Паршивая стороже
вая собака вышла из своей конуры как раз в тот момент, когда я проходил мим
о. У занятых в этом ремесле обычно мерзкие морды, но этот тип побивал все р
екорды. К тому же он брюзжал, что его отнюдь не украшало. При моем появлени
и он счел бесполезным остановиться и продолжал что-то ворчать, измеряя м
еня взглядом.
Ц Что такое? Ц наконец изрыгнул он.
От него несло перегаром. Если такой цапнет, может заболеть голова, как пос
ле перепоя.
Ц К мадемуазель Левиберг, Ц сказал я. Ц К мадемуазель Эстер Левиберг.

Ц А зачем?
Ц По личному вопросу! Ц сухо ответил я. Ц У меня назначена встреча с мад
емуазель Левиберг. Сообщите ей обо мне или подскажите, где ее найти, но сде
лайте либо то, либо другое. Меня зовут Бурма.
Ц Простите, сударь, Ц произнес он, явно смягчившись. Ц Все эти безработ
ные... Они меня донимают и заводят...
Ц Прощаю, прощаю... Годы берут свое.
Ц Что? Ах да! Наверное, так... гм... Мамзель Левиберг Ц это не мое дело. Мое дел
о Ц отсылать подальше тех, кто воображает, что здесь, как на заводах Рено,
не перестают набирать. Мое дело...
Он решительно передернул плечами.
Ц ...Простите, сударь, Ц повторил он. Ц Работа такая. Так как вас?
Ц Бурма. Нестор Бурма.
Он закрылся в своей конуре, поиграл с внутренним телефоном и сказал, что м
адемуазель Левиберг меня ожидает. И добавил, где. На пятый этаж мне пришло
сь подняться пешком, потому что, хотя и существовали грузовые подъемники
, установить лифты забыли. Во всяком случае противный привратник не смог
указать мне ни одного подобного механизма. Мне было наплевать. Я взлетел
по лестнице, перескакивая через две ступеньки, чтобы доказать себе, что в
се эти истории со старением, хотя и заставили меня немного расхандриться
накануне, и только, по-настоящему Нестора Бурма не задевают.
Эстер Левиберг приняла меня в гостиной, которая вполне сошла бы за выста
вочный зал антиквариата. Она была загромождена картинами и массивной ме
белью разных стилей, причем того уровня, когда каждая ножка стоит целое с
остояние, хотя меня лично такая обстановка никогда не вдохновляла. Да и х
олсты не принадлежали к числу тех, которые вызывают мой восторг, но их мне
было трудно разглядеть, потому что комната была погружена в полумрак из
эстетических соображений, которые легко понять. Но это не делало ее прив
етливее. Эстер Левиберг причесалась под кинозвезду Веронику Лейк. Тяжел
ая масса эбеновых волос скрывала обожженную часть лица. Как и накануне, о
на была в темном платье, которое больше напоминало мешок, чем изделие зна
менитого модельера. Меня охватила огромная жалость, и я почувствовал себ
я не в своей тарелке. Преисполненный решимости говорить мало, но по делу, я
приступил к нему тотчас же, как только было покончено с общепринятыми вз
аимными приветствиями. Есть ли у нее доказательства, что Морено вернулся
? Она начала юлить, что меня не удивило. Она пригласила меня сесть на что-то
вроде скамьи резного дерева, которая стоила несомненно дороже, чем плете
ные кресла кафе "Флора", но была много жестче. Затем позвонила и велела яви
вшейся служанке принести напитки, любезно позволив мне закурить трубку (
что я сразу же и сделал) и узнав, каковы мои ставки. Я ей сказал.
Ц Давайте сразу же утрясем этот вопрос, Ц предложила она тоном деловог
о человека, идущего прямо к цели.
Из-под подушки кушетки, на которой она устроилась, она извлекла пачку бан
кнот и передала мне. Увидев мою нерешительность, она прошептала:
Ц Ведь вы же брали деньги у Алисы.
Молча я принял пачку. Покинуть Алису, чтобы встретить Эстер, нырнуть в про
шлое, превращавшее в муку сегодняшний день, Ц подобный ущерб требовал д
енежного возмещения. И оно не разорило бы "Ткани Берглеви". К тому же я чувс
твовал себя спокойно. Ведь в любом случае они повысят цены на носовые пла
тки, к которым прибегают те, кто еще не выплакал все свои слезы. Я повторил
свой вопрос:
Ц Какие у вас есть доказательства, что Морено вернулся?
Ц У меня нет веских доказательств... интуиция... Ах да! Недавно получила пис
ьмо. Анонимку.
Она выпотрошила добрую дюжину ящиков, так и не выловив упомянутое письмо
.
Ц Посмотрим, посмотрим, Ц бормотала она, возвращаясь в свой темный угол
. Ц Посмотрим, ведь не напрасно же я так разволновалась... мне решительно п
оказалось...
Нервно ломая пальцы, она снова заговорила об интуиции, которая ее не обма
нывает, но ничего не уточнила. Я собирался ее успокоить и уже был готов вер
нуть ей деньги и сказать, что она может не опасаться Морено, который умер в
ечность назад, когда некто неожиданно положил конец моим поползновения
м к честности и откровенности. Я почувствовал, как за спиной колышется га
рдина. Из-за нее вынырнул персонаж, излучавший сердечное тепло, которое о
беспечило успех стольким тюремным воротам. Он был в элегантном, хорошо с
кроенном сером костюме делового человека после заседания администрати
вного совета. Коренастый, лысый, хорошо выглядевший для своих пятидесяти
лет. Он был ярко выраженного семитского типа, и у него были глаза Эстер, но
мигающего образца. Он не внушал симпатии. Лично мне он никогда не нравилс
я.
Ц Извините меня, Ц произнес новоявленный.
У кого какой стиль. Он смотрел на меня без малейшего дружелюбия. Я встал.
Ц Здравствуйте, сударь, Ц приветствовал я его, чтобы не уступить ему в л
ицемерии.
Он прикусил губу, оглядел поднос с напитками, а потом направил свой взгля
д ночной птицы на хозяйку дома:
Ц Ты меня звала? Эстер засмеялась:
Ц Нет, мой дорогой братец. Но это ничего не значит... Не уходи, Ц пискнула о
на, когда тот сделал вид, что хочет удалиться.
Она приподнялась на своих располневших ногах:
Ц В любом случае, мне хотелось бы представить этого господина. Старый др
уг, которого недавно встретила. Мой давний друг... господин Нестор Бурма... Г
осподин Рене Левиберг...
Я поклонился. Он не шелохнулся, не протянул руку.
Ц ...Ты, конечно, припоминаешь его, Рене...
Последние слова она произнесла свистящим голосом.
И продолжала:
Ц Сейчас он частный детектив, а в то время он был... он был... всего лишь Ц он
а замолкла, а потом закончила с изрядной долей коварства Ц ...другом Жоржа
Морено.
Торговец текстилем вздрогнул. От ярости его лицо побелело. Его орлиные ч
ерты застыли. Тяжелые веки замигали быстрее.
Ц Тебе бы следовало знать, что вспоминать об этом Морено мне так же прият
но, как о Гитлере! Ц выкрикнул он глухим голосом.
Ц А вы злопамятны, сударь, Ц заметил я. Ц Я имею в виду Морено.
Он испепелил меня взглядом и ответил:
Ц Да, сударь. И тем хуже, если вам это не по душе.
Ц Злопамятство! Ц засмеялась Эстер. Ц Это семейная добродетель, котор
ую мы тщательно взращиваем.
Ц Я не злопамятен, Ц сказал я не очень убежденно.
Ц Да вот пример. Некогда, в те времена, о которых вспоминает ваша сестра, в
ы, не сумев разыскать для своего кулака лицо моего друга Морено, решили об
лагодетельствовать меня, излив свой гнев на мою физиономию...
Ц Возможно.
Ц Точно. Так вот, видите ли, сударь, я забыл о том столкновении. Припоминаю
его только сейчас, в вашем присутствии. Успокойтесь. Все забыто.
Ц Вы исповедуете прощение обид? Ц насмешливо спросил он.
Ц Называйте это так, как вам будет угодно.
Ц Вы добрый, замечательный христианин, мой дорогой Бурма, Ц усмехнулас
ь Эстер.
Я улыбнулся:
Ц Кюре моего прихода не разделяет ваше мнение... И обернулся к Левибергу:

Ц ...А Морено не разделял всех моих убеждений. Это мстительный упрямец и, е
сли он вернулся...
Ц Что?
Его словно током пронзило, и несмотря на скверное освещение, я заметил в е
го мигающих глазках вспышку страха. Он рявкнул:
Ц Это еще что за история?
Ц Он вернулся, Ц вмешалась Эстер. Ц Я тебе ничего не говорила, потому чт
о не видела его, но знаю, что он вернулся. И обратилась к господину Бурма, чт
обы он нас защитил.
Он взял себя в руки:
Ц Это что-то новенькое. Теперь ты нас берешь под свое крыло? Я не нуждаюсь
в защите, Ц сухо добавил он. Ц И сумею защитить себя сам. Один раз я его сл
омил. Сломлю и сейчас.
Ц Он упорен, Ц повторил я. Ц Человек, который без колебаний пожертвова
л своим мизинцем, чтобы раздобыть сто франков, которые дали бы ему возмож
ность воссоединиться с любимой женщиной, способен на все.
Ц Что вы хотите сказать?
Ц Расскажите ему тот случай, господин Бурма, Ц попросила меня Эстер неж
ным голосом, с предательской нежностью мыльного пузыря.
Я подчинился. Мне отнюдь не было неприятно, совсем даже наоборот, слегка п
рипугнуть господина Рене Левиберга. Он выслушал мой рассказ, ничем не вы
дав своего волнения. Когда я закончил, он долго и молча, словно завороженн
ый, вглядывался в свою правую руку. Он раскрыл ладонь, раздвинул пальцы, сн
ова их сжал. Может быть, вся эта гимнастика имела для него какой-то смысл. Д
ля меня же, если можно так сказать, это был текст на иврите. Наконец он засу
нул руку в карман, как если бы она ему мешала.
Ц И чего же мы ждем от этой беседы? Ц хмуро спросил он.
Ц Да, боюсь, ничего, Ц вздохнул я. Ц Но язык ведь служит для того, чтобы им
пользоваться, не так ли?
Он пожал плечами.
Ц Мое время дорого, Ц буркнул он.
И произнеся эти решительные слова, извлеченные из сборника истин для муд
ро управляемых предприятий, он круто повернулся на своих каблуках и исче
з за гардиной, без лишних церемоний*
Ц Ну и вот, Ц сказала Эстер.
Больше она не усмехалась. Ее голос изменился. Побледневшая, усталая, она о
бхватила руками голову и зашептала:
Ц Одни неприятные сцены... одни...
По ее телу пробежала дрожь, и она тихо заплакала. Подойдя, я похлопывал ее
по плечу и нашептывал всякие утешения, но весьма безуспешно, Наконец она
затихла, нашла платок, вытерла слезы и в паузе между всхлипом и тяжелым вз
дохом пожаловалась мне, что все эти неприятности ее издергали, что ее нер
вы на пределе.
И все такое прочее. Я плеснул в ее стакан немного воды, заставил выпить, а с
ебя вознаградил аперитивом, чтобы смягчить удар. Немного переждав, я ска
зал:
Ц Послушайте, Алиса. Отныне вы моя клиентка. Что мне надлежит предпринят
ь? Имей я чуть больше сведений, это бы очень помогло в направлении... Но, може
т быть, всем тяжело продолжать этот разговор?
Она ответила не сразу. Наконец сказала:
Ц Да. У меня нет сил. Но приходите снова. Приходите, когда захотите. Мне бы
хотелось, чтобы вы посещали меня почаще. Из сострадания к той, кем стала Ал
иса...
Ц Это письмо...
Ц Я поищу его... Не может быть, чтобы я его затеряла... Я его обязательно найд
у...
Ц Конечно, Ц живо поддержал ее я.
Она снова начинала заламывать себе пальцы. Мне было бы трудно еще раз выд
ержать это зрелище.
Ц И я охотно зайду еще раз, но мне кажется, что ваш брат... гм...
Она горько улыбнулась:
Ц Сейчас на дворе не 1930 год.
Она пригладила свои волосы там, где их плотное черное руно укрывало раны
от ожогов.
Ц И с годами я оплатила право самой выбирать себе друзей. Уж не боитесь л
и вы?
Ц Вашего брата?
Ц Да.
Ц Послушайте...
Ц Так вы загляните снова? Точно?
Ц Точно.
Ц И не задерживайтесь. У меня такое ощущение, что дни мои сочтены. У меня б
ольное сердце, Ц добавила она томным голосом. Ц Подождите. Вы слышите, к
ак оно бьется... так сильно... так сильно...
Она схватила мою руку и прижала к левой груди. Классический прием. В замеш
ательстве я ее отдернул, хотя от нее, по-видимому, ждали упражнений по исс
ледованию сердцебиения.
Эстер проводила меня до лестницы. Мы проходили мимо библиотеки, в открыт
ых дверях которой я заметил человека, который рассматривал стоящие на по
лках книги. Шум наших шагов заставил его обернуться.
Ц Здравствуйте, мадемуазель, Ц вежливо произнес он.
Ц Добрый день, господин Бонфис, Ц ответила она. Ц Не знала, что вы в доме.

Ц Меня вызвал господин Левиберг.
Ц Мой дорогой Нестор Бурма, представляю вам господина Жерара Бонфиса,
Ц сказала Эстер. Ц Он друг моего брата, с которым познакомился в одном и
з лагерей. И мой хороший друг.
Тот мягко заметил:
Ц Вокруг вас Ц только друзья, барышня.
Брюнет во цвете лет, хорошо сложенный, элегантно одетый во все темное. На о
бветренном лице поблескивали светлые глаза. К уху прикреплен перламутр
овый слуховой аппарат, проводок от которого исчезал за шелковым платком
в нагрудном кармане.
Ц Господин Нестор Бурма? Ц воскликнул он, протягивая мне руку. Ц Кажет
ся, я уже слышал ваше имя.
Ц А меня, Ц улыбнулся я, Ц мучает вопрос, где я мог видеть вас раньше.
В его зрачках мелькнула тень досады. Когда он заговорил, в его голосе звуч
ало раздражение:
Ц Меня бы это удивило. Мы вращаемся в довольно разных кругах.
Ц Ведь здесь же мы встретились.
Смеясь, он согласился:
Ц Это верно.
Затем мы обменялись еще несколькими фразами, банальность которых надеж
но проверена, и расстались. Эстер опустилась со мной до нижнего этажа и ли
шь там отпустила. По пути мы встретили служащего, который окинул нас игри
вым взглядом.
На улице Постящихся я влился в толпу трудового люда, вызволенного из сво
их контор и мастерских наступлением полуденного обеденного часа. На угл
у улицы Монмартр я оглянулся, чтобы бросить прощальный взгляд на шесть э
тажей "Тканей Берглеви". Тоскливый дом, воняющий грунтовкой, новым сукном
и пылью. Дом, куда, наверное, я никогда не приду снова, как бы горячо того не
желала Эстер. Так вот что такое зов плоти, да? Почему, отвлекаясь от этой ос
обой стороны вопроса, она так настойчиво добивалась, чтобы я заглянул к н
ей снова? Вероятно, потому что мое посещение определенно вызвало бы недо
вольство ее брата, а она хотела ему всячески досадить. Может, что-то здесь
было для Нестора Бурма, но при нынешнем раскладе мне сложно было в этом ра
зобраться.
Мои размышления были прерваны. Я увидел Бонфиса, который приближался с н
амерением поговорить. Со смущенным видом он обратился ко мне:
Ц Мне кажется, мы действительно уже встречались, господин Бурма, и я... гм...

Ц На улице Сен-Дени, в день фейерверка, за автомашиной.
Ц Не думал, что я так хорошо запоминаюсь. Должно быть, из-за этого аппарат
а...
Он подергал проводок своего слухового устройства:
Ц ...Конечно, я вас узнал сразу же... хотя в руке у вас сейчас не было пистолет
а. Поймите меня правильно, вы разбудили во мне любопытство.
Ц В тот день вы сыграли со мной злую шутку. Какого черта вы настучали на м
еня фараонам? Они меня взяли.
Ц Это был не я, Ц запротестовал он. Ц Доносы Ц не мой стиль. Наверное, не
я один заметил ваш маневр...
Ц Не будем больше об этом говорить. Все обошлось.
Ц Тем лучше. Надеюсь, что и для меня все останется без последствий. Беда
Ц это, пожалуй, слишком сказано, но все же... Дело вот в чем. Могу я быть с вами
откровенен? Я дорожу дружбой Левиберга. Она полезна. Она скреплена концл
агерем, где мы познакомились, но он напичкан предрассудками. Поглощен де
лами и ненавидит скандалы. Если бы он узнал, что я бываю в местах с дурной р
епутацией... Боже мой, этот человек Ц из дерева. А я Ц нет. И я Ц не его сестр
а.
Ц А при чем здесь его сестра?
Ц Э-э-э... Нет, ничего. Ничего.
Я настаивал, и в конце концов он признался, правда с оговорками и экивокам
и, что она нимфоманка и мифоманка. Впрочем, для меня это не было новостью.
Ц Иначе говоря, у нее есть все чувства, кроме одного Ц чувства правды.
Ц Точно, Ц хмыкнул он. Ц Забавно, что вы это сказали. Не забуду этого выр
ажения. Ладно. Заметьте, она порядочная баба, но... Для почтенной репутации
дома Ливебергов ее заскоки более опасны, чем мои, но она Ц его сестра. С не
й он не может быть слишком строг, во избежание скандала, тогда как со мной...
Так вот, я бы предпочел, чтобы он не слышал, что я...
Ц У меня нет ни малейшего повода сообщать ему о ваших проказах. Ни ему, ни
... его сестре.
Я подчеркнул последнюю часть фразы. Может, он с ней спал? Он не моргнул и гл
азом.
Ц Тем лучше, Ц произнес он. Ц Спасибо.
Он протянул мне руку, и мы распрощались. Я продолжал идти своей дорогой. На
правление Ц бар на открытом воздухе газеты "Франс-Суар". На улице Реомюра
я задержался, чтобы поглядеть на фотографии, выставленные в витринах га
зеты "Паризьен либере". Я любовался рожей привратника, который только что
получил приз почетной метлы, титул самого любезного дворника столицы, ко
гда за моей спиной, вслед за скрежетом тормозов, какой-то тип выкрикнул од
но из тех словечек, которые не принято произносить в почтенном обществе.
Красный от ярости пешеход стандартного образца разъяснял водителю, что
он думает о его манере вождения. Водитель находился за рулем "плимута" и чу
ть было не раздавил пешехода. Он выглядел взвинченным, но не отвечал на вы
пады. Господин Рене Левиберг, немногословный по природе, видимо, истрати
л на меня запас крепких выражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15