. Не знаю.
Ц Дело обходится и без него, не так ли?
Ц Хозяину не хотелось быть здесь сегодня вечером.
Ц Он, верно, догадался, что я приеду… Ну что ж, если вы больше ничего не в со
стоянии для меня сделать, можете идти.
Свои слова Копперсвейт сопровождал выразительным жестом. Он вынул из жи
летного кармана бумажку в пять долларов и положил ее на стол рядом с тем м
естом, о которое случайно оперся пальцами слуга.
Этот прием никогда не изменял Билли с тех пор, как прошла восемнадцатая п
оправка к конституции Соединенных Штатов Америки. Не изменил он ему и на
этот раз. Пальцы слуги сомкнулись над зеленой бумажкой. Слуга ушел. Вскор
е он возвратился с маленьким чайником и чашкой.
Копперсвейт налил себе в чашку бледной жидкости. Он попробовал и одобрил
: напиток был слабый, но несомненно алкогольный.
Ц Как называется этот чай? Ц спросил он.
Ц Одобести, Ц ответил слуга и добавил: Ц Это не колибрийское, а румынск
ое.
Ц Какого года? Ц спросил Билли.
Ц Восемьдесят девятого.
Это была очевидная ложь.
Ц Ну, теперь-то вполне можете идти! Ц сказал Вильям.
Попивая вино, он осматривался кругом. Меньше половины столиков было заня
то посетителями, и, разглядывая их, Билли острее ощутил, что находится дал
еко от своего дома. Кафе «Колибрия» еще не было открыто обитателями Манх
аттана и… испорчено ими. Другие обедающие были высокие люди, гибкие и сму
глые. Едва ли кто-нибудь из них пробыл больше года в Америке. Отрывки их ти
хой речи долетали до Копперсвейта. В их разговоре попадалось много турец
ких слов, иногда проскальзывали славянские корни, но в основе лежал безу
словно новогреческий язык, и Билли понимал большую часть слышанного им.
Эти люди говорили о политических делах своего родного острова. Нескольк
о раз было высказано горячее пожелание, чтобы кого-то поскорее устранил
и.
Билли опять подозвал слугу.
Ц Что будет дальше? Ц спросил он.
Слуга ответил, что это зависит от его желаний.
Ц Отлично! Ц сказал Билли. Ц Я хочу узнать побольше подробностей о ваш
ей очаровательной стране. Что бы вы дали мне поесть, если бы я был в вашем…
как его?… Влофе?
Оказалось, что после вина у колибрийцев полагалось есть одно из двух блю
д: холодную рыбу или суп с потрохами. Что он предпочитает? Он углубился в о
бсуждение сравнительных достоинств этих двух кушаний и собирался уже в
ысказаться в пользу обоих, как вдруг у двери послышался шум и произошло д
вижение среди остальных посетителей ресторана.
Билли повернулся. Повернулись и все другие. Шум у двери был не что иное, ка
к звон тамбурина, и движение среди завсегдатаев ресторана вскоре превра
тилось в хор изъявлений восторга. Девушка, без провожатых, вошла в кафе «К
олибрия».
Ц Hey Priggipissa! Ц пробормотал слуга и отступил на добрых три шага.
Билли не обратил на него внимания. Все его чувства устремились навстречу
вошедшей. Она шла вперед со снисходительным видом собственницы всего ок
ружающего и… могла пленить кого угодно.
Копперсвейту сразу же стало ясно, что он никогда еще не встреч
ал такой красавицы. Одетая, как он это потом узнал, в праздничный наряд кол
ибрийской крестьянки, в короткой, черной с красным юбке, сверкая серебря
ными пуговицами, в маленьком красном платке, повязанном поверх стрижены
х иссиня-черных волос, она шла между столиков с той естественной грацией,
которую приписывают только принцам, оленям и диким зверям. Ее черты сдел
али бы честь статуе времен Перикла. Ее кожа была смугла, но нежна и оживлен
а здоровым румянцем, а глаза сверкали коричневым блеском осенних лесных
озер.
Слуга пробормотал какую-то фразу. Что? Билли нетерпеливо подозвал его:
Ц Как вы сказали? Кто это? Ц пробормотал бедный «иностранец».
Колибриец хотел было ответить, но не успел, так как девушка запела:
Колибри-птичка
Ц чудо…
У нее было бархатное контральто, и она пела грустную песенку, минорная ме
лодия которой легко запоминалась. Это были лирические строфы Ц настоль
ко Билли понял слова Ц о птичке колибри:
Колибри-птичка
Ц чудо,
Порхающий рубин.
Но, глядя на певицу, Копперсвейт потерял способность переводить слова. В
незапно песня оборвалась.
Ц Послушайте, Ц обратился Билли к слуге: Ц Если вы не скажете мне, кто эт
о, я…
Но слуга испуганно отступил за высокую деревянную стойку, а девушка со с
воим украшенным лентами тамбурином начала обходить обедающих, собирая
милостыню.
Милостыню? Это не могла быть милостыня! Вильям начал доказывать себе, что
такое создание должно быть чем-то большим, чем случайной певичкой из тру
щобного кафе. Ему было все равно, кто она была: сейчас она казалась ему пре
красной.
Остальные, по-видимому, разделяли его точку зрения. Во всяком случае коли
брийцы были народ вежливый. Один за другим они вставали при ее приближен
ии. Билли встал уже давно; он едва мог дождаться, когда она подойдет к нему.
Он даже сделал шаг или два ей навстречу.
Она взглянула ему прямо в лицо смущающим своей откровенностью взглядом.
Ц Подайте в пользу колибрийских бедняков, Ц сказала она по-английски с
обворожительным акцентом. Ц Вы знаете, что они жестоко пострадали от во
йны.
Она улыбнулась: словно сверкнули лучи субтропического солнца ее родины!
Ц Я знаю, Ц ответил американец, который за два часа до этого вообще не им
ел понятия о Колибрии.
Девушка протянула тамбурин свободной от украшений рукой, очертания кот
орой могли бы свести с ума. Ей незачем было объяснять цель ее сбора: Билли
не был скульптор, но он уже сошел с ума. Он молча опорожнил свои карманы. Ег
о мало трогало, что ему не осталось чем уплатить по счету в ресторане.
Девушка удивленно рассмеялась. Копперсвейту показалось, что это колоко
льчики звенят над оливковой рощей в лунную ночь. Он думал…
Ц Это все? Ц спросила девушка.
Он ответил ей на языке современных греков:
Ц Вот… вот мои часы, если… то есть если вам угодно их принять.
Они стояли, глядя друг другу в глаза. Она видела перед собой стройного мол
одого человека, широкого в плечах, узкого в талии, со слегка выступающими
скулами и ясными голубыми глазами Ц молодого человека с хорошо сложенн
ым телом фехтовальщика. Видела ли она что-нибудь за этим? Смех сбежал с ее
губ, погас в ее глазах. Она повернулась, делая над собой видимое усилие, и в
этот миг произошло нечто неожиданное и, очевидно, крайне неприятное для
нее.
Она больше не была последней из пришедших. Четверо мужчин входили в кафе
«Колибрия».
Не подлежало сомнению, что это были уроженцы Колибрии. Билли увидел это, п
онял это, прежде чем успел их разглядеть. Они были в обыкновенных городск
их костюмах, плохо сидевших на них, и имели вид солдат, переодетых в штатск
ое. Вид у них был весьма решительный.
Ц Что случилось? Ц спросил Копперсвейт.
В комнате чувствовалась тревога. Часть гостей опустилась на свои стулья
. Другие, казалось, готовы были залезть под столы.
Один из четырех пришельцев шествовал впереди своих товарищей. Это был му
скулистый человек, с усами, делавшими популярным кайзера до последних не
приятностей в Бельгии и Франции, а его смуглые щеки были вдоль и поперек и
зукрашены дуэльными шрамами. Неприятное, мрачное лицо. Переносица этого
человека была сломана в какой-то давнишней стычке, и это придавало ему ви
д завзятого драчуна. Он сразу же заговорил резким голосом и начал команд
овать, словно прусский капитан на параде:
Ц Слуги Ц на кухню!
За высокой стойкой послышалась беготня.
Ц Гости должны покинуть кафе.
Все повиновались, за исключением Билли и девушки. Она ближе придвинулась
к Копперсвейту, и он тоже сделал движение в ее сторону.
Ц Кроме этой дамы, Ц продолжал строгий командир и уставился на Билли.
Некоторые из гостей еще медлили, скорее от растерянности, чем из протест
а; но теперь все они вышли. На одном конце зала хлопнула кухонная дверь; дв
ерь на улицу хлопнула на другом конце. Не прошло и полминуты, как в комнате
не осталось никого, кроме Копперсвейта, певицы и этих четырех незнакомц
ев.
Предводитель воинственных джентльменов топнул тяжелым сапогом об пол:
Ц Именем короля! Ц загремел он.
Он говорил все время на том же языке, на котором объяснялись другие колиб
рийцы. И вдруг это упоминание о короле. И где? В ресторане на Ректор-стрит! Б
илли готов был протереть себе глаза.
Ц Не будете ли вы любезны сказать мне… Ц начал он, настолько забывшись,
что заговорил по-английски.
Человек со шрамами разразился каким-то ревом, в котором нельзя было разо
брать членораздельных слов. Тем не менее ясно было, что он приказывает Ко
пперсвейту последовать за остальными гостями. После этого незнакомый в
ояка двинулся вперед.
Билли почувствовал в своей руке похолодевшую ручку девушки.
Ц Не отдавайте меня им! Ц прошептала она.
Глава IV. Человек с дубинкой
Человек со шрамами и сломанным носом, топая сапогами, шел вперед. Его спут
ники следовали за ним вплотную.
Девушка заговорила снова:
Ц Не давайте им увести меня.
Она не боялась. Билли сразу заметил это и почувствовал какую-то странную
гордость за нее. «Как будто, Ц в следующий миг подумал он, Ц она имела к н
ему какое-нибудь отношение! Как все это нелепо!» Ц мелькнуло у него в гол
ове. Но все-таки она не боялась, и ее храбрость облегчала ему борьбу, котор
ую он уже предвкушал.
На краткий миг их глаза встретились снова. Он ближе придвинулся к ней.
Ц Будьте спокойны, я не позволю им увести вас отсюда! Ц заверил ее Коппе
рсвейт.
Ц Уходите прочь из ресторана!
И главный противник, кто бы он ни был, говорил теперь на вполне понятном ан
глийском языке. Больше того: вытянутой рукой и своим толстым пальцем он у
казывал столь же понятно на выход, и не было сомнений в том, что он обращал
ся к одному Билли.
Но взгляд Копперсвейта не последовал за этой рукой. Его быстрые глаза не
искали пути для отступления. Вместо этого они осматривали предполагаем
ое поле битвы. Очевидно, эти люди были вооружены. Очевидно, они не намерены
были церемониться. У Билли не было с собой оружия, но он с удовольствием з
аметил на ближайшем столике, за которым еще недавно сидел, графин с водой,
не удостоившийся раньше его внимания. С полным спокойствием он ожидал те
перь атаки.
Ц Послушайте минутку, Ц скромно спросил он. Ц Вы говорили что-то о коро
ле: что означала эта ерунда?
Человек со сломанным носом продолжал приближаться, но теперь несколько
более медленным темпом.
Ц Это относилось не к вам.
Ц Отлично! Ц Билли усмехнулся. Он умел усмехаться весьма грозно. Ц Есл
и приказ именем короля выйти всем отсюда не относился ко мне, я останусь.
Ц Вы уйдете!
Ц И не подумаю. Здесь нет поблизости даже полисмена, не только что короля
!
Руководитель атаки, которого Билли мысленно прозвал «капралом», сделал
жест, выражавший, по-видимому, нелестное мнение об умственных способнос
тях американца. Последовавшие за этим жестом слова были обращены прямо к
девушке, стоявшей рядом с Копперсвейтом:
Ц Сударыня! Ц В голосе капрала звучала странная смесь строгости и почт
ительности. Ц Я послан, чтобы сопровождать вас…
Девушка немного отодвинулась от Билли. Она выпрямилась во весь свой рост
. Копперсвейт залюбовался ее стройной фигурой. Девушка сжимала кулаки, г
олова ее была откинута назад.
Ц Я знаю, что вы…
Ц … в Колибрию, Ц закончил капрал свою фразу.
Ц А я, Ц сказала девушка, Ц отказываюсь ехать.
Она снова вложила свою ручку в руку Билли, и он сжал ее.
Он взглянул на нее и, встретив ее взгляд, прочел в нем, как ему показалось, о
тблеск прежнего веселого задора. Он едва верил своим глазам, а между тем…
Как бы то ни было, веселость мгновенно сбежала с ее лица, когда она внезапн
о повернулась к своим землякам.
Она заговорила медленно и отчетливо. И хотя она пользовалась колибрийск
им наречием, тем не менее Билли ясно чувствовал, что она так выбирает слов
а, чтобы он понимал ее:
Ц Я Ц американская гражданка.
Капрал отпрянул так быстро, что наскочил на своих подчиненных.
Ц Американская гражданка? Сердце Билли возликовало.
«Я должен был сразу догадаться об этом!» Ц подумал он.
Он чуть было не высказал этого громко. Однако этой фразе не суждено было р
одиться. Опасные слова были уже на кончике его языка, но не успели слететь
с него.
Бросив искоса взгляд на Билли, девушка прочла их на его лице. Ее пальцы пре
достерегающе сжали его руку. Она собиралась продолжать свою речь и не хо
тела, чтобы ее прервали.
Ц Да, Ц объявила она, обращаясь снова к субъекту со сломанным носом и сл
абым кивком головы указывая на Копперсвейта. Ц Я стала американской гр
ажданкой, так как стала сегодня женой этого джентльмена, которого вы оск
орбили, потребовав моей выдачи. Я его жена!
Билли поперхнулся. Он чуть не выпустил ее руку. Голова у него шла кругом.
Капрал заорал что-то, потом оборвал себя и только смотрел во все глаза. А д
евушка невозмутимо продолжала:
Ц И этот джентльмен, как всякому ясно видно, американец от рождения. Ц О
на окинула Вильяма восторженным взглядом новобрачной. Ц Ведь я правду
говорю, дорогой мой?
В мозгу оторопевшего Копперсвейта роились немые вопросы: «Не сумасшедш
ая ли она? Как бы то ни было, это необыкновенно приятная для него форма сум
асшествия. Но нет, конечно, она в полном уме!»
Не будучи американкой, она обладала тем видом юмора, который он до тех пор
считал исключительной принадлежностью своих соотечественников.
Но была ли это только шутка? Не таилось ли за этим в глубине такое же внеза
пное чувство к нему, какое он так откровенно выказал по отношению к ней?
В чем заключалась опасность? И насколько она была велика?
О, если бы эта опасность не стояла перед ним так явно в лице четырех угрожа
юще настроенных колибрийцев, он остолбенел бы от неожиданности, или же…
закричал от восторга. Но сейчас не было времени ни для того ни для другого.
Ц Можете быть уверены, что я американец, Ц сказал Билли.
Свободная рука девушки медленно обвилась вокруг его шеи. Еще раз глаза и
х встретились. Она подняла к нему ставшее серьезным лицо.
Неужели она собирается…
Да, она собиралась, и не только собиралась, но и сделала. Как слились их взо
ры, слились и их уста. И это произошло на глазах у капрала и его людей!
И она хотела от него настоящего поцелуя. Билли почувствовал это при перв
ом прикосновении. Но он почувствовал больше того: в вихре пронизавшего е
го наслаждения он понял, что начавшийся с обоюдного согласия обман, хитр
ость, порожденная опасностью, перестала быть для девушки только притвор
ством и игрой. Ее поцелуй был искренним, он шел из души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19