Девушку звали Светлана, она училась в Москве, в техникуме, приобретала профессию... Убейте, не помню, на кого ее учили, но прекрасно помню, что мне ее научить было нечему, даже обидно. Светлана оказалась законченной нимфоманкой. Создатель обделил Свету мозговыми извилинами, компенсировав недостачу избытком физиологических прелестей. Как я уже отмечал, она была недурна собой, однако не это главное. В постели важно не «что», а «как». Конечно, имеет значение, безусловно огромное, что собой представляет женщина рядом, но значительно важнее, как она себя ведет во время плотских утех. Светлана вела себя бесподобно, с полной самоотдачей. Вот только постель, в прямом смысле этого слова, за все время пути мы с ней имели лишь однажды, когда Толик, Леха и Захар, скрипя зубами, согласились ровно час помаяться в тамбуре. Остальное время я имел ее во всех подходящих и неподходящих местах купейного вагона. И, кстати, большой вопрос — кто кого имел? Чаще всего мы уединялись ночью в сортире. Если кому из пассажиров случалась нужда пописать ночью, бедняге "часами приходилось томиться в закутке возле туалета и любоваться надписью «Занято» на металлической защелке. О да, мы были заняты друг другом часами. Мы проклинали тесноту между железным унитазом с педалью и раковиной с краном-рукомойником. И мы мечтали, когда же, наконец, сможем любить друг друга, лежа на приспособленной для этого мебели. К великому обоюдному счастью, мечты наши не были беспочвенными. Светлана, как я с радостью выяснил, оказалась родом из того самого города, куда мы, халтурщики-ушуисты, направлялись охмурять местное население. В Москве девушка училась, на лето, на каникулы, ездила навещать родные промозглые пенаты. Коллеги-халтурщики, когда я поделился своим географическим открытием, отнюдь не разделили моих восторгов. Помнится, Толик сказал что-то про свинью, которая везде найдет грязь, а бухгалтер Серега предупредил, что не позволит Светке бесплатно посещать семинары по ушу. Как будто ей нужны были наши семинары, ха!..
* * *
На станцию назначения поезд прибывал ранним утром... или поздней ночью. Не представляю, как назвать временной отрезок от 4.30 до 5.40. Для кого-то это уже утро, а для иных еще глубокая ночь. Министерство путей сообщения обещало, что мы сойдем с поезда ровно в 4.30. Состав, естественно, опоздал, и мы, пятеро халтурщиков, друг за дружкой спрыгнули на промасленную землю подле почерневших от времени шпал в 5.40. Следом за нами на родную землю сошла девушка Света. Я усиленно делал вид, что с нею не знаком, поскольку ее встречало множество шумных родственников. Вещей у Светланы набралось видимо-невидимо. Как она мне успела поведать — везла родичам импорт. «С деньгами на Севере хорошо, — объяснила Света. — А с импортом — плохо». Радостно гомонящие, плохо одетые родственники увели куда-то мою северную любовь и унесли ее чемоданы, тюки, узлы. Машинист протрубил слоном, поезд тронулся, и на опустевшем «втором пути» остались сиротливо торчать пять оболтусов.
Грань меж белой северной ночью и прохладным северным днем окутала нас туманом и тишиной. Сквозь пелену тумана обозначились контуры пологой платформы и приземистого вокзального здания.
— В прошлом году мы как приехали, нас уже у вагона встречали, — проворчал Ссрега, позевывая. — На фиг было ехать на новое место? Поехали бы туда же, где в прошлом году работали. И ближе, и теплее, и знакомо все...
— Не бухти! — оборвал Серегино нытье Толик. — Встретят нас. А не встретят, так не маленькие, сами...
Вон! Вон он бежит, мать его!.. Сквозь матовую толщу тумана, спотыкаясь о шпалы, к нам навстречу галопом мчался молодой невзрачный очкарик в зеленой стройотрядовской куртке. Подбежав, сразу кинулся здороваться с Толиком. Мелко с ним раскланялся, на восточный манер.
— Здрасте, Анатолий Иванович! Извините, пути перепутал. Объявили — поезд прибывает на четвертый путь и задерживается на четыре часа. Вы раньше прибыли и на второй... Извините... — Паренек вконец засмущался и зарделся, как девственник в постели у проститутки.
— Ничего, бывает. — Толик покровительственно похлопал очкарика по плечу. — Знакомьтесь, товарищи, Колесов Петя. Уроженец здешних мест. Выпускник Института стали и сплавов. Учась в столице, два года посещал мои тренировки. Очень перспективный ушуист. Петя поможет нам организовать семинар, а мы поделимся с ним некоторыми секретами ушу не для широкой публики. Договорились?
Мы, приезжие, солидно закивали головами, поделимся, мол, секретами по большому секрету, снизойдем до перспективного ученика, так уж и быть, раз Анатолий Иванович просит.
Худенький очкарик Петя принадлежал к той категории больных единоборствами молодых людей, на которых делались основные деньги предпринимателями от ушу. Петя верил в сказку о Золушке, верил, что однажды упорные занятия дыхательными упражнениями превратят его в несказанно выдающуюся личность, достойную уважения окружающих и самоуважения. Такие, как Петя, рано или поздно, обидевшись на весь мир, уходят в сторожа и коротают жизнь за чтением ученых книжек про философские аспекты буддизма. Бедные люди. И в прямом, и в переносном смысле.
— Пойдемте... — Петя услужливо подхватил тяжелый чемодан Толика. Анатолий не возражал. — Я договорился, как обещал, с директором Дома культуры о лекции. У нас в городе есть Дом культуры, при нем хороший большой спортзал, но он занят, и еще есть два спортзала в...
— Погоди-ка, Петро. — Толик на ходу пытливо заглянул в запотевшие очки Колесова. — Что значит хороший большой спортзал занят?
— Там тренируются. — Колесов трусливо втянул голову в плечи. — Каждый вечер тренируются, но...
— А ну-ка, постой! — Анатолий обогнал Петю, навис перед ним скалой. Вслед за Толиком вся группа приезжих москвичей остановилась посреди железнодорожных путей. — А ну-ка, Петенька, выкладывай все начистоту! Там идут тренировки по ушу, так, да?
— Ну-у, в общем... — Петино личико сделалось пунцовым.
— Да или нет?!! — Толик глядел на юношу, словно удав на кролика.
— Анатолий Иванович, их тренер вам не ровня. Самоучка. Служил в десанте, вернулся сюда, домой, из армии и изучал ушу по книжкам. Я однажды к нему на тренировку заглянул — они в названиях стоек путаются и названия стилей неправильно произносят, спаррингуют они не по правилам, нечестно спаррингуют. И дышать совсем не умеют. И ушу их больше похоже на плохое, бездуховное карате...
Петя Колосов продолжал тараторить, как заведенный, про невежду местного тренера-энтузиаста, а мы, все пятеро, молча обменивались мрачными многозначительными взглядами.
Влетели, блин! Простой, как веник, Петя Колесов, обмениваясь письмами и разговаривая по межгороду с Толей Ивановым, нашим «играющим менеджером», умолчал, что в городе уже есть секция ушу. И понятно, почему умолчал, сучонок! Расскажи он про здешнюю секцию, рациональный Толик выбрал бы местом проведения семинара «чистый» от конкурентов город. Благо студиозов-провинциалов, двинутых на ушу, в Москве учится видимо-невидимо. На фига с кем-то конкурировать, ежели этого можно избежать? Дурак дурачком Петя Колесов, а хитер. Хочется ему секретов с доставкой на дом, хочется прослыть первым парнем на деревне, приближенным к суперменам-ушуистам из Москвы. А быть может, попросту местные единоборцы ему бока намяли, и мы, получается, приехали за Петю мстить?
Первым не выдержал Захар:
— Что ж ты, падло, нас подставил?! — Захар отвесил Пете увесистый пендель. От души ударил, с чувством, с Колесова аж очки слетели.
— За что?.. — прошептал Петя, ловя подобострастным взглядом суровый взор своего любимого тренера, Анатолия Ивановича, и прося глазами защиты и справедливости.
— За дело! — нехорошо прищурился Толик. — Веди нас, сука, к Дому культуры, знакомь с директором, и чтоб я тебя ва-а-ще никогда больше не видел, убогий! Ясно?!
Дом культуры располагался недалеко от вокзала. В этом городе все было рядышком. Сам город напоминал подмосковную Лобню и похожие подмосковные городишки. Панельные трех-четырехэтажные дома, отдельно стоящие дома-башни, убогие «детские площадки», линялые Плакаты про то, что «экономика должна быть экономной», образцы уличной пропаганды, один из которых я до сих пор помню. На кирпичной стене Дома культуры, похожего на стандартное школьное здание, выстроенное до первых полетов в космос, но после победы над фрицами, висел покосившийся транспарант с изображением двух рабочих, веселого, мускулистого да молодцеватого и грустного, со сломанной шестеренкой в руках. Веселый рабочий назидательно грозил грустному пальцем, а под изображением работяг аршинными буквами шел текст: «Если своя работа не нравится, вывод один — пора перестраиваться».
Время было раннее, и директора Дома культуры пришлось дожидаться, сидя на ступеньках у «культурного» крыльца. Мы отогнали Петю подальше и тихо разговаривали.
— Говорил я, нужно было ехать на прошлогоднее место, говорил? — злобствовал Серега Контимиров.
— Говорил, — соглашался Толик. — Ты был прав, доволен? Ты умный, я — козел!
— Да ладно вам лаяться, — успокаивал Леха Митрохин. — Бывает хуже.
— Но реже, — зло посмеивался Захар. — Одному Стасу хорошо. Пригласил Светочку сегодня вечером в Дом культуры на лекцию, и, будет лекция, не будет, все одно, употребит деваху во все дыры где-нибудь в закутке.
— В закутке тискаться надоело, — огрызнулся я. — Пойдем к Светкиной подружке в гости. Там кровать есть. Промежду прочим, Светланка предложила пригласить и вас, чертей, в гости к подружке. Обещала обеспечить танцы-шманцы-обжиманцы со сговорчивыми девочками. Но, если вы не хотите, я один пойду.
— Хотим! — гаркнули хором в ответ сразу четыре глотки.
— Тогда план такой, слушайте, — взял я инициативу в свои руки. — Сначала знакомимся с директором Дома культуры, договариваемся с ним, что завтра, завтра, а не сегодня, как собирались, проводим лекцию по истории ушу с демонстрацией гимнастических звериных упражнений и записью желающих посещать семинары. Потом идем в местный горком ВЛКСМ, в спорткомитет, знакомимся, вручаем верительные грамоты. С поисками ночлега повременим, понадеемся на девочек и одиноких женщин... ишь, заулыбались, коты мартовские. Я под вас баб подкладывать не собираюсь, сведу вас с местными куртизанками, а там уж от меня ничего не зависит... Короче, о ночлеге думать повременим. К вечеру вернемся сюда, в клуб. В шесть часов я назначил свидание Светлане в клубе. Но прежде чем окунуться в разврат, зайдем на тренировку К здешнему энтузиасту-ушуисту. Если парень крутой, начнем с ним активно дружить...
— А если фуфло, спаррингуем сначала с учениками, потом с тренером, — закончил вместо меня Захар. — Мы, мужики, чего ссали? Мы ссали напороться на спортсмена, презирающего китайские выкрутасы. Мы ссали, что придет здоровущий боксерище, мастер спорта международного класса и отмудохает нас, доказывая землякам, что кунгфу — говно. Мы этого ссали и собирались косить только под гимнастику. Ну а раз тута до нас занимаются ушуями, значит, того, чего ссали, можно и не ссать!
— Глубокая и прекрасно сформулированная мысль, — съязвил Серега. — Приятно послушать речь интеллигентного человека.
— А в челюсть не хочешь, бухгалтер? — оскалился Захар.
— Вы еще подеритесь, до кучи! — рассердился Леха. — Я, мать вашу, всю дорогу объявления писал про гимнастику. Теперь чего? Зачеркивать в объявлениях слово «гимнастика», переписывать на «боевая система»?
— Не нужно ничего зачеркивать, — распорядился заметно повеселевший Толик. — Может, оно и к лучшему, что есть готовая группа энтузиастов-ушуистов. Чует мое сердце — их тренер получит сегодня по мордасам. Ну откуда, мужики, в этой дыре может взяться крутой конкурент? Не заезжий конкурент, заметьте, местный! Попинаем тренера — уведем группу. Надо перед здешними выступить по полной программе, чтоб зауважали и чтоб им за месяц семинаров не жалко было отстегнуть столько же, сколько ихний инструктор берет за год... А насчет объявлений... Эй! Колесов! Петька! А ну, иди сюда, сучонок!
Петя Колесов на полусогнутых подбежал к Толику:
— Звали, Анатолий Иванович?
— Звал. Сейчас Алексей Владимирович даст тебе объявления. Познакомишь нас с директором и побежишь расклеивать объявления по городу, как понял?
— Хорошо, Анатолий Иванович.
— И впишешь в каждое объявление, что завтра в клубе... тьфу ты... в Доме культуры лекция и запись на семинар в... Во сколько часов, мы с директором уточним, а ты подождешь за дверью, понял?
— Все сделаю, Анатолий Иванович...А можно мне потом посещать семинары?
— Ладно уж... — смягчился Толик. — Посещай... за двойную цену.
* * *
Директор Дома культуры пришел на работу к семи утра. Мы с ним славно переговорили, бросили в его кабинете свои вещички и, выяснив, где находятся интересующие нас городские властные структуры, побежали делать дела. Пробегали весь день. Отметились у главного городского комсомольца, подружились с ответственным за спортивную работу с населением, перекусили в стекляшке-пельменной и к семнадцати ноль-ноль вернулись в Дом культуры. В директорском кабинете, дубликат ключа от которого нам любезно был предоставлен, мы достали из поклажи каждый свою спортивную форму. Со шмотками в целлофановых пакетах спустились ко входу и стали ждать прихода девушки Светланы, дабы выяснить точный адрес, по которому позже должна была состояться вечеринка с приполярными куртизанками. Походя мы заглянули в спортзал при Доме культуры и остались довольны. Солидный зал, большой, вместительный. Когда мы его осматривали, он был пуст. Тренировка у местных ушуистов начиналась в семь вечера. «Сейчас переговорю со Светкой, — думал я. — Отправлю ее резать салаты, разберемся с проблемой конкурента-ушуиста, душ, переодевание, посещение директорского кабинета, извлечение из чемоданов спиртных столичных деликатесов и вперед, к девочкам».
— Добрый вечер, мальчики. — Из-за угла дома, который еще и Дом культуры, вышла Света и следом за ней четыре ярко раскрашенные девахи. Не утерпели девочки, пришли поглазеть на кавалеров-москвичей, не дожидаясь «танцев».
Мои друзья приосанились, расправили плечи. Низкорослый Леха Митрохин выпрямил спину и стал похож на курсанта-суворовца в почетном карауле. Серега Контимиров убрал со лба непослушную прядь. Толик втянул живот-мячик. Невозмутимый Захар украдкой оглядел свои одежды, проверяя, все ли пуговицы и «молнии» застегнуты.
— Стасик... — Светка чмокнула в щеку, дала понять подружкам, мол, этот занят, этот мой. — Стасик, а мы пришли лекцию послушать.
— Лекция переносится на завтра, но, раз пришли, давайте знакомиться... — вздохнул я и поочередно представил девушкам своих приятелей. Парни, казалось, забыли, зачем приехали на Север. Казалось, приехали они исключительно ради того, чтобы познакомиться с местными шмарами. Пожалуй, лишь Захар, один из четырех, сохранил холодный рассудок, поскольку на Захарку запала уж совсем вульгарная девица с выкрашенными в голубой цвет волосами. У остальных мужиков рожи светились счастьем, будто впервые баб увидели.
На пары разбились мгновенно. И как-то само собою получилось, что минут через несколько мы, все пять пар, уже сидели на лавочках посреди убогой детской площадки, метрах в пятидесяти от дома — очага культуры. Дамы дымили сигаретами и громко хихикали, мужчины тихо болтали всякие разные глупости, время побежало с проворством молодого сперматозоида.
А между тем к Дому культуры стекался народ. Мимо наших лавочек шагали серьезные мужчины и сосредоточенные юноши, у всех спортивные сумки и важный вид. Диагноз очевиден — идут на тренировку местной секции ушу. Среди спешащих приобщиться к китайским боевым искусствам мною, помимо мужиков, было замечено и несколько мясистых двадцатилетних теток. Парадоксально — иную дамочку за сорок совершенно не повернется язык назвать кроме как «девушка», а иную девушку автоматически обзываешь «теткой».
Время бежало и бежало. Возникла в отдалении понурая фигура Пети Колесова, потопталась, стараясь обратить на себя внимание, и, никем не окликнутый, Петя исчез, как тень папаши Гамлета. Иссяк поток спешащих на тренировку, а я так и не вычислил в толпе тренера, основного зачинщика здешней секции. Хотя особенно никого вычленять из толпы и не стремился, Светка мешала. Льнула ко мне, заставляла воображение перепрыгнуть часов на шесть вперед и представить, что мы учудим сегодня в ночи на белых простынях.
Когда длинная минутная стрелка обежала полтора круга на циферблате моих «командирских» часов, я взял себя в руки и протрубил общий сбор:
— Парни! Пора работать. Пришло время знакомиться с тутошним мастером. Светушка, роза моя, куда нам приходить после трудов праведных? Адресок живописуй, ласточка...
— Стас, может, девушки нас обождут, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
* * *
На станцию назначения поезд прибывал ранним утром... или поздней ночью. Не представляю, как назвать временной отрезок от 4.30 до 5.40. Для кого-то это уже утро, а для иных еще глубокая ночь. Министерство путей сообщения обещало, что мы сойдем с поезда ровно в 4.30. Состав, естественно, опоздал, и мы, пятеро халтурщиков, друг за дружкой спрыгнули на промасленную землю подле почерневших от времени шпал в 5.40. Следом за нами на родную землю сошла девушка Света. Я усиленно делал вид, что с нею не знаком, поскольку ее встречало множество шумных родственников. Вещей у Светланы набралось видимо-невидимо. Как она мне успела поведать — везла родичам импорт. «С деньгами на Севере хорошо, — объяснила Света. — А с импортом — плохо». Радостно гомонящие, плохо одетые родственники увели куда-то мою северную любовь и унесли ее чемоданы, тюки, узлы. Машинист протрубил слоном, поезд тронулся, и на опустевшем «втором пути» остались сиротливо торчать пять оболтусов.
Грань меж белой северной ночью и прохладным северным днем окутала нас туманом и тишиной. Сквозь пелену тумана обозначились контуры пологой платформы и приземистого вокзального здания.
— В прошлом году мы как приехали, нас уже у вагона встречали, — проворчал Ссрега, позевывая. — На фиг было ехать на новое место? Поехали бы туда же, где в прошлом году работали. И ближе, и теплее, и знакомо все...
— Не бухти! — оборвал Серегино нытье Толик. — Встретят нас. А не встретят, так не маленькие, сами...
Вон! Вон он бежит, мать его!.. Сквозь матовую толщу тумана, спотыкаясь о шпалы, к нам навстречу галопом мчался молодой невзрачный очкарик в зеленой стройотрядовской куртке. Подбежав, сразу кинулся здороваться с Толиком. Мелко с ним раскланялся, на восточный манер.
— Здрасте, Анатолий Иванович! Извините, пути перепутал. Объявили — поезд прибывает на четвертый путь и задерживается на четыре часа. Вы раньше прибыли и на второй... Извините... — Паренек вконец засмущался и зарделся, как девственник в постели у проститутки.
— Ничего, бывает. — Толик покровительственно похлопал очкарика по плечу. — Знакомьтесь, товарищи, Колесов Петя. Уроженец здешних мест. Выпускник Института стали и сплавов. Учась в столице, два года посещал мои тренировки. Очень перспективный ушуист. Петя поможет нам организовать семинар, а мы поделимся с ним некоторыми секретами ушу не для широкой публики. Договорились?
Мы, приезжие, солидно закивали головами, поделимся, мол, секретами по большому секрету, снизойдем до перспективного ученика, так уж и быть, раз Анатолий Иванович просит.
Худенький очкарик Петя принадлежал к той категории больных единоборствами молодых людей, на которых делались основные деньги предпринимателями от ушу. Петя верил в сказку о Золушке, верил, что однажды упорные занятия дыхательными упражнениями превратят его в несказанно выдающуюся личность, достойную уважения окружающих и самоуважения. Такие, как Петя, рано или поздно, обидевшись на весь мир, уходят в сторожа и коротают жизнь за чтением ученых книжек про философские аспекты буддизма. Бедные люди. И в прямом, и в переносном смысле.
— Пойдемте... — Петя услужливо подхватил тяжелый чемодан Толика. Анатолий не возражал. — Я договорился, как обещал, с директором Дома культуры о лекции. У нас в городе есть Дом культуры, при нем хороший большой спортзал, но он занят, и еще есть два спортзала в...
— Погоди-ка, Петро. — Толик на ходу пытливо заглянул в запотевшие очки Колесова. — Что значит хороший большой спортзал занят?
— Там тренируются. — Колесов трусливо втянул голову в плечи. — Каждый вечер тренируются, но...
— А ну-ка, постой! — Анатолий обогнал Петю, навис перед ним скалой. Вслед за Толиком вся группа приезжих москвичей остановилась посреди железнодорожных путей. — А ну-ка, Петенька, выкладывай все начистоту! Там идут тренировки по ушу, так, да?
— Ну-у, в общем... — Петино личико сделалось пунцовым.
— Да или нет?!! — Толик глядел на юношу, словно удав на кролика.
— Анатолий Иванович, их тренер вам не ровня. Самоучка. Служил в десанте, вернулся сюда, домой, из армии и изучал ушу по книжкам. Я однажды к нему на тренировку заглянул — они в названиях стоек путаются и названия стилей неправильно произносят, спаррингуют они не по правилам, нечестно спаррингуют. И дышать совсем не умеют. И ушу их больше похоже на плохое, бездуховное карате...
Петя Колосов продолжал тараторить, как заведенный, про невежду местного тренера-энтузиаста, а мы, все пятеро, молча обменивались мрачными многозначительными взглядами.
Влетели, блин! Простой, как веник, Петя Колесов, обмениваясь письмами и разговаривая по межгороду с Толей Ивановым, нашим «играющим менеджером», умолчал, что в городе уже есть секция ушу. И понятно, почему умолчал, сучонок! Расскажи он про здешнюю секцию, рациональный Толик выбрал бы местом проведения семинара «чистый» от конкурентов город. Благо студиозов-провинциалов, двинутых на ушу, в Москве учится видимо-невидимо. На фига с кем-то конкурировать, ежели этого можно избежать? Дурак дурачком Петя Колесов, а хитер. Хочется ему секретов с доставкой на дом, хочется прослыть первым парнем на деревне, приближенным к суперменам-ушуистам из Москвы. А быть может, попросту местные единоборцы ему бока намяли, и мы, получается, приехали за Петю мстить?
Первым не выдержал Захар:
— Что ж ты, падло, нас подставил?! — Захар отвесил Пете увесистый пендель. От души ударил, с чувством, с Колесова аж очки слетели.
— За что?.. — прошептал Петя, ловя подобострастным взглядом суровый взор своего любимого тренера, Анатолия Ивановича, и прося глазами защиты и справедливости.
— За дело! — нехорошо прищурился Толик. — Веди нас, сука, к Дому культуры, знакомь с директором, и чтоб я тебя ва-а-ще никогда больше не видел, убогий! Ясно?!
Дом культуры располагался недалеко от вокзала. В этом городе все было рядышком. Сам город напоминал подмосковную Лобню и похожие подмосковные городишки. Панельные трех-четырехэтажные дома, отдельно стоящие дома-башни, убогие «детские площадки», линялые Плакаты про то, что «экономика должна быть экономной», образцы уличной пропаганды, один из которых я до сих пор помню. На кирпичной стене Дома культуры, похожего на стандартное школьное здание, выстроенное до первых полетов в космос, но после победы над фрицами, висел покосившийся транспарант с изображением двух рабочих, веселого, мускулистого да молодцеватого и грустного, со сломанной шестеренкой в руках. Веселый рабочий назидательно грозил грустному пальцем, а под изображением работяг аршинными буквами шел текст: «Если своя работа не нравится, вывод один — пора перестраиваться».
Время было раннее, и директора Дома культуры пришлось дожидаться, сидя на ступеньках у «культурного» крыльца. Мы отогнали Петю подальше и тихо разговаривали.
— Говорил я, нужно было ехать на прошлогоднее место, говорил? — злобствовал Серега Контимиров.
— Говорил, — соглашался Толик. — Ты был прав, доволен? Ты умный, я — козел!
— Да ладно вам лаяться, — успокаивал Леха Митрохин. — Бывает хуже.
— Но реже, — зло посмеивался Захар. — Одному Стасу хорошо. Пригласил Светочку сегодня вечером в Дом культуры на лекцию, и, будет лекция, не будет, все одно, употребит деваху во все дыры где-нибудь в закутке.
— В закутке тискаться надоело, — огрызнулся я. — Пойдем к Светкиной подружке в гости. Там кровать есть. Промежду прочим, Светланка предложила пригласить и вас, чертей, в гости к подружке. Обещала обеспечить танцы-шманцы-обжиманцы со сговорчивыми девочками. Но, если вы не хотите, я один пойду.
— Хотим! — гаркнули хором в ответ сразу четыре глотки.
— Тогда план такой, слушайте, — взял я инициативу в свои руки. — Сначала знакомимся с директором Дома культуры, договариваемся с ним, что завтра, завтра, а не сегодня, как собирались, проводим лекцию по истории ушу с демонстрацией гимнастических звериных упражнений и записью желающих посещать семинары. Потом идем в местный горком ВЛКСМ, в спорткомитет, знакомимся, вручаем верительные грамоты. С поисками ночлега повременим, понадеемся на девочек и одиноких женщин... ишь, заулыбались, коты мартовские. Я под вас баб подкладывать не собираюсь, сведу вас с местными куртизанками, а там уж от меня ничего не зависит... Короче, о ночлеге думать повременим. К вечеру вернемся сюда, в клуб. В шесть часов я назначил свидание Светлане в клубе. Но прежде чем окунуться в разврат, зайдем на тренировку К здешнему энтузиасту-ушуисту. Если парень крутой, начнем с ним активно дружить...
— А если фуфло, спаррингуем сначала с учениками, потом с тренером, — закончил вместо меня Захар. — Мы, мужики, чего ссали? Мы ссали напороться на спортсмена, презирающего китайские выкрутасы. Мы ссали, что придет здоровущий боксерище, мастер спорта международного класса и отмудохает нас, доказывая землякам, что кунгфу — говно. Мы этого ссали и собирались косить только под гимнастику. Ну а раз тута до нас занимаются ушуями, значит, того, чего ссали, можно и не ссать!
— Глубокая и прекрасно сформулированная мысль, — съязвил Серега. — Приятно послушать речь интеллигентного человека.
— А в челюсть не хочешь, бухгалтер? — оскалился Захар.
— Вы еще подеритесь, до кучи! — рассердился Леха. — Я, мать вашу, всю дорогу объявления писал про гимнастику. Теперь чего? Зачеркивать в объявлениях слово «гимнастика», переписывать на «боевая система»?
— Не нужно ничего зачеркивать, — распорядился заметно повеселевший Толик. — Может, оно и к лучшему, что есть готовая группа энтузиастов-ушуистов. Чует мое сердце — их тренер получит сегодня по мордасам. Ну откуда, мужики, в этой дыре может взяться крутой конкурент? Не заезжий конкурент, заметьте, местный! Попинаем тренера — уведем группу. Надо перед здешними выступить по полной программе, чтоб зауважали и чтоб им за месяц семинаров не жалко было отстегнуть столько же, сколько ихний инструктор берет за год... А насчет объявлений... Эй! Колесов! Петька! А ну, иди сюда, сучонок!
Петя Колесов на полусогнутых подбежал к Толику:
— Звали, Анатолий Иванович?
— Звал. Сейчас Алексей Владимирович даст тебе объявления. Познакомишь нас с директором и побежишь расклеивать объявления по городу, как понял?
— Хорошо, Анатолий Иванович.
— И впишешь в каждое объявление, что завтра в клубе... тьфу ты... в Доме культуры лекция и запись на семинар в... Во сколько часов, мы с директором уточним, а ты подождешь за дверью, понял?
— Все сделаю, Анатолий Иванович...А можно мне потом посещать семинары?
— Ладно уж... — смягчился Толик. — Посещай... за двойную цену.
* * *
Директор Дома культуры пришел на работу к семи утра. Мы с ним славно переговорили, бросили в его кабинете свои вещички и, выяснив, где находятся интересующие нас городские властные структуры, побежали делать дела. Пробегали весь день. Отметились у главного городского комсомольца, подружились с ответственным за спортивную работу с населением, перекусили в стекляшке-пельменной и к семнадцати ноль-ноль вернулись в Дом культуры. В директорском кабинете, дубликат ключа от которого нам любезно был предоставлен, мы достали из поклажи каждый свою спортивную форму. Со шмотками в целлофановых пакетах спустились ко входу и стали ждать прихода девушки Светланы, дабы выяснить точный адрес, по которому позже должна была состояться вечеринка с приполярными куртизанками. Походя мы заглянули в спортзал при Доме культуры и остались довольны. Солидный зал, большой, вместительный. Когда мы его осматривали, он был пуст. Тренировка у местных ушуистов начиналась в семь вечера. «Сейчас переговорю со Светкой, — думал я. — Отправлю ее резать салаты, разберемся с проблемой конкурента-ушуиста, душ, переодевание, посещение директорского кабинета, извлечение из чемоданов спиртных столичных деликатесов и вперед, к девочкам».
— Добрый вечер, мальчики. — Из-за угла дома, который еще и Дом культуры, вышла Света и следом за ней четыре ярко раскрашенные девахи. Не утерпели девочки, пришли поглазеть на кавалеров-москвичей, не дожидаясь «танцев».
Мои друзья приосанились, расправили плечи. Низкорослый Леха Митрохин выпрямил спину и стал похож на курсанта-суворовца в почетном карауле. Серега Контимиров убрал со лба непослушную прядь. Толик втянул живот-мячик. Невозмутимый Захар украдкой оглядел свои одежды, проверяя, все ли пуговицы и «молнии» застегнуты.
— Стасик... — Светка чмокнула в щеку, дала понять подружкам, мол, этот занят, этот мой. — Стасик, а мы пришли лекцию послушать.
— Лекция переносится на завтра, но, раз пришли, давайте знакомиться... — вздохнул я и поочередно представил девушкам своих приятелей. Парни, казалось, забыли, зачем приехали на Север. Казалось, приехали они исключительно ради того, чтобы познакомиться с местными шмарами. Пожалуй, лишь Захар, один из четырех, сохранил холодный рассудок, поскольку на Захарку запала уж совсем вульгарная девица с выкрашенными в голубой цвет волосами. У остальных мужиков рожи светились счастьем, будто впервые баб увидели.
На пары разбились мгновенно. И как-то само собою получилось, что минут через несколько мы, все пять пар, уже сидели на лавочках посреди убогой детской площадки, метрах в пятидесяти от дома — очага культуры. Дамы дымили сигаретами и громко хихикали, мужчины тихо болтали всякие разные глупости, время побежало с проворством молодого сперматозоида.
А между тем к Дому культуры стекался народ. Мимо наших лавочек шагали серьезные мужчины и сосредоточенные юноши, у всех спортивные сумки и важный вид. Диагноз очевиден — идут на тренировку местной секции ушу. Среди спешащих приобщиться к китайским боевым искусствам мною, помимо мужиков, было замечено и несколько мясистых двадцатилетних теток. Парадоксально — иную дамочку за сорок совершенно не повернется язык назвать кроме как «девушка», а иную девушку автоматически обзываешь «теткой».
Время бежало и бежало. Возникла в отдалении понурая фигура Пети Колесова, потопталась, стараясь обратить на себя внимание, и, никем не окликнутый, Петя исчез, как тень папаши Гамлета. Иссяк поток спешащих на тренировку, а я так и не вычислил в толпе тренера, основного зачинщика здешней секции. Хотя особенно никого вычленять из толпы и не стремился, Светка мешала. Льнула ко мне, заставляла воображение перепрыгнуть часов на шесть вперед и представить, что мы учудим сегодня в ночи на белых простынях.
Когда длинная минутная стрелка обежала полтора круга на циферблате моих «командирских» часов, я взял себя в руки и протрубил общий сбор:
— Парни! Пора работать. Пришло время знакомиться с тутошним мастером. Светушка, роза моя, куда нам приходить после трудов праведных? Адресок живописуй, ласточка...
— Стас, может, девушки нас обождут, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44