Тот определил гастроэнтерит. Мы пригласили
сиделку. Совпадение это или нет, но дядя тут же почувствовал себя много лу
чше, и в начале апреля состояние его здоровья уже не внушало больше никак
ого опасения. Вот таким образом мы и подошли к ночи двенадцатого апреля. В
то время в доме нас жило восемь человек. Люси, Эдит, Огден, я, затем старый Хе
ндерсон Ц ты помнишь его, Парт? Он привратник, садовник, одним словом, мас
тер на все руки. Миссис Хендерсон, мисс Корбет, сиделка и Маргарет, горничн
ая. Фактически вышло так, что почти все отсутствовали в тот вечер. Люси, Эд
ит и я отправились на бал-маскарад, как я уже говорил. Миссис Хендерсон, об
ожающая быть крестной матерью, уехала на неделю на крестины. Двенадцатое
Ц это была среда Ц был также выходной день мисс Корбет. У Маргарет намеч
алось неожиданное свидание с любовником, по которому она сходила с ума, и
ей не стоило большого труда уговорить Люси отпустить ее. Огден уехал в го
род на какую-то вечеринку. Следовательно, дома остались только мистер Хе
ндерсон и дядя. Эдит, кстати, возражала против этого, уверяя, что только же
нщина знает, что надо делать с больным. Она даже собиралась остаться, но дя
дя Майлз и слушать ни о чем не желал. Миссис Хендерсон в тот самый вечер во
звращалась поездом, который прибывал в Криспен в 21.25. Однако для Эдит это ст
ало еще одним поводом для беспокойства, так как Хендерсон собирался встр
етить жену на «форде», и дядя с десяток минут должен был остаться один. Тог
да Огден, которому надоели все эти споры, заявил, что дождется возвращени
я миссис Хендерсон, и пусть об этом больше не говорят! Маргарет и мисс Корб
ет уехали рано, Корбет оставила инструкции для миссис Хендерсон на случа
й, если что-нибудь случится. Люси, Эдит, Огден и я легко поужинали около вос
ьми часов. Дядя Майлз сказал, что есть не хочет, но согласился выпить стака
н теплого молока. Люси принесла ему его на подносе, пока мы одевались. Я оч
ень хорошо помню эту деталь, потому что Эдит встретила ее на лестничной п
лощадке и сказала: «Ты даже не знаешь, где что находится в твоем собственн
ом доме! Ты же взяла сыворотку!» Но обе попробовали и обнаружили, что все в
порядке.
Стивенс хорошо представил себе эту сцену. Свежая и милая Люси и более зре
лая, прекрасная Эдит спорят из-за стакана молока Ц спокойно, так как межд
у обитателями Деспард Парка никогда не существовало трений. А молодой Ог
ден иронически наблюдает за ними, засунув руки в карманы. У Огдена не было
выдержки и серьезности Марка, но все же это был неплохой мальчик.
Стивенс не мог отделаться от мысли: «А помню ли я с точностью, где мы с Мэри
были в тот вечер?» Он, кажется, знал ответ, но этот ответ ему не нравился. Они
как раз находились в коттедже, в Криспене, хотя не имели обыкновения прие
зжать сюда в середине недели. Но Стивенсу тогда надо было отправиться в С
трентон по издательским делам в Риттенхаус Мэгэзин. Итак, он и Мэри прове
ли ночь в загородном коттедже, уехали в Нью-Йорк рано утром и узнали о сме
рти старого Майлза только два дня спустя. Стивенс вспомнил, что в тот вече
р никто не зашел к ним, они провели его очень тихо и легли спать рано…
Размышляя обо всем этом, Стивенс слушал рассказ Марка.
… Ц Итак, я повторяю, молоко было хорошим. Люси поднялась постучать в комн
ату дяди и собиралась оставить поднос на маленьком столике, как обычно, н
о дядя Майлз открыл дверь и сам взял поднос из ее рук. Он выглядел намного
лучше, и самое главное, на лице его не было того озабоченного выражения, к
которому мы все уже привыкли. В тот вечер на нем был голубой старомодный х
алат из шерстяной ткани, с белым воротничком, на шее был повязан платок. Эд
ит спросила дядю: «Вы уверены, что можете обойтись без нас? Вы помните о то
м, что мисс Корбет уехала и никто не услышит вас, если вы будете звонить? Ес
ли вам понадобится что-нибудь, придется позаботиться о себе самому… Я бо
юсь, что вы не сумеете это сделать. Может быть, оставить записку для миссис
Хендерсон и попросить ее, чтобы она посидела в коридоре?..»
Дядя прервал ее, спросив: «Вас не будет до двух или трех часов ночи?.. Не дума
йте больше об этом, моя дорогая. Уезжайте спокойно, я чувствую себя хорошо
». В этот момент кот Эдит Иоахим, который вертелся здесь же на площадке, пр
обрался в комнату дяди. Дядя очень любил кота и сказал, что компании Иоахи
ма ему будет совершенно достаточно. Он пожелал нам хорошо провести вечер
и закрыл дверь, а мы отправились одеваться.
Стивенс вдруг задал вопрос, который на первый взгляд всем показался нело
гичным:
Ц Ты, кажется, говорил, что Люси отправилась на этот маскарад в костюме м
адам де Монтеспан?
Ц Да… по крайней мере, так считается. Ц Марка этот вопрос, казалось, заст
ал врасплох, и он пристально уставился на Стивенса. Ц Эдит, не знаю почем
у, очень хотела, чтобы это была мадам де Монтеспан… может быть, этот образ
казался ей наиболее забавным. Кстати, платье сшила сама, скопировав с одн
ого из портретов из нашей галереи. Я имею в виду современницу мадам де Мон
теспан; ее, правда, трудно разглядеть, так как почти все лицо и часть плеча
на портрете размыто чем-то вроде кислоты. Я помню, однажды мой дед рассказ
ывал, как пытались отреставрировать холст, но это оказалось делом невозм
ожным. Как бы то ни было, точно установлено, что это работа Кнеллера, поэто
му картину оставили в том виде, в каком она есть. Это портрет некой маркизы
де Бренвийе… Что с тобой, Тед? Ц нервно воскликнул Марк.
Ц Надо поужинать, вот и все, Ц сдержанно ответил Стивенс. Ц Продолжай…
Ты имеешь в виду знаменитую французскую отравительницу девятнадцатого
века? Как же получилось, что у вас есть ее портрет?
Партингтон пробурчал что-то и на этот раз без колебаний налил себе еще од
ин стакан виски.
Ц Насколько я помню, Ц сказал он, Ц маркиза каким-то образом связана с
одним из твоих предков?
Ц Да, Ц нетерпеливо ответил Марк, Ц Наша фамилия была англизирована. О
на французского происхождения и писалась Деспре. Но маркиза ни при чем. Я
просто хотел сказать, что Люси скопировала ее платье и сшила его за три дн
я. Мы покинули дом около девяти тридцати. Эдит была в костюме Флоренс Найт
ингейл; я, если верить портному, в костюме дворянина, со шпагой на боку. Мы с
ели в машину, а Огден, стоя у дверей, сопровождал наш отъезд ироническими к
омментариями. На аллее нам навстречу попался «форд», возвращавшийся с во
кзала с миссис Хендерсон.
Бал получился не очень удачным, веселья было мало. Я жестоко скучал и почт
и весь вечер просидел, но Люси танцевала. Мы возвратились домой после дву
х часов. Была очень красивая ночь с яркой луной. Эдит порвала юбку или еще
что-то, и была не в духе. Но Люси напевала во время всего обратного пути. Ког
да я ставил машину в гараж, я видел «форд», а вот «бьюика» Огдена еще не был
о. Я отдал ключи от входной двери Люси, и они с Эдит пошли открывать дверь. М
не захотелось немного прогуляться и подышать свежим воздухом, так как я
очень люблю ночной Деспард Парк. Но Эдит окликнула меня у дверей, и я догна
л их в холле.
Люси, задержав руку на выключателе с испуганным видом смотрела на потоло
к: «Я только что слышала ужасный звук…» Холл очень старый, деревянные пан
ели громко скрипят, но на этот раз было что-то другое. Я бросился по лестни
це наверх, площадка второго этажа была погружена в темноту. У меня возник
ло неприятное чувство, что там кто-то есть…
Пока я нащупывал выключатель, послышался звук ключа, поворачивающегося
в замочной скважине, и дверь в комнату дяди Майлза наполовину приоткрыла
сь. Слабый свет внутри комнаты освещал дядю, и силуэт его выглядел в проем
е, словно китайская тень. Он стоял, согнувшись пополам, одна рука была на ж
ивоте, вторая вцепилась в наличник двери. Я видел, как вздулись вены на его
лбу. Ему наконец удалось немного распрямиться, кожа на его лице показала
сь мне похожей на пергамент, натянутый на кончик его носа, глаза, казалось
, увеличились в два раза, и пот увлажнял лоб. Дыхание его было прерывистым
и мучительным. Я думаю, что он видел меня, но говорил он, казалось, ни к кому
специально не обращаясь: «Я больше не могу! Ц простонал он. Ц Я слишком с
традаю! Я вам повторяю, что больше не могу этого выносить!»
Он сказал это по-французски!
Я бросился к дяде, чтобы поддержать его. Не знаю, почему, он отбивался, но вс
е же мне удалось довести его до кровати. Он смотрел на меня, словно пытаясь
понять, кто перед ним, как будто лицо мое было для него незнакомым. Вдруг о
н сказал тоном испуганного ребенка: «О, и ты тоже!» Мне стало очень жаль дя
дю, так как в голосе слышалось страдание. Затем ему как будто стало легче.
Страх его понемногу прошел, он пробормотал что-то, на этот раз по-английс
ки, насчет «этих таблеток в ванной комнате, которые его успокаивают» и по
просил меня пойти поискать их.
Дядя имел в виду таблетки веронала, которые мы давали ему во время предыд
ущего приступа. Люси и Эдит, побледневшие, стояли на пороге комнаты, и Люси
тут же побежала за вероналом. Мы все понимали, что он при смерти, но не дума
ли ни о каком отравлении, мы решили, что это просто сильнейший приступ гас
троэнтерита. Я попросил Эдит позвонить доктору Бейкеру, и она тотчас ушл
а. Меня очень тревожило выражение дядиного лица, казалось, что его что-то
очень испугало или даже что он видит нечто ужасное…
Пытаясь отвлечь его от страданий, я спросил:
Ц Сколько времени вы в таком состоянии?
Ц Три часа, Ц ответил он, не открывая глаз. Он лежал на боку, и подушка при
глушала его голос.
Ц Но почему вы никого не позвали, почему не подошли к двери?
Ц Я не хотел, Ц проговорил он в подушку. Ц Я знал, что это наступит раньш
е или позже, и решил не жить больше в ожидании, оно невыносимо.
Казалось, теперь он совсем пришел в себя и смотрел на меня словно откуда-т
о издалека. Лицо его снова изобразил испуг, и дыхание снова стало шумным.
Ц Марк, я умираю…
Я глупо протестовал, и он добавил:
Ц Не говори ничего, слушай меня, Марк, я хочу, чтобы меня похоронили в дере
вянном гробу. Ты слышишь: в деревянном гробу. Я хочу, чтобы ты обещал мне эт
о!
Он обреченно настаивал на своем, схватившись за мою куртку, и не обращал в
нимания на Люси, которая принесла ему веронал и стакан воды. Он повторял б
ез перерыва «деревянный гроб, деревянный гроб». Потом дядя с трудом, так к
ак у него была сильная тошнота, проглотил таблетки и, пробормотав, что ему
холодно, попросил покрывало. Оно было сложено в ногах кровати. Ни слова не
говоря, Люси взяла его и накрыла дядю.
Я поглядел вокруг, пытаясь найти еще что-нибудь, чем можно было бы покрыть
его. В комнате стоял большой шкаф для одежды, где висели в ряд его костюмы.
Дверца шкафа была слегка приоткрыта, и я подумал, что, может быть, на верхн
ей полке есть какие-нибудь покрывала. Там ничего не оказалось, но я обнару
жил нечто другое.
Внизу шкафа, перед многочисленными аккуратно поставленными ботинками
стоял поднос, который ему принесли в тот вечер. Стакан был пуст Ц тот самы
й, в котором находилось молоко. Но там оказалось еще кое-что, что не принос
или на подносе. Большая чаша, примерно десять сантиметров в диаметре, как
будто сделанная из серебряных шишек, но небольшой ценности, насколько я
могу судить. Она обычно стоит в посудном шкафу на первом этаже. Я не знаю, в
идел ли ты ее когда-нибудь там, Эдвард? Короче, на дне этой чаши осталось чт
о-то вроде клейкого осадка, а перед ней лежал Иоахим, кот Эдит. Я дотронулс
я до него и обнаружил, что кот мертв.
Именно тогда я и понял все.
Глава V
В течение одной или двух минут Марк молчал, взгляд его застыл на собствен
ных руках.
Ц Я полагаю, Ц наконец вымолвил он, Ц что так бывает часто. Подозрения с
капливаются в мозгу человека где-то в подкорке, и потом ему вдруг кажется
, что его осенило… Как бы то ни было, именно с того момента мне все стало ясн
о. Я обернулся и убедился, что Люси ничего не заметила, так как стояла ко мн
е вполоборота, опираясь одной рукой на спинку кровати. Слабый свет лампы
у изголовья жутковато блестел на красном сатине ее костюма.
Все симптомы, которые проявлялись у дяди Майлза во время болезни, вспомн
ились мне, и я даже удивился, как это раньше не понял, что все это Ц симптом
ы отравления мышьяком.
Из холла до нас доносился голос Эдит, разговаривавшей по телефону.
Я молча прикрыл шкаф, повернул ключ и положил его в карман. Затем я вышел в
холл к Эдит. Нам надо было вызвать врача, так как сиделка должна была верну
ться только на следующее утро. Я пытался вспомнить, что нужно делать в слу
чае отравления мышьяком, но не смог. Эдит только что повесила трубку, она к
азалась очень спокойной, хотя руки ее дрожали. Она не смогла дозвониться
до доктора Бейкера. Эдит стала подниматься по лестнице, а я бросился к тел
ефону, чтобы вызвать другого врача, но в это время на площадке появилась Л
юси и сказала:
Ц Мне кажется, он мертв.
Она оказалась права. Конвульсий не было. Его сердце просто остановилось,
и страдания прекратились. Когда я повернул дядю на спину, моя рука скольз
нула под подушку и нащупала конец шнурка, о котором вы, возможно, уже слыша
ли. Это был обрывок обыкновенного шнурка, длиной сантиметров тридцать, с
девятью узелками на равном расстоянии друг от друга. Я до сих пор не поним
аю, что это может означать…
Ц Затем? Продолжай! Ц резко вставил Партингтон.
Ц Затем? Все. Мы не стали будить остальных обитателей дома, так как до рас
света оставалось еще несколько часов. Люси и Эдит пошли спать, но заснуть
не смогли. Я объявил, что побуду около дяди Майлза. Прежде всего мне хотело
сь попытаться спрятать чашу. И я придумал предлог, сказав, что мне лучше бы
ть на ногах на случай, если Огден вернется под хмельком.
Люси заперлась в нашей комнате, Эдит немного всплакнула. Они, видимо, сожа
лели о том, что не были с дядей в тот вечер, но я-то знал, что им не в чем винит
ь себя и причина его смерти в другом.
Прикрыв тело дяди Майлза покрывалом, я взял серебряную чашу и стакан и за
вернул их в платок. Нет, я не думал об отпечатках пальцев, мне просто хотел
ось спрятать эти доказательства до того момента, когда я решу, что с ними д
елать.
Ц У тебя не возникло мысли рассказать всем о случившемся?
Ц Если бы я дозвонился до врача, я бы, пожалуй, сказал ему: «Не беспокойтес
ь по поводу его гастроэнтерита, он был отравлен». Но так как дядя был мертв
… Ты должен понять меня, Парт! Ц зло воскликнул Марк. Ц Вспомни, что я поч
ти…
Ц Спокойно, Ц прервал его Партингтон. Ц Продолжай свой рассказ.
Ц Я запер стакан и чашу в ящик своего стола на первом этаже. Мне также над
о было что-то сделать с трупом кота. Я вспомнил, что у нас в саду свежевыкоп
анная грядка, и зарыл его в нее очень глубоко. Эдит до сих пор не знает, что п
роизошло с котом, и думает, что он просто потерялся. Когда я покончил с эти
м, то увидел автомобиль Огдена. Мне показалось, что он заметил меня, но я до
бежал до дома раньше него.
На следующий день, услышав рассказ миссис Хендерсон, я отнес чашу и стака
н знакомому фармацевту, на молчание которого можно было рассчитывать, и
попросил его сделать анализ содержимого. Молоко оказалось безвредным. А
вот чаша содержала остатки смеси молока, портвейна и яичного желтка. В см
еси было две гранулы белого мышьяка.
Ц Две гранулы? Ц переспросил Партингтон, повернувшись к Стивенсу.
Ц Да. Это много, не так ли? Я читал, что…
Ц Это прежде всего много для остатка в чаше. Наблюдались смертные случа
и после принятия всего двух гранул мышьяка. Это самая маленькая из всех и
звестных мне смертельных доз. Но если она находилась в качестве остатка
в чаше, это означает, что полная чаша должна была содержать огромное коли
чество…
Ц Какова обычно смертельная доза?
Ц Трудно сказать. Как я уже говорил, наблюдались случаи отравления двум
я гранулами мышьяка, но известны также и случаи, когда жертвам давались п
очти две сотни гранул, однако они сумели выкарабкаться. В желудке Д'Анжел
ье, отравленного в Глазго Мадленой Смит в 1857 году, обнаружили восемьдесят
семь гранул. Это позволило защите утверждать, что речь идет о самоубийст
ве, потому что трудно представить, как можно принять такую дозу мышьяка, н
е заметив этого. В те времена в Шотландии существовал вердикт, называемы
й «Не доказано». Это означало в некотором смысле: «Не виновны, но больше эт
ого не делайте».
Партингтон вдруг стал болтливым и, казалось, получал удовольствие от сво
его красноречия:
Ц Известно также дело Мари Д'Обрэй в Версале около 1860 года. Грязная истори
я. Выглядит так, что нет никаких мотивов, кроме получения удовольствия от
вида умирающих многочисленных жертв…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
сиделку. Совпадение это или нет, но дядя тут же почувствовал себя много лу
чше, и в начале апреля состояние его здоровья уже не внушало больше никак
ого опасения. Вот таким образом мы и подошли к ночи двенадцатого апреля. В
то время в доме нас жило восемь человек. Люси, Эдит, Огден, я, затем старый Хе
ндерсон Ц ты помнишь его, Парт? Он привратник, садовник, одним словом, мас
тер на все руки. Миссис Хендерсон, мисс Корбет, сиделка и Маргарет, горничн
ая. Фактически вышло так, что почти все отсутствовали в тот вечер. Люси, Эд
ит и я отправились на бал-маскарад, как я уже говорил. Миссис Хендерсон, об
ожающая быть крестной матерью, уехала на неделю на крестины. Двенадцатое
Ц это была среда Ц был также выходной день мисс Корбет. У Маргарет намеч
алось неожиданное свидание с любовником, по которому она сходила с ума, и
ей не стоило большого труда уговорить Люси отпустить ее. Огден уехал в го
род на какую-то вечеринку. Следовательно, дома остались только мистер Хе
ндерсон и дядя. Эдит, кстати, возражала против этого, уверяя, что только же
нщина знает, что надо делать с больным. Она даже собиралась остаться, но дя
дя Майлз и слушать ни о чем не желал. Миссис Хендерсон в тот самый вечер во
звращалась поездом, который прибывал в Криспен в 21.25. Однако для Эдит это ст
ало еще одним поводом для беспокойства, так как Хендерсон собирался встр
етить жену на «форде», и дядя с десяток минут должен был остаться один. Тог
да Огден, которому надоели все эти споры, заявил, что дождется возвращени
я миссис Хендерсон, и пусть об этом больше не говорят! Маргарет и мисс Корб
ет уехали рано, Корбет оставила инструкции для миссис Хендерсон на случа
й, если что-нибудь случится. Люси, Эдит, Огден и я легко поужинали около вос
ьми часов. Дядя Майлз сказал, что есть не хочет, но согласился выпить стака
н теплого молока. Люси принесла ему его на подносе, пока мы одевались. Я оч
ень хорошо помню эту деталь, потому что Эдит встретила ее на лестничной п
лощадке и сказала: «Ты даже не знаешь, где что находится в твоем собственн
ом доме! Ты же взяла сыворотку!» Но обе попробовали и обнаружили, что все в
порядке.
Стивенс хорошо представил себе эту сцену. Свежая и милая Люси и более зре
лая, прекрасная Эдит спорят из-за стакана молока Ц спокойно, так как межд
у обитателями Деспард Парка никогда не существовало трений. А молодой Ог
ден иронически наблюдает за ними, засунув руки в карманы. У Огдена не было
выдержки и серьезности Марка, но все же это был неплохой мальчик.
Стивенс не мог отделаться от мысли: «А помню ли я с точностью, где мы с Мэри
были в тот вечер?» Он, кажется, знал ответ, но этот ответ ему не нравился. Они
как раз находились в коттедже, в Криспене, хотя не имели обыкновения прие
зжать сюда в середине недели. Но Стивенсу тогда надо было отправиться в С
трентон по издательским делам в Риттенхаус Мэгэзин. Итак, он и Мэри прове
ли ночь в загородном коттедже, уехали в Нью-Йорк рано утром и узнали о сме
рти старого Майлза только два дня спустя. Стивенс вспомнил, что в тот вече
р никто не зашел к ним, они провели его очень тихо и легли спать рано…
Размышляя обо всем этом, Стивенс слушал рассказ Марка.
… Ц Итак, я повторяю, молоко было хорошим. Люси поднялась постучать в комн
ату дяди и собиралась оставить поднос на маленьком столике, как обычно, н
о дядя Майлз открыл дверь и сам взял поднос из ее рук. Он выглядел намного
лучше, и самое главное, на лице его не было того озабоченного выражения, к
которому мы все уже привыкли. В тот вечер на нем был голубой старомодный х
алат из шерстяной ткани, с белым воротничком, на шее был повязан платок. Эд
ит спросила дядю: «Вы уверены, что можете обойтись без нас? Вы помните о то
м, что мисс Корбет уехала и никто не услышит вас, если вы будете звонить? Ес
ли вам понадобится что-нибудь, придется позаботиться о себе самому… Я бо
юсь, что вы не сумеете это сделать. Может быть, оставить записку для миссис
Хендерсон и попросить ее, чтобы она посидела в коридоре?..»
Дядя прервал ее, спросив: «Вас не будет до двух или трех часов ночи?.. Не дума
йте больше об этом, моя дорогая. Уезжайте спокойно, я чувствую себя хорошо
». В этот момент кот Эдит Иоахим, который вертелся здесь же на площадке, пр
обрался в комнату дяди. Дядя очень любил кота и сказал, что компании Иоахи
ма ему будет совершенно достаточно. Он пожелал нам хорошо провести вечер
и закрыл дверь, а мы отправились одеваться.
Стивенс вдруг задал вопрос, который на первый взгляд всем показался нело
гичным:
Ц Ты, кажется, говорил, что Люси отправилась на этот маскарад в костюме м
адам де Монтеспан?
Ц Да… по крайней мере, так считается. Ц Марка этот вопрос, казалось, заст
ал врасплох, и он пристально уставился на Стивенса. Ц Эдит, не знаю почем
у, очень хотела, чтобы это была мадам де Монтеспан… может быть, этот образ
казался ей наиболее забавным. Кстати, платье сшила сама, скопировав с одн
ого из портретов из нашей галереи. Я имею в виду современницу мадам де Мон
теспан; ее, правда, трудно разглядеть, так как почти все лицо и часть плеча
на портрете размыто чем-то вроде кислоты. Я помню, однажды мой дед рассказ
ывал, как пытались отреставрировать холст, но это оказалось делом невозм
ожным. Как бы то ни было, точно установлено, что это работа Кнеллера, поэто
му картину оставили в том виде, в каком она есть. Это портрет некой маркизы
де Бренвийе… Что с тобой, Тед? Ц нервно воскликнул Марк.
Ц Надо поужинать, вот и все, Ц сдержанно ответил Стивенс. Ц Продолжай…
Ты имеешь в виду знаменитую французскую отравительницу девятнадцатого
века? Как же получилось, что у вас есть ее портрет?
Партингтон пробурчал что-то и на этот раз без колебаний налил себе еще од
ин стакан виски.
Ц Насколько я помню, Ц сказал он, Ц маркиза каким-то образом связана с
одним из твоих предков?
Ц Да, Ц нетерпеливо ответил Марк, Ц Наша фамилия была англизирована. О
на французского происхождения и писалась Деспре. Но маркиза ни при чем. Я
просто хотел сказать, что Люси скопировала ее платье и сшила его за три дн
я. Мы покинули дом около девяти тридцати. Эдит была в костюме Флоренс Найт
ингейл; я, если верить портному, в костюме дворянина, со шпагой на боку. Мы с
ели в машину, а Огден, стоя у дверей, сопровождал наш отъезд ироническими к
омментариями. На аллее нам навстречу попался «форд», возвращавшийся с во
кзала с миссис Хендерсон.
Бал получился не очень удачным, веселья было мало. Я жестоко скучал и почт
и весь вечер просидел, но Люси танцевала. Мы возвратились домой после дву
х часов. Была очень красивая ночь с яркой луной. Эдит порвала юбку или еще
что-то, и была не в духе. Но Люси напевала во время всего обратного пути. Ког
да я ставил машину в гараж, я видел «форд», а вот «бьюика» Огдена еще не был
о. Я отдал ключи от входной двери Люси, и они с Эдит пошли открывать дверь. М
не захотелось немного прогуляться и подышать свежим воздухом, так как я
очень люблю ночной Деспард Парк. Но Эдит окликнула меня у дверей, и я догна
л их в холле.
Люси, задержав руку на выключателе с испуганным видом смотрела на потоло
к: «Я только что слышала ужасный звук…» Холл очень старый, деревянные пан
ели громко скрипят, но на этот раз было что-то другое. Я бросился по лестни
це наверх, площадка второго этажа была погружена в темноту. У меня возник
ло неприятное чувство, что там кто-то есть…
Пока я нащупывал выключатель, послышался звук ключа, поворачивающегося
в замочной скважине, и дверь в комнату дяди Майлза наполовину приоткрыла
сь. Слабый свет внутри комнаты освещал дядю, и силуэт его выглядел в проем
е, словно китайская тень. Он стоял, согнувшись пополам, одна рука была на ж
ивоте, вторая вцепилась в наличник двери. Я видел, как вздулись вены на его
лбу. Ему наконец удалось немного распрямиться, кожа на его лице показала
сь мне похожей на пергамент, натянутый на кончик его носа, глаза, казалось
, увеличились в два раза, и пот увлажнял лоб. Дыхание его было прерывистым
и мучительным. Я думаю, что он видел меня, но говорил он, казалось, ни к кому
специально не обращаясь: «Я больше не могу! Ц простонал он. Ц Я слишком с
традаю! Я вам повторяю, что больше не могу этого выносить!»
Он сказал это по-французски!
Я бросился к дяде, чтобы поддержать его. Не знаю, почему, он отбивался, но вс
е же мне удалось довести его до кровати. Он смотрел на меня, словно пытаясь
понять, кто перед ним, как будто лицо мое было для него незнакомым. Вдруг о
н сказал тоном испуганного ребенка: «О, и ты тоже!» Мне стало очень жаль дя
дю, так как в голосе слышалось страдание. Затем ему как будто стало легче.
Страх его понемногу прошел, он пробормотал что-то, на этот раз по-английс
ки, насчет «этих таблеток в ванной комнате, которые его успокаивают» и по
просил меня пойти поискать их.
Дядя имел в виду таблетки веронала, которые мы давали ему во время предыд
ущего приступа. Люси и Эдит, побледневшие, стояли на пороге комнаты, и Люси
тут же побежала за вероналом. Мы все понимали, что он при смерти, но не дума
ли ни о каком отравлении, мы решили, что это просто сильнейший приступ гас
троэнтерита. Я попросил Эдит позвонить доктору Бейкеру, и она тотчас ушл
а. Меня очень тревожило выражение дядиного лица, казалось, что его что-то
очень испугало или даже что он видит нечто ужасное…
Пытаясь отвлечь его от страданий, я спросил:
Ц Сколько времени вы в таком состоянии?
Ц Три часа, Ц ответил он, не открывая глаз. Он лежал на боку, и подушка при
глушала его голос.
Ц Но почему вы никого не позвали, почему не подошли к двери?
Ц Я не хотел, Ц проговорил он в подушку. Ц Я знал, что это наступит раньш
е или позже, и решил не жить больше в ожидании, оно невыносимо.
Казалось, теперь он совсем пришел в себя и смотрел на меня словно откуда-т
о издалека. Лицо его снова изобразил испуг, и дыхание снова стало шумным.
Ц Марк, я умираю…
Я глупо протестовал, и он добавил:
Ц Не говори ничего, слушай меня, Марк, я хочу, чтобы меня похоронили в дере
вянном гробу. Ты слышишь: в деревянном гробу. Я хочу, чтобы ты обещал мне эт
о!
Он обреченно настаивал на своем, схватившись за мою куртку, и не обращал в
нимания на Люси, которая принесла ему веронал и стакан воды. Он повторял б
ез перерыва «деревянный гроб, деревянный гроб». Потом дядя с трудом, так к
ак у него была сильная тошнота, проглотил таблетки и, пробормотав, что ему
холодно, попросил покрывало. Оно было сложено в ногах кровати. Ни слова не
говоря, Люси взяла его и накрыла дядю.
Я поглядел вокруг, пытаясь найти еще что-нибудь, чем можно было бы покрыть
его. В комнате стоял большой шкаф для одежды, где висели в ряд его костюмы.
Дверца шкафа была слегка приоткрыта, и я подумал, что, может быть, на верхн
ей полке есть какие-нибудь покрывала. Там ничего не оказалось, но я обнару
жил нечто другое.
Внизу шкафа, перед многочисленными аккуратно поставленными ботинками
стоял поднос, который ему принесли в тот вечер. Стакан был пуст Ц тот самы
й, в котором находилось молоко. Но там оказалось еще кое-что, что не принос
или на подносе. Большая чаша, примерно десять сантиметров в диаметре, как
будто сделанная из серебряных шишек, но небольшой ценности, насколько я
могу судить. Она обычно стоит в посудном шкафу на первом этаже. Я не знаю, в
идел ли ты ее когда-нибудь там, Эдвард? Короче, на дне этой чаши осталось чт
о-то вроде клейкого осадка, а перед ней лежал Иоахим, кот Эдит. Я дотронулс
я до него и обнаружил, что кот мертв.
Именно тогда я и понял все.
Глава V
В течение одной или двух минут Марк молчал, взгляд его застыл на собствен
ных руках.
Ц Я полагаю, Ц наконец вымолвил он, Ц что так бывает часто. Подозрения с
капливаются в мозгу человека где-то в подкорке, и потом ему вдруг кажется
, что его осенило… Как бы то ни было, именно с того момента мне все стало ясн
о. Я обернулся и убедился, что Люси ничего не заметила, так как стояла ко мн
е вполоборота, опираясь одной рукой на спинку кровати. Слабый свет лампы
у изголовья жутковато блестел на красном сатине ее костюма.
Все симптомы, которые проявлялись у дяди Майлза во время болезни, вспомн
ились мне, и я даже удивился, как это раньше не понял, что все это Ц симптом
ы отравления мышьяком.
Из холла до нас доносился голос Эдит, разговаривавшей по телефону.
Я молча прикрыл шкаф, повернул ключ и положил его в карман. Затем я вышел в
холл к Эдит. Нам надо было вызвать врача, так как сиделка должна была верну
ться только на следующее утро. Я пытался вспомнить, что нужно делать в слу
чае отравления мышьяком, но не смог. Эдит только что повесила трубку, она к
азалась очень спокойной, хотя руки ее дрожали. Она не смогла дозвониться
до доктора Бейкера. Эдит стала подниматься по лестнице, а я бросился к тел
ефону, чтобы вызвать другого врача, но в это время на площадке появилась Л
юси и сказала:
Ц Мне кажется, он мертв.
Она оказалась права. Конвульсий не было. Его сердце просто остановилось,
и страдания прекратились. Когда я повернул дядю на спину, моя рука скольз
нула под подушку и нащупала конец шнурка, о котором вы, возможно, уже слыша
ли. Это был обрывок обыкновенного шнурка, длиной сантиметров тридцать, с
девятью узелками на равном расстоянии друг от друга. Я до сих пор не поним
аю, что это может означать…
Ц Затем? Продолжай! Ц резко вставил Партингтон.
Ц Затем? Все. Мы не стали будить остальных обитателей дома, так как до рас
света оставалось еще несколько часов. Люси и Эдит пошли спать, но заснуть
не смогли. Я объявил, что побуду около дяди Майлза. Прежде всего мне хотело
сь попытаться спрятать чашу. И я придумал предлог, сказав, что мне лучше бы
ть на ногах на случай, если Огден вернется под хмельком.
Люси заперлась в нашей комнате, Эдит немного всплакнула. Они, видимо, сожа
лели о том, что не были с дядей в тот вечер, но я-то знал, что им не в чем винит
ь себя и причина его смерти в другом.
Прикрыв тело дяди Майлза покрывалом, я взял серебряную чашу и стакан и за
вернул их в платок. Нет, я не думал об отпечатках пальцев, мне просто хотел
ось спрятать эти доказательства до того момента, когда я решу, что с ними д
елать.
Ц У тебя не возникло мысли рассказать всем о случившемся?
Ц Если бы я дозвонился до врача, я бы, пожалуй, сказал ему: «Не беспокойтес
ь по поводу его гастроэнтерита, он был отравлен». Но так как дядя был мертв
… Ты должен понять меня, Парт! Ц зло воскликнул Марк. Ц Вспомни, что я поч
ти…
Ц Спокойно, Ц прервал его Партингтон. Ц Продолжай свой рассказ.
Ц Я запер стакан и чашу в ящик своего стола на первом этаже. Мне также над
о было что-то сделать с трупом кота. Я вспомнил, что у нас в саду свежевыкоп
анная грядка, и зарыл его в нее очень глубоко. Эдит до сих пор не знает, что п
роизошло с котом, и думает, что он просто потерялся. Когда я покончил с эти
м, то увидел автомобиль Огдена. Мне показалось, что он заметил меня, но я до
бежал до дома раньше него.
На следующий день, услышав рассказ миссис Хендерсон, я отнес чашу и стака
н знакомому фармацевту, на молчание которого можно было рассчитывать, и
попросил его сделать анализ содержимого. Молоко оказалось безвредным. А
вот чаша содержала остатки смеси молока, портвейна и яичного желтка. В см
еси было две гранулы белого мышьяка.
Ц Две гранулы? Ц переспросил Партингтон, повернувшись к Стивенсу.
Ц Да. Это много, не так ли? Я читал, что…
Ц Это прежде всего много для остатка в чаше. Наблюдались смертные случа
и после принятия всего двух гранул мышьяка. Это самая маленькая из всех и
звестных мне смертельных доз. Но если она находилась в качестве остатка
в чаше, это означает, что полная чаша должна была содержать огромное коли
чество…
Ц Какова обычно смертельная доза?
Ц Трудно сказать. Как я уже говорил, наблюдались случаи отравления двум
я гранулами мышьяка, но известны также и случаи, когда жертвам давались п
очти две сотни гранул, однако они сумели выкарабкаться. В желудке Д'Анжел
ье, отравленного в Глазго Мадленой Смит в 1857 году, обнаружили восемьдесят
семь гранул. Это позволило защите утверждать, что речь идет о самоубийст
ве, потому что трудно представить, как можно принять такую дозу мышьяка, н
е заметив этого. В те времена в Шотландии существовал вердикт, называемы
й «Не доказано». Это означало в некотором смысле: «Не виновны, но больше эт
ого не делайте».
Партингтон вдруг стал болтливым и, казалось, получал удовольствие от сво
его красноречия:
Ц Известно также дело Мари Д'Обрэй в Версале около 1860 года. Грязная истори
я. Выглядит так, что нет никаких мотивов, кроме получения удовольствия от
вида умирающих многочисленных жертв…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22