— Это не игра. Разве непонятно, что я хочу сказать? — спросила она тихо и отчетливо.— Скажите тогда. — Голос его прерывался от волнения, однако Роберт не смел прикоснуться к ней.Но слова замерли у Синтии на устах. Она лишь стояла перед ним, часто дыша, прижав к груди руки, словно пытаясь унять бурю чувств.— Скажите! О моя любимая, скажи слова, о которых я мечтал… ждал… надеялся…Синтия повиновалась — с бесконечной искренностыо, задыхаясь и трепеща, она прошептала:— Я… люблю… тебя… Роберт.И все стало просто и легко. Роберт нежно и бережно обнял ее, словно боялся, что от его прикосновения она может исчезнуть. Синтия, не глядя ему в глаза и спрятав лицо у него на груди, прошептала:— Я сама это поняла лишь совсем недавно… но я знаю… что люблю тебя… давным-давно.— Я не могу в это поверить!Он смотрел на ее склоненную голову и медленно, будто стараясь продлить минуты волшебства и насладиться сполна их почти непереносимым очарованием, он привлек ее к себе.Синтии казалось, будто она сливается с ним в одно целое, и все же она знала, что никогда не подчинится ему полностью, что, как и он, обладает собственной силой, способной дополнить ту, которой наделен ее любимый.Роберт поднял ее голову, их взгляды, их губы встретились.Объятие становилось все теснее, обоих словно охватило пламенем, в котором радость и страсть, счастье и желание запылали всепоглощающей любовью.Поцелуи становились все более жаркими, и Синтия чувствовала, как сама ее жизнь устремилась в поцелуе к избраннику. Она отдавала Роберту всю себя, она здесь, с ним… И принадлежит ему навеки.В лице Роберта мелькнуло дерзкое торжество, но голос был полон удивительной нежности, когда еле слышно прозвучали слова:— Я постараюсь быть достойным тебя, моя любимая, моя единственная, моя самая благородная на свете.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21