К ночи туда прибывали экипажи. Там развлекаются, пьют вино, — глаза горничной округлились. — И бог знает чем еще занимаются. Говорят, ночью в каретах приезжают джентльмены. Иногда дамы. Но к утру все разъезжаются.
Керсти смутилась, неожиданно сообразив, что слушает Мари с раскрытым ртом.
— Неужели все эго происходит в ломе графини Грэбхем?
Но она такая достойная дама! К тому же в трауре, судя по всему.
— Может, и в трауре. Кроме леди Гермионы, у нее постоянно гостят три женщины. И ты наверняка их всех знаешь. Это Далия, Зинния и Уисчерия.
— Ты говорить загадками, Мэри.
— Говорю тебе, Далия, Зинния и Уистерия живут в Хэллоусе. Они щеголяют и платьях, которые стоят столько, что на эти деньги можно одеть всех мужчин, женщин и детей и поместье. Они красятся и сильно обнажаются, — с усмешкой продолжала горничная. — Правда, здесь их не часто увидишь — только когда они едут в своей карете в Эдинбург, чтобы в лучи потратить еще больше денег. Говорят, по ночам в Хэллоусе творится такое, что просто волосы встали дыбом.
— Спокойной ночи, Мэри, — сказала Керсти. — Поговорим завтра.
— Я расскажу тебе про Хэллоус поподробнее. — пообещала Мэри. — Оргии — вот что у них там происходит. А ведь по ночам всем молодым девушкам полагается сидеть дома, так что берегись.
Керсти покачала головой и направилась к лестнице. Если Нилл все-таки дождется ее и не уедет домой, то он встретит ее в дурном настроении. Только этого ей сейчас и не хватало!
Она вздрогнула, увидев экономку, миссис Могг — слуги называли ее Грамши, — сидевшую в своем кресле у очага. Эта сильно располневшая женщина уже долгие годы сложила в Кирколди, и они с Шанксом иногда относились друг к другу с большим уважением, иногда отчаянно ругались, но всегда защищали друг друга от нападок остальных слуг. Этим вечером Грампи читала какую-то потрепанную книжку, лежавшую у нее на коленях.
— Добрый вечер, миссис Могг, — поздоровалась Керсти, пересекая просторную кухню и направляясь к коридору, ведущему к черному ходу. — Надеюсь, вы читаете хорошую книгу?
Грампи захлопнула книжку и сунула ее в огромный карман своего необъятного фартука.
— Опять ты подкрадываешься ко мне исподтишка, — проворчала она. — Опять суешь свой нос куда не следует. То, что я читаю, тебя не касается, мисс, запомни!
— Ладно, запомню, — отозвалась Керсти, ничуть не обидевшись на столь резкую отповедь. — На этой неделе в Кирколди приедет, библиотека? Мне не хотелось бы опять ее пропустить.
— Ты ее уже пропустила. Теперь она приедет не раньше чем через две недели, так что придется тебе коротать время за работой. Оно и лучше. Безделье — вот твой бич, — Керсти Мерсер. Безделье и неподобающие мысли.
— Керсти что-то пробормотала себе под нос и исчезла в коридоре. Она прошла мимо мясной и рыбной кладовых и направилась к двери, выходившей в огород.
Нилл наверняка не дождался ее и уехал. Он был младше Керсти, но относился к ней как к своей подопечной. Когда они встретятся, ей придется выслушать от него много неприятных слов. Брат спросит, почему она так задержалась.
Объяснить это будет непросто.
Керсти предстояло идти пешком довольно долго, чтобы добраться до фермерского поселка, в котором она прожила всю жизнь.
Теперь у нее будут комнаты в замке. Подумать только — собственные покои, где можно при желании уединиться!
И письменный стол в кабинете Макса. Для нее он навсегда останется Максом. Они будут сидеть в одной комнате и будут часто видеться — возможно, каждый день.
Керсти внезапно остановилась; она вспомнила о том, что Макс обручен и скоро женится на красавице леди Гермионе Рашли. Что ж, с этим придется смириться.
Они уедут в свадебное путешествие — так сказала эта дама.
Керсти тяжко вздохнула. Все эти годы она скорбела — и до сих пор скорбит — о том, что потеряла Макса, но не смела: представить его с другой женщиной. Что ж, теперь придется представить. Скоро она увидит рядом с ним жену.
Из горла девушки вырвался глухой стон.
Глупая мечтательница! Он джентльмен, а она дочка нищего фермера. Но у нее есть прекрасная возможность выбраться из нищеты, и эту возможность предоставил ей он, Макс.
В сгущавшихся сумерках она увидела темную фигуру, внезапно появившуюся из-за кустов.
— Керсти! — окликнул сестру Нилл. — Почему ты так долго?
Девушка тихонько вскрикнула и, схватившись за сердце, покачнулась.
— Хватит ломать комедию, — проворчал Нилл. — Ты меня не проведешь, не надейся.
— Из-за тебя у меня случился апоплексический удар, — охнула Керсти и, подогнув колени, опустилась чуть ли не до земли — этим штучкам она научилась в детстве у Макса. — Быстрее зови доктора! Мне очень плохо, но я постараюсь продержаться — ради наших родителей; Ох, мое сердце! Оно сейчас выпрыгнет из груди!
Нилл весело расхохотался. Он не умел долго сердиться.
— Посмотри на себя, сумасшедшая! Еще немного — и ты запутаешься в своих юбках, тогда тебе и впрямь не поздоровится. Прекрати сейчас же, Керсти!
Она кашлянула, несколько раз шумно вздохнула и сделала вид, что утирает пот со лба.
— Кажется, мне уже лучше. Наверное, выживу, если ты больше не будешь меня ругать, Нилл. Мне нужно успокоиться.
Если бы здесь был доктор, он сказал бы тебе то же самое.
— Я волновался за тебя, — сказал Нилл. В отличие от Керсти он был темноволосым, и это казалось странным. Ведь у отца были светлые волосы, а у матери — рыжеватые. Однако на лице Нилла сияли такие же ослепительно голубые глаза, как у сестры.
— Не сердись, — сказала Керсти. — Но я знаю, что родители получили записку с сообщением о том, что я задержусь.
Так что они не должны беспокоиться. Разве что за тебя.
Нилл нахмурился.
— Они не станут беспокоиться за такого крепкого мужчину, как я. Почему ты так долго? Ты же сказала мне, что в замке нечего делать.
Керсти с улыбкой посмотрела на брата. Нилл действительно был крепким молодым человеком.
— Надо было кое-что обсудить, — уклончиво ответила девушка;
— Обсудить?..
— Поговорить о моей новой должности. Я очень рада, что получила такое хорошее место.
— Вот как? Я думал, тебя устраивает твоя нынешняя должность.
Керсти подхватила брата под руку, и они почти бегом спустились с холма, на котором стоял замок. Испуганные птицы спорхнули с веток и промелькнули быстрыми темными тенями в вечернем небе. В воздухе уже ощущалась ночная прохлада.
Только сейчас девушка поняла, что действительно очень долго пробыла в замке.
— Значит, ты недовольна своей должностью? — спросил Нилл.
— Очень довольна. Во всяком случае, большую часть времени. Но мне наскучило делать одно и то же. К тому же юные Стоунхейвены скоро перестанут нуждаться в моих услугах.
Нилл взял сестру за руку и побежал к поселку. Керсти едва поспевала за ним.
— Не так быстро, болван! Я сейчас упаду! — закричала она.
Нилл тут же остановился. Однако по-прежнему держал сестру за руку. Он считал, что должен заботиться о ней и защищать ее. И вдруг Нилл обнял девушку за плечи и обернулся.
Пытаясь вырваться, она спросила:
— В чем дело?
— Посмотри туда, — сказал Нилл. — Это он — всадник на огромном коне. Отец его уже видел, теперь увидишь и ты.
Керсти обернулась. На вершине холма вырисовывался темный неподвижный силуэт всадника на рослом коне.
— Видишь? — спросил Нилл.
Керсти вцепилась в руку брата.
— Вижу. — Она вспомнила предостережение Мэри. — Почему ты раньше про него не говорил?
— Отец запретил. До тех пор пока сам не увидел, он заявлял, что я придумываю, повторяю слова мамы — она тоже утверждала, что видела всадника. Мы не хотели пугать тебя этими рассказами. Я видел его уже три раза. И Росс тоже видел.
— Он ускакал, — сказала Керсти. — Скрылся за холмом Но кто же он?
— Не знаю. Постараюсь узнать. Только отцу об этом не говори.
— Ладно, не скажу. Идем скорее! — Керсти потянула брата за рукав.
— Постой, — сказал Нилл. — Эта новая должность в замке… Тебе будут больше платить?
Керсти закусила губу.
— Я не спросила.
— Так кто же из нас болван? Тебе предлагают работу, ты соглашаешься, но даже не спрашиваешь про жалованье «Чем скорее я честно расскажу при свою новую должность, тем лучше», — решила Керсти — Нилл… — Она снова потянула брата за рукав, и они стали спускаться к поселку — оттуда доносились веселые голоса детей и слышался собачий лай.
— Ты чего-то боишься? — неожиданно спросил Нилл. — Что случилось?
— Ничего не случилось. Просто я хочу, чтобы ты за меня порадовался, понимаешь?
Он остановился и внимательно посмотрел на сестру.
— Нет, не понимаю Чему я должен радоваться?
— Тому, что я буду жить в замке! — выпалила девушка, стараясь не смотреть в лицо брату.
Нилл промолчал. Они снова стали спускаться.
— Так будет лучше для всех нас, — продолжала Керсти. — В доме станет больше места… и больше денег, я уверена. Я по-прежнему буду приносить свой заработок домой, но жить мне придется там.
— Лучше для всех нас? — переспросил Нилл. — Керсти, ты не можешь от нас уйти!
— Могу. — Она наконец-то посмотрела в лицо брату. — Мы уже оба взрослые, Нилл, и должны сами устраивать свою жизнь. Когда-нибудь ты тоже уйдешь из родительского дома.
— Я не уйду.
— Уйдешь Женишься и уйдешь.
— Почему тебе придется жить там? — спросил Нилл. — Почему гы не можешь выполнять свои новые обязанности и по-прежнему жить с нами?
— Мне нужно постоянно находиться в Кирколди. У меня будет множество очень важных дел, поэтому мне лучше не отлучаться из поместья надолго.
— Мне не нравится, что ты будешь жить там одна. Не нравится, что ты будешь жить в комнате для прислуги. Одно дело — работать у Стоунхейвенов, как мы всегда работали, и совсем другое — постоянно прислуживать им.
Керсти зашагала быстрее. Они приближались к фермерским домикам. Из дверей, открытых навстречу вечерней прохладе, лился свет ламп — Ты должна им сказать, что не хочешь там жить.
— Я уже согласилась. Завтра я соберу вещи и устроюсь в замке.
— Завтра? Не, Керсти… Мама очень огорчится, ты же знаешь.
— Я ведь буду жить совсем близко. И смогу часто видеться с вами со всеми.
— Об этом замке ходят такие слухи…
Слухи, опять слухи…
— Все слухи — ложь. Если бы ты провел в замке столько же времени, сколько я, ты бы это знал. Там нет никаких привидении.
— Все говорят, что есть. Но меня беспокоят не привидения, а живые люди, с которыми ты будешь там встречаться.
Этого она и боялась.
— Нилл, я буду очень осторожна.
— Ты всегда говорила, что больше всего на свете любишь своих близких.
— Так и есть.
Нилл нахмурился и покосился на сестру.
— Тогда почему же ты нас бросаешь?
— Я не бросаю вас. Я буду жить совсем рядом. На холме.
Немного помолчав, Нилл неожиданно спросил:
— Ты все время его помнила, да?
— Не понимаю, о чем ты.
— Ей никогда не удавалось обмануть брата.
— Ты хочешь уйти туда, чтобы быть рядом с ним, верно?
Лгать она не умела, но и признать правду тоже не могла.
— Я ухожу, потому что у меня появилась возможность больше зарабатывать и помогать семье.
— Ну что ж, — проворчал Нилл, — будем надеяться, что ты не погубишь нашу семью. Но у меня есть глаза, и мне не нравится то, что я вижу. Если ты бросишь нас, то наверняка всех погубишь.
Глава 3
«Если ты бросишь нас, то наверняка всех погубишь».
.После этих слов Нилл замолчал, и Керсти поняла, что брат очень расстроился. Но она хотела быть хозяйкой своей судьбы, а Нилл, очевидно, не желал с этим считаться.
Когда они приблизились к дому, Керсти увидела в дверях худощавую фигуру отца. Он поднял руку, помахал им и крикнул:
— Наконец-то! Наверное, проголодались? Мама сердится, что ужин простыл.
Отец не умел сердиться, даже если очень старался.
— Не огорчайтесь! — крикнула Керсти в ответ. — Мы съедим холодный ужин, правда, Нилл? Это будет нам наказанием.
Хотя даже холодный ужин растает у нас во рту.
— Маленькая негодница! — рассмеялась Гейл, подошедшая к мужу. — Думаешь, лесть всегда тебе поможет?
— А разве нет? — улыбнулась Керсти.
— Не беспокойтесь, ужин горячий, — сообщила Гейл. — Мойте руки и заходите в дом. Мы с Робертом ждали вас. Вашему папе нужно есть вовремя, так что не заставляйте его снова ждать.
«Я уже слишком взрослая, чтобы выслушивать подобные нравоучения», — подумала Керсти. Пораженная этой мыслью, она машинально вымыла руки в корыте у двери и вытерла полотенцем.
Затем брат с сестрой вошли в дом, уселись за деревянный стол — сколько помнила Керсти, они всегда сидели за этим старым столом — и стали смотреть, как мать наливает в оловянные миски ячменную похлебку. Потом Гейл положила перед ними овсяные лепешки.
И тут девушка вдруг почувствовала, что ужасно проголодалась. Как обычно, все ели молча. И каждый раз, когда Керсти поднимала голову, она встречала вопросительный взгляд Нилла. Он ждал, когда сестра сообщит родителям свою новость. Внезапно Керсти поняла, что уже не хочет есть, и отодвинула от себя миску.
— Все? — спросила Гейл. — Почему ты так мало съела? Ты такая худенькая…
Керсти улыбнулась.
— А ты? Дунет ветер — и тебя унесет в долину. Я удивляюсь, откуда в тебе столько сил.
— У меня замечательный муж и замечательные дети. Когда вы все сидите за этим столом, я наполняюсь силами.
Керсти опять встретила взгляд Нилла.
— Сегодня вечером у нас будет гость, — проговорила она, потупившись. — Мистер Россмара просил передать, что заедет к вам ненадолго.
Роберт положил свою ложку на стол и внимательно посмотрел на дочь.
— Я не знал, что ты дружишь с Максом Россмара, Керсти.
— Я не дружу с ним и не враждую, — сказала девушка. — Он управляет этим поместьем и поручил мне сообщить вам о своем визите. Что в этом плохого?
— Конечно, в этом нет ничего плохого, — согласилась Гейл и взглянула на мужа. — Мы с удовольствием поговорим с мистером Россмара, не так ли, Роберт? Маркиз очень высокого мнения о своем племяннике — значит, мы тоже должны его уважать.
Роберт что-то буркнул себе под нос.
— Я знал, что ты мне не все сказала, — заявил Нилл и поднялся из-за стола. — Ты делаешь это из-за него, да? Как можно быть такой глупой?
— Нилл! — Мать схватилась за горло. — Не смей так разговаривать с сестрой!
— Что происходит? — нахмурился отец; — Прекратите ссориться!
— Давайте поговорим спокойно, — сказала Гейл. — Не надо кричать. Я уверена: Керсти расскажет нам все, что нам следует знать.
— О да, кое-что нам все-таки следует рассказать, верно, Керсти? — проворчал Нилл.
— Спасибо, что разрешил мне говорить, — сказала девушка. — Ничего страшного не случилось. Просто мне предложили другую должность в замке. Это очень хорошее место, и я знаю, что вы порадуетесь за меня.
— Скажи им все, — настаивал Нилл.
Керсти взглянула на брата проговорила:
— Я буду жить в замке, чтобы меня всегда могли найти, если появится такая необходимость.
— Ох, Керсти… — вздохнула Гейл, уронив руки на колени.
Нилл рыском распахнул дверь и остановился на пороге.
Его широкие плечи вырисовывались на фоне темного небо.
— Видишь, что ты наделала? — проговорил он не оборачиваясь. — Видишь, что ты сделала с мамон?
Керсти переводила взгляд с матери на отца.
— Но это прекрасное место, — сказала она. — Я там многому научусь, и со временем мы все станем жить лучше. Прошу вас, порадуйтесь за меня.
— Твое место — здесь, с нами, — заявил отец. — Ты нужна маме.
— Оставь ее, — сказала Гейл. — Ей надо самой устраивать свою жизнь. Если она этого хочет — что ж, тогда я рада за нее.
— Я буду часто к вам заходить, обещаю.
— Станешь заходить, когда появится настроение, — усмехнулся отец.
Нилл обернулся.
— Кажется, к нам едут… Если только кто-то из наших соседей не приобрел рослого породистого коня.
Сердце Керсти екнуло, но она постаралась не выдать своего волнения.
Послышался дробный стук копыт, и вскоре у порога появился Макс. Нилл по-прежнему стоял в дверях. Он даже не поздоровался с гостем.
— Нилл — окликнул юношу отец. — Поприветствуй, пожалуйста, мистера Россмара.
Нилл молча отошел в самый темный угол.
— Добрый вечер, мистер Мерсер Здравствуете миссис Мерсер. — Макс вошел в дом. — Надеюсь, Керсти сообщила вам о моем визите?
— Да, сообщила, — отозвался Роберт.
Гейл встала и быстро убрала со стола грязную посуду — Вы поужинаете с нами, мистер Россмара? Не желаете выпить?
— Нет, спасибо, миссис Мерсер, вы очень добры Я заехал, чтобы поговорить с вами. Вернее, мне хотелось бы убедиться, что вы не станете возражать, если Керсти поступит ко мне на службу.
Нилл что-то проворчал в своем углу, но Керсти даже не взглянула в его сторону.
От верховой езды волосы Макса растрепались, лицо раскраснелось И Керсти казалось, что ему тесно в маленьком домике ее отца А его манеры, его осанка, его жесты — все было из другого мира, из мира богатых.
— Керсти говорит, что будет жить в замке, — сказал Роберт. — Странно, что вы утруждаете себя такими пустяками, как обеспечение ее жильем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Керсти смутилась, неожиданно сообразив, что слушает Мари с раскрытым ртом.
— Неужели все эго происходит в ломе графини Грэбхем?
Но она такая достойная дама! К тому же в трауре, судя по всему.
— Может, и в трауре. Кроме леди Гермионы, у нее постоянно гостят три женщины. И ты наверняка их всех знаешь. Это Далия, Зинния и Уисчерия.
— Ты говорить загадками, Мэри.
— Говорю тебе, Далия, Зинния и Уистерия живут в Хэллоусе. Они щеголяют и платьях, которые стоят столько, что на эти деньги можно одеть всех мужчин, женщин и детей и поместье. Они красятся и сильно обнажаются, — с усмешкой продолжала горничная. — Правда, здесь их не часто увидишь — только когда они едут в своей карете в Эдинбург, чтобы в лучи потратить еще больше денег. Говорят, по ночам в Хэллоусе творится такое, что просто волосы встали дыбом.
— Спокойной ночи, Мэри, — сказала Керсти. — Поговорим завтра.
— Я расскажу тебе про Хэллоус поподробнее. — пообещала Мэри. — Оргии — вот что у них там происходит. А ведь по ночам всем молодым девушкам полагается сидеть дома, так что берегись.
Керсти покачала головой и направилась к лестнице. Если Нилл все-таки дождется ее и не уедет домой, то он встретит ее в дурном настроении. Только этого ей сейчас и не хватало!
Она вздрогнула, увидев экономку, миссис Могг — слуги называли ее Грамши, — сидевшую в своем кресле у очага. Эта сильно располневшая женщина уже долгие годы сложила в Кирколди, и они с Шанксом иногда относились друг к другу с большим уважением, иногда отчаянно ругались, но всегда защищали друг друга от нападок остальных слуг. Этим вечером Грампи читала какую-то потрепанную книжку, лежавшую у нее на коленях.
— Добрый вечер, миссис Могг, — поздоровалась Керсти, пересекая просторную кухню и направляясь к коридору, ведущему к черному ходу. — Надеюсь, вы читаете хорошую книгу?
Грампи захлопнула книжку и сунула ее в огромный карман своего необъятного фартука.
— Опять ты подкрадываешься ко мне исподтишка, — проворчала она. — Опять суешь свой нос куда не следует. То, что я читаю, тебя не касается, мисс, запомни!
— Ладно, запомню, — отозвалась Керсти, ничуть не обидевшись на столь резкую отповедь. — На этой неделе в Кирколди приедет, библиотека? Мне не хотелось бы опять ее пропустить.
— Ты ее уже пропустила. Теперь она приедет не раньше чем через две недели, так что придется тебе коротать время за работой. Оно и лучше. Безделье — вот твой бич, — Керсти Мерсер. Безделье и неподобающие мысли.
— Керсти что-то пробормотала себе под нос и исчезла в коридоре. Она прошла мимо мясной и рыбной кладовых и направилась к двери, выходившей в огород.
Нилл наверняка не дождался ее и уехал. Он был младше Керсти, но относился к ней как к своей подопечной. Когда они встретятся, ей придется выслушать от него много неприятных слов. Брат спросит, почему она так задержалась.
Объяснить это будет непросто.
Керсти предстояло идти пешком довольно долго, чтобы добраться до фермерского поселка, в котором она прожила всю жизнь.
Теперь у нее будут комнаты в замке. Подумать только — собственные покои, где можно при желании уединиться!
И письменный стол в кабинете Макса. Для нее он навсегда останется Максом. Они будут сидеть в одной комнате и будут часто видеться — возможно, каждый день.
Керсти внезапно остановилась; она вспомнила о том, что Макс обручен и скоро женится на красавице леди Гермионе Рашли. Что ж, с этим придется смириться.
Они уедут в свадебное путешествие — так сказала эта дама.
Керсти тяжко вздохнула. Все эти годы она скорбела — и до сих пор скорбит — о том, что потеряла Макса, но не смела: представить его с другой женщиной. Что ж, теперь придется представить. Скоро она увидит рядом с ним жену.
Из горла девушки вырвался глухой стон.
Глупая мечтательница! Он джентльмен, а она дочка нищего фермера. Но у нее есть прекрасная возможность выбраться из нищеты, и эту возможность предоставил ей он, Макс.
В сгущавшихся сумерках она увидела темную фигуру, внезапно появившуюся из-за кустов.
— Керсти! — окликнул сестру Нилл. — Почему ты так долго?
Девушка тихонько вскрикнула и, схватившись за сердце, покачнулась.
— Хватит ломать комедию, — проворчал Нилл. — Ты меня не проведешь, не надейся.
— Из-за тебя у меня случился апоплексический удар, — охнула Керсти и, подогнув колени, опустилась чуть ли не до земли — этим штучкам она научилась в детстве у Макса. — Быстрее зови доктора! Мне очень плохо, но я постараюсь продержаться — ради наших родителей; Ох, мое сердце! Оно сейчас выпрыгнет из груди!
Нилл весело расхохотался. Он не умел долго сердиться.
— Посмотри на себя, сумасшедшая! Еще немного — и ты запутаешься в своих юбках, тогда тебе и впрямь не поздоровится. Прекрати сейчас же, Керсти!
Она кашлянула, несколько раз шумно вздохнула и сделала вид, что утирает пот со лба.
— Кажется, мне уже лучше. Наверное, выживу, если ты больше не будешь меня ругать, Нилл. Мне нужно успокоиться.
Если бы здесь был доктор, он сказал бы тебе то же самое.
— Я волновался за тебя, — сказал Нилл. В отличие от Керсти он был темноволосым, и это казалось странным. Ведь у отца были светлые волосы, а у матери — рыжеватые. Однако на лице Нилла сияли такие же ослепительно голубые глаза, как у сестры.
— Не сердись, — сказала Керсти. — Но я знаю, что родители получили записку с сообщением о том, что я задержусь.
Так что они не должны беспокоиться. Разве что за тебя.
Нилл нахмурился.
— Они не станут беспокоиться за такого крепкого мужчину, как я. Почему ты так долго? Ты же сказала мне, что в замке нечего делать.
Керсти с улыбкой посмотрела на брата. Нилл действительно был крепким молодым человеком.
— Надо было кое-что обсудить, — уклончиво ответила девушка;
— Обсудить?..
— Поговорить о моей новой должности. Я очень рада, что получила такое хорошее место.
— Вот как? Я думал, тебя устраивает твоя нынешняя должность.
Керсти подхватила брата под руку, и они почти бегом спустились с холма, на котором стоял замок. Испуганные птицы спорхнули с веток и промелькнули быстрыми темными тенями в вечернем небе. В воздухе уже ощущалась ночная прохлада.
Только сейчас девушка поняла, что действительно очень долго пробыла в замке.
— Значит, ты недовольна своей должностью? — спросил Нилл.
— Очень довольна. Во всяком случае, большую часть времени. Но мне наскучило делать одно и то же. К тому же юные Стоунхейвены скоро перестанут нуждаться в моих услугах.
Нилл взял сестру за руку и побежал к поселку. Керсти едва поспевала за ним.
— Не так быстро, болван! Я сейчас упаду! — закричала она.
Нилл тут же остановился. Однако по-прежнему держал сестру за руку. Он считал, что должен заботиться о ней и защищать ее. И вдруг Нилл обнял девушку за плечи и обернулся.
Пытаясь вырваться, она спросила:
— В чем дело?
— Посмотри туда, — сказал Нилл. — Это он — всадник на огромном коне. Отец его уже видел, теперь увидишь и ты.
Керсти обернулась. На вершине холма вырисовывался темный неподвижный силуэт всадника на рослом коне.
— Видишь? — спросил Нилл.
Керсти вцепилась в руку брата.
— Вижу. — Она вспомнила предостережение Мэри. — Почему ты раньше про него не говорил?
— Отец запретил. До тех пор пока сам не увидел, он заявлял, что я придумываю, повторяю слова мамы — она тоже утверждала, что видела всадника. Мы не хотели пугать тебя этими рассказами. Я видел его уже три раза. И Росс тоже видел.
— Он ускакал, — сказала Керсти. — Скрылся за холмом Но кто же он?
— Не знаю. Постараюсь узнать. Только отцу об этом не говори.
— Ладно, не скажу. Идем скорее! — Керсти потянула брата за рукав.
— Постой, — сказал Нилл. — Эта новая должность в замке… Тебе будут больше платить?
Керсти закусила губу.
— Я не спросила.
— Так кто же из нас болван? Тебе предлагают работу, ты соглашаешься, но даже не спрашиваешь про жалованье «Чем скорее я честно расскажу при свою новую должность, тем лучше», — решила Керсти — Нилл… — Она снова потянула брата за рукав, и они стали спускаться к поселку — оттуда доносились веселые голоса детей и слышался собачий лай.
— Ты чего-то боишься? — неожиданно спросил Нилл. — Что случилось?
— Ничего не случилось. Просто я хочу, чтобы ты за меня порадовался, понимаешь?
Он остановился и внимательно посмотрел на сестру.
— Нет, не понимаю Чему я должен радоваться?
— Тому, что я буду жить в замке! — выпалила девушка, стараясь не смотреть в лицо брату.
Нилл промолчал. Они снова стали спускаться.
— Так будет лучше для всех нас, — продолжала Керсти. — В доме станет больше места… и больше денег, я уверена. Я по-прежнему буду приносить свой заработок домой, но жить мне придется там.
— Лучше для всех нас? — переспросил Нилл. — Керсти, ты не можешь от нас уйти!
— Могу. — Она наконец-то посмотрела в лицо брату. — Мы уже оба взрослые, Нилл, и должны сами устраивать свою жизнь. Когда-нибудь ты тоже уйдешь из родительского дома.
— Я не уйду.
— Уйдешь Женишься и уйдешь.
— Почему тебе придется жить там? — спросил Нилл. — Почему гы не можешь выполнять свои новые обязанности и по-прежнему жить с нами?
— Мне нужно постоянно находиться в Кирколди. У меня будет множество очень важных дел, поэтому мне лучше не отлучаться из поместья надолго.
— Мне не нравится, что ты будешь жить там одна. Не нравится, что ты будешь жить в комнате для прислуги. Одно дело — работать у Стоунхейвенов, как мы всегда работали, и совсем другое — постоянно прислуживать им.
Керсти зашагала быстрее. Они приближались к фермерским домикам. Из дверей, открытых навстречу вечерней прохладе, лился свет ламп — Ты должна им сказать, что не хочешь там жить.
— Я уже согласилась. Завтра я соберу вещи и устроюсь в замке.
— Завтра? Не, Керсти… Мама очень огорчится, ты же знаешь.
— Я ведь буду жить совсем близко. И смогу часто видеться с вами со всеми.
— Об этом замке ходят такие слухи…
Слухи, опять слухи…
— Все слухи — ложь. Если бы ты провел в замке столько же времени, сколько я, ты бы это знал. Там нет никаких привидении.
— Все говорят, что есть. Но меня беспокоят не привидения, а живые люди, с которыми ты будешь там встречаться.
Этого она и боялась.
— Нилл, я буду очень осторожна.
— Ты всегда говорила, что больше всего на свете любишь своих близких.
— Так и есть.
Нилл нахмурился и покосился на сестру.
— Тогда почему же ты нас бросаешь?
— Я не бросаю вас. Я буду жить совсем рядом. На холме.
Немного помолчав, Нилл неожиданно спросил:
— Ты все время его помнила, да?
— Не понимаю, о чем ты.
— Ей никогда не удавалось обмануть брата.
— Ты хочешь уйти туда, чтобы быть рядом с ним, верно?
Лгать она не умела, но и признать правду тоже не могла.
— Я ухожу, потому что у меня появилась возможность больше зарабатывать и помогать семье.
— Ну что ж, — проворчал Нилл, — будем надеяться, что ты не погубишь нашу семью. Но у меня есть глаза, и мне не нравится то, что я вижу. Если ты бросишь нас, то наверняка всех погубишь.
Глава 3
«Если ты бросишь нас, то наверняка всех погубишь».
.После этих слов Нилл замолчал, и Керсти поняла, что брат очень расстроился. Но она хотела быть хозяйкой своей судьбы, а Нилл, очевидно, не желал с этим считаться.
Когда они приблизились к дому, Керсти увидела в дверях худощавую фигуру отца. Он поднял руку, помахал им и крикнул:
— Наконец-то! Наверное, проголодались? Мама сердится, что ужин простыл.
Отец не умел сердиться, даже если очень старался.
— Не огорчайтесь! — крикнула Керсти в ответ. — Мы съедим холодный ужин, правда, Нилл? Это будет нам наказанием.
Хотя даже холодный ужин растает у нас во рту.
— Маленькая негодница! — рассмеялась Гейл, подошедшая к мужу. — Думаешь, лесть всегда тебе поможет?
— А разве нет? — улыбнулась Керсти.
— Не беспокойтесь, ужин горячий, — сообщила Гейл. — Мойте руки и заходите в дом. Мы с Робертом ждали вас. Вашему папе нужно есть вовремя, так что не заставляйте его снова ждать.
«Я уже слишком взрослая, чтобы выслушивать подобные нравоучения», — подумала Керсти. Пораженная этой мыслью, она машинально вымыла руки в корыте у двери и вытерла полотенцем.
Затем брат с сестрой вошли в дом, уселись за деревянный стол — сколько помнила Керсти, они всегда сидели за этим старым столом — и стали смотреть, как мать наливает в оловянные миски ячменную похлебку. Потом Гейл положила перед ними овсяные лепешки.
И тут девушка вдруг почувствовала, что ужасно проголодалась. Как обычно, все ели молча. И каждый раз, когда Керсти поднимала голову, она встречала вопросительный взгляд Нилла. Он ждал, когда сестра сообщит родителям свою новость. Внезапно Керсти поняла, что уже не хочет есть, и отодвинула от себя миску.
— Все? — спросила Гейл. — Почему ты так мало съела? Ты такая худенькая…
Керсти улыбнулась.
— А ты? Дунет ветер — и тебя унесет в долину. Я удивляюсь, откуда в тебе столько сил.
— У меня замечательный муж и замечательные дети. Когда вы все сидите за этим столом, я наполняюсь силами.
Керсти опять встретила взгляд Нилла.
— Сегодня вечером у нас будет гость, — проговорила она, потупившись. — Мистер Россмара просил передать, что заедет к вам ненадолго.
Роберт положил свою ложку на стол и внимательно посмотрел на дочь.
— Я не знал, что ты дружишь с Максом Россмара, Керсти.
— Я не дружу с ним и не враждую, — сказала девушка. — Он управляет этим поместьем и поручил мне сообщить вам о своем визите. Что в этом плохого?
— Конечно, в этом нет ничего плохого, — согласилась Гейл и взглянула на мужа. — Мы с удовольствием поговорим с мистером Россмара, не так ли, Роберт? Маркиз очень высокого мнения о своем племяннике — значит, мы тоже должны его уважать.
Роберт что-то буркнул себе под нос.
— Я знал, что ты мне не все сказала, — заявил Нилл и поднялся из-за стола. — Ты делаешь это из-за него, да? Как можно быть такой глупой?
— Нилл! — Мать схватилась за горло. — Не смей так разговаривать с сестрой!
— Что происходит? — нахмурился отец; — Прекратите ссориться!
— Давайте поговорим спокойно, — сказала Гейл. — Не надо кричать. Я уверена: Керсти расскажет нам все, что нам следует знать.
— О да, кое-что нам все-таки следует рассказать, верно, Керсти? — проворчал Нилл.
— Спасибо, что разрешил мне говорить, — сказала девушка. — Ничего страшного не случилось. Просто мне предложили другую должность в замке. Это очень хорошее место, и я знаю, что вы порадуетесь за меня.
— Скажи им все, — настаивал Нилл.
Керсти взглянула на брата проговорила:
— Я буду жить в замке, чтобы меня всегда могли найти, если появится такая необходимость.
— Ох, Керсти… — вздохнула Гейл, уронив руки на колени.
Нилл рыском распахнул дверь и остановился на пороге.
Его широкие плечи вырисовывались на фоне темного небо.
— Видишь, что ты наделала? — проговорил он не оборачиваясь. — Видишь, что ты сделала с мамон?
Керсти переводила взгляд с матери на отца.
— Но это прекрасное место, — сказала она. — Я там многому научусь, и со временем мы все станем жить лучше. Прошу вас, порадуйтесь за меня.
— Твое место — здесь, с нами, — заявил отец. — Ты нужна маме.
— Оставь ее, — сказала Гейл. — Ей надо самой устраивать свою жизнь. Если она этого хочет — что ж, тогда я рада за нее.
— Я буду часто к вам заходить, обещаю.
— Станешь заходить, когда появится настроение, — усмехнулся отец.
Нилл обернулся.
— Кажется, к нам едут… Если только кто-то из наших соседей не приобрел рослого породистого коня.
Сердце Керсти екнуло, но она постаралась не выдать своего волнения.
Послышался дробный стук копыт, и вскоре у порога появился Макс. Нилл по-прежнему стоял в дверях. Он даже не поздоровался с гостем.
— Нилл — окликнул юношу отец. — Поприветствуй, пожалуйста, мистера Россмара.
Нилл молча отошел в самый темный угол.
— Добрый вечер, мистер Мерсер Здравствуете миссис Мерсер. — Макс вошел в дом. — Надеюсь, Керсти сообщила вам о моем визите?
— Да, сообщила, — отозвался Роберт.
Гейл встала и быстро убрала со стола грязную посуду — Вы поужинаете с нами, мистер Россмара? Не желаете выпить?
— Нет, спасибо, миссис Мерсер, вы очень добры Я заехал, чтобы поговорить с вами. Вернее, мне хотелось бы убедиться, что вы не станете возражать, если Керсти поступит ко мне на службу.
Нилл что-то проворчал в своем углу, но Керсти даже не взглянула в его сторону.
От верховой езды волосы Макса растрепались, лицо раскраснелось И Керсти казалось, что ему тесно в маленьком домике ее отца А его манеры, его осанка, его жесты — все было из другого мира, из мира богатых.
— Керсти говорит, что будет жить в замке, — сказал Роберт. — Странно, что вы утруждаете себя такими пустяками, как обеспечение ее жильем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35