Глава 2

Было одиннадцать часов вечера. Когда Кэди вошла в свою безлико обставленную крохотную квартирку, она чувствовала, что валится с ног от усталости. Она выбрала этот дом из-за его близости к ресторану «Луковица» и из-за того, что квартиры сдавались меблированными и не было нужды заниматься покупкой мебели.
Как ни старалась, Кэди не могла объяснить, что с ней происходило сегодня вечером. Теоретически все шло прекрасно. Грегори был само очарование, и она очень ценила его старания развлечь ее подруг. Это поразило даже Джейн, которая потихоньку призналась Кэди, что ее собственный муж вовсе не считает себя обязанным беседовать с ее подругами, а вместо этого часто проводит дни, уткнувшись носом в газету. Что касается Дэбби, то она откровенно наслаждалась стряпней Кэди и вниманием такого мужчины, как Грегори, так что, похоже, вообще потеряла способность говорить.
– Ты устала, – сказал вдруг Грегори, когда заметил, как Кэди, сидя за обеденным столом, раз в пятый подавила зевок. – Ты ведь весь день была на ногах. Тебе следует пойти домой и поспать.
– Похоже, свобода не идет мне на пользу, – призналась Кэди, сонно улыбаясь. – Мне следовало бы целый день провести на кухне.
Темные глаза Грегори устремились на подруг невесты.
– Кто-нибудь из вас способен что-нибудь с ней сделать? Я никогда не встречал никого, кто работал бы больше, чем она. Она никогда не берет выходной, никогда не занимается ничем, кроме работы, – говоря это, он взял Кэди за руку, ласково ее погладил и посмотрел так, словно хотел, чтобы все внутри у нее растаяло.
Но когда Кэди снова едва не зевнула, Грегори рассмеялся.
– Ладно, детка, ты подрываешь мой авторитет, выставляя меня убийцей юных дам! Что подумают обо мне Дэбби и Джейн?
Кэди засмеялась: Грегори всегда удавалось ее рассмешить. Улыбаясь, она повернулась к подругам:
– Честно говоря, он самый лучший на свете! Очень заботливый, и все такое. Это я виновата. Не знаю, что со мной сегодня происходит. Такое впечатление, что из меня выкачали всю энергию.
– Может, это из-за бесконечных размышлений о выборе мебели, – вставая, предположил Грегори и поднял почти безвольное тело Кэди со стула. Он был порядком выше ее, с заостренными чертами лица – полной противоположностью нежным и мягким линиям лица Кэди.
Продолжая улыбаться, Грегори повернулся к подругам невесты.
– Я провожу ее домой, а потом вернусь, чтобы попробовать, что Кэди приготовила на десерт.
– Малина в вишневом бренди и… Она замолчала, потому что все трое расхохотались, заставив ее вспыхнуть от смущения.
– О'кей, я просто очень устала, но все-таки не до смерти.
Опираясь на сильную руку Грегори, Кэди вышла на улицу, и он повел ее домой пешком, ничего не говоря и только бережно обнимая за талию. У двери в ее квартиру Грегори обнял Кэди и, желая спокойной ночи, чмокнул в щечку, но не попросил, чтобы она впустила его и разрешила остаться.
– Я вижу, насколько ты измучена, так что я тебя покидаю. – Отстранившись назад, он посмотрел на нее сверху вниз. – Ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
– Да, – ответила она, улыбаясь, и прильнула щекой к его сильной груди. – Очень. – Кэди посмотрела на него. – Грегори, я и впрямь совершенно ничего не смыслю в покупке мебели. Я абсолютно не разбираюсь в занавесках, простынях и… – Она замолчала, потому что он поцеловал ее.
– Мы наймем кого-нибудь. Выбрось все это из головы. Я провожу сейчас одну сделку в Лос-Анджелесе. Как только закончу, мы сможем себе позволить что угодно. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Любые медные котелки, какие ты только пожелаешь.
Она крепко обняла его, обхватив за талию.
– Не знаю, что я такого сделала? Чем заслужила такого мужчину, как ты? Я чувствую себя такой виноватой, потому что ты должен бросить свои дела в Лос-Анджелесе, чтобы поселиться здесь со мной. – Она взглянула на него. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я переехала туда? Я могла бы открыть там ресторан и…
– Моя матушка не захочет оставить «Луковицу», ты это знаешь. Это заведение они построили вместе с отцом, так что для нее здесь все полно воспоминаний. К тому же мама стареет. По ее внешнему виду можно подумать, что у нее энергии, как у подростка, но она многое скрывает. Мне гораздо проще переехать сюда. И тогда мы все втроем сможем быть вместе. – Он на секунду замолчал. – Если только ты здесь счастлива и не хочешь уехать. Может, в этом дело?
Кэди снова опустила голову ему на грудь.
– Нет, я счастлива там, где ты. Мы останемся здесь и будем заниматься «Луковицей». Я буду писать книги по кулинарии, и мы нарожаем дюжину ребятишек.
Грегори рассмеялся.
– Это будут откормленные маленькие карапузики, уверен, – опустив руки на плечи Кэди, он слегка отстранил ее от себя. – А теперь отправляйся в кровать. Поспи. Завтра твои подружки собираются взять тебя в магазин, где торгуют коврами, чтобы присмотреть что-нибудь для нашего дома.
– О нет! – выдохнула Кэди, схватившись за живот. – Я чувствую надвигающийся приступ бубонной чумы! Думаю, мне завтра следует остаться на кухне, чтобы позаваривать травяные настойчики.
Смеясь, Грегори своим ключом открыл дверь в ее квартиру и легко втолкнул ее внутрь.
– Если ты будешь плохо себя вести, я найму консультанта для молодоженов, чтобы он «привел тебя в порядок». Не успеешь оглянуться, как обнаружишь, что выбираешь помойное ведерко посимпатичнее и чехольчики на унитаз с монограммой.
Он еще громче рассмеялся, когда заметил, что Кэди побледнела от одной такой мысли. Продолжая смеяться, он закрыл дверь в ее квартиру и оставил невесту одну, чтобы та могла поспать.
И вот Кэди стояла, прижавшись спиной к двери, и осматривала свою аккуратную, но холодную квартирку. Она была очень благодарна Грегори за то, что он с пониманием относился к полному отсутствию у невесты таланта подбирать обстановку. Дело было не в том, что она не хотела бы жить в красивом доме. Просто у нее не было ни малейшего представления – и, честно говоря, желания – выбирать стулья, столы и все такое прочее.
– Я самая счастливая женщина на земле, – громко сказала она, как говорила дважды в день с тех пор, как повстречала Грегори.
Странно, но как только Кэди отошла от двери, ей показалось, что энергия вновь вернулась к ней. Девушка почувствовала, что усталость покидает ее, и решила приготовить себе немного какао и почитать книжку или посмотреть какой-нибудь поздний фильм.
Однако взгляд ее непроизвольно снова и снова возвращался к большой металлической коробке, стоящей посреди гостиной. Даже себе самой Кэди не призналась бы, но весь вечер этот ржавый, старый ящик занимал все ее мысли. Переворачивая поджаривающиеся кусочки хлеба, Кэди размышляла: «Интересно, что же лежит внутри?»
Она ни за что не согласилась бы, что ее усталость объясняется простым желанием найти повод ускользнуть от остальных и поскорее добраться до коробки и спрятанных в ней сокровищ.
– Возможно, в ней только и есть, что крысиное гнездо, – громко сказала девушка, направляясь в свою чистенькую кухню, чтобы взять из ящика короткий, мощный нож для разрезания картона и еще один – для колки льда. Придется немало потрудиться, чтобы поднять крышку этого ржавого приобретения.
Полчаса спустя ей все-таки удалось частично очистить крышку от ржавчины, слегка приподнять ее и просунуть пальцы внутрь. Это оказалось довольно больно, и Кэди отругала себя за нетерпение. В конце концов, скорее всего продавщица из антикварного магазина была права и единственным сокровищем, спрятанным внутри, будет мука, да и в той окажется полно дохлых пауков и тараканов.
Край крышки давил на кончики пальцев, так что Кэди предприняла отчаянное усилие и дернула ее так, что отлетела назад через всю комнату и плюхнулась на пол. Поднявшись, она склонилась над коробкой и, заглянув внутрь, увидела пожелтевшую тонкую оберточную бумагу.
Сверху лежал изящный букетик – сухой и немного потрепанный флердоранж, любовно уложенный в коробку заботливыми руками, вероятно, много лет назад и с тех пор никем не тронутый.
В тот же момент Кэди догадалась, что обнаружит под бумагой нечто совершенно необыкновенное. И нечто очень личное. Присев на корточки, она рассматривала цветы, приколотые к бумаге, благодаря чему они даже не сдвинулись с места во время ее отчаянных попыток отодрать крышку.
Кэди долго колебалась, не зная, что делать дальше. Что-то в глубине души ее настоятельно требовало вернуть крышку на место и никогда больше не открывать ее, засунуть коробку на шкаф, под самый потолок кухни, и только изредка бросать на нее взгляд, забыв о том, что лежит внутри. А еще лучше отделаться от коробки и забыть, что она вообще ее видела.
– Смешная ты, Кэди Лонг, – громко сказала она. – Кто бы ни сложил здесь все это, он мертв много-много лет.
С неудовольствием заметив, что у нее слегка дрожат руки, Кэди медленно отколола цветы, отложила их в сторону и развернула оберточную бумагу. В то же мгновение ей стало ясно, что открылось ее взору.
Аккуратно сложенное, за многие годы не тронутое ни светом, ни воздухом, перед ней лежало подвенечное платье: безупречно белое атласное, с глубоким вырезом каре, отделанным белой атласной оборкой. Пуговицы из поддельных бриллиантов переливались всеми цветами радуги.
Кэди все еще не оставляло чувство, что ей следует опустить крышку и навсегда закрыть этот короб. Но именно сегодня, когда она столкнулась со столь неприятной процедурой выбора свадебного платья, увидеть, что в старой коробке из-под муки, которую она купила, повинуясь кому-то необъяснимому импульсу, оказался подвенечный наряд, – это, по мнению Кэди, было более чем удивительно. Было от чего разволноваться! Она с трепетом прикоснулась к платью, просунула ладони под плечики и так извлекла свою находку на свет божий.
Платье было очень тяжелое, на него ушло немало метров бесподобного белого атласа, который от времени приобрел оттенок густых сливок. Там, где заканчивался лиф, прямо от талии начиналась юбка, гладкая и прямая спереди, но собранная сзади в тяжелый, в рюшах шлейф, который должен был тянуться примерно на метр за спиной того, кто наденет этот великолепный наряд. Подол юбки и весь шлейф по краю были расшиты шелковыми кружевами ручной работы, из-под которых был выпущен волан, украшенный чудесными сделанными вручную розочками из шелка.
Развернув платье к свету, Кэди любовалась тонкой работой. За сегодняшний день она перемеряла дюжину модных свадебных нарядов, но ничего подобного не видела. По сравнению с этим современные платья казались простыми крестьянскими одеждами безо всякого шарма, даже без намека на творчество модельера. Массовая продукция – безликие варианты одного и того же.
Кэди не могла отвести от платья взгляд. Длинные рукава оканчивались манжетами на пуговичках, аккуратно пришитых к самому краешку, из-под которого были выпущены оборки из кружева, безусловно, ручной работы.
Покачивая платье на руке, Кэди заглянула в коробку, и у нее перехватило дыхание.
– Фата! – выдохнула она, потом, изобразив реверанс, раскинула платье на софе и опустилась перед коробкой на колени.
Если чуть слышный шепот можно сделать из ткани, такое творение лежало сейчас перед ней. Кэди потянулась к газовым кружевам, но отдернула руку, словно испугавшись прикоснуться к столь прекрасной вещи. Потом, набрав полные легкие воздуха, Кэди подхватила эту белую пену. Она оказалась настолько легкой, что, казалось, вообще ничего не весит. Она была нематериальна, словно соткана из света и воздуха. Выпрямившись, Кэди почувствовала восхитительную нежность кружевной ткани, ласкающей кожу рук. Не нужно было быть специалистом по истории костюма, чтобы понять, что эти кружева – творение рук мастерицы, которая при помощи тончайших иголок сплела все эти цветы и вьющиеся стебли. И если Кэди не ошибалась, сделано это было с любовью.
Очень осторожно она раскинула кружево по софе, догадываясь, что соприкосновение такого старинного чуда с современной синтетической обшивкой мебели – почти святотатство.
Вернувшись к коробке, Кэди принялась медленно и осторожно извлекать из нее остальное содержимое. Ей казалось, что она совершенно точно знает, что именно найдет на дне: туфли, перчатки, корсет, нижнее белье из тончайшего хлопка, чулки с вышитыми подвязками. Крючок для застегивания башмаков. Снова сухие цветы.
Кэди с благоговением отложила в сторону все эти предметы и вернулась к коробке, чтобы рассмотреть оставшиеся сокровища. На самом дне лежала атласная сумочка, расшитая белой атласной лентой, завязанной в пышный бант. Когда девушка вынимала сумочку, сердце ее бешено стучало, потому что благодаря какому-то необъяснимому инстинкту она догадалась: то, что окажется внутри, станет ключом к тайне, почему это прекрасное платье так много лет назад оказалось спрятанным в простой старой жестянке. По весу можно было сказать, что внутри находится нечто весьма тяжелое, Прислонившись к кушетке, Кэди опустила сумочку на колени, медленно потянула за один конец ленты и развязала бант. Потом еще медленнее она откинула верхний клапан сумочки, опустила внутрь руку и извлекла наружу старую фотографию. Это была ферротипия мужчины, женщины и двух детей – очень симпатичная семья, все светловолосые, с приятными, счастливыми лицами.
Кэди не могла не улыбнуться, глядя на них. Мужчина выглядел весьма напряженно, словно ему было неудобно от высокого жесткого воротника. Он положил руку на плечо миниатюрной хорошенькой женщины, сидящей слева от мужа. В ее глазах светился проказливый огонек, можно было подумать, что вся эта затея с фотографированием казалась ей великолепной шуткой. Справа от нее, прямо перед мужчиной, стоял высокий, хорошенький мальчик лет десяти-одиннадцати, немного напряженный, как отец, и с таким же дьявольским блеском в глазах, как у матери. На коленях у женщины сидела девчушка лет семи – само очарование. Ясно было, что когда она вырастет, то разобьет не одно сердце.
Перевернув фотографию, Кэди обнаружила, что на обороте написано только одного слово – Джордан. Осторожно отложив снимок в сторону, она снова запустила руку в сумочку и извлекла оттуда тяжелые мужские часы из чистого золота. Они оказались такими крупными, что едва уместились в ладони Кэди. На потертой крышке было выгравировано то же самое – Джордан. С одного края, совсем рядом с защелкой, виднелась глубокая вмятина, словно от удара обо что-то очень жесткое.
– Или от выстрела, – пробормотала Кэди, сама удивляясь тому, что ей пришла в голову подобная мысль. – Я смотрю слишком много вестернов.
Однако, проведя пальцем по поверхности, она ощутила какие-то бороздки, словно действительно оставленные пулей.
Из-за глубокой вмятины часы было трудно открыть, но, приложив некоторое усилие и старание, Кэди привела замочек в действие. Циферблат часов оказался очень красивым, его украшали римские цифры и изящные стрелки. На внутренней стороне крышки обнаружилась еще одна фотография, на сей раз только женщины. Без сомнения, это была она же: те же сияющие глаза и счастливое выражение лица. Даже на снимке она казалась купающейся в любви и радости.
Кэди улыбнулась и защелкнула крышку. Она никак не могла понять, из-за чего нервничает. Ясно, что подвенечное платье принадлежало совершенно счастливой женщине. У нее был любящий муж и двое прелестных детей.
Улыбаясь, Кэди положила часы рядом с фотографией, заглянула внутрь сумочки, чтобы проверить, нет ли внутри чего-нибудь еще, и обнаружила пару аметистовых серег, фиолетовые камушки которых заиграли в лучах электрического света.
Кэди осторожно опустила сережки на шелковую сумочку и откинулась на софу, переводя взгляд с одной находки на другую. Подчиняясь какому-то импульсу, а может, просто по привычке, она взяла фотографию и закрыла ладонью нижнюю часть лица мужчины. Нет, этот светловолосый человек не был ее арабским принцем.
«Твой принц – Грегори, – подумала она, с улыбкой глядя на разложенные вокруг наряды. – Что же я собираюсь делать с этими вещами? Может, им место в музее?»
Она еще немного поразмышляла над тем, как ей поступить, и вдруг представила себя идущей к алтарю, одетой в божественно прекрасный наряд. Ощущая новый прилив сил, Кэди вскочила и, схватив его, принялась рассматривать, вытянув вперед руки.
Это одеяние совершенно не походило на современные свадебные платья. Оно было сделано совсем не для женщины ростом метр восемьдесят, с ногами, растущими от шеи, с плоскими бедрами и грудью и с мальчишечьей талией. От этой мысли Кэди заулыбалась. На своем жизненном пути она встречалась с несколькими мужчинами, которые делали ей чрезвычайно приятные комплименты относительно ее фигурки, напоминающей песочные часы.
– Это мне будет как раз впору, – громко сказала Кэди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45