— Господи, — сказал Заль, — не хотелось бы мне оказаться под таким дождичком. — Он прищурил глаза, всматриваясь. — И если такой дождичек будет падать на крепость достаточно долго, народ там будет мало на что годен. Их всех передавят или поджарят, а значит, бойцы из них будут те еще.
— Так и было задумано, — сказал Абивард и только тут внезапно понял, почему Маниакис-старший сказал, что защите машин отводится решающая роль в битве. Рано или поздно военачальники Смердиса поймут, что нужно остановить видессийцев и не дать им превратить крепость в руины. Лучники тут не помогут: машины стоят слишком далеко, никакой стрелой не достанешь. Значит, придется брать их штурмом.
И штурм имел место, но не со стороны воинов, стоящих непосредственно перед Машизом. Вместо этого военачальники Смердиса бросили в атаку фланговый отряд вроде того, который нанес Шарбаразу такой урон при его прошлом наступлении на столицу. Выкрикивая имя Смердиса, конники с грохотом вырвались из узкого ущелья с севера, так же как и год назад.
Но на этот раз их ждал совсем другой прием. В дело вступили машины, расположенные на правом фланге. Некоторые из них бросали камни, которые буквально расплющивали людей и коней. Другие метали огромные дротики, пробивавшие любую броню. Они пронзали воинов и коней, и те падали на землю, перекрывая путь следующим за ними.
Люди Смердиса не были трусами. Несмотря на большие потери, они продолжали наступать. Чтобы не допустить их прорыва к машинам и основным силам войска Шарбараза, навстречу им выехали видессийские конники.
Но это был лишь отвлекающий маневр. Основной бой шел в центре. Там видессийские машины продолжали бомбить крепость, воздвигнутую Смердисом. Ее стена, которая могла бы веками выдерживать атаки копейщиков, начала напоминать щербатый, а потом и вовсе беззубый рот. За стеной бушевало высокое пламя, дым поднимался еще выше. Абивард закашлялся. Воинам Смердиса, находящимся в крепости, было в двадцать, нет, в сто раз хуже — тем, кому посчастливилось не поджариться.
Командир видессийских саперов выкрикивал приказания на своем языке. Его люди сместили машины чуть в сторону. Потом они вновь принялись обстреливать на сей раз копейщиков Смердиса, собранных возле крепости.
Заль злорадно и хищно ухмыльнулся:
— Выбор у них незавидный. Уйти из-под обстрела и открыть нам путь или же выйти и принять бой — и все равно открыть нам путь, если они его проиграют.
В потрепанном войске Смердиса затрубили рожки. Конники взяли копья на изготовку, и солнце засверкало на их наконечниках.
— Идут, — сказал Абивард. Конечно, Смердис — предатель и узурпатор, но войскам, оставшимся верными ему, отваги было не занимать.
Абивард опустил свое копье, направив его прямо навстречу наступающей коннице. «Шарбараз!» — крикнул он и с силой ударил коня по забранным в доспехи бокам. Конь рванулся вперед, явно обрадованный тем, что теперь можно помчаться во всю прыть. Заль и другие воины тоже разразились приветственными кличами. Они тоже устали от ожидания. Зато теперь дождались желанной битвы.
Кто-то устремился прямо на Абиварда с воплем «Смердис!». Поверх кольчужной сетки противника Абивард на мгновение увидел суровые и внимательные глаза.
Противник был так же рад предоставившейся наконец возможности подраться, как и сам Абивард.
Людям Смердиса пришлось не только ждать: они видели, как обстреливают их товарищей, оставшихся и крепости, а потом и сами подверглись обстрелу.
Судя по тому, как воин, мчащийся, на Абиварда, сидел в седле, он прекрасно знал свое дело. Сделав вид, что целит в корпус, представляющий более крупную мишень, он в последний момент вздернул копье и направил его наконечник Абиварду в лицо.
От страха у Абиварда пересохло во рту. Он едва успел отразить удар щитом.
Его же удар не достиг цели. Ему было все равно. Он был рад, что остался жив и теперь может схлестнуться с кем-то, не так хорошо владеющим разными смертоносными приемами.
Как часто получается в конных сражениях, когда захлебнулся первоначальный натиск, атака превратилась в беспорядочную рубку; воины кружились на месте и во всю глотку выкрикивали проклятия — а чаще имя своего монарха, чтобы свои же в пылу битвы не порешили. Они тыкали копьями, махали мечами; кони, преимущественно жеребцы, тоже участвовали в битве — зубами и копытами, которые запросто могли вышибить мозги оказавшемуся на земле человеку.
Один из воинов Смердиса повернулся лицом к горящей крепости. Абивард считал его одним из своих, пока тот не начал выкрикивать имя узурпатора. Тогда он со всей силы ударил его копьем в спину, стараясь пробить наконечником броню.
Воин вскрикнул и широко раскинул руки. Меч вылетел у него из рук, описав широкую дугу в воздухе. Потом он вскрикнул еще раз и рухнул. Из раны между позвоночником и левой почкой хлынула кровь. Воин даже не знал, что Абивард находится сзади, пока копье не вошло в него. Абивард почувствовал себя не воином, а убийцей, но длилось это недолго — кто-то попытался ударить его исподтишка. И тут Абивард накрепко усвоил, что в бою между воином и убийцей разницы нет.
Постепенно войска Шарбараза оттесняли неприятеля к крепости. Видессийские конники и легкая кавалерия макуранцев, более проворные, чем тяжеловооруженные копейщики с обеих сторон, пытались пробиться в тыл конницы Смердиса и отрезать ее, чтобы открыть копейщикам Шарбараза возможность прорваться к Машизу.
Несколько лучников, оставшихся на обломках крепостной стены, принялись их обстреливать. Если бы осадные машины не разнесли крепость, их там была бы не одна сотня. Но сейчас многих убили, многих ранили, а остальные боролись с огнем, вызванным сосудами с зажигательной смесью.
— Вперед! — Этот голос, раздавшийся всего в нескольких шагах впереди Абиварда, заставил его резко вскинуть голову. Конечно, там был Шарбараз — он размахивал мечом и подгонял коня к бреши, открывавшей путь на Машиз.
Абивард никак не мог понять, как законный Царь Царей так далеко продвинулся вперед в бою, но Шарбараз, даже если бы не был Царем Царей, был умелым, сильным воином. Единственная неприятность заключалась в том, что, если он сейчас погибнет, усилия всех его сторонников окажутся совершенно напрасными.
— Вперед! — крикнул Абивард и показал на монарха. Сейчас он не стал выкрикивать имя Шарбараза, не желая привлекать внимание неприятеля к законному Царю Царей. Но все же он указал на него и махнул рукой, призывая за собой своих воинов. Его жест поняли не все, но многие, и через несколько минут вокруг Шарбараза образовалось внушительное кольцо защитников.
Но Шарбаразу не нужны были защитники, он явно стремился первым ворваться в Машиз. Царь Царей вновь ринулся в самую гущу битвы. Его ярость заставила воинов Смердиса, кроме настроенных наиболее решительно, отступить перед ним. Войска Шарбараза напирали, заполняя брешь, стремясь оградить монарха от противников, в которых еще не иссяк боевой дух.
Секундное затишье в битве позволило Абиварду немного осмотреться — прежде он мог видеть только на длину своего меча. С удивлением и растущим торжеством он заметил, что крепость Смердиса находится уже не впереди, а справа. Год назад Шарбараз проиграл здесь битву, но сейчас он одерживал победу.
— Навались! — завопил Абивард, снова махнув рукой. — Еще рывок — и победа за нами. Пробьемся за стену, и путь откроется снова. Бросьте меня в Бездну, если копейщики Смердиса смогут тогда удержать нас!
Воины Смердиса понимали это не хуже него. Они сомкнули ряды и отчаянно сопротивлялись. Но и воины Шарбараза дрались столь же отчаянно, понимая, что будет означать второе поражение у стен столицы. Их видессийские союзники, хоть и не имели столь сильной заинтересованности в исходе битвы, сражались не хуже остальных. Они осыпали людей Смердиса стрелами, а в ближнем бою искусно пользовались шашками и пиками. Напрасно Шарбараз страшился измены — восточные соседи оказались не только верны, но и неустрашимы.
Контратака копейщиков Смердиса захлебнулась. Шаг за шагом они вновь начали отступать. Потом совершенно неожиданно дорога, суженная фортификационными сооружениями, расширилась.
— На Машиз! — крикнул Шарбараз, по-прежнему скачущий впереди войска.
Впереди маячила не только столица Макурана. Ближе — а для многих и желаннее — были шатры, обозначавшие лагерь Смердисова войска. Абивард крикнул:
— Кастрирую любого, кто начнет грабить до победы! Сначала победим, потом пограбим!
Лично для него перспектива войти в Машиз значила больше любых трофеев, которые он мог бы захватить в лагере. Однако другие, те, что победнее, были склонны больше мечтать не о победе, а о серебре.
Войско Смердиса последнее, которое могло бы помешать Шарбаразу занять собственную столицу, разваливалось на глазах. Кое-где разрозненные группки самых лихих бойцов продолжали биться, прекрасно зная, что поражение неизбежно.
Но остальные бежали, кто в Машиз, кто в горы; надеясь, что противнику будет не до них, или бросали оружие и прекращали борьбу, как уже было между Тубтубом и Тибом. Абивард крикнул, чтобы охрану пленных взяли на себя видессийцы.
— Превосходно, — сказал Шарбараз, узнав его голос.
— Благодарю, величайший, — ответил он. — Я подумал, что они не настолько жаждут мести, как наши. — Он подъехал поближе к законному Царю Царей и негромко добавил:
— И чем меньше видессийцев войдут с нами в Машиз, тем лучше.
— Правильно, — согласился Шарбараз. — Господь свидетель, они оказались прекрасными союзниками, много лучше, чем я мог ожидать. Но Машиз наш, мы войдем в него и без их помощи. — На мгновение лицо его ожесточилось. — Пару раз видессийцы захватывали Машиз, а вот нам так и не удалось взять Видесс. Все бы отдал за то, чтобы оказаться Царем Царей, который изменит эту традицию.
— Да, неплохо бы, — вполголоса сказал Абивард. — Но не завтра.
Шарбараз кивнул:
— Готов биться об заклад, что Видессия довольно скоро предоставит нам такую возможность, как бы славно мы ни рубились бок о бок с Маниакисами. Как ты сам говоришь, всему свое время. — Царь Царей пришпорил коня, желая войти в Машиз во главе своего войска. Столица находилась всего в четверти фарсанга на запад, не более. Это четверть часа езды.
Абивард пустил коня быстрой рысью, чтобы не отстать от монарха.
— В самом городе будет драка? — спросил он.
— Надеюсь, что нет, — сказал Шарбараз. — Если повезет, к тому времени его войско разбежится. Но дворец — очень мощное сооружение. Если есть люди, готовые за него сражаться, он сможет продержаться там очень долго.
— А видессийцы с их осадными машинами… — начал Абивард.
Шарбараз покачал головой:
— О Господи, ни за что! Если они вышибут людей узурпатора из тех укреплений, что он построил, прекрасно. Но дворец не принадлежит Смердису — он мой, как и Машиз — наш. Я не хочу, чтобы он был разрушен, и никогда на это не соглашусь. Я хочу жить в нем после того, как возьму Машиз, как жил в нем, пока Смердис не похитил мой трон.
— Слушаюсь, величайший, — покорно сказал Абивард. Для него дворец был очередной боевой целью, но для Шарбараза это был родной дом.
Они поскакали дальше. Чем ближе они подъезжали к Машизу, тем огромнее казался Абиварду город. Серрхиз по сравнению с Машизом был ничто — а это был самый крупный город, в котором довелось побывать Абиварду. Многие города в Стране Тысячи Городов по численности населения не уступали Серрхизу, но по площади были невелики — ведь каждый из них примостился на холме, сотворенном из мусора, оставленного многими поколениями жителей. Машиз распростерся у подножия Дилбатских гор. На восточной окраине города находилась рыночная площадь, способная поглотить не один Серрхиз. Сейчас она кишела людьми, как муравейник, развороченный мальчишкой. Все купцы, которые и помыслить не могли, что войска Шарбараза сумеют войти в город, — а таких, похоже, было немало — теперь старались припрятать свое добро, а то и самих себя.
— Опоздали. — Шарбараз показал вперед. — Интересно, какую мне взять с них контрибуцию за то, что торговали как ни в чем не бывало при моем вороватом родственничке? — В его смехе явственно слышалась хищная нотка. — Не сомневаюсь, что они думают о том же.
— Этим, величайший, мы, наверное, могли бы заняться позже, — сказал Абивард. — Сначала нужно взять дворец и поймать хмыря хмырей.
— Воистину, — сказал Шарбараз, все так же хищно улыбаясь.
Он уверенно продвигался по лабиринту машизских улиц. Хотя дворец был внушительным строением из серого камня, другие дома, поменьше, постоянно закрывали вид на него, и Абиварду пришлось бы очень долго плутать по улочкам, извилистым, как змеи; они будто специально старались не дать людям, ступающим по ним в первый раз, добраться вообще куда-нибудь.
Дворец был обнесен мощнейшей стеной — Абивард невольно подумал, что придется рушить и ее тоже. Но по ее верху не расхаживали воины, никто не выкрикивал никаких дерзостей в адрес законного Царя Царей. Все ворота, окованные железом, имели вид внушительный и неприступный. Но все они были распахнуты настежь.
— Он сдается, — сказал Шарбараз удивленно-подозрительным тоном. Он направил коня на открытое пространство перед стеной. С ним двинулся и Абивард.
Воины, сопровождавшие их по городу, последовали его примеру.
Абивард проехал половину пути до стены, как вдруг стало темно.
У него не было ощущения, будто он внезапно ослеп. Скорее казалось, что на Машиз опустилась ночь — черная, безлунная, беззвездная. Его конь захрипел и встал как вкопанный. Как ни странно, это несколько приободрило Абиварда: если и конь ничего не видит, стало быть, у него самого с глазами ничего не случилось.
— Величайший? — окликнул он Шарбараза, который должен был находиться в нескольких шагах.
— Абивард? — отозвался законный Царь Царей. — Это ты? Я слышу твой голос, но тебя не вижу.
— Я вообще ничего не вижу, — сказал Абивард. — А ты?
— Надо же, и я тоже! — Шарбараз повысил голос и обратился к своим воинам:
— Кто-нибудь что-нибудь видит?
Одни отвечали, что не видят. Другие вместо ответа выкрикивали что-то нечленораздельное, но смысл был тот же — никто ничего не видел. Абивард вглядывался во тьму, безуспешно пытаясь увидеть хоть какой-то свет.
Одновременно он напряг слух, стараясь возместить недостаток зрения. С этим ему повезло больше. Крики и вопли слышались не только вблизи, но и вдали — со всех сторон.
— Темно во всем городе! — воскликнул он.
— Мне кажется, ты прав, — спустя несколько мгновений сказал Шарбараз, прислушавшись и оценив услышанное. — Должно быть, Смердис в каких-то своих интересах заставил придворных чародеев навести на нас эту тьму.
— Боевая магия… — начал Абивард и замолчал: ведь по сути дела они столкнулись не с боевой магией, поскольку она была направлена на всех жителей Машиза, даже на животных, а не только на воинов. В бою магия редко оказывала действие на человека — обычно в нем слишком сильно пылали страсти, и магия не могла действовать в полную силу. Однако сейчас, уже одержав победу, воины Шарбараза несколько успокоились, пик возбуждения миновал, и вот…
— Молю Господа, чтобы этот мрак охватил весь Машиз, — сказал Шарбараз. — Если люди Смердиса сохранили способность видеть, тогда как наши взоры обращены во тьму… — Смех монарха вызвал восхищение Абиварда, но звучал этот смех невесело. — В таком случае Смердис, хмырь хмырей, процарствует несколько дольше, чем хотелось бы.
Эта мысль внушала страх. Абивард задумался, что же он сделает, точнее, что сможет сделать, если вдруг грянут рожки и конские копыта застучат по булыжной мостовой, приближаясь к нему. Начнет наугад махать мечом во все стороны, пока его не насадят на невидимое копье? Уж лучше самому скинуть шлем и пронзить горло этим же мечом. Так хотя бы будет быстро.
Но рожки безмолвствовали. Абивард слышал вокруг себя только хаос. И постепенно страх внезапной атаки ушел. Но не страх как таковой — он просто изменил форму. Кузнецы у своих печей, трактирщики с факелами, освещающими распивочные, повара у плит и жаровен… Долго ли тут до пожара, погасить который будет невозможно?
Если это произойдет, остается только спечься, как лепешка в тандыре. От огня и от врага не убежишь, если не видишь, куда бежать.
— Что будем делать? — спросил Шарбараз. Судя по голосу, его посетили те же мысли, что и Абиварда.
— Не знаю, величайший, — ответил Абивард. — А что мы можем сделать? Я думаю, только сохранять спокойствие и надеяться, что свет вернется.
— Поверь мне, зятек, ничего лучшего и я придумать не могу. — Шарбараз, повысив голос, назвал себя, сообщил предложение Абиварда и добавил:
— Передайте мои слова тем, кто далеко и меня не слышит. И еще скажите, что наши волшебники скоро рассеют тьму, которую Смердис, хмырь хмырей, навел на нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50