– И по какой именно специальности я получила свою ученую степень, мистер Всезнайка?– Американская история. А вторым предметом была английская литература.– На меня завели дело в ФБР? Это такая папка с бумажным ярлычком, на котором написано мое имя?– Скорее, это похоже на ящик, набитый бумагами, – заметил Джаред.Иден застонала.– Да ладно, все не так уж плохо. – Макбрайд взял стул и уселся напротив расстроенной Иден. – Кстати, я тут кое-куда позвонил и кое-что выяснил. Тебе это интересно?– Смотря о чем речь, – осторожно ответила она. – Плохие новости?– Вовсе нет, – бодро отозвался Макбрайд. – На мой взгляд, даже наоборот.– Ты раскопал что-то плохое о Гренвилле? – с подозрением спросила Иден. – Макбрайд, ты же обещал мне помочь…– А ты знаешь, что Макбрайд – это не мое настоящее имя?– Да мне плевать! Зачем мне твое настоящее имя? Выкладывай, что ты узнал… если это не касается Минни Норфлит. О ней я ничего не стану слушать.Сделав вид, что не заметил шпильки, Джаред сказал:– Это касается Тесс Брустер, того агента, которая погибла здесь.– Ты ее знал?– Да, – коротко ответил Джаред, и Иден поняла, что он не хочет говорить об этом. – Она снимала дом, который находится немного дальше по дороге.– Дом надсмотрщика, – быстро сказала Иден – Я знаю, где это. Этот дом когда-то относился к Фаррингтон-Мэнору, но был продан много лет назад. Миссис Фаррингтон рассказывала, что одно время он был практически разрушен и там чуть ли не козы прыгали по развалинам, но потом… – Глаза ее округлились, и она замолчала.– Точно, – подхватил Джаред, – потом его купил один из Гренвиллов, и теперь дом принадлежит твоему красавчику.– Прекрасно, – решительно сказала Иден, игнорируя сарказм Макбрайда. – Я расспрошу Брэда о женщине, снимавшей дом. И о том, что с ней случилось.– Думаешь, он тебе расскажет?– О, конечно, нет. Ведь это он убил вашего агента и теперь пытается замести следы. Ты иногда бываешь ужасно противным, ты знаешь об этом?– Ты первая женщина, которая мне это говорит, – хмыкнул Джаред, рассматривая изображение садов в одной из книг Иден. – Мне очень понравилась твоя вчерашняя речь, – помолчав, сказал он. – И то, как ты заставила этих людей уговаривать тебя заняться их садами. А как выглядит сад в стиле восемнадцатого века?– Обязательно должна быть выдержана соразмерность всех элементов сада. И еще там должны быть садовые постройки.– Ах, так вот что за развалины рассеяны по всей Северной Каролине!Иден подняла глаза от книги и уставилась на Джареда.– И что должен означать сей взгляд? – поинтересовался тот, видя, что она о чем-то задумалась.– Мне пришло в голову, что некоторые из тех построек можно было бы перенести в «Королеву Анну». Надо будет обсудить это в Историческом обществе Арундела и в Обществе реставраторов Северной Каролины. Постройки можно восстановить. Это будет прекрасно – они ведь подлинные!– Расскажи еще об этом. – Джаред махнул рукой в сторону книг и альбомов. Он выглядел действительно заинтересованным, и Иден принялась его просвещать:– Мы обычно сажаем растения большими участками. То есть человек посадит для себя, скажем, дюжину кустов помидоров. И уж он проследит, чтобы рядом и между помидорами ничего больше не росло. Все будет чисто и аккуратно. Но люди колониальных времен жили по-другому просто потому, что их мир был другим. Опасным прежде всего. Им приходилось жить тесно, сплачиваясь, чтобы защититься. И при этом нужда в выращивании продуктов питания была куда острее, чем сейчас.– Огороды в городе?– Вроде того. В Вильямсберге каждый дом имеет участок в пол-акра, и ты не представляешь, сколько всего они умудрялись выращивать на таких небольших пространствах. Использовался буквально каждый клочок. – Иден убедилась, что слушатель по-прежнему внимает с почтительным интересом, и продолжила: – Современный человек обычно организует так называемый многофункциональный сад: деревья отдельно, овощи отдельно, у ограды или вдоль дорожки цветы, в углу – травы. Но в колониальные времена люди смешивали разные растения, и сегодня мы вновь открываем этот стиль и находим в нем определенную прелесть и даже некоторые преимущества. При этом растения подбирались таким образом, чтобы в процессе роста они помогали друг другу.– Это как?– Некоторым растениям нравится расти рядом. Кроме того, есть такая теория: если на ваш урожай напали гусеницы или жуки – посадите рядом то, что им понравится больше, чем ваши тыквы. Если ты выращиваешь кошачью мяту, то ее стеблями мульчируешь огород, чтобы отпугнуть долгоносиков. Валериана заставляет червей бороздить верхний слой почвы, что значительно улучшает ее свойства. А уж бархатцы нужно сажать везде – насекомые ненавидят их запах.– И ты еще говорила, что все забыла, – укорил ее Макбрайд, на которого небольшая лекция явно произвела впечатление.– Ну, кое-что я еще помню, хотя за последние двадцать лет появилось много новых работ по садоводству. Правда, все новое – это хорошо забытое старое. Ведь что ни говори, а наши предки знали, что делали, и умели понимать природу. – Иден вдруг растеряла весь свой энтузиазм и с тоской посмотрела на кипу книг. – Как я буду делать сады для «Королевы Анны»? Садовник колониальной эпохи смог бы разместить четыре сада на половине акра.– А какова площадь земельных участков в поселке?– Не знаю, – растерялась Иден. – Кажется, что-то около трех акров.– И что ты станешь делать с тремя акрами площади?– В колониальные времена там сделали бы пастбище для овец, коров и лошадей, а в наши дни… ну, можно сделать лужайку для игры в крокет. А что касается сада… – Иден взяла блокнот и начала писать. Джаред вытянул шею и прочитал заголовок «Сад должен иметь». Ниже шли строчки:замкнутые фрагменты пространства,постройки,дорожки,он должен воссоздавать прошлое.– А набросок? – спросил Джаред.– Сейчас, – с готовностью согласилась Иден. Она была рада рассказать кому-то о своем увлечении, проверить, насколько она помнит материал. – Вот дом. – Она нарисовала прямоугольник ближе к правому краю листа. – Я найду хотя бы одну садовую постройку, перенесу ее сюда и отреставрирую… спасибо тебе большое за прекрасную идею. – На левой половине листа появился еще один прямоугольник, поменьше. – Теперь здания нужно соединить дорожками. В колониальные времена не было лужаек, по которым можно было бродить, как вздумается.– Неужели ты говоришь о тех людях, что так отчаянно сражались за свою свободу?– В то время не было электрических газонокосилок… и бензиновых тоже. Если бы тебе пришлось вручную подстричь траву на лужайке размером с акр, ни о какой свободе ты уже бы и не вспомнил.– Понял.– Вот здесь, ближе к дому, мы выделим пространство для так называемого сада удовольствий – это место для пикников, где к тому же можно просто посидеть на воздухе теплым вечером. – Она нарисовала прямоугольник и обвела его кружочками, которые, как предположил Джаред, означали кусты. – По углам посадим деревья, а вот здесь будет небольшой бельведер, но с этим надо быть очень и очень осторожными, чтобы конструкция не выглядела слишком викторианской.– Так, а потом что?– Теперь огород. Нужно рассчитать так, чтобы он был не слишком близко к дому, но и не очень далеко. В колониальные времена огороды были красивы и их не прятали на задворках. – Иден изобразила шесть узких прямоугольников, а затем квадрат со звездочкой в центре. От звездочки разбегались дорожки.– Я понял, – сказал Джаред. – Это фонтан. Естественно, он тоже будет в стиле восемнадцатого века.– Молодец! – Иден улыбнулась и мечтательно продолжала: – Теперь еще дорожки, чтобы соединить обитаемые пространства. Дорожки обсаживаем деревьями. В те времена не было климатических установок, и тень была важна для комфортного существования. Ну и в зависимости от размеров собственности… – Она нашла в книге иллюстрацию, на которой был изображен губернаторский дворец Вильямсберга с садом. Этот сад стоил безумных денег и едва не разорил правительство штата, но Иден была уверена, что его красота и совершенство стоили вложенных средств.– Здорово, – сказал Макбрайд, поднимая глаза от книги. – И когда начнется гонка на выживание?– По расписанию.Оба рассмеялись, а потом Иден сказала:– Мне пора собираться на встречу с Брэдом.Ее взгляд умолял отпустить ее одну, но Макбрайд покачал головой:– Прости. Но это мой долг – охранять тебя. Скажи Гренвиллу, что я буду помогать тебе.Иден хотела было возразить, но передумала, осознав бесполезность этого.– У тебя, случайно, нет камеры? – спросила она.– Есть цифровая.– Тогда ты будешь делать снимки. Нужно представлять себе участок и особенности ландшафта, когда работаешь над проектом.– Хорошо. А ты постарайся сделать так, чтобы мы попали в дом, где жила Тесс. Идет?Иден кивнула. Правда, пока она понятия не имела, как попросить Брэддона пустить ее в тот дом, но что-нибудь можно будет придумать. Они с Джаредом улыбнулись друг другу, почувствовав, что у них появилось нечто общее. Пусть это и не дружба, но хотя бы партнерство. Может, он не так уж плох, сказала себе Иден.– А что у нас на обед? – поинтересовался вдруг Макбрайд, и она сморщилась, догадавшись, кто будет этот обед готовить. Глава 13 Иден увидела Гренвилла, и ее охватило теплое и радостное чувство: просто удивительно, как ей хорошо и комфортно рядом с этим человеком! Может быть, это от того, что он часть большой семьи города Арундел. Ведь когда-то и сама Иден, и миссис Фаррингтон тоже принадлежали к этой не слишком дружной, но по-своему сплоченной семье. Если подумать, они знакомы всего ничего, но у Иден было такое чувство, что она знает Брэддона Гренвилла всю жизнь. Миссис Фаррингтон говорила, что когда женщина встречает своего мужчину – того единственного, которого ждала, – она сразу же начинает думать о свадьбе. До сего момента в голову Иден ни разу не приходили такие мысли. Напротив, месяца через три после знакомства с любым мужчиной она начинала прикидывать, как бы расстаться с ним быстро и безболезненно.Но с Брэддоном все было по-другому, и они оба это знали. Вот Брэд увидел Иден, и лицо его вспыхнуло искренней радостью. «Нам обоим пришлось непросто в жизни, и ни один из нас так и не встретил свою половинку», – думала Иден, и ей очень хотелось надеяться, что теперь у них с Гренвиллом появился шанс обрести то счастье, о котором_мечтает каждый.Брэд поспешил навстречу, взял ее руки в свои и расцеловал в обе щеки. Иден видела, что ему хотелось большего, гораздо большего, но он просто стоял, держа ее ладони и глядя ей в глаза.– Мне жаль прерывать вашу идиллию, – раздался язвительный голос Макбрайда. – Но ваш архитектор, Гренвилл, уже подпрыгивает и поскуливает, как щенок, которому срочно надо на прогулку.– Поскуливает? – улыбаясь, переспросил Брэддон, и все посмотрели на Дрейка Хотона, который с несчастным видом косился на часы.– Прости, – обратился Гренвилл к Иден, – но сегодня у меня очень много дел, и, чтобы успеть все, приходится действовать строго по графику. После обеда прилетают покупатели из Нью-Йорка, и я должен буду вернуться, чтобы встретиться с ними. Так что не стоит задерживаться.Они подошли к машине, и, придерживая дверь для Иден, Гренвилл бросил недружелюбный взгляд в сторону Макбрайда и шепнул ей:– Твоя дуэнья выглядит намного лучше. Раны зажили.Иден фыркнула. Когда они тронулись с места, Гренвилл объявил, что встречи с клиентами для Иден начнутся с завтрашнего дня.– А сегодня я хочу все-все тебе показать. Ты же не можешь приступать к проектам, не зная местности, не представляя объема работ.– Конечно, – подхватила Иден. Она была почти счастлива, видя, что Гренвилл рад их встрече не меньше, чем она сама. Почти… Счастье было бы полным, если бы на заднем сиденье машины не торчал Макбрайд, если бы ФБР не следило за ней днем и ночью, если бы никто не вламывался к ней в дом и не подбрасывал ядовитых змей…– С тобой все в порядке? – спросил Гренвилл, озадаченный ее напряженным молчанием.– Да-да, все замечательно… Может, немного нервничаю. Как-то слишком быстро я переквалифицировалась из редакторов в ландшафтные дизайнеры. Но я стараюсь… Провела все утро за книгами, сделала кое-какие наброски. Надеюсь, клиентам понравятся мои идеи. Все-таки сад восемнадцатого века – это не массовое увлечение, и мало кто может оценить его красоту.– Я уже не первый год в бизнесе и могу сказать как эксперт: многие люди обожают правила и ограничения. Подобные запреты позволяют им чувствовать себя защищенными. Ну а уж если ограничения касаются кого-то другого – так счастье клиента бывает полным. Плюс желание богатой публики выделиться. Возможность заиметь сад не такой, как у всех, должна приводить их в восторг.– Надеюсь, так и будет.– Знаешь, ты сегодня прекрасно выглядишь. И как тебе это удается? У тебя есть какая-то специальная программа?– Еще бы! Она полчаса торчала в ванной, а потом засунула в волосы такие большие желтые штуки… не помню, как они называются, – вмешался Джаред, которому уже невмоготу было слушать, как эти двое щебечут и любезничают. – Кстати, Иден, ты собиралась расспросить мистера Гренвилла о его доме.«Ну вот зачем лезет, – с досадой подумала Иден. – Я добралась бы до темы дома потихоньку и, уж конечно, обошлась бы без интимных подробностей про ванну и бигуди». Зачем лишний раз напоминать Брэду, что она живет в одном доме с совершенно в общем-то посторонним человеком?Гренвилл бросил на нее вопросительный взгляд.– Речь идет о домике у дороги, знаешь, бывший дом надсмотрщика… Я… э-э…– Ее дочь, Мелисса, тоже подумывает о переезде в Арундел, так мы решили, что ей может понравиться тот дом. Я позвонил риелтору, и представьте наше удивление, когда оказалось, что именно вы владелец приглянувшегося нам здания.Иден обернулась и взглядом выразила Макбрайду свое неодобрение. С ума сойти, сердито думала она, как человек может так запросто врать?– Вам придется побороться с Минни, которая спит и видит себя хозяйкой этого дома. Правда, пока мне удается под разными предлогами отказывать ей.– Но почему?– Что ж, пожалуй, лучше вам узнать это от меня, а не из местных сплетен. Дело в том, что я эгоист. Я не разрешаю Минни переезжать туда, потому что плохо переношу одиночество. Вот так все просто и, наверное, не очень красиво, тем более что я знаю, как Минни ненавидит мой большой старый дом. – Гренвилл грустно пожал плечами. – Дело осложняется еще и тем, что домик надсмотрщика мечтает купить Дрейк, мой помощник и архитектор, а его отец – мой старый друг. Так что я в непростом положении…Брэддон взглянул на Иден и улыбнулся: в его словах и нежном взгляде она уловила надежду на то, что теперь у него наконец появилась женщина, с которой он не будет чувствовать себя одиноким. Иден торопливо отвела глаза. Она тоже ненавидела одиночество. Ей вспомнился тот год, когда Мелисса жила в Нью-Йорке. Каждый вечер Иден возвращалась в пустой дом, ужинала и завтракала одна… Это было не самое лучшее время в ее жизни. Да и сейчас; хотя Иден и не хотелось в этом признаваться, в душе она была даже рада, что Макбрайд переехал к ней.– И давно домик надсмотрщика пустует? – спросил Макбрайд.– Кажется, месяца полтора. – Гренвилл заглушил мотор.Иден огляделась. Она была так поглощена своими мыслями, что совершенно не интересовалась дорогой. И вот теперь оказалось, что они остановились на тенистой улице, обсаженной старыми деревьями. За их пышными кронами виднелись дома, выдержанные в стиле восемнадцатого века. Соблюдение пропорций и традиционных элементов придавало им благородный вид. Никаких резных крылечек, башенок и прочих викторианских излишеств: простота и элегантность – вот главные достоинства стиля восемнадцатого века.– Надо же, – удивленно протянула Иден. – Можно подумать, эти дома построены по образцу моего дома.И, сказав это вслух, она вдруг впервые в полной мере осознала, что Фаррингтон-Мэнор действительно принадлежит ей, что теперь это ее дом.– Мы стремились к идеалу, – улыбнулся Брэддон. Он вышел из машины и открыл дверцу для Иден. – Хозяева этого дома еще не переехали, и я решил, что сейчас самое время определить фронт работ. Большая часть участков того же размера и сходна по планировке.– Это как раз то, что нужно! – обрадовалась Иден. Потом она вспомнила о своем кузене и, повернувшись к Макбрайду, попросила: – Сделай как можно больше фотографий участка. С разных точек – отдельные части и общие планы. Ну, ты знаешь.– Я выполню свою работу, как договаривались, – кивнул Джаред и с нажимом закончил: – А ты выполни свою.Иден поняла, что он имеет в виду, и кивнула. Макбрайд зашагал к дому и вскоре пропал из виду, оставив ее наедине в Брэдом. Наконец-то. Она взглянула на Гренвилла: судя по его растерянно-счастливому виду, он думал о том же.– Жаль, что у нас нет ключа от дома, – вздохнул он. Фраза, естественная для нетерпеливого подростка, прозвучала из уст седого адвоката так неожиданно, что Иден расхохоталась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37