Он может и отвертеться.
— Но, по крайней мере, его политической карьере нанесен роковой удар. Этот скандал дорого ему обойдется.
— Очень возможно, а там — кто знает, как все сложится.
— Но все это так неприятно. Жаль, что преступником оказался сенатор Шеффилд. Этому городу так необходимы его дальновидность и умение вести за собой.
— Очень надеюсь, что мы справимся и без его помощи, — уверенно заметила Амариллис. — Ирен, мне нужно уехать на пару дней по семейным делам. Послезавтра я вернусь, но, скорее всего, поздно. А вот на следующий день не согласитесь ли вы выпить со мной чашечку коф-ти? В сущности мы вместе довели это дело до конца.
— Буду рада увидеться, мисс Ларк.
— Прекрасно, мне хочется поблагодарить вас, Ирен за поддержку. Вы единственная, кто верил в меня и старался помочь.
— Профессор Ландрет был необыкновенным человеком, — мягко проговорила Ирен, — несмотря на его отношения со стриптизершей. На факультете такого человека больше никогда не будет.
— Да, он был особенный, — согласилась Амариллис. — Именно такие люди, как Ландрет, воплощают в себе лучшие из черт Основателей.
— Отлично сказано, мисс Ларк, просто замечательно. До свидания, с нетерпением буду ждать встречи с вами после вашего возвращения.
— До свидания, Ирен.
Положив трубку, Амариллис еще долго сидела неподвижно, задумчиво глядя на аппарат. Она размышляла о том, что арест Шеффилда не дал ответа на все вопросы. Оставался еще один, но она не могла сказать, найдет ли когда-нибудь на него ответ.
Глава 18
— Ты хочешь узнать, как Мэдисону Шеффилду стало известно, что Ландрет имеет на него компрометирующие документы? — Лукас на секунду отвлекся от дороги и бросил беспокойный взгляд на Амариллис. — Если ты начнешь искать конкретного человека, у тебя наберется приличный список. По сути дела, каждый из сотрудников факультета мог дать Шеффилду подобную информацию.
Хотя и Амариллис думала так же, но высказанные вслух, эти мысли неприятно поразили ее.
— Не хочется думать, что кто-то на факультете, кому профессор доверял, оказался способным на такое.
Лукас недовольно повел плечом.
— Это мог быть кто-нибудь из помощников профессора или охранник, а может быть, лаборант, случайно наткнувшийся на записи профессора.
— И этот «кто-то» был в числе горячих сторонников Шеффилда и посчитал своим долгом предупредить сенатора о досье на него.
— Амариллис, я знаю, что тебе это тяжело слышать, но не все в своем поведении руководствуются высокими принципами. Большинством движут другие мотивы.
— Например?
— Деньги.
— Ты считаешь, некто продал информацию Шеффилду? — искренне удивилась Амариллис.
— А почему бы и нет? Ведь кто-то старался шантажировать его. В мире достаточно людей, которыми руководит голый расчет. Ты ведь не настолько наивна, чтобы этого не понимать.
— Значит, узнав о досье, сенатор выбрал радикальный способ борьбы с возникшей опасностью. Он убивает бедного профессора, не подозревая, что Ландрет из предосторожности отдал папку Вивьен.
— Да, — негромко подтвердил Лукас. — Так просто. В большинстве случае все оказывается совсем несложным.
Амариллис подумала, что похожие мысли возникали у нее и в отношении Лоу-Белли. Она ненавидела этот городок с его чрезмерной аккуратностью и размеренной жизнью.
Амариллис стала молча наблюдать за проплывавшими за окном машины ухоженными полями. Их пышный зеленый ковер тянулся до самого горизонта, внушая чувство уверенности в завтрашнем дне. Основателям было бы чем гордиться. Но, несмотря на это, ее неприязнь к Лоу-Белли и его окрестностям не уменьшилась.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался через некоторое время Лукас.
— Да, — ответила она, сложив руки под грудью.
— Правда? — Он снова скосил глаза в ее сторону.
— Да.
— И все же, в чем дело?
— Все в порядке.
— Не надо меня обманывать. — Лукас еще крепче вцепился в руль. — Прошу тебя.
— Лукас, ради Бога. — Амариллис порывисто обернулась к нему, пораженная его резким тоном. — У меня и в мыслях не было…
— Подожди, мы сошлись на том, что я не силен угадывать чужие поступки. Говори мне правду, вот все, о чем я прошу. Если ты передумала выходить за меня замуж, скажи сейчас и покончим с этим.
— Но я думала совсем не об этом, — мягко проговорила Амариллис. — Я размышляла, до какой степени мне неприятен Лоу-Белли.
— Ты имеешь в виду город? — несколько обескуражено переспросил Трент.
— Свою семью я люблю, но город, в котором выросла, просто ненавижу. Ты находишь это странным?
Руки Лукаса сжимали руль уже не так напряженно.
— Нет, — сказал он, — думаю, что нет. Твой дядя говорил, что в детстве тебе приходилось несладко.
— Хотя семья и старалась, но им не всегда удавалось защитить меня от жестокостей других детей и от семейства Бейли. Воспоминания детства очень живучи, как это ни странно. Кажется, стоит только вырасти, и все переживания и обиды останутся в прошлом, словно от них можно отгородиться так же просто, как закрыть дверь и избавиться от уличного шума. Но в жизни так не бывает.
— Ты права. Чтобы преодолеть прошлое, надо стать сильнее его. — Лукас снял руку с руля и сжал пальцы Амариллис.
К ее огромному удивлению, этот простой жест успокоил и ободрил. Она взяла его руку, поднесла к губам и нежно прикоснулась к костяшкам пальцев.
— Я все думаю, — начал Лукас спустя некоторое время.
— О чем?
— Самым крепким орешком будет твой дядя. Мне кажется, если удастся убедить Оскара, что с нашим браком будет все в порядке, то другие члены семьи прислушаются к его мнению. Я правильно говорю?
— Да, возможно, ты и прав. — Амариллис бросила на него удивленный взгляд. — Но я считаю, ты слишком сильно беспокоишься об этом. Семья примирится с браком без консультации агентства. А у дяди Оскара добрая душа.
Лукас саркастически усмехнулся.
— Твой дядюшка с удовольствием свернул бы мне шею.
— Перестань говорить глупости.
— Амариллис, хоть я и не могу похвастаться своей интуицией, но насчет твоего дяди я не ошибаюсь. Он точно захочет отвернуть мне голову.
Предчувствия не обманули Лукаса. Трент отдал должное старику, тот терпеливо ждал, пока они не остались в кабинете одни.
— Черт тебя подери, Трент, что это ты еще выдумал? — Оскар ходил взад и вперед перед столом, стиснув за спиной руки и с вызовом выставив подбородок. — Мы едва стали приходить в себя. Амариллис чуть не погибла от руки сенатора-убийцы, а теперь ты сваливаешься как снег на голову и объявляешь о вашем решении пожениться без помощи брачного агентства.
— Мы не собираемся делать из этого тайны, тем более никуда не намерены сбегать, — спокойно ответил Лукас из своего кресла у окна. — Вы все получите приглашения на свадьбу.
— Никакой свадьбы не будет. — Оскар грозно сдвинул свои кустистые брови. — Я уж постараюсь. — Внезапно он остановился, пораженный ужасной догадкой. — Проклятье, неужели она беременна? Если ты таким способом намереваешься облегчить дело, клянусь, я собственными руками изобью тебя до смерти.
— Амариллис не беременна. Сэр, мне кажется, прежде чем делать поспешные выводы, вам нужно принять во внимание несколько моментов.
— Например?
Лукас прямо и твердо смотрел Оскару в глаза.
— У меня на всей планете нет никого дороже Амариллис. Если ее выбор падет на меня, а она сказала, что это именно так, я женюсь на ней. И сделаю это независимо от мнения ее семьи. Но нам хотелось бы получить ваше согласие.
— Согласие? Мое? На брак без разрешения агентства?
— Знаю, вы бы предпочли брак, заключенный по рекомендации брачной конторы.
— А вот в этом ты прав, черт возьми. В такой брак она и вступит. Ты слышишь, Трент?
— Слышу, — болезненно поморщился Лукас. — Вас, скорее всего, слышит весь дом.
— Я этого не потерплю, Трент. — Оскар со всей силы грохнул по столу тяжелым кулаком. — Я не позволю Амариллис рисковать своим счастьем, согласившись на несанкционированный агентством брак.
Лукас начал сознавать, что его решимость сохранять спокойствие и оставаться вежливым и невозмутимым постепенно улетучивается. Он поднялся.
— Сэр, я уважаю ваше желание защитить племянницу.
— Именно это я и намерен сделать, черт тебя подери.
— Думаю, вам не следует забывать, что Амариллис не ребенок. И решение остается за ней.
Кулак Оскара метнулся в сторону Трента. Лукас увернулся, и удар пришелся по стоявшему рядом с креслом светильнику, который со звоном полетел на пол. Оскар с яростным рычанием бросился на Трента.
Отделявшая кабинет от кухни стена вздрогнула. Амариллис, сидевшая за столом вместе с Ханной и тетей Софи, подскочила от неожиданности.
— Боже, что они там делают?
— Похоже, что-то упало, — нахмурилась Ханна, грохот прервал ее в тот момент, когда она объясняла, какие неприятные неожиданности могут подстерегать вступающих в незаконный брак.
— Они дерутся! — вскрикнула Амариллис. — Боже мой, Лукас был прав: Оскар на самом деле собирается оторвать ему голову.
— Стараются вышибить друг другу мозги. Это уж точно. — Софи взяла из вазы гроздь винограда. — Типично мужской способ решать житейские проблемы. Для них проще намять друг другу бока, вместо того чтобы спокойно сесть и обсудить сложившуюся ситуацию.
— Нам нужно их разнять. — Амариллис метнулась к двери.
— Возможно, стоит пригласить нашего кузена Чарльза? — Ханна встала со стула.
— Сядьте обе, — резко одернула их Софи.
Амариллис с Ханной обменялись тревожными взглядами, а потом посмотрели на пожилую тетушку. Софи взирала на них с непоколебимой уверенностью в своей правоте.
— Я велела вам сесть!
Амариллис и Ханна подчинились.
Глаза Софи удовлетворенно блеснули. В свои восемьдесят два года она редко пользовалась авторитетом старейшей в доме, но, когда это происходило, ей подчинялись беспрекословно.
— Ну вот, — спокойно продолжала Софи, — предоставьте мужчинам самим обсуждать проблему. Припоминаю, что и мы тоже вели свой разговор. Ханна, мне кажется, ты сказала, что разумнее подождать, пока появится подходящий мужчина.
— Лукас и есть тот мужчина, который мне нужен, — проговорила Амариллис. — Знаю, вам трудно понять, почему я так уверена, но тем не менее это так. — Донесшийся со стороны кабинета грохот заставил ее вздрогнуть. — Но мы же не можем просто сидеть и делать вид, что ничего не происходит.
— А почему бы и нет? — возразила Софи. — Можешь мне поверить, милая, я значительно дольше прожила на свете и достаточно хорошо изучила мужчин. Кроме того, у меня есть опыт по части подобных ситуаций.
— Не понимаю вас, — сказала Амариллис.
— А действительно, что ты имеешь в виду? — удивленно посмотрела на Софи Ханна.
— Я говорю о моем бурном прошлом, — блаженно улыбнулась тетя Софи и потянулась за бутылочкой бренди, которым она приправляла тушеное мясо. — Ты же знаешь, Амариллис не первая в нашей семьей, кто выходит замуж без разрешения брачного агентства.
Глаза Амариллис широко раскрылись, в горле пересохло, несколько мгновений она не могла выговорить ни слова.
— Тетя Софи, неужели вы так поступили?
— Именно, — подтвердила Софи. — И, должна признаться, в семье это вызвало приличную бурю. Я даже побаивалась, как бы отец не убил Гарольда, до того как мы поженимся. Но все в конце концов смирились и успокоились.
— Дядя Гарольд? — Глаза Ханны расширились. — Не могу в это поверить.
— Это правда, честное слово. — Софи налила в бокал бренди и сделала большой глоток. Глаза ее озорно блестели. — Естественно, истина скрывалась, все делали вид, что мы с Гарольдом поженились по рекомендациям крупнейшего брачного агентства города. Но это было только прикрытие. Мы с ним никогда ни в каком агентстве не регистрировались, а занимались любовью, как только представлялась возможность.
— Невероятно! — поразилась Амариллис.
— Отнюдь, ведь и ты собираешься последовать моему примеру, с чем тебя и поздравляю, — сказала Софи, поднимая бокал. — Приятно видеть в тебе бунтарский дух. Я уже начинала беспокоиться, что тебе суждено остаться благонравной сухой моралисткой.
Амариллис болезненно поморщилась.
— Тетя Софи, как ты можешь говорить такие вещи, — Ханна была вне себя.
— Да потому, что все это правда. Ты всю жизнь пыталась искупить вину своей матери. — Обвиняющий перст Софи обратился к Амариллис. — Пора тебе позабыть об этом и немного повеселиться самой. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Софи, речь идет сейчас о замужестве Амариллис. — Ханна сердито поджала губы. — Одно дело — увлечение, и совсем другое — если она совершит ошибку, расплачиваться за которую придется всю жизнь.
Все трое непроизвольно посмотрели в сторону кабинета, вслед за раздавшимся за его стенами шумом. На плите задребезжали кастрюли.
— А я вовсе не уверена, что Амариллис совершает ошибку, — задумчиво произнесла Софи. — Мне представляется, мистер Трент способен добиваться того, чего хочет. Если бы у Оскара был хоть грамм здравого смысла, он пошел бы на перемирие.
— Какое может быть между ними перемирие? — негодующе фыркнула Ханна. — Оскар никогда не потерпит брака Амариллис без рекомендации агентства.
Шум в кабинете внезапно смолк. Наступила звенящая тишина.
Прошло немало времени, прежде чем дверь в кабинет открылась. Резавшая овощи Амариллис со стуком уронила нож. Она поспешно вытерла о фартук руки и выбежала в прихожую.
За ней последовали Ханна и Софи. Первым на пороге появился Лукас, с рассеченной губой, в разорванной рубашке и с всклокоченными волосами, но выглядевший на удивление довольным собой. Лукас улыбнулся Амариллис краешком рта.
— После затяжной дискуссии мы с твоим дядей пришли к соглашению, устраивающему обоих, — сказал Трент.
— К какому еще соглашению? — недоверчиво спросила Амариллис.
Из кабинета не торопясь вышел Оскар. Вид у него был потрепанный, как и у Лукаса. Одной рукой он картинно поддерживал другую, удовлетворенно улыбаясь Амариллис.
— Помолвка с отсрочкой, — коротко подытожил он.
— И на сколько? — поинтересовалась Амариллис, переводя взгляд с дяди на Лукаса.
— На год, — с нажимом выговорил Оскар.
— Шесть месяцев, — спокойно возразил Лукас, — самое большое.
Оскар сверкнул глазами в его сторону, потом вздохнул.
— Черт возьми, она ведь неглупая. Шести месяцев ей хватит, чтобы одуматься.
— А тем временем мы будем следовать семейной традиции, — властно заметила Софи.
— Что еще за традиция? — недовольно скривился Оскар.
— Для всех посторонних они — выбор агентства. — Софи обвела взглядом всех присутствующих. — Всем: друзьям, соседям, деловым партнерам, да и недоброжелателям, следует говорить, что Амариллис и Лукаса свело в пару брачное агентство. Это всем понятно?
— Абсолютно, — откликнулась Ханна.
— Я прекрасно понял тебя, Софи, — поморщился Оскар. — Можешь не беспокоиться, я не собираюсь об этом распространяться, нет желания.
— Это дело семьи, — тихо проговорила Амариллис. — Насколько я понимаю, нам с Лукасом надлежит следовать традиции, установленной вами, тетя Софи, и дядей Гарольдом.
— Все правильно, — серьезно подтвердила Софи. — Будем лгать, честно глядя в глаза другим. — Она переключилась на Лукаса: — А у тебя, Лукас, с этим проблем не будет?
— Напротив, — усмехнулся Трент, — мне всегда это неплохо удавалось.
Вечером после ужина Лукас вышел на широкую веранду. На кухне в это время убирали посуду. В дальнем конце веранды он заметил в кресле Софи. В свете лампы ее волосы казались серебристым облачком, обрамляющим волевое лицо. Она наблюдала за детьми, игравшими на широком дворе, освещенном светом с веранды.
Их родители расположились в кухне. Детей, казалось, было великое множество. Лукасу пришло в голову, что вся эта молодежь и взрослые приходились родственниками Амариллис. После свадьбы они перестанут быть чужими и для него.
После стольких лет одиночества у него наконец появится семья, и очень большая.
Лукас остановился, крепко взялся за перила веранды и стал думать о том, что сулит ему обретение такого количества родственников. У него появятся новые обязанности. Все эти дни рождения, помолвки, крестины, свадьбы, похороны… Надо будет везде бывать. От него, как хозяина крупной компании, будут ожидать, что он устроит на работу молодых членов семьи.
В теплом воздухе раздавались веселые крики и смех детей. Для их игр вполне хватало вечернего света и огней большого дома. Лукасу подумалось, что через несколько лет на этом самом дворе вместе со своими троюродными братьями и сестрами будут бегать и его с Амариллис дети. Трент чувствовал в этом связь поколений, незримой нитью соединяющую прошлое, настоящее и будущее.
И он станет причастен к этому, и у него появится семья.
Лукас отпустил перила и направился в дальний конец веранды.
Софи удовлетворенно улыбнулась. Она пригласила Трента присоединиться к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Но, по крайней мере, его политической карьере нанесен роковой удар. Этот скандал дорого ему обойдется.
— Очень возможно, а там — кто знает, как все сложится.
— Но все это так неприятно. Жаль, что преступником оказался сенатор Шеффилд. Этому городу так необходимы его дальновидность и умение вести за собой.
— Очень надеюсь, что мы справимся и без его помощи, — уверенно заметила Амариллис. — Ирен, мне нужно уехать на пару дней по семейным делам. Послезавтра я вернусь, но, скорее всего, поздно. А вот на следующий день не согласитесь ли вы выпить со мной чашечку коф-ти? В сущности мы вместе довели это дело до конца.
— Буду рада увидеться, мисс Ларк.
— Прекрасно, мне хочется поблагодарить вас, Ирен за поддержку. Вы единственная, кто верил в меня и старался помочь.
— Профессор Ландрет был необыкновенным человеком, — мягко проговорила Ирен, — несмотря на его отношения со стриптизершей. На факультете такого человека больше никогда не будет.
— Да, он был особенный, — согласилась Амариллис. — Именно такие люди, как Ландрет, воплощают в себе лучшие из черт Основателей.
— Отлично сказано, мисс Ларк, просто замечательно. До свидания, с нетерпением буду ждать встречи с вами после вашего возвращения.
— До свидания, Ирен.
Положив трубку, Амариллис еще долго сидела неподвижно, задумчиво глядя на аппарат. Она размышляла о том, что арест Шеффилда не дал ответа на все вопросы. Оставался еще один, но она не могла сказать, найдет ли когда-нибудь на него ответ.
Глава 18
— Ты хочешь узнать, как Мэдисону Шеффилду стало известно, что Ландрет имеет на него компрометирующие документы? — Лукас на секунду отвлекся от дороги и бросил беспокойный взгляд на Амариллис. — Если ты начнешь искать конкретного человека, у тебя наберется приличный список. По сути дела, каждый из сотрудников факультета мог дать Шеффилду подобную информацию.
Хотя и Амариллис думала так же, но высказанные вслух, эти мысли неприятно поразили ее.
— Не хочется думать, что кто-то на факультете, кому профессор доверял, оказался способным на такое.
Лукас недовольно повел плечом.
— Это мог быть кто-нибудь из помощников профессора или охранник, а может быть, лаборант, случайно наткнувшийся на записи профессора.
— И этот «кто-то» был в числе горячих сторонников Шеффилда и посчитал своим долгом предупредить сенатора о досье на него.
— Амариллис, я знаю, что тебе это тяжело слышать, но не все в своем поведении руководствуются высокими принципами. Большинством движут другие мотивы.
— Например?
— Деньги.
— Ты считаешь, некто продал информацию Шеффилду? — искренне удивилась Амариллис.
— А почему бы и нет? Ведь кто-то старался шантажировать его. В мире достаточно людей, которыми руководит голый расчет. Ты ведь не настолько наивна, чтобы этого не понимать.
— Значит, узнав о досье, сенатор выбрал радикальный способ борьбы с возникшей опасностью. Он убивает бедного профессора, не подозревая, что Ландрет из предосторожности отдал папку Вивьен.
— Да, — негромко подтвердил Лукас. — Так просто. В большинстве случае все оказывается совсем несложным.
Амариллис подумала, что похожие мысли возникали у нее и в отношении Лоу-Белли. Она ненавидела этот городок с его чрезмерной аккуратностью и размеренной жизнью.
Амариллис стала молча наблюдать за проплывавшими за окном машины ухоженными полями. Их пышный зеленый ковер тянулся до самого горизонта, внушая чувство уверенности в завтрашнем дне. Основателям было бы чем гордиться. Но, несмотря на это, ее неприязнь к Лоу-Белли и его окрестностям не уменьшилась.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался через некоторое время Лукас.
— Да, — ответила она, сложив руки под грудью.
— Правда? — Он снова скосил глаза в ее сторону.
— Да.
— И все же, в чем дело?
— Все в порядке.
— Не надо меня обманывать. — Лукас еще крепче вцепился в руль. — Прошу тебя.
— Лукас, ради Бога. — Амариллис порывисто обернулась к нему, пораженная его резким тоном. — У меня и в мыслях не было…
— Подожди, мы сошлись на том, что я не силен угадывать чужие поступки. Говори мне правду, вот все, о чем я прошу. Если ты передумала выходить за меня замуж, скажи сейчас и покончим с этим.
— Но я думала совсем не об этом, — мягко проговорила Амариллис. — Я размышляла, до какой степени мне неприятен Лоу-Белли.
— Ты имеешь в виду город? — несколько обескуражено переспросил Трент.
— Свою семью я люблю, но город, в котором выросла, просто ненавижу. Ты находишь это странным?
Руки Лукаса сжимали руль уже не так напряженно.
— Нет, — сказал он, — думаю, что нет. Твой дядя говорил, что в детстве тебе приходилось несладко.
— Хотя семья и старалась, но им не всегда удавалось защитить меня от жестокостей других детей и от семейства Бейли. Воспоминания детства очень живучи, как это ни странно. Кажется, стоит только вырасти, и все переживания и обиды останутся в прошлом, словно от них можно отгородиться так же просто, как закрыть дверь и избавиться от уличного шума. Но в жизни так не бывает.
— Ты права. Чтобы преодолеть прошлое, надо стать сильнее его. — Лукас снял руку с руля и сжал пальцы Амариллис.
К ее огромному удивлению, этот простой жест успокоил и ободрил. Она взяла его руку, поднесла к губам и нежно прикоснулась к костяшкам пальцев.
— Я все думаю, — начал Лукас спустя некоторое время.
— О чем?
— Самым крепким орешком будет твой дядя. Мне кажется, если удастся убедить Оскара, что с нашим браком будет все в порядке, то другие члены семьи прислушаются к его мнению. Я правильно говорю?
— Да, возможно, ты и прав. — Амариллис бросила на него удивленный взгляд. — Но я считаю, ты слишком сильно беспокоишься об этом. Семья примирится с браком без консультации агентства. А у дяди Оскара добрая душа.
Лукас саркастически усмехнулся.
— Твой дядюшка с удовольствием свернул бы мне шею.
— Перестань говорить глупости.
— Амариллис, хоть я и не могу похвастаться своей интуицией, но насчет твоего дяди я не ошибаюсь. Он точно захочет отвернуть мне голову.
Предчувствия не обманули Лукаса. Трент отдал должное старику, тот терпеливо ждал, пока они не остались в кабинете одни.
— Черт тебя подери, Трент, что это ты еще выдумал? — Оскар ходил взад и вперед перед столом, стиснув за спиной руки и с вызовом выставив подбородок. — Мы едва стали приходить в себя. Амариллис чуть не погибла от руки сенатора-убийцы, а теперь ты сваливаешься как снег на голову и объявляешь о вашем решении пожениться без помощи брачного агентства.
— Мы не собираемся делать из этого тайны, тем более никуда не намерены сбегать, — спокойно ответил Лукас из своего кресла у окна. — Вы все получите приглашения на свадьбу.
— Никакой свадьбы не будет. — Оскар грозно сдвинул свои кустистые брови. — Я уж постараюсь. — Внезапно он остановился, пораженный ужасной догадкой. — Проклятье, неужели она беременна? Если ты таким способом намереваешься облегчить дело, клянусь, я собственными руками изобью тебя до смерти.
— Амариллис не беременна. Сэр, мне кажется, прежде чем делать поспешные выводы, вам нужно принять во внимание несколько моментов.
— Например?
Лукас прямо и твердо смотрел Оскару в глаза.
— У меня на всей планете нет никого дороже Амариллис. Если ее выбор падет на меня, а она сказала, что это именно так, я женюсь на ней. И сделаю это независимо от мнения ее семьи. Но нам хотелось бы получить ваше согласие.
— Согласие? Мое? На брак без разрешения агентства?
— Знаю, вы бы предпочли брак, заключенный по рекомендации брачной конторы.
— А вот в этом ты прав, черт возьми. В такой брак она и вступит. Ты слышишь, Трент?
— Слышу, — болезненно поморщился Лукас. — Вас, скорее всего, слышит весь дом.
— Я этого не потерплю, Трент. — Оскар со всей силы грохнул по столу тяжелым кулаком. — Я не позволю Амариллис рисковать своим счастьем, согласившись на несанкционированный агентством брак.
Лукас начал сознавать, что его решимость сохранять спокойствие и оставаться вежливым и невозмутимым постепенно улетучивается. Он поднялся.
— Сэр, я уважаю ваше желание защитить племянницу.
— Именно это я и намерен сделать, черт тебя подери.
— Думаю, вам не следует забывать, что Амариллис не ребенок. И решение остается за ней.
Кулак Оскара метнулся в сторону Трента. Лукас увернулся, и удар пришелся по стоявшему рядом с креслом светильнику, который со звоном полетел на пол. Оскар с яростным рычанием бросился на Трента.
Отделявшая кабинет от кухни стена вздрогнула. Амариллис, сидевшая за столом вместе с Ханной и тетей Софи, подскочила от неожиданности.
— Боже, что они там делают?
— Похоже, что-то упало, — нахмурилась Ханна, грохот прервал ее в тот момент, когда она объясняла, какие неприятные неожиданности могут подстерегать вступающих в незаконный брак.
— Они дерутся! — вскрикнула Амариллис. — Боже мой, Лукас был прав: Оскар на самом деле собирается оторвать ему голову.
— Стараются вышибить друг другу мозги. Это уж точно. — Софи взяла из вазы гроздь винограда. — Типично мужской способ решать житейские проблемы. Для них проще намять друг другу бока, вместо того чтобы спокойно сесть и обсудить сложившуюся ситуацию.
— Нам нужно их разнять. — Амариллис метнулась к двери.
— Возможно, стоит пригласить нашего кузена Чарльза? — Ханна встала со стула.
— Сядьте обе, — резко одернула их Софи.
Амариллис с Ханной обменялись тревожными взглядами, а потом посмотрели на пожилую тетушку. Софи взирала на них с непоколебимой уверенностью в своей правоте.
— Я велела вам сесть!
Амариллис и Ханна подчинились.
Глаза Софи удовлетворенно блеснули. В свои восемьдесят два года она редко пользовалась авторитетом старейшей в доме, но, когда это происходило, ей подчинялись беспрекословно.
— Ну вот, — спокойно продолжала Софи, — предоставьте мужчинам самим обсуждать проблему. Припоминаю, что и мы тоже вели свой разговор. Ханна, мне кажется, ты сказала, что разумнее подождать, пока появится подходящий мужчина.
— Лукас и есть тот мужчина, который мне нужен, — проговорила Амариллис. — Знаю, вам трудно понять, почему я так уверена, но тем не менее это так. — Донесшийся со стороны кабинета грохот заставил ее вздрогнуть. — Но мы же не можем просто сидеть и делать вид, что ничего не происходит.
— А почему бы и нет? — возразила Софи. — Можешь мне поверить, милая, я значительно дольше прожила на свете и достаточно хорошо изучила мужчин. Кроме того, у меня есть опыт по части подобных ситуаций.
— Не понимаю вас, — сказала Амариллис.
— А действительно, что ты имеешь в виду? — удивленно посмотрела на Софи Ханна.
— Я говорю о моем бурном прошлом, — блаженно улыбнулась тетя Софи и потянулась за бутылочкой бренди, которым она приправляла тушеное мясо. — Ты же знаешь, Амариллис не первая в нашей семьей, кто выходит замуж без разрешения брачного агентства.
Глаза Амариллис широко раскрылись, в горле пересохло, несколько мгновений она не могла выговорить ни слова.
— Тетя Софи, неужели вы так поступили?
— Именно, — подтвердила Софи. — И, должна признаться, в семье это вызвало приличную бурю. Я даже побаивалась, как бы отец не убил Гарольда, до того как мы поженимся. Но все в конце концов смирились и успокоились.
— Дядя Гарольд? — Глаза Ханны расширились. — Не могу в это поверить.
— Это правда, честное слово. — Софи налила в бокал бренди и сделала большой глоток. Глаза ее озорно блестели. — Естественно, истина скрывалась, все делали вид, что мы с Гарольдом поженились по рекомендациям крупнейшего брачного агентства города. Но это было только прикрытие. Мы с ним никогда ни в каком агентстве не регистрировались, а занимались любовью, как только представлялась возможность.
— Невероятно! — поразилась Амариллис.
— Отнюдь, ведь и ты собираешься последовать моему примеру, с чем тебя и поздравляю, — сказала Софи, поднимая бокал. — Приятно видеть в тебе бунтарский дух. Я уже начинала беспокоиться, что тебе суждено остаться благонравной сухой моралисткой.
Амариллис болезненно поморщилась.
— Тетя Софи, как ты можешь говорить такие вещи, — Ханна была вне себя.
— Да потому, что все это правда. Ты всю жизнь пыталась искупить вину своей матери. — Обвиняющий перст Софи обратился к Амариллис. — Пора тебе позабыть об этом и немного повеселиться самой. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Софи, речь идет сейчас о замужестве Амариллис. — Ханна сердито поджала губы. — Одно дело — увлечение, и совсем другое — если она совершит ошибку, расплачиваться за которую придется всю жизнь.
Все трое непроизвольно посмотрели в сторону кабинета, вслед за раздавшимся за его стенами шумом. На плите задребезжали кастрюли.
— А я вовсе не уверена, что Амариллис совершает ошибку, — задумчиво произнесла Софи. — Мне представляется, мистер Трент способен добиваться того, чего хочет. Если бы у Оскара был хоть грамм здравого смысла, он пошел бы на перемирие.
— Какое может быть между ними перемирие? — негодующе фыркнула Ханна. — Оскар никогда не потерпит брака Амариллис без рекомендации агентства.
Шум в кабинете внезапно смолк. Наступила звенящая тишина.
Прошло немало времени, прежде чем дверь в кабинет открылась. Резавшая овощи Амариллис со стуком уронила нож. Она поспешно вытерла о фартук руки и выбежала в прихожую.
За ней последовали Ханна и Софи. Первым на пороге появился Лукас, с рассеченной губой, в разорванной рубашке и с всклокоченными волосами, но выглядевший на удивление довольным собой. Лукас улыбнулся Амариллис краешком рта.
— После затяжной дискуссии мы с твоим дядей пришли к соглашению, устраивающему обоих, — сказал Трент.
— К какому еще соглашению? — недоверчиво спросила Амариллис.
Из кабинета не торопясь вышел Оскар. Вид у него был потрепанный, как и у Лукаса. Одной рукой он картинно поддерживал другую, удовлетворенно улыбаясь Амариллис.
— Помолвка с отсрочкой, — коротко подытожил он.
— И на сколько? — поинтересовалась Амариллис, переводя взгляд с дяди на Лукаса.
— На год, — с нажимом выговорил Оскар.
— Шесть месяцев, — спокойно возразил Лукас, — самое большое.
Оскар сверкнул глазами в его сторону, потом вздохнул.
— Черт возьми, она ведь неглупая. Шести месяцев ей хватит, чтобы одуматься.
— А тем временем мы будем следовать семейной традиции, — властно заметила Софи.
— Что еще за традиция? — недовольно скривился Оскар.
— Для всех посторонних они — выбор агентства. — Софи обвела взглядом всех присутствующих. — Всем: друзьям, соседям, деловым партнерам, да и недоброжелателям, следует говорить, что Амариллис и Лукаса свело в пару брачное агентство. Это всем понятно?
— Абсолютно, — откликнулась Ханна.
— Я прекрасно понял тебя, Софи, — поморщился Оскар. — Можешь не беспокоиться, я не собираюсь об этом распространяться, нет желания.
— Это дело семьи, — тихо проговорила Амариллис. — Насколько я понимаю, нам с Лукасом надлежит следовать традиции, установленной вами, тетя Софи, и дядей Гарольдом.
— Все правильно, — серьезно подтвердила Софи. — Будем лгать, честно глядя в глаза другим. — Она переключилась на Лукаса: — А у тебя, Лукас, с этим проблем не будет?
— Напротив, — усмехнулся Трент, — мне всегда это неплохо удавалось.
Вечером после ужина Лукас вышел на широкую веранду. На кухне в это время убирали посуду. В дальнем конце веранды он заметил в кресле Софи. В свете лампы ее волосы казались серебристым облачком, обрамляющим волевое лицо. Она наблюдала за детьми, игравшими на широком дворе, освещенном светом с веранды.
Их родители расположились в кухне. Детей, казалось, было великое множество. Лукасу пришло в голову, что вся эта молодежь и взрослые приходились родственниками Амариллис. После свадьбы они перестанут быть чужими и для него.
После стольких лет одиночества у него наконец появится семья, и очень большая.
Лукас остановился, крепко взялся за перила веранды и стал думать о том, что сулит ему обретение такого количества родственников. У него появятся новые обязанности. Все эти дни рождения, помолвки, крестины, свадьбы, похороны… Надо будет везде бывать. От него, как хозяина крупной компании, будут ожидать, что он устроит на работу молодых членов семьи.
В теплом воздухе раздавались веселые крики и смех детей. Для их игр вполне хватало вечернего света и огней большого дома. Лукасу подумалось, что через несколько лет на этом самом дворе вместе со своими троюродными братьями и сестрами будут бегать и его с Амариллис дети. Трент чувствовал в этом связь поколений, незримой нитью соединяющую прошлое, настоящее и будущее.
И он станет причастен к этому, и у него появится семья.
Лукас отпустил перила и направился в дальний конец веранды.
Софи удовлетворенно улыбнулась. Она пригласила Трента присоединиться к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37