К ее большому удивлению Тарик не рассмеялся. Напротив, он очень тихо ответил:
– Нет, я никогда никого не называл этим ласковым словом. Оно только для тебя.
Несмотря на все ее благие намерения, на душе у Кэди стало очень тепло, и она, улыбаясь, заснула.
Однако на следующее утро в свете яркого солнца Кэди более отчетливо увидела, что происходит: Тарик Джордан уделял ей внимание только из-за дополнительного распоряжения Рут.
Когда она проснулась, он уже вышел из пещеры, а когда вернулся с охапкой хвороста для костра, она не сомневалась, что смогла взять себя в руки. Кэди поклялась себе, что каким бы провокационным тоном он с ней ни заговорил, она не поддастся. Может, он даже смеялся вместе со своими приятелями, рассказывая им, что она всего-навсего безработная повариха, и он сможет соблазнить ее и заставить делать все, что он пожелает?
– Что я сделал, заслужив такое враждебное отношение? – дружелюбно спросил Тарик, складывая дрова так, чтобы оставить запас, которым можно будет воспользоваться в следующее посещение пещеры.
– Ничего. Ты готов? Если мы выйдем пораньше, то сможем, наверное, еще засветло добраться до Ледженда.
– Умираешь от желания встретиться с дядюшкой Ганнибалом?
– Я просто хочу.., уйти отсюда, – ответила она резче, чем сама хотела.
Тарик спокойно затушил костер, убедился, что не тлеет ни один уголек и, когда он повернулся к ней, лицо, его было бесстрастным и жестким, таким, каким она увидела его в первый день и не видела ни разу после этого.
– Не хочешь сказать мне, чем я тебя обидел?
Кэди очень хотелось бы иметь небольшой списочек с претензиями, которые она могла бы ему предъявить, но у нее его не было. Кроме разве того, что он слишком добр, слишком внимателен, слишком хорош, слишком весел и…
– Тебе не придется бороться, – холодно сказал он. – Я не вхожу туда, куда меня не пускают. Ты готова?
Кэди открыла было рот, чтобы что-то объяснить, но предпочла промолчать. Лучше ей поспешить в Ледженд, постараться исполнить то, что в ее силах, чтобы помочь Рут, а потом убраться подальше от этого мужчины, как можно дальше и навсегда.
На пути вниз они почти не разговаривали. Она шла вслед за Тариком, и двигались они довольно быстро. Дважды он оборачивался и интересовался, как ее ноги, но ни о чем другом они не говорили.
Когда Кэди и Тарик спустились к подножию горы, лагерь их оказался точно в том же виде, в каком они его оставили. Джип Тарика стоял под деревьями, конь его благополучно пасся в Загончике, который, как была уверена Кэди, был построен специально для лошадей Джорданов.
Они вместе сворачивали лагерь, работая бок о бок, словно были вместе уже много лет, когда Тарик вдруг швырнул два колышка от палатки с такой силой, что они вонзились в землю.
– Что с тобой случилось? – закричал он. – Что я сделал?
– Ничего ты не сделал! – завопила она в ответ. – Ты принадлежишь другой. Ты принадлежишь другому миру.
За несколько минут на лице у Тарика отразилась целая гамма чувств, потом он улыбнулся, показав сильные, белые зубы.
– Ах, понимаю. Классовая система. Ладно, ты права. Мужчины с моим положением пользуются такими, как ты, маленькими девочками. А в жены берут женщин с лошадиной внешностью, таких, как Леони. В этом дело?
Когда он произнес все это вслух, ее жалобы прозвучали весьма старомодно.
– Твоя мать… – тихо начала она, но не закончила фразу. Что она могла сказать? Что его мать не захочет, чтобы ее сын женился на поварихе?
– Ах да, мать-королева. – По тону она поняла, что он смеется над ней. – Ее сын, принц, должен жениться на титулованной принцессе, так?
– Именно сейчас ты мне очень не нравишься, – процедила она сквозь зубы.
– Я думаю, Кэди, любовь моя, что только ты видишь во мне принца. Смею тебя уверить, моя мать воспринимает меня по-другому. – С этими словами он отвернулся к коню, но Кэди слышала, что он посмеивается.
Что бы он ни говорил, лучше держаться от него подальше. Он даже красивее Грегори; а по опыту она знала, что красавцы-мужчины ведут только к беде.
– Готова отправиться на встречу с моим дядей? – минутой позже спросил он, возвращаясь к лагерю и ведя за собой коня.
Кэди стояла, выпрямившись в полный рост, но даже так едва доставала Тарику до середины груди.
– Думаю, следует все поставить на деловую основу. По-моему, нам не стоит слишком привязываться друг к другу. Больше никаких выходных, никаких путешествий с ночевками в лагере, никаких… – Она замолчала, потому что Тарик наклонился и сладостно поцеловал ее в губы.
– Как скажешь, хабибби, – согласился он, помогая ей подняться в седло.. Прищурившись, Кэди села верхом.

Глава 25

– Это моя жена, – объявил Тарик Джордан, крепко обнимая за плечи Кэди.
– Твоя… – возмутилась было она, но он сжал ее так крепко, что Кэди смогла только ойкнуть и замолчала.
– Сейчас она на меня немного сердита, дядя Ганнибал, так что не обращай внимания, что бы она ни говорила.
– Я ему не жена, – заявила Кэди высокому худощавому человеку, перед которым они предстали.
После этого как они с Тариком разобрали лагерь, он повел коня не вниз по дороге, а вверх по извилистой тропе, которая тоже должна была привести к Ледженду. Кэди очень быстро поняла, что он пытается проникнуть в заброшенный город прежде, чем их кто-нибудь обнаружит.
– Я думала, твой дядя считается с твоей семьей, – заметила Кэди, сидя верхом.
– Семья семье рознь, – таинственно ответил он.
– Понимаю. А что ты ему такого сделал, если боишься, что он может начать стрелять в тебя так же, как в такого чужака, как я?
Обернувшись, Тарик усмехнулся.
– А в твоей хорошенькой маленькой головке есть мозги, а?
– Ровно столько, чтобы запомнить кулинарные рецепты и определить, что мужчина мне врет.
– Не уверен. Очевидно, что ты позволяешь мужчинам тебя дурачить. Уж Джилфорд это ясно доказал.
– Грегори, – механически исправила она ошибку, и почувствовала вдруг, как мурашки побежали у нее по рукам от воспоминаний о том, как Коул постоянно притворялся, что не способен запомнить имя Грегори. – По крайней мере, я отделалась от мужчины, который хотел от меня не любви, а совсем другого, – ехидно сказала она.
Он заметил намек в ее словах.
– С такими ногами, как у Леони, какая разница, любит она меня или нет?
– Ты отвратителен.
Он усмехнулся и свободной рукой заставил ее крепче обхватить себя за талию.
– Знаешь, Кэди, я никогда не предполагал, что верховая езда может оказаться настолько.., хм.., приятной. – С этими словами он слегка отклонился назад, так что она еще плотнее прижалась к его спине своей пышной, мягкой грудью. Когда Кэди, прекрасно понимая, каковы его намерения, постаралась отодвинуться, конь вдруг взбрыкнул и едва не сбросил ее. Чтобы удержаться, она покрепче обхватила Тарика, и он засмеялся. – Сегодня вечером тебе причитается дополнительная пайка овса, – обратился он к своему коню.
При иных обстоятельствах Кэди тоже, наверное, рассмеялась бы, но она не позволила себе такой роскоши. Ей не хотелось еще больше сблизиться с этим человеком.
Однако теперь, стоя перед дядей Ганнибалом, горящие глаза и длинная, жидкая бороденка которого делали его схожим с пророком из Ветхого Завета, Кэди была готова отказаться от идеи оказания помощи давно умершим.
– А в водительских правах написано, что ее фамилия Лонг, – сказал страшный старик, кивнув длинным носом в сторону Кэди, словно она лгунья и грешница, которой не место на земле. Однако увидеть ее водительские права он мог, только украв сумку из джипа! Выходит, кражи и стрельба по ни в чем неповинным людям не вызывали у него осуждения?
Кэди готова была уже задать этот вопрос, но Тарик опередил ее:
– Мы женаты, и у меня есть свидетельство, чтобы ты мог убедиться.
– Отпусти меня, пожалуйста, – прошипела Кэди, снова пытаясь освободиться от его руки, но он ничуть не ослабил железную хватку.
Кэди с удивлением наблюдала, как Тарик вытаскивает из-под свитера листок бумаги и протягивает его старику.
– Это, конечно, копия, – объяснил он Ганнибалу Джордану. – Но здесь говорится, что мисс Кэди Лонг обвенчалась с Коулом Джорданом, а меня, как тебе известно, зовут именно так. Все подписи и печати на месте.
– Дай-ка я посмотрю, – сказала Кэди, выхватив листок из рук молодого человека. Это действительно оказалась копия ее свидетельства о браке с Коулом. Она повернулась к Тарику. – Это датировано тысяча восемьсот семьдесят третьим годом.
– Так и есть, – согласился он, словно только сейчас заметил странную дату, и усмехнулся, обращаясь к дяде. – Без сомнения, это компьютерная ошибка. Знаешь, что это за машины!
– Не знаю, и знать не хочу, – объявил Ганнибал. – Машины разрушают нашу великую нацию.
Резким рывком Кэди освободилась наконец из рук Тарика.
– Это свидетельство было написано от руки, причем задолго до того, как были изобретены компьютеры. Я не выходила замуж за этого Коула Джордана.
– Она со странностями. – Тарик заговорщически повернулся к дяде и притронулся рукой к голове. – Но она моя жена, так что ничего не могу поделать. Ты готова идти дальше, дорогая? Дядя Ганнибал намерен позволить нам остановиться в старинной усадьбе Джорданов вместе с ним и остальными членами его семьи. – Он внимательно посмотрел на Кэди. – Но мы не смогли бы там остаться, если бы не были женаты: дядя Ганнибал не признает гражданских браков.
Не нужно было быть великом сыщиком, чтобы догадаться, о чем идет речь, и все-таки Кэди колебалась. Вскинув на Тарика невинный взгляд, она прощебетала:
– Но, дорогой, у нас ведь медовый месяц. Не могли бы мы остановиться отдельно ото всех в каком-нибудь домике? – Опустив очи долу, Кэди попыталась придать себе застенчивый вид. В отдельном доме она могла заполучить отдельную комнату. Предпочтительно с запирающейся на замок дверью.
– Расплата за грехи… – заговорил старик и, к ужасу Кэди, направился прямо к ней. Но Тарик быстро встал между ними.
– Прости ее, дядя, она сама не понимает, о чем говорит. – Он снова обнял Кэди за плечи и крепко прижал ее к себе. – Мы с удовольствием остановимся с тобой и твоими детьми. Нам это доставит истинное наслаждение. Единственное, о чем я прошу, разреши мне поводить мою невесту по окрестностям. Заодно мы поможем тебе следить за порядком.
В какое-то мгновение Кэди показалось, что старик сейчас вскинет руку и прикажет ей убраться с гор, а то и заявит, что ее ждет какая-нибудь библейская смерть, но вместо этого он повернулся к ней спиной и пошел прочь, бормоча что-то себе под нос.
Как только Ганнибал отошел настолько, что не мог их слышать, Кэди возмущенно повернулась к Тарику.
– Почему ты не сказал мне, что твой дядя сумасшедший?
– А ты считала, что в тебя стрелял здоровый, нормальный человек? Или думала, что нормальный человек мог выбрать для жизни такое Богом забытое место? Как же тогда ты представляла себе ненормальных?
– А почему ты не предупредил меня, что собираешься сказать ему, что мы женаты? Совершенно очевидно, что ты планировал это заранее, иначе у тебя не оказалось бы под рукой копии свидетельства о моем браке с Коулом. И где ты его взял?
Тарик, не отвечая, повернулся и посмотрел в сторону города.
– Я не был здесь много лет. Трудно поверить, но все здесь выглядит еще хуже, чем когда я приезжал прежде. Дядя Ганнибал совершенно не занимается ремонтом. Итак, Кэди, женушка моя, скажи, на какой стороне кровати ты предпочитаешь спать?
– Попробуй только притронься ко мне, и будешь жалеть об этом до самой смерти. Он удивленно посмотрел на нее.
– По-моему, ты спала с другими мужчинами, так почему же не со мной?
– Тебе никто не говорил, что презирает тебя?
– Ни одна женщина. Да такого и не было. Кэди молча проскользнула мимо него и направилась по дороге в ту сторону, где, как она знала, стоял особняк Джордана.
Она шла и смотрела по сторонам. Ей уже были знакомы два облика Ледженда. Сначала она узнала и полюбила город мечты Коула с хорошенькими домиками, школой с большой площадкой для игр и отсутствием всяких признаков порока.
Позже она побывала в городе вместе с Рут. К этому моменту прошло много лет с тех пор, как жители покинули его, и здания уже начали разрушаться. Однако теперь город по-настоящему являл собой печальное зрелище. Крыши сохранились лишь на нескольких домах, многие из которых превратились в груду досок, сваленных на земле.
Кэди шла и чувствовала, как печаль пронзает ее насквозь. Она представляла, каким мог бы стать этот город, и знала, что привело его к сегодняшнему жалкому состоянию.
– А каким все было, когда ты сюда попала? – спросил ее подошедший сзади Тарик. Впервые он, казалось, не шутил и не поддразнивал ее. Сначала Кэди не хотела отвечать, она не желала слушать его замечания относительно путешествий во времени, и все-таки не могла нести одна груз этих печальных воспоминаний.
– Внизу у дороги стояла школа с огромной спортивной площадкой. Думаю, Коул придумал ее, потому что место для игр очень важно для девятилетнего мальчика. Вот здесь были склады, а ниже находилось самое большое кафе-мороженое, какое только можно себе представить.
Она зашагала быстрее, указывая на дом за домом. Как некогда Коул, она не обращала внимания на то, что в большинстве зданий размещались салуны, предпочитая вспомнить, чем они стали, когда она была здесь с Коулом.
– Это Граница Джордана, но при мне она напоминала красивую живую изгородь. – Кэди посмотрела на остатки каменной стены, которая некогда разделяла «хорошую» и «плохую» части города. – Вот это носило название Райской тропы. Церковь была большой и красивой. А здесь размещалась огромная библиотека.
Повернув направо, она остановилась перед началом неширокой дорожки, которая, насколько она знала, вела к особняку Джорданов.
– Вон там, ниже, Коул построил мечеть. – Она повернулась и посмотрела на Тарика. – В память о своем лучшем друге, которого убили вместе с ним. – Голос ее зазвучал совсем тихо. – Его звали Тарик, как и тебя.
Она стояла, не двигаясь, постепенно ощущая, как все вокруг начинает давить на нее. Тарик взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
Увидев, что его глаза полны сострадания, Кэди вырвалась.
– Ты мне не веришь, так и не притворяйся! Он возмутился:
– Не знаю, почему у тебя сложилось мнение, что я настоящее бесчувственное чудовище, но какая разница, верю я или нет в то, что ты встречалась с людьми, которые жили сто лет назад. Я вижу, что все вокруг огорчает тебя. Может, ты хочешь уехать и вернуться в Денвер? Или в Нью-Йорк?
– А как же приписка к завещанию Рут? Ты что, желаешь оставить деньги без присмотра на три года?
– Ты можешь вернуться в Нью-Йорк вместе со мной, и следующие три года я мог бы принимать все решения, а ты подписывать бумаги.
Она посмотрела на него, прищурившись.
– Работать вместе с тобой? Каждый день?
Три, года?
Он криво усмехнулся.
– А что, по мне, так звучит неплохо. Кэди пошла дальше.
– А как это понравится твоей замечательной Леони?, – Она не из ревнивых, к тому же какие поводы у нее найдутся для ревности? Мы ведь не…
– Правильно, – бросила она через плечо. – Между нами ничего нет. Фактически… – Она остановилась и повернулась к нему. – Почему бы тебе меня здесь не оставить? Ты сказал дяде, что я член вашей семьи, и он больше не станет в меня стрелять, так что мне больше не нужна твоя помощь.
При этих словах сердце Кэди едва не остановилось. Ей одновременно хотелось броситься к нему, обвить руками его шею и умолять не оставлять наедине с этим страшным стариком, но в то же время она хотела, чтобы он уехал и ей никогда в жизни не пришлось бы с ним снова встречаться.
Тарик даже не стал ей отвечать.
– Дерево-виселица вон там. Хочешь его увидеть?
– Я должна это сделать, спасибо, – сказала она, вздохнув после некоторой паузы, и снова зашагала вперед.
Однако Кэди совершенно забыла, что в этой же стороне находится кладбище. Когда она приезжала сюда с Рут, то отказалась войти. Сейчас же, при свете яркого солнца, Кэди остановилась перед покосившейся оградой и словно зачарованная смотрела на обветренные и избитые дождями камни.
– Пойдем. – Тарик нежно взял ее за руку.
– Нет, – прошептала она. – Я не хочу видеть.
Но он настаивал.
– Пойдем, ты должна.
– Нет! – более решительно возразила она, пытаясь вырваться.
Однако Тарик не отпускал ее руку, а когда она дернулась сильнее, просто прижал ее к себе.
– Кэди, пожалуйста, – говорил он, обнимая ее и поглаживая по голове. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Разве я здесь не ради тебя?
Она уткнулась лицом ему в грудь и закивала. Ей было так приятно ощущать его тепло! Грубая шерсть его свитера только подчеркивала мужественность Тарика. Ни один мужчина, прикасаясь к ней, не заставлял ее испытывать то, что она чувствовала при его прикосновении.
Он казался ей надежным и опасным одновременно. Она понимала, что он и друг ей, и враг, и защитник, и обидчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45