Из доклада Якинна Голли, верховного хранителя изумрудов сокровищницы Альванго, светозарному Тартелоллу, владыке Альванго, третьему наследника Горлнна-воителя.


ГЛАВА 1

Время это – ветер, который несёт нас сквозь мглу бытия, и никто не может знать, куда несёт нас этот ветер.
Из «Книги мудрецов Горной Рупии».


– Я устала… – Ута сквозь узкую щель бойницы смотрела на дорогу, которая петляла по дну ущелья, обходя скатившиеся с горных склонов валуны, на ту самую дорогу, по которой рано или поздно к подножью Ан-Торнна должен был подойти враг. И его не остановят ни ветхие стены крепости, ни Купол, ни храбрость дружины, ни искусство командора, ни счастливый случай, ни благодарность богов…
– Так отдохни же, госпожа моя, – посоветовал Франго. – Что толку смотреть отсюда… Отсюда всё равно ничего не высмотришь. – В ответе не было заключено никакого скрытого смысла, наоборот – всё было ясно: командора тоже утомило долгое ожидание неведомо чего… – А ты не жалеешь о том, что вообще ввязалась в это дело?
– Я?! – Ута искоса посмотрела на командора, не зная, дать ли волю гневу, который внезапно на неё нахлынул. – Я ни во что не ввязывалась. Отец завещал мне вернуть замок, и я должна… Даже если я снова останусь одна… Одна против всех этих… Мне нельзя отступить. Лучше погибнуть. Это ты ввязался… Это твои люди ввязались… Вы все свободны. Вы все можете уйти. А я должна… Мне-то нельзя… – Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и замолчала, ожидая, пока растает комок, подступивший к горлу.
– Так чего же мы ждём? – Франго впервые задал вопрос, который уже давно вертелся у него на языке. – Чтобы победить, надо сражаться. А если придётся погибнуть – значит, так тому и быть.
– Нет… Я не хочу. – Ута смахнула единственную предательски выступившую слезинку. – Я не хочу, чтобы мы погибли… Я хочу, чтобы мы победили.
– Но ты не хочешь вести на Литт наёмников…
– Не хочу.
– И правильно, что не хочешь… Я тоже не хочу. А если иначе не получается?
– Подожди, Франго… Я знаю… Я уверена… Почти. Что-то должно случится. Что-то такое… Всё изменится. Мы станем сильнее.
– Ты веришь в судьбу?
– Наверное… Да. Я же могла просто погибнуть. Когда не стало Хо, я могла умереть с голоду. Меня могли схватить какие-нибудь негодяи и продать в рабство… И Ай-Цуган мог и не взять меня в труппу. И то, что Купол достался мне – разве это не чудо? А то, что мы встретились с тобой – разве это не чудо? Хо как-то сказал, что судьба не делает подарков просто так. Значит, она должна позаботиться о том, чтобы когда-нибудь я смогла вернуть ей долг.
На самом деле, вера в то, что ей суждено-таки выполнить своё предназначение, сильно поблекла за последние несколько дней и ночей, особенно после визита призрака. Сны, которые приходили к ней по ночам, не предвещали ничего хорошего – она видела себя со стороны то объятой пламенем, то лежащей темноте на холодном каменном грязном полу, то в окружении неведомых чудовищ, чьи глаза вспыхивали в темноте зловещим обжигающим блеском. И чей-то хрипловатый шёпот доносился неведомо откуда, просачиваясь сквозь стены, – обрывки фраз, которые казались всё более зловещим, чем дольше в них вслушиваться: «…мёртвым не нужна власть, у них есть вечность…», «…и ночь проглотит твою тень…», «…смирись с неизбежным, и оно сможет смириться с тобой…», «…врата бездны открываются сами…»
О своих видениях она решилась поведать лишь «моне Лаире», взяв с неё обещание молчать – даже Айлону ни слова… Её, наверное, тоже не следовало в это посвящать, но не больше не было сил оставаться наедине с ночными кошмарами. Впрочем, Лара несколько успокоила её, сказав, что сну, в котором видишь себя со стороны, скорее всего, не суждено сбыться. Оставалась лишь верить, что наездница знает толк во снах.
– Госпожа моя…
– Что?
– Нужно ещё тысячу дорги…
– Казна Ан-Торнна принадлежит тебе. – Уту не переставало удивлять, что Франго, всякий раз, когда требовались деньги, прежде чем взять их, просил у неё разрешения.
– У меня ничего нет, – отозвался командор. – Даже мой меч принадлежит тебе.
– Хорошо… – Ута заметила карлика, который в конце галереи без дела прогуливался вдоль бойниц, осторожно перешагивая через лежащие на полу полоски солнечного света. – Зачем нужны деньги?
– Они всё еще приходят. И никто не собирается уходить…
Франго говорил о тех, кто когда-то ушёл вместе с ним из Литта в Окраинные земли – мастеровые, землепашцы, воины. Даже те, кто успел на новом месте обзавестись крепким хозяйством, бросали свои жилища, и вместе с семьями двигались на север. Теперь у самого подножья гор с южной стороны, там, где торная дорога начинала подниматься к перевалу, разрослось огромное становище – повозки, шатры, землянки… Слух о том, что нашлась Ута, дочь и наследница лорда Робина, стремительно пересёк степи Каппанга и добрался даже до далёкой Горной Рупии и шумного Тароса. Но люди приходили сюда вовсе не затем, чтобы просить о чём-либо свою госпожу, чудом спасшуюся после падения замка, они просто ждали, когда же она, наконец, вернёт себе свои владения и можно будет отправиться к родным пепелищам. Дома тех, кто ушёл в Окраинные земли, по слухам, доходящим из Литта, спалили ещё горландцы, прежде чем император подарил земли между Серебряной долиной и Альдами какому-то юному прощелыге… Теперь большая часть расходов из казны, захваченной в Ан-Торнне, уходило на то, чтобы два раза в месяц из Сарапана приходили обозы с продовольствием, и на то, чтобы задобрить кочевников Каппанга, которых не на шутку беспокоило такое скопление народа неподалёку от обжитых ими холмистых степей. Да, Ута и так знала, что они приходят, и никто не собирается уходить. Они почему-то верили ей, хотя она им ничего не обещала…
– Крук! – позвала она карлика, который тем временем показывал чудеса выдержки, остановившись в полусотне своих шажков от лордессы и командора, решив, что не стоит вмешиваться в беседу столь важных персон. – Иди-ка сюда. – Она поманила его пальцем.
– Я вовсе не подслушиваю! – заявил карлик, осторожно приближаясь. – Я тут просто гуляю, никого не трогаю, думаю, как бы мне развлечь мою Уточку.
– Крук, принеси сюда тысячу дорги.
– А где я их возьму?! – на лице карлика образовалось выражение беспредельного изумления. – Откуда у бедного шута такие деньги?!
– Откуда – я не знаю, а лежат они у тебя под матрацем.
Однажды карлику, который любопытства ради любил полазить по самым глухим закоулкам крепости, посчастливилось обнаружить припрятанный кем-то в куче хлама кошель с деньгами, но Крук не смог-таки удержать язык за зубами и похвастался «моне Лаире»…
– Нету у меня столько, Уточка! Век воли не видать – нету столько. Там три дюжины монет, не больше – десять лет себе на чёрный день копил, сладок кус не доедал…
– Где ты их копил, я не знаю, – ответила Ута, с некоторым удовольствием обнаружив, что нахальный коротышка слегка напуган. – А деньги принеси из казны.
– А кто ж мне даст?
– Скажи, что я велела.
Карлика, поражённого таким доверием, будто ветром сдуло – он помчался выполнять приказание, прикидывая на ходу, сможет ли он за один раз утащить тысячу монет, каждая весом в унцию, или придётся сходить дважды. Но далеко ему убежать не удалось – едва свернув за угол, он столкнулся с бегущим навстречу сотником, отлетел к стене и, тут же подпрыгнув, поспешил вслед за обидчиком, который, казалось, вообще не заметил препятствия.
Он настиг сотника, когда тот уже стоял навытяжку перед командором и торопливо о чём-то докладывал:
– …из сотни три, если не больше. Требуют, чтобы мы их в Литт пропустили.
– Ну и пропустим, – после недолгого раздумья сказала Ута. – По десять дайнов с носа, и ещё по пять за то, что при оружии.
– Уж больно рожа хитрая у начальника ихнего, – сообщил сотник. – Сейчас пропустим, а потом как бы пожалеть не пришлось. Слыхал я, что самозванец войска собирает, и эти, кажись, к нему на службу хотят устаиваться. Потом, глядишь, с ними же и воевать придётся.
– Он прав, – мягко заметил Франго. – У нас и так хватает врагов. Ни к чему нам лишние…
– Они пройдут другим перевалом – и что? – Ута прислонилась спиной к стене, которая ещё хранила ночную прохладу. – Их надо либо пропустить – но не даром, либо перебить…
Либо перебить… Голос едва не дрогнул, когда она произнесла последние слова. Чтобы вернуть свой замок, нельзя позволять себе ни милосердия, ни жалости – и не только к врагам, но и к тем, кто только собирается ими стать. Если сил не хватает, следует прибегнуть к хитрости… Через всю крепость – от южных ворот до северных, пролегает узкий проход, стиснутый с обеих сторон высокими стенами – тот самый, по которому проходили обозы с юга на север и обратно, после того, как торговцы оплачивали проход через Ан-Торнн… Если подождать, пока он заполнится всадниками, а потом опустить решётки, то никто из них не уцелеет. А тех, кто останется снаружи, расстреляют лучники, укрывшиеся в скалах. Немногим удастся скрыться…
– Ни один не уйдёт, – сказал Франго, будто прочитав её мысли. – Я всё сделаю.
– Подожди… – Что-то мешало ей отдать приказ. – Подожди, сначала я хочу на них посмотреть.
– Зачем тебе это, госпожа моя? – беспокойно спросил Франго, следуя за Утой, которая уже двинулась к выходу на верхнюю открытую галерею. – Оставь это нам…
– Ты думаешь – я испугаюсь? Ты думаешь – я позволю себе жалость?
– Тебе достаточно приказать. А смотреть на это…
– Франго… Я не могу править с закрытыми глазами. Я должна видеть, что делаю… Иначе – какая же я повелительница Литта… Иначе – какая же я повелительница…
Ей вспомнился день, когда повозка подъехала к северным воротам Ан-Торнна. Айлон сидел в козлах и молча глядел на дорогу, Луц Баян стоял за его спиной, всматриваясь в силуэты, мелькающие между зубцами на высокой стене, карлик Крук лежал под навесом, притворяясь спящим, и Лара сидела внутри фургона, мурлыкая себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик… И никто не знал, что ждёт их там, за этой стеной, и выполнил ли Франго своё обещание захватить владение горного барона… О том, что произошло здесь за несколько дней до их возвращения, напоминали только бурые пятна, местами въевшиеся в камень, и полторы сотни свежих могил за южной стеной. Командор верил, что его юная лордесса вернётся, и постарался скрыть следы недавнего побоища. Вот и теперь он хочет уберечь её от кровавого зрелища. Зря. Выбора всё равно нет, и путь, который завещал ей отец – единственный путь, по которому она сможет идти… А значит, чем раньше придёт избавление от нелепой жалости, тем ближе цель, и тем вернее её достиженье. Всё! В конце концов, кровь Би-Цугана и того торговца, что хотел купить у него Купол, навеки останется на её руках. И тот горный барон, что владел когда-то Ан-Торнном, погиб вместе со своей дружиной только потому, что такова была её воля… Вот так. Там, где есть цель, нет места жалости. И гномик больше не придёт…
Франго больше не пытался её увещевать, и даже Крук, который, очухавшись, бросился было за ней вдогонку, чтобы потребовать немедленного и сурового наказания для неуклюжего сиволапого сотника, на расстоянии почувствовал: сейчас для этого не самое удобное время, и будет лучше, если он пока постарается не попадаться на глаза своей юной госпоже.
Ута молча проделала весь путь до южной стены, прислушиваясь лишь к шуму ветра и шагам командора за спиной. Впереди её ждала новая возможность ощутить себя властительницей людских судеб – теперь её преследовали затаённый восторг и приглушённый страх, те самые, что не отставали от неё и той ночью, когда она решала участь Би-Цугана. Если бы Айлон, Лара и даже Крук могли знать, как ей достался Купол, едва ли они были так же преданы ей, так же доверчивы…
Купол… Сребристый медальон, звезда с семью короткими лучами и зелёным камнем посередине, слегка потеплел на груди, давая понять хозяйке, что снова готов ей услужить. Но сегодня, если получится, лучше обойтись без альвийской магии – если хоть одному из врагов удастся скрыться, по всем Окраинным землям разнесётся слух, что новая хозяйка Ан-Торнна использует чародейство в войне. Это едва ли понравится и мастеровым из Сарапана, и кочевникам Каппанга, и землепашцам из соседних селищ…
Отряд лучников торопливо строился в глубоком каменном колодце одного из внутренних дворов крепости, половина дозорных с северной стены перебиралась на южную, а мастеровые, которые, которых наняли месяц назад – латать обветшавшие стены, поднимали на верхнюю галерею бочки с горючей смолой. Всё шло само собой и без её команды, даже без приказа командора. Воины, которых Франго привёл когда-то из Литта, сами знали, что им делать…
Пятеро всадников, дожидавшихся у южных ворот, когда перед ними распахнутся тяжёлые створки, обитые потускневшими бронзовыми пластинами, выглядели вполне миролюбиво. Похоже, они и не сомневались, что сейчас со стены на верёвке спустится крюк с корзиной для денег, а потом, когда стражники пересчитают монеты, путь будет открыт. Остальные, спешившись, стояли в четверти лиги от ворот в узком пространстве между двумя отвесными скалами – на них падала тень, и невозможно было даже приблизительно прикинуть, сколько их там.
– Эй, хозяин! – крикнул в медный рупор один из всадников. – Долго ещё ждать?! Время дорого. Называй цену, да и пойдём мы. Время дорого.
– Девять тысяч золотых дорги, – вполголоса сказала Ута немолодому воину, который исполнял обязанности глашатая.
– Девять тысяч золотых дорги! – повторил тот громогласно, так, что со стены посыпались мелкие камешки.
– Сколько?! – с удивлением переспросил всадник, пришпоривая коня и одновременно натягивая поводья.
– Девять тысяч! – повторил глашатай, и только теперь Ута сама поняла, почему она назначила именно эту цену. Она узнала его… Внизу на сером коне восседал её старый знакомый – Культя, командир наёмного отряда из Тароса, тот самый, что у неё на глазах прикончил Би-Цугана и торговца, рискнувшего приехать из империи в Окраинные земли ради того, чтобы приобрести Купол… Девять тысяч дорги – та самая цена, за которую он согласился убить двух человек. Впрочем, жизнь сотни людей он едва ли оценил бы дороже…
Теперь даже тень недавних сомнений исчезла – от такого человека ничего хорошего ждать не приходилось… К тому же, он был единственным, кто знал, как её достался Купол, и будет лучше, если эта тайна умрёт вместе с ним…
– Ты что – умом повредился?! – проорал Культя, уже не пользуясь рупором – со стены высотой в две дюжины локтей и так всё было прекрасно слышно. – Да вся эта ваша развалюха столько не стоит. Её по камушкам разобрать – дешевле станет!
– Торгуйся, – шепнула Ута глашатаю, заметив, что лучники, один за другим, протискиваются в узкую трещину в скале, за которой начинался вырубленный в камне коридор, ведущий к крохотным, едва заметным глазу бойницам, нависшим над ущельем как раз там, где сейчас остановились наёмники. Если враг решится на штурм, то со стены Ан-Торнна польётся кипящая смола, а если вздумает отступить, то едва ли многие сумеют уйти под густым дожём свистящих стрел.
– Если меня не устраивает цена, я беру даром! – сообщил Культя. Он развернул коня и, отдалившись от стены на безопасное расстояние, поднял вверх ладонь и расставил пятерню.
Оказалось, что предводителю наёмников всё равно, какую цену ему назначат – платить он в любом случае не собирался. Первые шеренги атакующих выдвинулись вперёд пешим строем, волоча с собой наспех сколоченные осадные лестницы, а шестёрка лошадей тянула за собой тяжёлую повозку, на которой лежало толстое окованное медью бревно.
Пока Культя вёл переговоры, его войско готовилось к штурму. Значит, они не просто шли устраиваться на службу к самозванцу – они уже служили ему… Всё пространство между горловиной из отвесных скал и крепостной стеной заполнилось плотной толпой пёстро одетых людей, несущих самое разнообразное оружие – короткие тяжёлые копья, длинные мечи, кривые сабли, боевые топоры, алебарды, какими пользовалась имперская линейная пехота… И было их куда больше, чем три сотни…
– Госпожа моя… – Франго положил ладонь на её плечо, и голос его звучал спокойно, как будто не было никакого штурма. – Не вернуться ли вам в ваши покои… Здесь сейчас будет жарко.
– А я хочу видеть, как моя дружина справится с этими оборванцами, – отозвалась Ута, стараясь, чтобы голос её не дрогнул. – Удачи, командор.
Франго едва заметно кивнул, но остался стоять на месте – судя по всему, все необходимые распоряжения он сделал уже давно – каждый дружинник, что бы ни случилось, и так знал, что ему делать. Команды, лязг оружия, топот ног по крутым узким лестницам – всё это звучало здесь каждый день, командор не давал спуску никому – ни пожилым воинам, которые пришли вместе с ним из Литта, ни новобранцам…
– Госпожа…
Ута оглянулась, и обнаружила, что за её спиной, заранее согнувшись в поклоне, стоит жрец Ай-Догон, и у него на плече висит лук и колчан со стрелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48