- отозвалась мама. - Ишь ты какая! Надо разбудить её, а то весь свой праздник проспит…
Зина поспешно укрылась с головой одеялом. Мама, Изюмка и Антон вошли в спальню, встали у Зининой постели и запели хором:
С днём рожденья поздравляем,
Шлём привет!
Шлём привет!
Счастья, радости желаем
Много лет!
Много лет!
- И давайте ей пятки щекотать! - закричал Антон.
Тут одеяло взлетело над Зиной, и она со смехом вскочила с постели. Мама держала на блюде большой круглый пирог с вареньем. На пироге, выложенное тестом, красовалось имя Зины.
Зина, счастливая, как весенний скворец, запрыгала и заплясала вокруг мамы. А вместе с ней запрыгали и Антон с Изюмкой.
Мама не очень хорошо чувствовала себя сегодня, с трудом поднялась утром. Это с ней бывало иногда - глухая боль в области сердца отнимала силы. Но она никогда не придавала этому значения: поболит и перестанет. Так бывало всегда: мама полежит на диване, отдохнёт - смотришь, всё и прошло.
И сегодня тоже пройдёт. Зачем думать об этом? И мама, румяная от жара плиты, тихонько смеялась вместе со всеми, скрывая своё нездоровье.
- Ну, я собираю на стол, - сказала она, - а вы одевайтесь… Сейчас отец придёт, будем завтракать.
- А куда папа ушёл? - удивилась Зина.
- Да так, пройтись, - уклончиво ответила мама.
Зина начала одеваться. А младшие ребята таинственно переглядывались и чего-то ждали. Сделав вид, что ничего не знает, Зина приподняла подушку. Там лежал ещё тёплый кренделёк в форме цифры «пять».
- Пятёрка! - Зина всплеснула руками, - Ой, какой подарочек!
- Это я! Это я! - закричал Антон. - Это я тебе подарил!
- Ой, спасибо, Антон! - ответила Зина. - Ох, я люблю пятёрочки!
Антон побежал рассказывать маме, как Зина нашла его пятёрку. А Изюмка всё ещё ждала и ждала, следила за каждым движением Зины. Зина быстро оделась, натянула чулки и взялась за ботинки. У Изюмки заблестели глаза. Зина сунула ногу в ботинок.
- Что такое? - сделав удивлённое лицо, сказала она. - Не лезет! Ноги, что ли, у меня выросли за ночь?
Она ещё раз попробовала надеть башмак:
- Нет. Не лезет. Вот чудеса! Придётся мне в день рождения в одних чулках ходить!
- Да ты посмотри, что там! - не выдержала Изюмка. - Посмотри-ка!
Зина сунула руку в ботинок и вытащила оттуда что-то завёрнутое в носовой платок. Зина с любопытством развернула платок - там лежало несколько крымских камешков, отшлифованных морем. Зина радостно удивилась:
- Откуда они?
- А это я! - закричала Изюмка, подпрыгивая на одном месте. - Это я подарила!
- Да где же ты взяла это, Изюмка?
- А в детском саду. С одной девочкой поменялась. Я ей маленькую куколку, а она мне камешки.
- Ты, Изюмка, отдала свою маленькую Катеньку? Свою любимую-то?
Изюмка вздохнула:
- Ну что ж… А зато она мне камешки! А зато я тебе подарила!
- Ну, спасибо, Изюмка, спасибо! Я эти камешки буду всегда беречь.
Зина бережно взяла подарки - румяный кренделёк, имеющий такую приятную форму, и три зелёных с пенными узорами камешка, - чтобы спрятать в свой стол. Но когда она открыла ящик стола, то тихонько вскрикнула от новой неожиданности: там лежали сияющие атласные ленты - две синие, две белые, две коричневые.
- А уж это мама!
И она тут же побежала на кухню обнять маму и сказать ей спасибо.
К завтраку явился отец. Он поставил на стол высокую круглую коробку.
Антон и Изюмка со всех сторон оглядели коробку. Там, конечно, торт. Только вот какой?
Когда все уселись за стол, папа открыл коробку. Там действительно был торт, ореховый, с белыми и розовыми розами из крема. И розовым кремом была написана цифра «13». Тринадцать лет сегодня исполнилось Зине!
Отец принёс Зине ещё один подарок, и этот подарок больше всех других обрадовал её. Он неожиданно подал ей чёрную лакированную коробочку. Это были краски. Хорошие акварельные краски, большой набор. И тут же две новые, ещё нетронутые кисточки. Зина чуть не заплакала от счастья - ей так давно хотелось иметь настоящие акварельные краски! До сих пор у неё были только жалкие круглые красочки на картонке, какие покупают малышам.
После завтрака отец и младшие ребята отправились в дальнее путешествие - в Зоопарк. А Зина осталась помогать маме. У них сегодня будет полно гостей - надо как следует принять их.
- Кого же ты позвала? - спросила мама. - Давай посчитаем.
Зина начала считать по пальцам:
- Тамару Белокурову позвала, Машу Репкину, Симу Агатову, Шуру Зыбину…
- А Фатьму?
- И Фатьму. И ещё Сима просила пригласить её брата Костю. И, наверно, Машин братишка придёт…
- Ну ладно, - решила мама, - давай готовить побольше, чтобы всем хватило. Пускай твои подружки как следует попразднуют!
А подружки уже собирались, спешили к Зине. Маша гладила своё новое сатиновое, с красными цветочками платье. Мать её торопливо пришивала пуговицы к голубой полосатой рубашке: Ваня, младший брат Маши, тоже шёл на день рождения. Он стоял перед зеркалом и приглаживал свои жёлтые вихры, которые топорщились, как сухая солома.
- Ты их примочи, - посоветовала Маша.
Ваня сбегал под кран, примочил вихры, но они топорщились по-прежнему.
- Как дикобраз! - хихикнул младший братишка, Петька. - В книжке - аккурат такой.
Ваня показал ему кулак, но Петька не испугался: мать дома и Маша дома, ничего ему Ваня не сделает!
Младшая сестрёнка, Галя, тоже хлопотала. Она то подавала Маше ленту для косы, то чистый носовой платок:
- Маша, не забудь!
Ей тоже хотелось пойти с Машей в гости. Она до последней минуты надеялась на это - а может, Маша всё-таки возьмёт и её? Но когда Маша и Ваня, уже совсем одетые, стояли среди комнаты и мать в последний раз посмотрела - всё ли в порядке, - Галя заплакала:
- Ване можно, а мне нет!
- Ну вот ещё! Не хватало, чтобы вы туда всей оравой явились! - прикрикнула мать. - Вон вас сколько!
Но Галя не слушала никого и цеплялась за новое Машино платье. Тогда Маша напомнила:
- Галя, если ты уйдёшь, кто тогда Мурку накормит? Значит, она должна голодная сидеть?
Галя притихла. Кормить Мурку было её обязанностью. Однако Маша медлила уйти - уж очень жаль было Галю. Пробежав глазами по своей полке, где стояли книги и хранились разные нужные вещи - корзинка с яркими нитками для вышиванья, краски, ленты для кос, - Маша вдруг оживилась.
- А я тебе одну вещичку подарю! - сказала она. - Гляди какую! - И достала с полки засохшую дубовую ветку с пожелтевшими твёрдыми жёлудями.
У Гали засветились глаза.
Подошёл и Петька.
- Дай и ему один желудок, - сказала Маша.
Но Петька презрительно отвернулся:
- Очень он мне нужен! Мы сейчас с ребятами на каток пойдём.
- Ну и не бери! - обрадовалась Галя и побежала, забрав жёлуди, в уголок, где лежали её игрушки.
Маша улыбалась, шагая рядом с Ваней по хрустящему заснеженному тротуару. Вспомнился приятный, свежий денёк в лесу, ласковые речи подруг, их обещания… «Выдумали тоже - на ветке обещать! - с улыбкой думала Маша. - Мы и так будем дружить. А ветка тут при чём? Чудаки! Наверно, и Зина и Тамара давно свои выкинули… Ну, пускай хоть Галька позабавится».
И она посмотрела на Ваню, который бережно нёс закутанный в газету цветок герани - их общий подарок Зине.
- Смотри не сломай!
- Ну вот ещё! - возразил Ваня. И покрепче прижал к груди драгоценную герань.
…Тамару Белокурову мать сначала не хотела пускать:
- Ну что там интересного? Что за компания такая? Дворникова дочка, да уборщицы дочка, да вальцовщика дочка… Ах, какое общество завидное! Уж лучше, если хочешь, я возьму тебя с собой к Лидии Константиновне. Она просто ужас, как звала меня сегодня! Она, я знаю, будет очень рада…
- Так же, как ты ей? - спросила Тамара. Антонина Андроновна строго посмотрела на неё.
- Что ты этим хочешь сказать? Я просто не понимаю тебя! - сердито сказала она. - Не хочешь - не ходи!
- Не хочу, - спокойно ответила Тамара. - Будем там сидеть - так «душеньки». А как уйдём - так «наконец-то их черти унесли!» Ведь и ты тоже всегда так говоришь, когда от тебя гости уходят!..
- Перестань, пожалуйста! - оборвала её Антонина Андроновна. - Как ты обращаешься с матерью? Ты должна уважать маму… Ну да как тебя воспитаешь, если ты всё время среди некультурных людей! Разве там услышишь, что маму уважать нужно?..
- Какое мне платье надеть? - не обращая внимания на её слова, спросила Тамара.
- Какое платье? - оживилась мать. - Надень бежевое с вышивкой. Обязательно и ленту другую, коричневую.
Тамара оделась, посмотрелась в большое зеркало - красиво. Очень красиво! Это платье идёт к её рыжеватым волосам, к её розовому лицу. И Тамара вышла из дому очень довольная собой.
Но подумать о подарке для Зины ни ей, ни её матери и в голову не пришло.
Со всех сторон бежали, спешили по морозной улице Зинины гости. Проходили мимо зелёного домика под белыми от инея старыми тополями, в котором жила Дарима с дочкой.
Фатьма Рахимова тоже была приглашена, но она сидела дома за книгой и никуда не собиралась.
- Конечно, ты можешь идти. Но я бы, например, не пошла, - сказала ей мать, самолюбивая Дарима. - Мне бы не нужны были такие подружки: сегодня дружат, а завтра проходят мимо… Там дочка директора. Там дочка инженера… А дочка дворника зачем?
- А я и не собираюсь, - ответила Фатьма и уткнулась в книгу, подперев голову руками.
Изредка поднимала она глаза и поглядывала в заиндевевшее окно. Опять начал опускаться снежок.
- Беда моя! - вздохнула Дарима. - Опять сгребать да возить!..
- Ничего, мама, - сказала Фатьма, - я тебе помогу. А ты знаешь что: спой какую-нибудь старую татарскую песню. А?
- Не спою, - ответила Дарима. - Ты мне книжку не приносишь, почему я буду твои просьбы исполнять? Ты мои не исполняешь.
Фатьма улыбнулась:
- Про цветы книжку? Ну, принесу, мама. Завтра обязательно схожу в библиотеку. Вот увидишь!
- Тогда - ладно!
И Дарима запела негромким голосом какую-то протяжную, монотонную песню. Фатьма не понимала слов, да и сама Дарима наполовину забыла татарские слова. Но эта песня журчала, как ручеёк весной. Что говорит ручеёк, о чём он рассказывает? Не всё ли равно? От этого нежного напева так же волнуется сердце и неясные мечты зовут неизвестно куда.
Фатьма тихонько подпевала матери. Дарима была довольна, что её обиженная дочка нисколько не скучает дома и забыла о своей негодной подружке, «беленькой, как преник».
Фатьма подпевала матери, а перед глазами её возникала светлая комната, празднично накрытый стол, шумная компания, весёлые голоса, смех… Как позвала её Зина? «Приходи и ты», - сказала она словно между прочим. И даже не спросила, придёт или нет Фатьма. И разве послушалась бы Фатьма свою мать и разве бы сидела она сейчас дома, если бы Зина позвала её иначе? Фатьма напевала вслед за матерью своеобразную мелодию, повторяла странно звучащие слова, а её мысли текли своей чередой - лишь бы никто не узнал, что она приготовила Зине подарок, беленький кружевной воротничок, за которым ездила в большой универмаг…
За столом у Зины все места были заняты. Только место Фатьмы оставалось пустым. Среди смеха и весёлой болтовни, сама радостная и беззаботная, Зина нет-нет, да и поглядит на это пустое место.
- Может, кто-нибудь пока сядет здесь? - спросила Сима Агатова.
Но Зина сказала:
- Нет, нет! Она придёт. Она обязательно придёт!
Бывают удачные празднества, словно само веселье сидит за столом с гостями. Каждая шутка вызывает неудержимый хохот, каждая песенка, пропетая хором, звучит необыкновенно складно… Все кушанья, какие бы ни стояли на столе, кажутся вкусными, а дом, где собрались гости, самым милым и уютным домом в мире.
Так вот было и у Зины в этот день рождения. Сима привела с собой своего старшего брата Костю. Он учился в седьмом, но не воображал себя взрослым, как часто делают мальчики, встретившись с людьми на год моложе себя. Костя очень занятно показывал фокусы на картах. И ещё он делал фокус со спичкой. Спичку клали ему в носовой платок - он завёртывал её и ломал несколько раз. Потом развёртывал платок, а спичка оказывалась целой! Просто чудеса какие-то делал!
Вместе с Шурой пришла её мать Екатерина Егоровна - жена директора завода.
- Стрешневы, принимайте гостей, - весело заявила она ещё с порога, - и званых и незваных!
- Милости прошу к нашему шалашу! - живо ответил отец и поспешил помочь ей снять пальто. - Вот хорошо, что собрались к нам!
- Очень мы вам рады! - сердечно поздоровалась с ней Зинина мама. - Тесновато у нас сегодня… Ну, да вы не осудите!
- А что осуждать? - ответила Екатерина Егоровна. - Эх, дружок мой, Нина Васильевна, да разве я-то весь век в отдельной квартире живу? Тоже всего бывало - и в общежитии жили, и в каморке жили, а гостей принимали!
Отец, мать и Екатерина Егоровна уселись вместе, в сторонке от ребят. Тамара поглядывала в их сторону, прислушиваясь к разговору, недоумевала…
- Это директорша? - тихонько спросила она у Зины. - Правда?
- А что? - удивилась Зина. - Конечно, директорша. Это же Екатерина Егоровна! Она часто к маме приходит.
- Ну… - Тамара сделала гримасу, - Она же совсем простая…
Зина удивилась ещё больше:
- Как - простая? А какая же она должна быть?
- Ну… И говорит как-то просто. И одета просто. Моя мама ни за что в таком платье в гости не пошла бы!
- А моя пошла бы, - с лёгким вызовом ответила Зина. - И Екатерина Егоровна очень хорошая. Она и в будни иногда приходит к маме.
- К твоей маме?
Зина немножко обиделась:
- А разве к моей маме приходить нельзя? Они вместе на курсы кройки и шитья ходят. И потом, они в родительском совете при заводском детском саде.
- А почему же она к моей маме… - начала было Тамара.
- А потому, что твоя мама ничего не делает, - прервала Зина, - вот и сидит одна. - И тут же, испугавшись, что обидела подругу, Зина ласково обняла её за плечи: - Тамарочка, запой что-нибудь!.. Товарищи, у Тамары очень хороший голос - пусть она споёт!
Неприятный разговор рассеялся, как тучка. Тамара запела «Чибиса», все дружно подхватили - и праздник пошёл дальше своей шумной и радостной дорогой.
Маме всё ещё нездоровилось - глухая боль засела где-то в левом боку и не уходила. Но разве она хоть полсловом обмолвилась бы кому-нибудь об этом? Попробуй обмолвись - тут и забеспокоятся все и праздник испортят!
Мама часто выходила на кухню - то отнести тарелки, то подать ещё что-нибудь на стол. К чаю у неё готовился огромный крендель; он ещё дышал, пыхтел и покрывался румяным загаром в жаркой духовке.
Мама открыла дверцу, посмотрела - готов крендель! Она вытащила его, положила на блюдо. Тёплый сдобный запах наполнил кухню. Мама пошла в комнату посмотреть, можно ли подавать крендель или ещё рано. В комнате стоял гомон. Ребята - и большие и маленькие - встали в круг, держась за руки. Костя стоял, согнувшись на один бок, - с этой стороны у него была Изюмка; по кругу ходила Зина. И все, даже отец и Екатерина Егоровна, изо всех сил пели: «Каравай, каравай, кого хочешь выбирай!»
Мама стояла в дверях, глядела на детей добрыми, потускневшими от боли глазами.
«За что же я такая счастливая? - думала она. - Чем же я это заслужила? Такая у меня золотая семья и милые все мои со мной! Только бы вот не болело так сильно… Ну да ничего. Проводим гостей, отдохну - и вся боль кончится. Разве это в первый раз? С такими болями люди до ста лет живут».
И вдруг неясное, но тяжкое предчувствие охватило её. Будто вот сейчас всё радостное кончится, погибнет, и она, мать, не в силах будет защитить свою горячо любимую семью от какой-то неведомой, грозящей им беды.
Холодок прошёл у неё по плечам, и глаза на мгновение заволокло туманом.
Она провела рукой по влажному лбу.
«Откуда это? Что такое на меня нашло? Вот ещё глупость какая-то! Вечно я сама себе придумываю! Просто мне нездоровится… Да и, наверно, крепко нездоровится. Лечь бы мне сейчас…»
В это время ребята допели песню, хоровод распался, и все разбежались по своим местам.
- Подаю крендель! - стараясь казаться весёлой, проговорила мама и внесла большое блюдо с кренделем.
- Ну и крендель! - закричал Антон и захлопал в ладоши.
А за ним и все ребята захлопали, и Екатерина Егоровна, и отец…
Зина тоже хлопала в ладоши, смеялась вместе со всеми неизвестно чему - просто так, просто потому, что ей было хорошо, весело, радостно и вся жизнь впереди казалась светлой, весёлой и радостной. И всем было весело: и отцу, и Антону, и Изюмке…
И никто не знал, что грозная беда уже стоит у них на пороге и ждёт той зловещей минуты, которая скажет ей: «Можно. Войди».
БЕДА ВОШЛА В ДОМ
Фатьма так и не пришла на праздник. Зина, глубоко обиженная, сидела на уроке поджав губы.
«Даже не спросила, - думала Фатьма. - Наверно, и не заметила, что меня не было!..» И тоже не заговаривала с Зиной.
И обе они, каждая про себя, решили: «После каникул надо сесть на другую парту».
День прошёл как всегда, с той лишь разницей, что было много разговоров в классе о вчерашнем празднике. Девочки спрашивали, какие подарки получила Зина. Зина рассказывала. Отцов подарок - краски - она принесла в школу и показала девочкам. Девочки любовались ими, немножко завидовали - ах, какие краски!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24