– Габриель, – его голос стал хриплым, убеждающим. – С того момента, как ты стала мне настоящей женой, в моей постели не было других женщин. И задолго до этого я хотел тебя и только тебя. Ты очень долго держала меня на расстоянии. Ты знаешь, что я говорю правду.
– Англичанин, – тихо и кратко ответила она, – ты неисправимый лжец.
– Я никогда не лгал тебе!
– Что я слышу! – изобразила удивление Габриель. – Так ты говорил правду, когда сказал, что я никогда не смогу стать такой женщиной, как твоя любовница?
– Я уже объяснил эту дурацкую фразу! – голос Кэма стал громче и грубее, когда его охватил гнев. Габриель фехтовала с ним, как будто в руках у нее сейчас была рапира. Он не хотел этого. Он хотел сделать признание. Габриель простила бы его, и их отношения стали бы прежними. Выпрямившись, Кэм отошел от письменного стола.
– Ты всегда был изобретателен в объяснениях. Это я могу признать, – сказала она. – Тогда будь добр, скажи мне вот что. Где ты был, англичанин, в нашу первую брачную ночь?
Герцог застонал и зло выругался.
– Какое это имеет значение? – свирепо спросил он. – Ты не хотела меня. Я пошел туда, где меня ждали.
– К Луизе Пельтье, чтобы быть точным. В дом, который ты снял для нее в Фалмуте.
– Да! – прорычал он.
Габриель смотрела на него в ошеломленном молчании. Ее губы дрожали. Девушка опустила ресницы, но Кэм успел заметить, что в ее глазах блестят слезы.
– Габриель, – взмолился герцог и взял ее за руки.
Она отпрянула от него. Кэм крепче сжал руки девушки.
– Ты слишком молода, слишком невинна, чтобы понять. Я знаю, о чем ты думаешь. Нет, не отталкивай меня. – Он с силой притянул ее к себе и заговорил с нетерпением: – Мои отношения с Луизой были плотскими и не более того. Ты понимаешь? Она никогда не значила для меня больше, чем… дьявол, мой ужин, если ты хочешь, чтобы я объяснил это со всей грубостью. Я нанял ее на работу! Она продавала свое тело за деньги! Сегодня вечером она хотела нас поссорить. Когда я отказался иметь с ней какие-либо отношения, она набросилась на меня с ножом. – Габриель перестала сопротивляться, и герцог расстроено вздохнул. Его голос стал нежнее. – За всю свою жизнь я любил только одну женщину, тебя. Габриель, я люблю тебя.
Его глаза светились любовью.
Габриель презрительно скривила губы. Он выбрал из своего арсенала новое оружие – неподдельную искренность, – с помощью которой рассчитывал завоевать цитадель. Этот человек мастерски умел обманывать. Разве она не знала этого?
Легко и насмешливо Габриель провела пальцами по шрамам на щеке герцога.
– Так вот что на самом деле произошло сегодня вечером между тобой и Луизой, Кэм? Или она тоже не захотела тебе подчиниться?
Темно-красная волна поднялась по шее Кэма. Он ожидал проявлений ревности и гнева. Он был бы рад тираде из бранных слов. Но он не ожидал, что подобное открытое презрение так выведет его из себя. Габриель смотрела на него сверху вниз, вгоняя его в страх этим ледяным взглядом. Слова не действовали на нее.
– Пойдем в постель, – вдруг сказал Кэм и потянул Габриель за руку.
Девушка вырвалась у него из рук с такой силой, что отлетела назад и споткнулась о стул. Восстановив равновесие, она вперила в Кэма яростный взгляд.
– Ты с ума сошел, если думаешь, что я позволю тебе заниматься со мной любовью. Я не хочу тебя, понимаешь? Возвращайся к Луизе, если она тебя примет. Или найди какую-нибудь другую женщину, которой будет приятно твое внимание.
Кэм нехорошо улыбнулся и сказал:
– Теперь ты больше похожа на себя.
Габриель гневно выкрикнула:
– Зачем ты так себя утруждаешь, англичанин?! Повар с удовольствием приготовит тебе ужин. – Она спряталась за стул, когда Кэм стал приближаться к ней. – Ты сам так сказал: спать с женщиной – все равно что есть свой ужин.
Мощным движением руки герцог отбросил стул в сторону.
– Ты невнимательно меня слушала, – возразил он и протянул к ней руки.
– Я буду сопротивляться, – предупредила Габриель, когда герцог обхватил ее плечи сильными руками.
– Попытаешься, – согласился он.
Габриель не понимала, как это могло случиться, но сила, которую она чувствовала, когда Кэм вошел в комнату, оставила ее. Он был сдержанным, униженным, кротким, и это питало ее уверенность. Пару слов, и он будет ползать у ее ног, думала тогда Габриель.
Но он не ползал. Девушка заглянула в безудержные голубые глаза и увидела свирепость, которая должна была напугать ее. Она вывела герцога из себя. Габриель стало интересно, а не хотела ли она этого с самого начала, сама того, не понимая.
Нечего было и думать о том, чтобы ругать его за Голиафа и Маскарона. Англичанин не должен знать, что она разгадала его замыслы, до тех пор, пока он будет уже не в силах что-либо предпринять. Но было совершенно очевидно: герцог ожидал, что она станет ругать его за грехи, которые он совершил как ее муж. Габриель могла безнаказанно дать волю гневу.
Не успела эта мысль отчетливо сформироваться у нее в голове, как ярость девушки взорвалась и вырвалась наружу, словно вулканическая лава. Ловким движением, которому ее научил Голиаф, Габриель с силой выбросила вперед обе руки и оттолкнула Кэма. Он с грохотом упал на пол, но не пошевелил и мускулом, чтобы подняться. Если бы Габи не распирало от безудержной злости, она бы посмеялась над изумлением, которое отобразилось на лице англичанина.
– Распутник! Обманщик! Плут! – в бешенстве закричала она и добавила парочку красочных французских эпитетов, от которых глаза Кэма восхищенно расширились.
– Теперь передо мной Габриель, которую я знаю, – радостно произнес он и приподнялся на локтях, чтобы лучше рассмотреть жену, которая металась вокруг него, делая широкие нетерпеливые шаги.
– Кто мне говорил, что влюбился в меня еще в Андели?! – кричала она.
– Это невозможно объяснить, но это правда, – признался Кэм, театрально вздыхая.
Голос Габриель звенел от эмоций:
– Лжец! Разве может мужчина, влюбленный в одну женщину, ложиться в постель с другой?
– Может, если думает, что женщина, которую он любит, недоступна, – веско заметил он.
– Мы обменялись клятвами перед Богом, – парировала девушка.
Она воспользовалась новым приемом, подумал Кэм, таким, который требует взвешенного ответа. Но не теперь. Они вернутся к этому позднее. Тем же оскорбительно благоразумным тоном Кэм сказал:
– Клятвами, которым мы оба абсолютно не собирались следовать.
На мгновение, всего на мгновение ветер перестал поддерживать ее паруса. Уперев руки в бока, тяжело дыша, сверкая глазами, Габриель смотрела на него в гневном молчании. Он осторожно сел на полу.
– А те ночи, когда ты тайком покидал Данраден?
– Какие ночи? – спросил Кэм, пытаясь выиграть время.
Он прекрасно понимал, о чем спрашивает Габриель. В те ночи он тайком уходил из замка, чтобы побыть с Луизой.
Девушка топнула ногой и наклонилась, чтобы оказаться с ним нос к носу.
– Где ты был? – прошипела она.
В голосе Кэма не было легкомысленности, когда он ответил:
– Ты знаешь, где я был. И я объяснил почему.
Габриель опустила ресницы, чтобы скрыть эмоции, но Кэм заметил, как замерло ее дыхание, когда она отвернулась. Очень спокойно и серьезно герцог сказал:
– Я уже говорил это, но скажу еще раз. С того дня, как ты стала мне настоящей женой, у меня не было других женщин. Я не знал, что ты заметила, что я покидал Данраден. Мне жаль. Возможно, я проявил недостаточную осторожность…
Ее смех остановил его.
Габриель бросила через плечо:
– Даже если ты и проявил неосторожность, я ни о чем так и не догадалась. Хочешь посмеяться? Я думала, что ты уходил, чтобы заниматься шпионажем. – Она снова расхохоталась, правда, не слишком убедительно. – Честно говоря, тогда мне хотелось, чтобы ты уходил почаще.
Казалось, девушка перенеслась мыслями в прошлое.
Кэм не знал, с какой стороны к ней подойти. Он молчал и смотрел на жену, пока та бесцельно мерила шагами комнату.
Когда Габриель заговорила снова, ее голос был безжалостным и холодным, как кусок льда.
– В те ночи ты уходил от меня к Луизе? А я до смерти боялась, что ты узнаешь, чем занималась я. Какая ирония судьбы!
От того, как она выбирала слова, Кэм почувствовал легкое раздражение.
– Я не уходил от тебя к Луизе. Ты ясно дала понять, что не хочешь меня. А чем же занималась ты?
Поскольку Габриель стояла к нему спиной, Кэм воспользовался возможностью подняться.
– Тебе это покажется смешным, – сказала она треснутым голосом.
– Габриель, – взмолился Кэм и поднял руки в успокаивающем нежном жесте.
Девушка обрела контроль над собственным голосом.
– Я болталась на веревке на стенах Данрадена, готовясь к побегу.
В ее голове мелькнула странная мысль, которой она, однако, не озвучила. Габриель вспомнила, что за несколько недель до побега ей, к огромному сожалению, пришлось прекратить прогулки по ночам. Англичанин перестал ходить к Луизе? Наверное, да, подумала она.
Габриель чувствовала, что слабеет. Сорвавшись с места, она бросилась к двери и широко распахнула ее.
– Я смертельно устала, – сказала Габи, – и моя голова вот-вот лопнет. – Это было чистейшей правдой. – Возможно, следует продолжить этот разговор, когда мы оба будем в лучшем настроении.
– Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – к ее удивлению согласился герцог.
Величавой поступью пантеры Кэм подошел к двери. Габриель постаралась не дернуться, когда он остановился и дверном проеме, возвышаясь над ней.
– Могу я поцеловать твою руку? – мягко спросил Кэм.
Габриель окинула герцога взглядом, и ее кровь начала вскипать. Он был воплощением аристократизма – вежливый, изысканный и гладкий, словно отполированный гранит. Габриель оскалилась и произнесла приятным голосом:
– Англичанин, мне все равно, можешь поцеловать меня хоть в…
Девушка вскрикнула от страха, когда Кэм вдруг набросился на нее. Громко рассмеявшись, он обнял Габриель и крепко поцеловал. Она отчаянно сопротивлялась. Наклонившись, он подхватил ее на руки. Захлопнув ногой дверь, Кэм понес жену к кровати. Габриель обнаружила, что падает, и вскрикнула, оказавшись на матрасе. В следующую секунду Кэм уже растянулся на ней сверху. Габриель осыпала его бранью, на которую только была способна. «Потрясающе», – думал Кэм, слушая длинную череду проклятий, срывавшихся с ее языка. Герцог откинул голову и захохотал.
Ее гнев не звал границ. Габриель обеими руками схватила Кэма за волосы и дернула изо всех сил.
– Не смей смеяться надо мной! – задыхаясь, выкрикнула она.
Кэм легко разжал ее руки и прижал их к подушке над головой у Габриель.
– Если я смеюсь, то только потому, что снова обрел свою жену, – сказал он. – На людях ты можешь сколько угодно изображать герцогиню. Я вполне это одобряю. Но не стоит делать ошибку, думая, будто ты можешь играть эту роль со мной.
Его глаза светились теплотой и нежностью, которых Габриель не могла вынести.
Отвернувшись, она пробормотала:
– Ты ошибаешься, англичанин. Тебе не удастся меня обмануть. Ты потерял меня. Навсегда.
После этих необдуманных слов Кэм замер. Тишина, казалось, дрожала от напряжения. Габриель пожалела, что сказала так много. Она вздрогнула, когда Кэм запустил длинные пальцы в ее волосы и приподнял ее голову.
– Что это должно означать? – спросил он так тихо и отчетливо, что девушка поняла, что зашла слишком далеко.
Габриель не замечала, что затаила дыхание, пока не выпустила его долгим неровным вздохом. Силясь сбить Кэма с верного следа, она сделала робкую попытку:
– Я буду твоей герцогиней и матерью твоего ребенка, но я не могу, не хочу быть для тебя кем-то еще.
Его взгляд стал каменным, потом вспыхнул гневом.
– Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, – сказал он. – Хорошо все обдумав, ты успокоишься.
Гордость продиктовала единственный ответ:
– Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.
– И ты думаешь, я удовлетворюсь этим? – удивленно спросил герцог.
– А у тебя есть выбор? – опрометчиво возразила Габриель, стараясь не показать, что испытывает облегчение: ей удалось отвлечь англичанина от мысли, что она собирается бежать во Францию.
– Я покажу тебе, какой у меня есть выбор, – сказал Кэм и обрушился на ее губы грубым, карающим поцелуем.
Габриель слишком поздно осознала, что он услышал вызов в ее словах. Она отчаянно уперлась в его плечи. Железной хваткой Кэм сковал ее руки над головой. Габи извивалась и брыкалась, пытаясь освободиться. Он подвинулся, глубоко вдавив ее в матрас, твердой тяжестью своего тела раздавливая ее мягкие женские контуры.
Габриель сменила тактику. Она перестала бороться и перешла к пассивному сопротивлению. Кэм немедленно этим воспользовался. Он широко раздвинул ее ноги и устроился между ее бедер. Только тогда он освободил Габриель от мучительного поцелуя.
Кэм поднял голову. Бурю в его глазах встречал шторм, бушевавший в ее взгляде. Оба не могли говорить, так тяжело и неровно они дышали. Габриель помотала головой. Кэм интимно прижался к нижней части ее тела, наглядно демонстрируя, что он собирался с ней сделать. Габриель всхлипнула, и оба распознали в этом тихом звуке возбуждение.
Габриель парализовала паника. Она не могла позволить себе забыть, что этот мужчина предал ее доверие. Он беззастенчиво пользовался ею в собственных целях. Люди, которых она любила больше всего на свете, пострадали от ее глупости. Отдаться ему теперь, когда она знала, что он вероломный мерзавец, означало навлечь на себя катастрофу.
Кэм отпустил запястья Габриель. Его руки скользнули к ее плечам, освобождая их от ночной сорочки. Но девушка еще не покорилась. Она запустила ногти в его кожу.
Кэм зло выругался и отмахнулся от ее рук. Он не задумывался над тем, что делает. Коленями разведя ноги жены и прижав ее к матрасу, Кэм стал не торопясь рвать нежное кружево ночной сорочки, от воротника до подола. Жестокость его действий потрясла обоих.
– Неужели дошло до этого, Кэм? – тихо вскрикнула Габриель. – Ты возьмешь меня силой?
– Нет, – простонал он. – Я просто хочу любить тебя.
На мгновение показалось, что ее слова привели герцога в чувство. Он колебался. Но когда Кэм посмотрел в глаза жене, она поняла, что проиграла.
Кэм не знал, что с ним происходит. Он хотел совсем не этого. Он хотел, чтобы Габриель открылась ему навстречу, как это всегда бывало. Впервые, с тех пор как они стали любовниками, Габриель отвергла его, и продолжала отвергать. Боль от сознания этого разрывала герцога на части. Он не хотел причинять ей боль. Он не будет причинять ей боль. Но он не может позволить ей победить в этой битве. Он не собирался позволять ей сделать их чужими друг другу. Она любит его. Он докажет ей это.
Кэм контролировал отчаянные движения Габриель своим весом, мощной ногой обхватив ее бедра. И тогда он принялся услаждать ее тело. Теперь ничто не защищало ее обнаженную кожу от прикосновений его рук, языка и губ.
Беспощадно подавив собственное желание, Кэм стал применять свои тайные познания. Он знал, как нужно прикасаться к Габриель, чтобы она мучительно и непреодолимо захотела его. Пальцы девушки сдавили плечи Кэма, когда он провел зубами по ее соску. Он взял напухший сосок глубоко в рот, и она беспомощно выгнулась ему навстречу. Когда его пальцы скользнули в ее влажные, теплые глубины, Габриель замерла, а потом задрожала под ним. Кэм поцеловал жену. Ее губы смягчились и прильнули к его губам. Габриель хотела ненавидеть его. Ей нужно было ненавидеть его. Она не могла понять, почему не делает этого. Габи осознавала, что мыслит нерационально. Кэм болезненно глубоко проник вглубь ее живота. Жар от этого проникновения расходился по телу, словно лесной пожар, поглощая ее всю. Она не в силах была думать о последствиях, когда все ее чувства пылали от желания. Габриель открыла рот, слабо протестуя, и язык Кэма заполнил его, двигаясь взад и вперед в эротическом ритме. Она застонала и беспокойно пошевелилась под весом его тела. Герцог поднял голову и посмотрел на нее.
– Отдайся мне, – взмолился он.
Он лишил ее воли.
– Ты победил! – выкрикнула Габи.
Огонь ярости снова запылал в его глазах.
– Победил? Тогда, если я победил…
Кэм склонился над Габриель, закрывая собой все. Спокойно, медленными неторопливыми движениями он расположил ее тело так, чтобы Габи была абсолютно уязвима, открыта для него. Не отрываясь глядя в глаза жертве, Кэм начал пытку. Габриель вздрагивала от каждого интимного прикосновения. Ее дыхание становилось все тяжелее, сгущалось в горле, легкие с огромным трудом выталкивали воздух. Кэм встал на колени между ее ног и начал глубоко вводить пальцы в тело жены, пока она не обезумела от желания.
Но этого было недостаточно. Кэм опустил голову. Губами и языком он овладел ею, ни капли не щадя скромности Габриель, чувственно наслаждаясь ее телом.
Габриель забыла обо всем. Она превратилась в котел бурлящих чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43