Роберт же вообще никогда не упоминал о жене. Наверное, брак был крайне неудачным и несчастливым.За два дня до бала Микаэла, подробно описывая наряд, который выбрала для этого вечера, вежливо спросила:— А что вы наденете, мисс Морроу?— Я как-то об этом не подумала, — призналась Синтия. — У меня есть несколько вечерних платьев, лежат запакованные, мне они уже много лет не нужны. Надо не забыть их завтра достать.Они были в библиотеке. Синтия в сотый раз проверяла список гостей — кто принял приглашение, кто отказался. Роберт стоял, глядя в окно. При последних словах Синтии он обернулся и подошел к письменному столу.— Вы хотите сказать, что еще не выбрали туалет для такого события? — удивленно спросил он.Синтия взглянула на него и улыбнулась.— У меня не было времени подумать о себе, — сказала она. — Мой туалет не имеет значения, все взоры будут устремлены на Микаэлу.— Порой я вообще не могу понять, чувствуете ли вы себя женщиной.Он произнес эту фразу очень тихо, внимательно глядя ей в глаза, и что-то в лице Синтии дрогнуло. С минуту он удерживал ее взгляд, потом она отвернулась и тихо произнесла:— Я вас не посрамлю, не беспокойтесь.— В этом я уверен, — отозвался Роберт.Микаэла, которую не интересовал их разговор, раз речь шла не о ней, вышла в сад. Синтия осталась наедине с Робертом. Он по-прежнему не сводил с нее глаз.— Не могу понять, почему от Девонширов нет ответа, — торопливо заговорила Синтия. — Герцогиня сообщила миссис Хаслип, что приедет, но записки в ответ на приглашение не прислала.Она сказала это, чтобы хоть что-то сказать, заполнить неловкую паузу.— Что с вами происходит? — тихо спросил Роберт.Синтия понимала, что он имеет в виду нечто гораздо более важное, чем гости, наряды и балы.— Я не хотела бы этого обсуждать…— Почему? Вы думаете, я не вижу, как вы несчастны?— Что поделаешь, — просто сказала Синтия.— Как это «что поделаешь»? — передразнил он ее с некоторым раздражением. — Вы так хороши собой, привлекательны и попусту растрачиваете то, чем одарила вас судьба.Она молча смотрела на него. Синтия была поражена.Он улыбнулся ей странной улыбкой.— Разве вы не знаете, что прелестны? — спросил он. — Что к вам влечет мужчин?Последние слова были сказаны с особым значением. Синтия залилась краской.— Прошу вас, мистер Шелфорд!— Почему вы боитесь это услышать? Женщине не следует бояться, если ей говорят, что она неотразима.Синтия встала.— Вы не должны вести со мной подобных разговоров. Я не желаю слушать! Я готова помочь вам, но…Он подошел совсем близко, и Синтия чувствовала его магнетизм, мужскую силу, которую он излучал, и от этого ее снова бросило в дрожь.— Я… я… не могу объяснить… — проговорила она, запинаясь.— То есть не хотите!— Да, не хочу.Она рассердилась и поглядела на него с вызовом.— Вот так лучше! Это мне нравится! Вы даже умеете сердиться. Оказывается, не такая уж вы безмятежная и сдержанная, хоть и прячетесь от жизни.Синтия понимала, что он говорит правду. Да, это так, она действительно прячется от жизни. Но не ему ее судить!Призвав на помощь всю свою гордость, она сказала:— Быть может, ваши слова и справедливы, по у меня есть причины не доверять жизни. Причины весьма основательные… И давайте прекратим этот разговор! — заключила Синтия.— Ни в коем случае! Вы молоды, красивы, но не живете, нет, вы существуете. Как бы мне хотелось разбудить вас, научить жить, заставить понять истинный смысл жизни.Что-то в голосе Роберта пугало ее. Она взглянула на него и тут же отвела взгляд.— Мистер Шелфорд, если вы намерены продолжать в том же духе, я покину этот дом, и ноги моей здесь больше не будет! Предупреждаю вас!Она все-таки заставила себя посмотреть ему прямо в лицо и увидела, что весь ее пыл пропал даром. Он улыбался! Синтия восприняла это как оскорбление. Что забавного он увидел в их разговоре?— Ну и трусиха вы! — заметил он, и в его голосе ей вдруг послышалась нежность.Внезапно он взял ее руку и поднес к губам, — кожу обожгло поцелуем, — потом повернулся и тут же вышел из библиотеки. Синтия, глядя вслед, против воли снова залюбовалась его легкой, упругой походкой.Она пыталась убедить себя, что исполнена негодования, но в то же время ею овладел вихрь совсем иных чувств.Подойдя к окну, Синтия выглянула в сад. Вот перед ней уголки особенно дорогие и памятные. Пруд, заросший лилиями, где они с Питером пытались поймать золотую рыбку. Греческий храм за зеленой площадкой для игры в шары… Как часто прокрадывались они сюда в густеющих сумерках и целовались!..«Ах, Питер, Питер!» — звала про себя Синтия. Но впервые не ощутила горькой, щемящей тоски, в сердце был только отзвук, эхо прежнего чувства.Отворилась дверь, Синтия замерла. Но это была всего лишь Сара.— Тебе звонили только что, просили передать… Тут все записано. Вот.Внимательно прочитав протянутый ей листок, Синтия издала негромкое восклицание.— Что-нибудь случилось? — спросила Сара.— Звонили из семейства Халлам. Они принимают приглашение и спрашивают, можно ли взять с собой сэра Хью Мартена.— А ты против?— Видишь ли, когда-то Хью Мартен здесь жил, — сказала Синтия. — Я-то полагала, он давно отряхнул прах этих мест со своих ног, но, видимо, Хью гостит у друзей, и неловко отказать им в просьбе.— Что он такого натворил?— Субъект не из приятных, — ответила Синтия. — Богат, хотя пустил по ветру уже два состояния, и у него дурная репутация. Это неподходящее для Микаэлы знакомство.— Знаю, кого ты имеешь в виду! — воскликнула Сара. — Он ведь женат?— Да. Жена — католичка, поэтому развод исключается. Она живет где-то за границей, на Кипре, по-моему, или что-то в этом роде. Ее здесь видели редко, а Хью часто бывал, наезжал поохотиться, всем надоел своими выходками. Его, можно сказать, просто заставили убраться из округи.Сара лукаво улыбнулась:— Пусть приезжает, он, наверно, забавный! Синтия нахмурилась:— Не знаю, что делать, мне не хочется обижать мистера и миссис Халлам. К тому же Шелфорд хотел бы наладить здесь со всеми хорошие отношения…— Пригласи Мартена, — посоветовала Сара.— Пожалуй. Будет столько народа! Одним гостем больше… Какая разница… — согласилась Синтия. — И все-таки жаль, что нельзя ему отказать.— И какой он? Привлекательный? — не унималась Сара.— Кому-то, может быть, и нравится, — холодно заметила Синтия.— Женщины всегда неравнодушны к повесам…— Отнюдь не все. Я лично не переношу повес.Она произнесла это с такой неожиданной горечью, что Сара удивленно на нее посмотрела.— Чем Хью Мартен перед тобой так провинился? — спросила Сара.Ничем, решительно ничем. Я знаю его с детства. А насчет повес: ты не права. Женщины ожидают от мужчин честности и прямодушия. А если выясняется, что избранник такими качествами не обладает, то для женщины это тяжелый удар.У Синтии задрожал голос, и Сара, заметив слезы на ее глазах, воздержалась от дальнейших расспросов. Глава восьмая Синтия одевалась к балу.Удивляясь себе, она вдруг испытала легкое волнение при мысли о предстоящем вечере. Вместе с тем были у нее и свои опасения. Все ли пройдет так, как они с Робертом задумали? Ведь это первый бал Микаэлы, она выходит в свет. Вдруг что-то не заладится…Были опасения и личного плана. Она встретится с друзьями, со многими старинными знакомыми, теми, кого помнила с самого детства, •сто знал ее мать, отца и… Питера.Легко не думать о людях, когда ты на другом конце света, не встречаешь их соболезнующие взгляды, не слышишь слов сочувствия. Синтия ненавидела, когда ее жалеют. Она хотела остаться наедине со своей тоской. Ее устраивало одиночество. Но Роберт Шелфорд нарушил его.И Синтия снова задумалась над тем, как Роберт сумел уговорить ее, нет, вынудил взять на себя роль, которая была ей совсем не свойственна.Синтия не раз корила себя за слабость, уступчивость, за то, что пошла на поводу у Роберта, но понимала — виной тому не столько ее податливость, сколько сила его характера, благодаря которой он всегда добивается своего.Некоторым утешением служило то, что и другие ни в чем не могли ему противостоять. Со времени его приезда сюда местная знать не раз вступала с ним в единоборство, но он всегда выходил победителем.Не одна она пошла на уступки, и это в какой-то мере служит ей оправданием.Подобные аргументы, конечно, годятся для очистки совести, но внутренний голос все повторял. «Где твоя гордость?», «Что ты им скажешь?», «Как встретишься с ними после этих лет?»Ее раздумья прервала Грейс.— Это вам, мисс, от мистера Шелфорда. Шофер привез. Говорит: срочно, и чтоб сразу распаковали. И записка…Она протянула конверт. Синтия вскрыла его. Всего одна строчка: «Пожалуйста, наденьте это сегодня».— Грейс, наверное, тут цветы, которые я приколю к платью… — Синтия улыбнулась. — Откройте, пожалуйста, коробку.— Велика для цветов-то, — усомнилась горничная.Синтия обернулась. В самом деле, коробка очень большая, в такие обычно укладывают одежду.— Ну-ка, посмотрим, что там.Грейс положила коробку на стул, развязала бечевку, сняла крышку, вынула несколько листов мягкой папиросной бумаги и достала из коробки облако тюля цвета полночного неба, расшитого крошечными звездочками блесток.— Платье, мисс, и до чего красивое!— Платье? — воскликнула Синтия удивленно. Раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, вошла Сара.— Ага, привезли. То-то я слышала, подъехал автомобиль.— Ты знала об этом? — спросила Синтия.— Конечно! Я, так сказать, была посвящена в тайну. И выяснила для Роберта, какой у тебя размер. Надеюсь, оно будет сидеть хорошо, иначе я опозорена навеки.Грейс держала платье в поднятых руках, пышная юбка касалась пола. Сара подошла, потрогала корсаж с глубоким вырезом, рюши на плечах.— Какая прелесть! — восхитилась она.Синтия наконец вышла из оцепенения.— Вы все с ума посходили! — воскликнула она гневно.— Что ты имеешь в виду? — отозвалась Сара.— Не в моих правилах разрешать постороннему мужчине выбирать для меня или дарить мне предметы одежды, — осторожно подбирая слова, с расстановкой проговорила Синтия.— Послушай, какое у тебя нелепое ко всему отношение, — возразила Сара. — Вот уж воистину! Роберт понял: у тебя на сегодня нет приличного платья. И решил сделать тебе подарок.— Мое платье вполне прилично, благодарю.— Что? Эта старая тряпка!Сара с презрением указала на черное атласное платье, лежавшее на кресле.Синтия не обратив внимания на презрительную ремарку, обернулась к горничной.— Машина уже уехала, Грейс?— Да, мисс. Шофер не стал ждать.— В таком случае платье следует вернуть завтра. Запакуйте его снова, Грейс.— Хорошо, мисс.Грейс с непроницаемым лицом перекинула платье через руку, взяла пустую коробку и вышла, бесшумно прикрыв дверь.— Синтия, не упрямься! Нам так хочется, чтобы ты сегодня выглядела хорошо! — умоляла Сара. — Ты сама видишь, платье изумительное! К чему эта ненужная спесь? Как можно не принять такой подарок?— Я тебе сообщила свои резоны, — спокойно ответила Синтия. — Сожалею, но у меня еще сохранились определенные принципы достойного поведения. Мне нет дела до того, как ведут себя другие, но за себя я еще пока отвечаю.— Какое нелепое поведение! — Сара была вне себя. — Но ты об этом горько пожалеешь, когда все вокруг будут разряжены в пух и прах.Синтия сидела неподвижно, сжав губы, не отвечая, и, подождав минуту, Сара вышла, хлопнув дверью.«Как он посмел! — с негодованием думала Синтия. — Какая самонадеянность! Как он мог подумать, что она может принять от него такие интимные подарки! Он позволил себе усомниться в том, что она будет достаточно элегантна для этого смехотворного бала!»Когда Синтия закончила туалет и посмотрела в зеркало, щеки у нее горели, глаза сверкали от гнева. Пусть ее наряд не нов, но выглядит она красивой и привлекательной.Да и платье не такое уж плохое — сшито у дорогой портнихи. А мода с тех пор почти не изменилась. Черный шелк, простой и строгий покрой оттеняли белизну кожи и золотистый блеск волос.Синтия снова вгляделась с свое отражение, неожиданно улыбнулась и достала шкатулку с драгоценностями. Открыв ее, взяла оттуда бриллиантовое колье. Оно досталось ей от матери, и Синтия твердо решила, что, лишь оказавшись без единого гроша, позволит себе расстаться с этим произведением искусства. Камни великолепные, ожерелье из семейной коллекции, со своей историей.«Вот достойный ответ Роберту Шелфорду, — подумала Синтия. — Драгоценности свидетельствуют о родовитости, высоком происхождении, чем он похвалиться не может».Она взяла пальто и спустилась вниз. Сара ждала в гостиной и выглядела невероятно экзотичной в усыпанном блестками зеленом платье и с целой коллекцией роскошных браслетов на руках.— Ты готова? — спокойно осведомилась Синтия.С минуту Сара молчала, глядя на подругу, которая стояла перед ней, откинув голову, с огоньком вызова в глазах.— Я приготовила было фразу: «Мне стыдно за тебя!», — но она не понадобится. Не могу этого сказать! В тебе есть что-то куда более значительное, чем наряды и драгоценности.Похвала была от чистого сердца, кроме того, увидев бриллиантовое колье, Сара по достоинству оценила украшение.Синтия улыбнулась.— Быть может, просто некоторая старомодность, — не без лукавства заметила она, отлично при этом понимая, что имела в виду Сара.— Нет, вовсе нет, — возразила Сара. — Если бы я так хорошо к тебе не относилась, то, пожалуй, сказала бы: у тебя вид истинной леди.— Благодарю, — отозвалась Синтия. — Но почему оговорка?— Просто я терпеть не могу так называемых «истинных леди» и все, что с этим понятием связано, — зло сказала Сара. — Ты отлично знаешь, что я имею в виду, и будь ты такой, как они, то, конечно, не пригласила бы меня погостить в своем доме.В ядовитом замечании слышалась жалобная нотка, и Синтия наклонилась и поцеловала подругу.— Ты ведь знаешь, дорогая, что я очень тебе рада. Надеюсь, сегодня ты хорошо повеселишься.Сара улыбнулась.— Я на это надеюсь. И кто знает, может, я найду себе там мужа?Синтия посмотрела на стенные часы.— Нам пора, я обещала приехать точно в назначенное время.— Да, верно, надо поторопиться, — поддержала Сара, и они вышли к ожидавшему их старому деревенскому такси.От виллы до главного дома было рукой подать, но Синтия успела повторить про себя несколько раз, что она спокойна и ничуть не волнуется. Но какой смысл себя обманывать? Она была не просто взволнована и полна тревоги, она еще и вся кипела от негодования. И как же сильно билось ее сердце!Когда свернули на главную аллею и перед ними, отражаясь в серой глади озера, засияли ярко освещенные окна, былое чувство снова овладело Синтией — тоска по родному гнезду, по прошлому, которого не вернуть.Но воспоминания об ушедшем тут же развеялись — сразу по приходе она вынуждена была заняться бесчисленными мелочами, которые поглотили все ее внимание.Оркестр настраивал инструменты, цветы наполняли воздух пьянящим ароматом. Появилась Микаэла, очаровательная, грациозная, в великолепном наряде из белых с серебром кружев, оригинальном, изящном. Темные волосы зачесаны наверх и уложены крупными локонами, в которых красуются жемчужины. Нитка жемчуга обвивала шею, другая — тонкое запястье.— Вы прелестны! — восхитилась Синтия, Стоявший рядом Роберт резко спросил:— Вы не получили моего подарка?Судя но его тону, Синтия поняла, что он рассержен не на шутку.— Благодарю вас, мистер Шелфорд, но такие подарки я от посторонних не принимаю.Роберт не ждал подобного ответа и некоторое время пристально смотрел ей в глаза, потом вдруг откинул голову и захохотал.Синтия нахмурилась.— Весьма любезно было с вашей стороны проявить заботу, — произнесла она натянуто.Роберт посерьезнел.— Я забыл, — тихо сказал он, — забыл, с кем имею дело. А следовало помнить!Времени продолжить разговор у них не было. Гости начали съезжаться, и, хотя Синтия старалась держаться на заднем плане, все знакомые с радостью устремлялись к ней.— Синтия, наконец-то мы снова встретились! Я думал, вы нас совсем забыли!..— Синтия, дорогая, как замечательно!..— Приятно встретить вас здесь!..— Ах, Синтия, мы соскучились по тебе!..Теплые рукопожатия, поцелуи, дружеские улыбки, добрые слова. Синтия оттаяла и забыла, как страшилась этой минуты. Она и вправду вернулась домой!Микаэлу вскоре окружили молодые люди, все танцы сразу были расписаны, а потом Синтия с улыбкой наблюдала, как партнеры на американский лад стали уводить ее во время танца друг у друга.Сара, похоже, тоже не скучала. На минуту оставшись одна, Синтия наблюдала за гостями и думала, как, наверно, Роберт Шелфорд доволен — первый прием у него в доме оправдывал самые смелые ожидания.Подумав о Роберте, она стала искать его глазами и увидела беседующим с одной из самых заядлых сплетниц в округе. У Синтии замерло сердце.Оба смотрели на нее, и она инстинктивно почувствовала — Роберт узнал о Питере, речь идет о нем. Синтии даже казалось, что по губам она разбирает некоторые слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21