Ц воскликнул он. Ц Потрясающе. Вы схватываете все на лету...
Он сделал отчаянную попытку посмотреть мне прямо в лицо:
Ц ...И теперь знаете не меньше меня. Так что не понимаю, что вы здесь делает
е.
Ц Я зашел, чтобы убедиться, что я на верном пути.
Я вернулся вздремнуть в агентство.
Из поистине свинцового сна меня вырвал телефонный звонок. Прежде чем сня
ть трубку, я глянул на часы. Два часа двадцать минут. Спокойная и ясная ноч
ь. Зажег свет и, позевывая и спотыкаясь, подошел к аппарату. Не меньше пятн
адцати секунд я подносил трубку к уху.
Ц Алло! Ц сказал я, вторично зевая.
Ц Это вы, мой дорогой Нестор Бурма? Наконец-то! Говорит Эстер.
Ее голос трепетал от волнения.
Ц Ах вы? Добрый день. Как поживаете? Я еще не проснулся.
Ц Хотела бы вам кое-что показать. Сейчас же. Можете приехать?
Ц К вам?
Она рассыпалась своим обычным странным смехом:
Ц На Каирскую площадь. Звоню вам из шоферского кафе, открытого всю ночь.
Мне вас подождать?
Ц Да, Ц машинально сказал я.
Она застала меня врасплох. Я хотел потребовать объяснений, но лишь зевал,
когда же наконец смог издать какой-то иной звук помимо урчания, моя собес
едница уже оборвала разговор. Черт ее возьми! И все-таки не могу ее бросит
ь. Проклятье! Кто бы мог мне такое сказать в 1930 году... Вяло и медленно я оделс
я. Прежде чем надеть шляпу, я подумал, что станет легче, если ополоснуть ли
цо. После водной процедуры я решился походкой лунатика выйти на пустынны
е улицы.
И улицы и я стали понемногу оживать, начиная с перекрестка Монмартр-Лувр.
Грузовые мастодонты с горящими фарами и забитые до предела мчались к Цен
тральному рынку, пересекаясь с машинами, на которых развозились газеты.
На относительно чистом ночном воздухе я постепенно приходил в себя.
На Каирской площади одинокий пьяница осыпал бранью сияющий шар над расп
оложенной в ее центре общественной уборной. Я вошел в бистро, где Эстер об
ещала меня ждать. У стойки, облокотившись, сидели двое водителей, двое кре
пышей с опухшими от сна глазами, с серьезными лицами. Эстер не было. Ничего
не заказав официанту, я попросил в баре кофе. Справляться о женщине, котор
ая вас обманула? С мерзким вкусом цикория во рту я снова оказался на площа
ди. Совершенно один. Сонные грузовики запрудили улицу Нила. Где-то тихо ше
лестела типография. Вдали хриплый голос затянул патриотическую песню: п
ьяница возвращался домой проспаться. Украшавшие фасад здания, в котором
находится Каирский пассаж, лепные головы египтян или сфинксы, будто узна
в меня, выглядели так, словно собирались загадать мне загадку.
Не знаю, почему я свернул в пассаж. Может быть, потому, что решетка была рас
пахнута, хотя ей следовало быть закрытой. На своих абсолютно бесшумных к
аучуковых подошвах я прошел перед враждебными лавками, в затемненных ви
тринах которых, демонстрировавших полную гамму дамского белья и других
менее поэтических аксессуаров, отражался мой силуэт. Внезапно у меня воз
никло впечатление, что из чрева одного магазина за мной наблюдают какие-
то человеческие фигуры. В течение трех секунд я направлял луч своего фон
арика на восковых манекенов с восхитительными лицами, с хорошенькими кр
епкими розовыми грудками. И тут же споткнулся о предмет, напоминающий св
аленную в углу галереи груду тряпья. Но это не были тряпки. Нечто вроде ман
екена. Не розовое. И столь же неживое.
Из телефонной будки бистро на улице Поля Лелона, где шумела крикливая то
лпа грузчиков из Национальной службы перевозок парижской печати, я позв
онил по определенному номеру.
Ц Комиссариат, Ц ответил мне заспанный и хриплый голос.
Ц Каирский пассаж, Ц сказал я.
Ц Ну и что?
Ц Задушенная женщина.
Ц Почему не изрубленная на куски? Подожди-ка, кореш, на проводе. Раз ты так
любишь шутки, сейчас приедем с тобой поразвлечься.
Ц А на улице Монторгей тоже была шутка?
Ц О! Дерьмо!
Фараон отодвинул трубку от лица, чтобы крикнуть своим сидящим за картами
товарищам:
Ц ...Садист вернулся.
Не знаю, попытался ли он затем узнать у меня дополнительные подробности.
Меня там больше не было.
Вероятно, в тот вечер господин Эжен Мэро выиграл приличную сумму в своем
клубе. Скорее удачлив, этот малый. Репутация Левиберга будет весьма подм
очена скандалом, который вскоре разразится.
Глава одиннадцатая
Фабричная марка
Мне удалось заснуть лишь незадолго перед тем, как пришедшая на работу Эл
ен меня разбудила. Я рассказал ей о своей встрече с Мэро, но скрыл от нее зв
онок Эстер и все остальное. А затем принялся ждать в скорее мрачном настр
оении. К десяти часам пришли два типа. Мягкие шляпы, незаметный костюм, неп
риступный вид.
Ц С вами хотел бы побеседовать комиссар Фару, Ц сказал один из шпиков, п
родемонстрировав, что было совершенно излишним, свою медаль.
Ц А!
Ц Да.
Ц Фару Ц мой настоящий друг, но не думает же он, что я у него на привязи?
Ц Он хотел бы вас видеть, Ц повторил другой.
Ц У них что, нет телефона в тридцать шестом участке?
Ц Много работы. Ну так как? Вы идете или нет?
Ц Кто мне докажет, что вы настоящие полицейские?
Ц Ох! Жюль, ты слышишь?..
Он повернулся к своему немому товарищу:
Ц ...Не настоящие полицейские? У него есть нюх, у этого детектива!
Ц Ладно, Ц сказал я. Ц Иду за вами. Но что за нравы! Фару мне за это заплат
ит!
Ц Ну, на это нам наплевать. У нас приказ.
Ц Должен ли я взять чемодан? С вами никогда ничего не известно.
Ц О чемодане никаких инструкций не имеем, но ваша бабушка всегда успеет
его собрать. Как вы сказали, никогда ничего не известно.
Ц Послушайте, вы! Ц возмутилась Элен.
Ц Заткнись, Ц сказал полицейский. Ошибки быть не могло. Настоящие фарао
ны!
На улице Святой Анны нас ждала полицейская машина. Мы забрались в нее. Она
поехала, но не в сторону Набережной ювелиров, а остановилась чуть дальше
улицы Постящихся. Я ничего не сказал. Служащие фирмы "Ткани Берглеви", с ко
торыми мы сталкивались в помещении, сохраняли соответствующее обстоят
ельствам выражение лиц. Лицемерно грустное и искренне любопытствующее.
В хорошо известной гостиной со стильной мебелью Фару совещался с парой к
оллег.
Ц А! Вот и вы! Ц произнес он. Ц Вам знаком этот дом, не так ли?
Ц Более или менее.
Ц А господин Рене Левиберг?
Ц Тоже более или менее.
Ц Мадемуазель Эстер Левиберг?
Ц Чуть лучше.
Ц Хорошо. Не мне поручено вести следствие, но узнав, что вы замешаны в это
м деле, я решил в нем поучаствовать.
Ц В каком деле?
Ц Сегодня ночью Эстер Левиберг была убита.
Я разыграл удивление. С изрядным талантом. Я уже репетировал реакцию оше
ломленности. Флоримон Фару сообщил:
Ц Около трех часов ночи ее нашли в Каирском пассаже полицейские из мест
ного участка, которых оповестил тип, жаждавший сойти за садиста с улицы М
онторгей. Сначала она была оглушена тупым предметом, а потом удушена рук
ами...
Ц Ив чем...
Ц Потерпите. Она вела дневник. Записи на французском и на идиш, половина
на половину. И там среди прочих имен и довольно пустого вздора Ц говорю т
олько о французском тексте, другой еще надлежит перевести Ц упоминаете
сь и вы.
Ц Спасибо за внимание.
Ц Это список ее любовников. Похоже, она была охоча до мужиков и не слишко
м разборчива. На грани болезни! Ее устраивал любой кобель. Случалось, что о
на на улице приставала к незнакомцам. Не исключено, что Ц случайный встр
ечный.
Ц Я не был ее любовником. Серьезно увлекся ею в 1930 году, но ведь это было в 1930.
Ц Потом мне расскажете.
Ц Надеюсь. Что она писала обо мне в своем дневнике?
Ц Вот что...
Он полистал плотную тетрадь в черном кожаном переплете.
Ц ...Нестор Бурма... Ваше имя повторено четыре раза подряд. Вы, наверное, про
извели неизгладимое впечатление... Если бы Морено вернулся. Нестор Бурма
подошел бы великолепно. Прекрасная мысль. Нестор Бурма не откажется мне
помочь... Затем еще две страницы, ни складу, ни ладу.
Ц Никаких выпадов против брата?
Ц Ничего такого. А что за выпады?
Значит, Эстер полностью не доверялась бумаге. А следовательно, и всему ос
тальному можно было верить лишь с большими оговорками... Разве что в текст
е на идиш... Этот язык более подходящ для брани. Я сказал:
Ц Если вы хотите знать, она не любила своего брата. Он разлучил ее с первы
м любовником.
Ц Я в курсе. Господин Рене Левиберг рассказал нам об этом Морено. Он такж
е обратил наше внимание на то обстоятельство, что Морено принадлежал к ч
ислу ваших друзей. Если послушать его, забавный персонаж.
Ц Он не лжет.
Ц И этот Морено якобы вернулся?
Ц Эстер себе это вообразила. Вот почему она возобновила отношения со мн
ой.
Ц Чтобы ограничить возможный ущерб?
Ц Да.
Ц Что же вы предприняли?
Ц Ничего. Что я мог предпринять? Все это Ц чистый бред. Морено умер.
Ц И он тоже... Прямо чума какая-то! В вашем окружении повышенная смертност
ь.
Ц Он умер не в моем окружении. И не сейчас. Он умер в 37. В Испании. Расстрелян
фалангистами.
Фару нахмурил брови:
Ц Знаете, не верю парням, которые отправляются умирать, черт знает где. Н
а прошлой неделе задержал один такой призрак. Он вроде погиб в России, в му
ндире эсэсовца. Я его подобрал на площади Шапель, в форме Иностранного ле
гиона...
Я ничего не ответил.
Ц Ладно. Сейчас нас занимают другие вопросы...
И он принялся задавать их мне, коварные и скучные, всегда одинаковые, но по
-разному звучащие. Затем они вызвали Рене Левиберга. Он явился, явно не по
давленный горем, но с чаще мигающими глазами. Скорее озабоченный. Мы пров
ели нечто вроде совещания, на котором говорили прежде всего полицейские
. После чего эти господа, понявшие, что бесцельно тратят деньги налогопла
тельщиков, вернули нас к нашим делам. Я вышел из гостиной одновременно с Л
евибергом.
Ц Хотел бы с вами поговорить; Ц сказал я.
Ц Не могу понять, зачем? Ц хмуро пробормотал он.
Ц Смерть Эстер причинила мне явно больше боли, чем вам.
Ц Ну и что? Разве это повод надоедать мне?
Ц Вы ее убили? Он взорвался:
Ц Какой же вы болван! Вы скверный сыщик...
На идиш он выговорил явно не слишком любезную фразу, а затем сказал:
Ц ...Не значит, что иной раз у меня не возникало такого желания... Она была на
стоящей шлюхой, вполне достойной Морено. Но я занимаю положение, которое
вынуждает меня сдерживать свои порывы... не всегда, но часто.
Ц Именно. Не всегда. Иной раз тормоза отказывают.
Ц Что вы хотите сказать?
Ц Я вспомнил об оккупации. Он удивленно взглянул на меня:
Ц Какое отношение имеет оккупация ко всему этому?
Ц Никакого. Увидев вас, я вспомнил об оккупации, просто так.
Ц Ах вот как? Может, раскаяния антисемита?
Это звучало искренно. Оккупация не напоминала ему ни о чем другом, кроме о
стервенелого антисемитизма. Я не верил, что он был бы способен убить Эсте
р, но никогда ничего не известно. Если бы он узнал... Он ничего не узнал.
Он пока не подозревал о роли, сыгранной сестрой в аресте всей его семьи.
Ц Во мне и на грош нет антисемитизма, Ц сказал я.
Ц На грош! Еще хорошо, что вы не упомянули о пресловутых тридцати серебря
никах!
Ц Для этого я слишком вежлив. До свидания, сударь.
Машинально я протянул ему руку. Он ее оттолкнул:
Ц Ну а вежливостью не отличаюсь! Убирайтесь! Его тон мне не понравился. Р
аз так, его следовало подразнить.
Ц Мне бы доставило удовольствие пожать вашу руку, Ц сказал я. Ц Это над
ежная, крепкая и короткопалая рука. Почти что рука рабочего.
Ц Или душителя, может быть?
Ц Почему бы нет?
Он пожал плечами. Сжимая и разжимая пальцы, он глядел на свою ладонь. Тик.
Ц У меня все пальцы на месте, Ц произнес он.
Ц Это почти необходимо, чтобы задушить.
Ц Ах вот как? Полицейские...
Дверь гостиной распахнулась, и Фару, который слышал наш разговор полност
ью либо частично, появился на пороге.
Ц Не сходите с ума, Бурма! Ц рявкнул он. Ц Лучше займитесь своими делами
. У вас своих забот должно хватать. Если верить обнаруженным на шее Эстер Л
евиберг следам пальцев, на правой руке убийцы не достает мизинца. Вы так л
юбите поэзию, что должны бы чуть больше верить в призраки.
Ц И верно! Ц воскликнула Элен, когда я рассказал ей о новом эпизоде.
Ц В конце концов нас убедят, что эти войны совсем не так кровопролитны, к
ак говорят, Ц вздохнул я.
Я мобилизовал телефон, чтобы созвониться с ребятами, потерянными из виду
много лет назад. В одном профсоюзном центре я напал на некоего Эрве, котор
ый, хотя лично и не очень помог, все же вспомнил о существовании типографс
кого корректора из числа моих знакомых, по имени Пийе. Еще несколько звон
ков, чтобы разобраться, в какой газетенке этот Пийе работает, где и когда е
го можно застать Ц в три утра, в кафе "Круассан. Табачок Носильщиков" Ц и с
обрав все эти сведения, я наконец мог позволить себе раскурить заслуженн
ую трубку.
За весь день ни разу не вышел из агентства. Там я и слегка вздремнул. В шест
ь вечера Элен вышла купить свежие выпуски вечерних газет.
Об убийстве Эстер Левиберг сообщалось очень сдержанно. У ее брата были д
линные руки. Он энергично защищался и пытался ограничить причиненный ем
у ущерб. Писалось, что, "отправившись посетить одну из своих приятельниц и
возвращаясь пешком в расположенный неподалеку свой дом, она подверглас
ь нападению садиста с улицы Монторгей". И все. У этого изверга оказалась ши
рокая спина, на которую можно было многое взвалить. У него были и крепкие н
оги, потому что он продолжал убегать от полиции, что меня не удивило.
Расследование убийства Марион, таким образом, топталось на месте. Не пов
езло и с важным свидетелем, на которого очень рассчитывали, с сутенером п
роститутки. Он ушел от фараонов. Вероятно, став жертвой разборки, был обна
ружен убитым на пустыре, на месте давних укреплений у Шатийонских ворот.
Меня все это не удивило. Я был слишком толстокож.
Как и намечалось, в три часа ночи с минутами я встретился в Пийе в "Табачке
Носильщиков". В компании других корректоров он поглощал луковый суп. Лет
около шестидесяти, крепкий, он казалось, был создан для более изысканног
о общества. Я напомнил ему о себе, и, отпустив несколько невинных шуточек о
моем нынешнем ремесле, он пригласил меня к своему столу.
Ц Жорж Морено! Ц ответил он на один из моих вопросов. Ц Или, если угодно
Дени Северен, ибо под этим именем он жил в Барселоне.
В Испании, в гражданскую войну, я часто бывал у него во Французском доме. Х
ороший парень. Некоторые считали, что он слишком интеллигентен. Это не по
мешало ему пожертвовать жизнью. Как Эмиль Коттен, как многие другие, он сл
ожил там голову.
Ц В том-то и дело, Ц сказал я, Ц вроде бы нет.
Ц Кто тебе это рассказал?
Ц Так говорят.
Ц Пусть. Пусть болтают. Я сам слышал в 1937 году, что франкисты его расстреля
ли. Даже вроде читал об этом в дружеской прессе.
Ц Разумеется, тела вы не видели?
Ц Знаешь, Ц мягко улыбнулся он, Ц тела не передавались через линию фро
нта, чтобы мы могли им устроить международные похороны...
Ц Конечно... И все же, если бы я мог увериться...
Ц Гонзалес, Ц подумав, произнес он, Ц вот кто способен просветить тебя
лучше, чем я. Этот испашка сражался едва ли не в том же подразделении, что и
Северен, Он тоже работает в типографии. Дам тебе его адрес, но без гарантии
, что ты его там найдешь. Он выписывал небольшую газетку, которую я время о
т времени издаю, но потом перестал. Что поделаешь...
Он полистал записную книжку:
Ц Вот адрес, Я его записал.
Некогда Морено с блеском ускользал у всех между пальцев. И продолжал в то
м же духе, мертвый или живой. Как фант во время игры, он тайно переходил от о
дного к другому. Так могло продолжаться долго. В подавленном состоянии в
ернулся я в агентство переночевать.
Глава двенадцатая
Над Марселленом опускается занавес
На следующий день я посвятил большую часть утра поискам Гонсалеса. Адрес
, полученный мною от Пийе, не стоил и ломаного гроша. Бродя из гостиницы в б
истро, из бистро в ресторан, я наконец добрался до улицы Святого Духа, к до
му, где, по последним сведениям, и обитал мой гидальго. Меня вдруг осенило.
Отсюда рукой подать до Каирского пассажа. Если Морено еще жив и вернулся,
чтобы отомстить Эстер, то мог получать приют у Гонсалеса... К этому следова
ло присмотреться. Испанца я застал дома. Или у него был выходной, или он ра
ботал по ночам. На мой звонок он приоткрыл дверь, ведущую прямо в комнату,
довольно захламленную. У него был смуглый цвет лица, проницательные глаз
а за великолепными закрученными ресницами и посиневший от бритвы подбо
родок.
Ц Salud, товарищ Гонсалес, Ц сказал я.
Ц Просто Гонсалес, Ц поправил малый. Ц Что до товарищей, то я их...
Ц Хорошо. Мне безразлично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Он сделал отчаянную попытку посмотреть мне прямо в лицо:
Ц ...И теперь знаете не меньше меня. Так что не понимаю, что вы здесь делает
е.
Ц Я зашел, чтобы убедиться, что я на верном пути.
Я вернулся вздремнуть в агентство.
Из поистине свинцового сна меня вырвал телефонный звонок. Прежде чем сня
ть трубку, я глянул на часы. Два часа двадцать минут. Спокойная и ясная ноч
ь. Зажег свет и, позевывая и спотыкаясь, подошел к аппарату. Не меньше пятн
адцати секунд я подносил трубку к уху.
Ц Алло! Ц сказал я, вторично зевая.
Ц Это вы, мой дорогой Нестор Бурма? Наконец-то! Говорит Эстер.
Ее голос трепетал от волнения.
Ц Ах вы? Добрый день. Как поживаете? Я еще не проснулся.
Ц Хотела бы вам кое-что показать. Сейчас же. Можете приехать?
Ц К вам?
Она рассыпалась своим обычным странным смехом:
Ц На Каирскую площадь. Звоню вам из шоферского кафе, открытого всю ночь.
Мне вас подождать?
Ц Да, Ц машинально сказал я.
Она застала меня врасплох. Я хотел потребовать объяснений, но лишь зевал,
когда же наконец смог издать какой-то иной звук помимо урчания, моя собес
едница уже оборвала разговор. Черт ее возьми! И все-таки не могу ее бросит
ь. Проклятье! Кто бы мог мне такое сказать в 1930 году... Вяло и медленно я оделс
я. Прежде чем надеть шляпу, я подумал, что станет легче, если ополоснуть ли
цо. После водной процедуры я решился походкой лунатика выйти на пустынны
е улицы.
И улицы и я стали понемногу оживать, начиная с перекрестка Монмартр-Лувр.
Грузовые мастодонты с горящими фарами и забитые до предела мчались к Цен
тральному рынку, пересекаясь с машинами, на которых развозились газеты.
На относительно чистом ночном воздухе я постепенно приходил в себя.
На Каирской площади одинокий пьяница осыпал бранью сияющий шар над расп
оложенной в ее центре общественной уборной. Я вошел в бистро, где Эстер об
ещала меня ждать. У стойки, облокотившись, сидели двое водителей, двое кре
пышей с опухшими от сна глазами, с серьезными лицами. Эстер не было. Ничего
не заказав официанту, я попросил в баре кофе. Справляться о женщине, котор
ая вас обманула? С мерзким вкусом цикория во рту я снова оказался на площа
ди. Совершенно один. Сонные грузовики запрудили улицу Нила. Где-то тихо ше
лестела типография. Вдали хриплый голос затянул патриотическую песню: п
ьяница возвращался домой проспаться. Украшавшие фасад здания, в котором
находится Каирский пассаж, лепные головы египтян или сфинксы, будто узна
в меня, выглядели так, словно собирались загадать мне загадку.
Не знаю, почему я свернул в пассаж. Может быть, потому, что решетка была рас
пахнута, хотя ей следовало быть закрытой. На своих абсолютно бесшумных к
аучуковых подошвах я прошел перед враждебными лавками, в затемненных ви
тринах которых, демонстрировавших полную гамму дамского белья и других
менее поэтических аксессуаров, отражался мой силуэт. Внезапно у меня воз
никло впечатление, что из чрева одного магазина за мной наблюдают какие-
то человеческие фигуры. В течение трех секунд я направлял луч своего фон
арика на восковых манекенов с восхитительными лицами, с хорошенькими кр
епкими розовыми грудками. И тут же споткнулся о предмет, напоминающий св
аленную в углу галереи груду тряпья. Но это не были тряпки. Нечто вроде ман
екена. Не розовое. И столь же неживое.
Из телефонной будки бистро на улице Поля Лелона, где шумела крикливая то
лпа грузчиков из Национальной службы перевозок парижской печати, я позв
онил по определенному номеру.
Ц Комиссариат, Ц ответил мне заспанный и хриплый голос.
Ц Каирский пассаж, Ц сказал я.
Ц Ну и что?
Ц Задушенная женщина.
Ц Почему не изрубленная на куски? Подожди-ка, кореш, на проводе. Раз ты так
любишь шутки, сейчас приедем с тобой поразвлечься.
Ц А на улице Монторгей тоже была шутка?
Ц О! Дерьмо!
Фараон отодвинул трубку от лица, чтобы крикнуть своим сидящим за картами
товарищам:
Ц ...Садист вернулся.
Не знаю, попытался ли он затем узнать у меня дополнительные подробности.
Меня там больше не было.
Вероятно, в тот вечер господин Эжен Мэро выиграл приличную сумму в своем
клубе. Скорее удачлив, этот малый. Репутация Левиберга будет весьма подм
очена скандалом, который вскоре разразится.
Глава одиннадцатая
Фабричная марка
Мне удалось заснуть лишь незадолго перед тем, как пришедшая на работу Эл
ен меня разбудила. Я рассказал ей о своей встрече с Мэро, но скрыл от нее зв
онок Эстер и все остальное. А затем принялся ждать в скорее мрачном настр
оении. К десяти часам пришли два типа. Мягкие шляпы, незаметный костюм, неп
риступный вид.
Ц С вами хотел бы побеседовать комиссар Фару, Ц сказал один из шпиков, п
родемонстрировав, что было совершенно излишним, свою медаль.
Ц А!
Ц Да.
Ц Фару Ц мой настоящий друг, но не думает же он, что я у него на привязи?
Ц Он хотел бы вас видеть, Ц повторил другой.
Ц У них что, нет телефона в тридцать шестом участке?
Ц Много работы. Ну так как? Вы идете или нет?
Ц Кто мне докажет, что вы настоящие полицейские?
Ц Ох! Жюль, ты слышишь?..
Он повернулся к своему немому товарищу:
Ц ...Не настоящие полицейские? У него есть нюх, у этого детектива!
Ц Ладно, Ц сказал я. Ц Иду за вами. Но что за нравы! Фару мне за это заплат
ит!
Ц Ну, на это нам наплевать. У нас приказ.
Ц Должен ли я взять чемодан? С вами никогда ничего не известно.
Ц О чемодане никаких инструкций не имеем, но ваша бабушка всегда успеет
его собрать. Как вы сказали, никогда ничего не известно.
Ц Послушайте, вы! Ц возмутилась Элен.
Ц Заткнись, Ц сказал полицейский. Ошибки быть не могло. Настоящие фарао
ны!
На улице Святой Анны нас ждала полицейская машина. Мы забрались в нее. Она
поехала, но не в сторону Набережной ювелиров, а остановилась чуть дальше
улицы Постящихся. Я ничего не сказал. Служащие фирмы "Ткани Берглеви", с ко
торыми мы сталкивались в помещении, сохраняли соответствующее обстоят
ельствам выражение лиц. Лицемерно грустное и искренне любопытствующее.
В хорошо известной гостиной со стильной мебелью Фару совещался с парой к
оллег.
Ц А! Вот и вы! Ц произнес он. Ц Вам знаком этот дом, не так ли?
Ц Более или менее.
Ц А господин Рене Левиберг?
Ц Тоже более или менее.
Ц Мадемуазель Эстер Левиберг?
Ц Чуть лучше.
Ц Хорошо. Не мне поручено вести следствие, но узнав, что вы замешаны в это
м деле, я решил в нем поучаствовать.
Ц В каком деле?
Ц Сегодня ночью Эстер Левиберг была убита.
Я разыграл удивление. С изрядным талантом. Я уже репетировал реакцию оше
ломленности. Флоримон Фару сообщил:
Ц Около трех часов ночи ее нашли в Каирском пассаже полицейские из мест
ного участка, которых оповестил тип, жаждавший сойти за садиста с улицы М
онторгей. Сначала она была оглушена тупым предметом, а потом удушена рук
ами...
Ц Ив чем...
Ц Потерпите. Она вела дневник. Записи на французском и на идиш, половина
на половину. И там среди прочих имен и довольно пустого вздора Ц говорю т
олько о французском тексте, другой еще надлежит перевести Ц упоминаете
сь и вы.
Ц Спасибо за внимание.
Ц Это список ее любовников. Похоже, она была охоча до мужиков и не слишко
м разборчива. На грани болезни! Ее устраивал любой кобель. Случалось, что о
на на улице приставала к незнакомцам. Не исключено, что Ц случайный встр
ечный.
Ц Я не был ее любовником. Серьезно увлекся ею в 1930 году, но ведь это было в 1930.
Ц Потом мне расскажете.
Ц Надеюсь. Что она писала обо мне в своем дневнике?
Ц Вот что...
Он полистал плотную тетрадь в черном кожаном переплете.
Ц ...Нестор Бурма... Ваше имя повторено четыре раза подряд. Вы, наверное, про
извели неизгладимое впечатление... Если бы Морено вернулся. Нестор Бурма
подошел бы великолепно. Прекрасная мысль. Нестор Бурма не откажется мне
помочь... Затем еще две страницы, ни складу, ни ладу.
Ц Никаких выпадов против брата?
Ц Ничего такого. А что за выпады?
Значит, Эстер полностью не доверялась бумаге. А следовательно, и всему ос
тальному можно было верить лишь с большими оговорками... Разве что в текст
е на идиш... Этот язык более подходящ для брани. Я сказал:
Ц Если вы хотите знать, она не любила своего брата. Он разлучил ее с первы
м любовником.
Ц Я в курсе. Господин Рене Левиберг рассказал нам об этом Морено. Он такж
е обратил наше внимание на то обстоятельство, что Морено принадлежал к ч
ислу ваших друзей. Если послушать его, забавный персонаж.
Ц Он не лжет.
Ц И этот Морено якобы вернулся?
Ц Эстер себе это вообразила. Вот почему она возобновила отношения со мн
ой.
Ц Чтобы ограничить возможный ущерб?
Ц Да.
Ц Что же вы предприняли?
Ц Ничего. Что я мог предпринять? Все это Ц чистый бред. Морено умер.
Ц И он тоже... Прямо чума какая-то! В вашем окружении повышенная смертност
ь.
Ц Он умер не в моем окружении. И не сейчас. Он умер в 37. В Испании. Расстрелян
фалангистами.
Фару нахмурил брови:
Ц Знаете, не верю парням, которые отправляются умирать, черт знает где. Н
а прошлой неделе задержал один такой призрак. Он вроде погиб в России, в му
ндире эсэсовца. Я его подобрал на площади Шапель, в форме Иностранного ле
гиона...
Я ничего не ответил.
Ц Ладно. Сейчас нас занимают другие вопросы...
И он принялся задавать их мне, коварные и скучные, всегда одинаковые, но по
-разному звучащие. Затем они вызвали Рене Левиберга. Он явился, явно не по
давленный горем, но с чаще мигающими глазами. Скорее озабоченный. Мы пров
ели нечто вроде совещания, на котором говорили прежде всего полицейские
. После чего эти господа, понявшие, что бесцельно тратят деньги налогопла
тельщиков, вернули нас к нашим делам. Я вышел из гостиной одновременно с Л
евибергом.
Ц Хотел бы с вами поговорить; Ц сказал я.
Ц Не могу понять, зачем? Ц хмуро пробормотал он.
Ц Смерть Эстер причинила мне явно больше боли, чем вам.
Ц Ну и что? Разве это повод надоедать мне?
Ц Вы ее убили? Он взорвался:
Ц Какой же вы болван! Вы скверный сыщик...
На идиш он выговорил явно не слишком любезную фразу, а затем сказал:
Ц ...Не значит, что иной раз у меня не возникало такого желания... Она была на
стоящей шлюхой, вполне достойной Морено. Но я занимаю положение, которое
вынуждает меня сдерживать свои порывы... не всегда, но часто.
Ц Именно. Не всегда. Иной раз тормоза отказывают.
Ц Что вы хотите сказать?
Ц Я вспомнил об оккупации. Он удивленно взглянул на меня:
Ц Какое отношение имеет оккупация ко всему этому?
Ц Никакого. Увидев вас, я вспомнил об оккупации, просто так.
Ц Ах вот как? Может, раскаяния антисемита?
Это звучало искренно. Оккупация не напоминала ему ни о чем другом, кроме о
стервенелого антисемитизма. Я не верил, что он был бы способен убить Эсте
р, но никогда ничего не известно. Если бы он узнал... Он ничего не узнал.
Он пока не подозревал о роли, сыгранной сестрой в аресте всей его семьи.
Ц Во мне и на грош нет антисемитизма, Ц сказал я.
Ц На грош! Еще хорошо, что вы не упомянули о пресловутых тридцати серебря
никах!
Ц Для этого я слишком вежлив. До свидания, сударь.
Машинально я протянул ему руку. Он ее оттолкнул:
Ц Ну а вежливостью не отличаюсь! Убирайтесь! Его тон мне не понравился. Р
аз так, его следовало подразнить.
Ц Мне бы доставило удовольствие пожать вашу руку, Ц сказал я. Ц Это над
ежная, крепкая и короткопалая рука. Почти что рука рабочего.
Ц Или душителя, может быть?
Ц Почему бы нет?
Он пожал плечами. Сжимая и разжимая пальцы, он глядел на свою ладонь. Тик.
Ц У меня все пальцы на месте, Ц произнес он.
Ц Это почти необходимо, чтобы задушить.
Ц Ах вот как? Полицейские...
Дверь гостиной распахнулась, и Фару, который слышал наш разговор полност
ью либо частично, появился на пороге.
Ц Не сходите с ума, Бурма! Ц рявкнул он. Ц Лучше займитесь своими делами
. У вас своих забот должно хватать. Если верить обнаруженным на шее Эстер Л
евиберг следам пальцев, на правой руке убийцы не достает мизинца. Вы так л
юбите поэзию, что должны бы чуть больше верить в призраки.
Ц И верно! Ц воскликнула Элен, когда я рассказал ей о новом эпизоде.
Ц В конце концов нас убедят, что эти войны совсем не так кровопролитны, к
ак говорят, Ц вздохнул я.
Я мобилизовал телефон, чтобы созвониться с ребятами, потерянными из виду
много лет назад. В одном профсоюзном центре я напал на некоего Эрве, котор
ый, хотя лично и не очень помог, все же вспомнил о существовании типографс
кого корректора из числа моих знакомых, по имени Пийе. Еще несколько звон
ков, чтобы разобраться, в какой газетенке этот Пийе работает, где и когда е
го можно застать Ц в три утра, в кафе "Круассан. Табачок Носильщиков" Ц и с
обрав все эти сведения, я наконец мог позволить себе раскурить заслуженн
ую трубку.
За весь день ни разу не вышел из агентства. Там я и слегка вздремнул. В шест
ь вечера Элен вышла купить свежие выпуски вечерних газет.
Об убийстве Эстер Левиберг сообщалось очень сдержанно. У ее брата были д
линные руки. Он энергично защищался и пытался ограничить причиненный ем
у ущерб. Писалось, что, "отправившись посетить одну из своих приятельниц и
возвращаясь пешком в расположенный неподалеку свой дом, она подверглас
ь нападению садиста с улицы Монторгей". И все. У этого изверга оказалась ши
рокая спина, на которую можно было многое взвалить. У него были и крепкие н
оги, потому что он продолжал убегать от полиции, что меня не удивило.
Расследование убийства Марион, таким образом, топталось на месте. Не пов
езло и с важным свидетелем, на которого очень рассчитывали, с сутенером п
роститутки. Он ушел от фараонов. Вероятно, став жертвой разборки, был обна
ружен убитым на пустыре, на месте давних укреплений у Шатийонских ворот.
Меня все это не удивило. Я был слишком толстокож.
Как и намечалось, в три часа ночи с минутами я встретился в Пийе в "Табачке
Носильщиков". В компании других корректоров он поглощал луковый суп. Лет
около шестидесяти, крепкий, он казалось, был создан для более изысканног
о общества. Я напомнил ему о себе, и, отпустив несколько невинных шуточек о
моем нынешнем ремесле, он пригласил меня к своему столу.
Ц Жорж Морено! Ц ответил он на один из моих вопросов. Ц Или, если угодно
Дени Северен, ибо под этим именем он жил в Барселоне.
В Испании, в гражданскую войну, я часто бывал у него во Французском доме. Х
ороший парень. Некоторые считали, что он слишком интеллигентен. Это не по
мешало ему пожертвовать жизнью. Как Эмиль Коттен, как многие другие, он сл
ожил там голову.
Ц В том-то и дело, Ц сказал я, Ц вроде бы нет.
Ц Кто тебе это рассказал?
Ц Так говорят.
Ц Пусть. Пусть болтают. Я сам слышал в 1937 году, что франкисты его расстреля
ли. Даже вроде читал об этом в дружеской прессе.
Ц Разумеется, тела вы не видели?
Ц Знаешь, Ц мягко улыбнулся он, Ц тела не передавались через линию фро
нта, чтобы мы могли им устроить международные похороны...
Ц Конечно... И все же, если бы я мог увериться...
Ц Гонзалес, Ц подумав, произнес он, Ц вот кто способен просветить тебя
лучше, чем я. Этот испашка сражался едва ли не в том же подразделении, что и
Северен, Он тоже работает в типографии. Дам тебе его адрес, но без гарантии
, что ты его там найдешь. Он выписывал небольшую газетку, которую я время о
т времени издаю, но потом перестал. Что поделаешь...
Он полистал записную книжку:
Ц Вот адрес, Я его записал.
Некогда Морено с блеском ускользал у всех между пальцев. И продолжал в то
м же духе, мертвый или живой. Как фант во время игры, он тайно переходил от о
дного к другому. Так могло продолжаться долго. В подавленном состоянии в
ернулся я в агентство переночевать.
Глава двенадцатая
Над Марселленом опускается занавес
На следующий день я посвятил большую часть утра поискам Гонсалеса. Адрес
, полученный мною от Пийе, не стоил и ломаного гроша. Бродя из гостиницы в б
истро, из бистро в ресторан, я наконец добрался до улицы Святого Духа, к до
му, где, по последним сведениям, и обитал мой гидальго. Меня вдруг осенило.
Отсюда рукой подать до Каирского пассажа. Если Морено еще жив и вернулся,
чтобы отомстить Эстер, то мог получать приют у Гонсалеса... К этому следова
ло присмотреться. Испанца я застал дома. Или у него был выходной, или он ра
ботал по ночам. На мой звонок он приоткрыл дверь, ведущую прямо в комнату,
довольно захламленную. У него был смуглый цвет лица, проницательные глаз
а за великолепными закрученными ресницами и посиневший от бритвы подбо
родок.
Ц Salud, товарищ Гонсалес, Ц сказал я.
Ц Просто Гонсалес, Ц поправил малый. Ц Что до товарищей, то я их...
Ц Хорошо. Мне безразлично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15