OCR Денис
«Михаил Зайцев. Час ворона»: ЭКСМО; Москва; 2003
ISBN 5-699-04672-0
Аннотация
Седой оказался единственным, кто узнал его, тренера-дилетанта, помеченного шрамом. Когда-то они впятером опозорили его, продемонстрировав на нем пять звериных стилей ушу. Тогда он обещал посчитаться. Срок расплаты пришел. Оскорбленный сдержал свое слово — месть его ужасна и изобретательна: обидчики убивают друг друга своими руками. Лишь один должен остаться живым. Но ему не позавидуешь...
Михаил Зайцев
Час ворона
Пролог от автора
Я люблю ходить по грибы. Послекризисная осень 98-го выдалась народность грибной (для тех, кто места знает), и каждый выходной я отправлялся за город, в Подмосковье, бродить по лесам с плетеным лукошком в руках и специальным перочинным ножиком грибника в кармане. В одну из своих грибных вылазок я забрел особенно далеко в лес и, разгребая опавшую листву под здоровенным березовым пнем, нечаянно наткнулся на нечто ярко-голубое. Из-под земли торчала лямка-ремешок, какие бывают у фирменных наплечных спортивных сумок. И правда, под приметным пнем оказалась спрятана прямоугольная легкая сумка с надписью «Адидас» на боку. Я откопал ее, помогая себе перочинным ножом. Добротная сумка, не какая-то китайская подделка, настоящий «Адидас». «Молния» слегка проржавела, но то, что лежало внутри, сохранилось, как в герметично замурованном саркофаге. А внутри лежали портативный кассетный магнитофон, наушники к нему и семь аудиокассет. Кассеты были пронумерованы, рядом с цифрой короткая интригующая надпись, сделанная от руки. Я вставил в магнитофон кассету за номером "1", надел на голову дугу наушников и нажал кнопку «Пуск». Магнитофон заработал. В наушниках заговорил приятный мужской баритон, начал рассказывать увлекательную, временами страшноватую, а иногда просто ужасную, но все равно невероятно интересную историю, которая захватила меня целиком, заставила позабыть и о грибах и вообще обо всем на свете и держала в напряжении до самого конца, до окончания последней кассеты. Я начал кушать рассказ, гуляя по лесу, продолжил в электричке, по дороге обратно в Москву, а последнюю кассету дослушивал уже дома, куда вернулся под вечер, впервые за много лет грибных походов с абсолютно пустым лукошком.
1. Это невероятно, этого не может быть, но это случилось.
Раз-раз-раз, два, три. Проверка записи... Ага, вроде бы диктофон пишет. Только что прослушал свои «раз, два, три», все вроде бы нормально... Я сижу, привалившись спиной к толстому стволу разлапистой ели, и наговариваю на пленку текст, в надежде на... а бес его знает, на что я надеюсь... Вообще-то у меня есть план, как эти магнитофонные записи могут помочь мне выжить или, в крайнем случае, отомстить моим убийцам, но, честно говоря, не это главное... Просто ночь застала меня в лесу, темень хоть глаз коли, и идти дальше — безумие. Слишком велика вероятность зацепиться в потемках ногой за какую-нибудь корягу, упасть и сломать себе шею... К тому же я зверски устал, но знаю, что заснуть все равно не смогу... Вот и решил в ожидании рассвета рассказать все, что со мной произошло. Убить время, пока меня самого не убили... В «адидасовском» нутре моей сумки-спортсменки целая куча магнитофонных кассет. Нечего их жалеть. Буду наговаривать на каждую новую кассету по одному законченному эпизоду, как будто пишу литературный сценарий... Привычная работа успокаивает нервы... Врут медики про то, что нервные клетки не восстанавливаются. Если бы так было в действительности, то я давно бы помер от полной потери нервно-клеточного потенциала, а на самом деле помру я скорее всего от пули завтра утром... Да, именно от пули, с ножом они побоятся ко мне приблизиться... Ну да ладно, «чему быть, того не миновать» — учил много тысяч лет назад смуглый принц по фамилии Шакьямуни, более известный широкой публике под псевдонимом Будда, и в этом я с принцем целиком и полностью солидарен... Начну, пожалуй...
Меня зовут Станислав, если верить записи в паспорте, на самом деле Станиславом меня редко кто называет, обычно все зовут меня Стасом. Или Седым, потому как уже в двадцать мои волосы начали седеть, а к тридцати семи годам окончательно приобрели радикально белый цвет. У нас в роду все рано седели. И папу я помню исключительно седым, и дед на фотографиях белый как лунь. Кстати, и фамилия наша пошла, наверное, от этого генетического признака рода — Луневы. Некоторые знакомые, которые ни папы, ни деда моего в глаза не видели, убеждены, что я крашу волосы, точнее, обесцвечиваю. Идиоты. Терпеть не могу мужиков с крашеными волосами, хотя никому об этом не говорю. И про то, что седина моя естественная, особенно не распространяюсь. Пусть думают, что я крашусь, хрен с ними. В той среде, где мне приходится вращаться, какой-нибудь выпендреж, типа серьги в ухе, цветной татуировки или крашеных волос, — вещь обязательная. Я ненавижу тусовки московского полусвета, так называемой «богемы», «бомонда». Но между тем я тусовщик, как говорится, «до корней волос». У меня нет другого выхода, тусоваться мне приходится в силу специфики моей основной работы, я хожу на всякие разные сборища, как охотник на охоту. На тусовках я ищу себе источники пропитания, сшибаю заказы, ибо занимаюсь производством рекламных роликов и музыкальных клипов. О нет, я не крутой мэн из раскрученного рекламного агентства и отнюдь не модный клипмейкер. Я мелкий труженик видеопроизводящего рынка, подбирающий крошки с чужих столов, ломящихся от яств. Я живу за счет демпинга.
В буквальном переводе с английского демпинг означает «сбрасывание». Имеется в виду сбрасывание цен на товары и услуги. Мои услуги по производству видеороликов стоят ощутимо дешевле аналогичных услуг официальных киновидеостудий. В основном я работаю по мелочи. Шлепаю совсем дешевую рекламку для разового показа на каком-нибудь дециметровом канале, строгаю клипы на грани и за гранью фола для опять же разовой прокрутки в ночное время все на тех же заштатных каналах, реже клепаю заставки к очень малобюджетным телепередачам и не гнушаюсь подрядиться на съемки для региональных студий-карликов. Но иногда, правда редко, перепадает и крупный заказик. Не раз и не два мои ролики крутились и по ОРТ, и по НТВ. В принципе, я потяну работу любой сложности. Хотите — видео, хотите — кино, хотите — мультипликацию, а приспичит, будет вам и компьютерная графика. Ради бога, все, что угодно. Под ключ. Цены — ниже рыночных. Условие одно — стопроцентная предоплата наликом в твердой валюте. Я нигде не зарегистрирован, у меня нет юридического адреса и счета в банке. Я пират, вольный флибустьер свободного рынка, капитан команды отличных специалистов, которые привыкли получать живые деньги из рук в руки. Ни про какие налоги на добавленную стоимость, отчисления в бюджет и прочие финансовые прибамбасы я ничего не знаю и знать не хочу. Зато я знаю, где и почем можно перегнать киноматериал в профессиональный видеоформат «бетакам». Я знаю, на какой студии снабженец-администратор за пару сотенных продаст бобину пленки «Кодак». Еще я знаю, как выписать декадный пропуск в Останкино и как занять по-тихому на ночь видеомонтажную.
Я многое знаю и многое умею. Приходилось мне и сценарии сочинять, и режиссировать, и в глазок видеокамеры смотреть, и декорации раскрашивать. Но если появляется хоть малейшая финансовая возможность подключить к работе другого сценариста, режиссера, оператора или художника, я всегда это делаю и, пока они работают над одним проектом, сам, сбивая в кровь копыта, ношусь по Москве, ищу следующий заказ.
С поисков очередного заказа и начались те события, о которых я намереваюсь рассказать.
Пару недель назад по тусовке прошел слух о некоем банкире, желающем сделать рекламу своему маленькому, но амбициозному банку. Трепались, дескать, банкир никаких денег не пожалеет, лишь бы реклама получилась оригинальной. И важны для него не какие-то там кино-, видео-, компьютерные навороты, а свежая сценарная идея... Ха! Идея! Попробуй роди чего-нибудь новое и оригинальное после того вала банковской и банкирской рекламы, что обрушился на бедного телезрителя в конце восьмидесятых — начале девяностых. Я и не пытался придумывать ничего нового. У меня в загашнике была одна отличная невостребованная идейка, датированная одна тысяча девятьсот девяносто вторым годом и чудным образом до сих пор не реализованная. Суть моей древней рекламной идеи заключалась в следующем: снимаем общим планом лежащую на столе книжку «Капитал» Карла Маркса и даем следующий закадровый текст: «Это „Капитал“ Карла Маркса, а если вы хотите заработать свой капитал, обращайтесь...», далее следуют реквизиты рекламируемого банка, и книга на глазах у зрителя превращается в сложенные стопкой деньги в банковских упаковках. Простенько и со вкусом. А главное, дешево. Снял книжку, снял деньги, в пять минут сделал на компьютере переход от первого ко второму, записал актера — и ролик готов.
Довольно быстро среди вороха бумаг я раскопал старый, по тем временам напечатанный на машинке литературный сценарий про «Капитал». Обычно по литературному сценарию пишется сначала киносценарий, а потом режиссерский сценарий. Литературный сценарий записан вполне литературным языком, вроде микрорассказа. Киносценарий косноязычно сообщает, что мы непосредственно увидим на экране. А режиссерская разработка делается в виде таблицы с номерами сцен, указанием крупности плана и хронометража.
Киносценарий я писать не стал. Прикинул сразу режиссерский. Потом, как положено, набросал раскадровку. В моем случае раскадровка, то есть наглядная иллюстрация режиссерского сценария, уместилась в трех прямоугольниках на одном листочке. В первом прямоугольнике я нарисовал толстую книжку с надписью на обложке «Капитал», во втором — промежуточную фазу превращения книжки в стопку денежных купюр и, наконец, в третьем — сами эти денежные купюры. Заказчики любят наглядность, а я, слава богу, немного рисую. В школьные годы добросовестно посещал занятия в районной изостудии и, было дело, даже в «Полиграф» хотел поступать.
Закончив с раскадровкой, я прикинул в первом приближении смету расходов и понял, что если мифический банкир-заказчик вдруг окажется не таким щедрым, как о нем повествует молва, то все равно есть смысл с ним встретиться. Уж две тысячи баксов я из него точно выжму, сам при этом легко уложусь в полторы, и ролик шутя забацаю дней за пять, под ключ. Полштуки за неделю — очень недурно. По зернышку птичка кормится.
Мечтая о том, чтобы банкир существовал на самом деле и чтобы его желание прославить свой банк не оказалось очередной досужей сплетней, каковых в тусовке проходит по десятку за вечер, я сел на телефон и напряг всех своих знакомых из соответствующих кругов на предмет, где и как мне отыскать сего заказчика-оригинала. Обычно, если я чего прошу, люди мне помогают. Не по доброте душевной, по расчету. Все знают — я умею быть благодарным. А иначе в моем бизнесе и не проживешь.
Кто конкретно помог на этот раз, для меня так и осталось загадкой, но два дня назад, в пятницу, у меня в квартире зазвонил телефон, и, когда я снял трубку, звонивший представился работником того самого банка, которому необходима реклама. Довольно быстро выяснилось, что мой телефонный собеседник ничего не решает и что цель его звонка — уяснить, кто я, собственно, такой и стоит ли сводить меня непосредственно с господином банкиром, хозяином пожелавшей отрекламироваться финансовой цитадели.
В процессе нашего телефонного разговора банковский служащий поначалу скис, узнав, что я не представляю никакую рекламную контору и предпочитаю наличные деньги, но потом приободрился, услышав про мои скромные денежные запросы. Как сумел, я объяснил, дескать, в официальных конторах рекламу вам будут делать те же исполнители, но получат они, непосредственные работники, на руки много меньше, чем сотрудничая со мной, а значит, и стараться будут соответственно. Человек, который вел предварительное телефонное собеседование, стал еще лучше ко мне относиться, когда узнал, сколько рекламных роликов на моем счету, какие фирмы не гнушались прибегать к моим услугам, и согласился, наконец, представить меня непосредственно своему боссу. И вот тут возникла маленькая закавыка. Господин банкир-рекламодатель в понедельник отбывал по делам в город Париж, а возвернуться обещался не раньше чем через месяц. В принципе, помимо этого возможного заказа, была у меня и другая текущая работенка, но накануне я имел беседу с одним киношным деятелем, который через полторы недели собирался везти свой отснятый материал в Санкт-Петербург. В городе на Неве услуги по обработке кинопленки значительно дешевле, чем в столице. Собрат по киноцеху любезно предложил прихватить и мои материалы, если таковые имеются и требуют обработки. По большому счету, рекламу с книжкой Карла Маркса можно снимать сразу на видео, все равно перегонка в видеоформат необходима для компьютерной обработки, но на кинопленку, или, как мы, профессионалы, говорим, «на кино», снимать всегда лучше. Картинка получается не в пример качественнее. Вся фирменная дорогая реклама делается киноспособом.
Обо всех этих тонкостях по телефону я распространяться, естественно, не стал (хотя бы потому, что заказчику запросто может не понравиться идея с «Капиталом»), однако поинтересовался на всякий случай, нельзя ли как-нибудь пересечься с господином банкиром в течение тех двух дней, что остались до его отъезда во Францию, мол, через месяц я сам могу отбыть из Москвы на кинофестиваль в Копенгаген или на отдых в Мухосранск, география не имеет значения, главное, что через месяц мы с заказчиком можем окончательно потерять друг друга из виду. Человек на другом конце телефонного провода помолчал с минуту, подумал и потом удивил меня тем, что, оказывается, при большом желании с моей стороны я смогу встретиться с его боссом завтра, в субботу, правда, для этого придется прокатиться в один захолустный подмосковный санаторий. Ха! Испугал ежа иголками! Однажды ради встречи с богатым заказчиком я ездил в Казань на один день. Утром приехал, вечером вернулся, и, между прочим, вернулся ни с чем, только на билеты зря потратился. А тут Подмосковье, пустяки какие... В общем, я сразу же согласился посетить родное Подмосковье, и телефонная трубка рассказала, куда и как ехать, заранее извинившись, что скорее всего господин банкир не сможет уделить мне много времени. Оне, видите ли, в санаториях не отдыхают, а работают, принимают решение — стоит ли инвестировать средства в ремонт и расширение санаторно-оздоровительного комплекса, и если стоит, то под какой процент долевого участия.
Пропустив мимо ушей, за каким лешим банкир окопался под Москвой, я записал на обрывке газеты точный адрес банкирского местопребывания, его редкую фамилию Иванов, не менее редкое имя-отчество — Александр Петрович — и то, что остановился он в номере двадцать пятом, в люксе. Прощаясь, банковский служащий, который, кстати, так и не представился, сообщил, что он сегодня вечером, в пятницу, уезжает помогать боссу производить оценку санаторного здания и прилегающих территорий и что он договорится с хозяином о нашей с ним завтрашней встрече. Я пообещал приехать днем, не позже двух, на том телефонные переговоры и завершились.
Первым делом, нажав на рычаг телефонного аппарата, я начал давить кнопки на его лицевой панели. Позвонил всем, кому нужно, отменил все запланированные на завтра дела и делишки. Потом отыскал на книжных полках атлас Подмосковья и выяснил, что нужное мне санаторное учреждение находится приблизительно в десяти километрах от ближайшей железнодорожной платформы, до которой на электричке пилить, по моим приблизительным расчетам, часа полтора с Ярославского вокзала. Жизненный опыт подсказывал, что от железнодорожной станции до санатория должно «ходить» маршрутное такси. Тот же богатый негативными примерами жизненный опыт настоятельно рекомендовал смириться с перспективой полуторачасовой дремы под перестук вагонных колес и забыть о личном автотранспорте. Моя, с позволения сказать, машина — полуантикварная «Победа», купленная два года назад по случаю за бесценок, долгих переездов не любит и не выносит. Она привыкла катать меня по центру Москвы и уже забыла, когда последний раз выезжала за город.
Вообще-то мне давно пора менять автомобиль, но иномарку я не потяну, а подержанный «жигуль» подорвет мой имидж... Ох, уж этот мне проклятый имидж, ну до чего достал, сил нет! Мы живем в мире штампов. Банкир обязан носить пиджак, белую сорочку и галстук. Урка непременно должен иметь наколки. А производитель рекламы и создатель видеоклипов не может по статусу одеваться и выглядеть как простой смертный. Древняя «Победа» позволяет мне казаться этаким чудаком с причудами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44