Интересно, непочтительно подумал я, сколько чувств отразилось на этом личике, пока я того не видел? Оторопь, негодование, отвращение… Даже проходимец такого низкого пошиба, как я, не должен был вести себя подобным образом в присутствии леди.
Дженнифер с томной ленцой поднялась из-за стола.
– Просто помни, у меня есть еще много чего в запасе, – сказала она, снова переходя на тон обольстительницы. Она была очень довольна собой и не скрывала этого. – Если вдруг встретишь «Икар», просто позвони на коммутатор «Межзвездной связи» и оставь сообщение для Дженнифер из «Шикарного местечка».
Она на прощание одарила всех милой улыбкой, а Теру – еще и гаденькой ухмылочкой и фланирующей походкой отправилась восвояси.
Я проводил ее взглядом, потом с сожалением оторвался от этого зрелища и обнаружил, что все наши смотрят на меня и явно ждут объяснений. Степень выраженности ожидания варьировалась.
– Ну ладно, хватит здесь рассиживаться, – сказал я. Собственная речь показалась мне несколько невнятной. Впрочем, может быть, я был слишком строг к себе. – Допивайте, и пошли отсюда.
Команда безропотно исполнила распоряжение. Продолжая исподтишка поглядывать на Дженнифер, я отсчитал должное количество мелких монет. Девица вернулась к своему столу и перебросилась несколькими словами с подругой. Но как только мы все вчетвером поднялись из-за стола, она снова встала и неспешно побрела меж столиками. Теперь Дженнифер явно держала курс на бородавочников.
– Идем, – сказал я и положил руку Тере на плечо.
Вообще-то я хотел просто по-дружески поторопить нашу барышню. Но она ожгла меня таким взглядом, что я быстренько отказался от дружеских жестов.
Мы направились к двери, я пропустил остальных вперед и украдкой оглянулся через плечо. Пираты провожали нас хмурыми взглядами, исполненными той подозрительности, которой обычно страдают вечно скрывающиеся от полиции криминальные элементы. Бармен Нурптрик весь ушел в хлопоты за стойкой бара, его надбровные дуги светились в радостном ожидании наплыва посетителей. Подруга Дженнифер, охваченная тем же радостным ожиданием, достала маленькое зеркальце и принялась поправлять макияж.
А сама Дженнифер стояла у столика в дальнем углу, склонившись над одним из бородавочников, и что-то жарко ему втолковывала, словно пытаясь растормошить его. Когда она слегка потрепала бородавочника по загривку, ее кольцо снова блеснуло в луче света. Наши взгляды встретились, и, хоть она и не улыбнулась, я почувствовал, что мы друг друга поняли.
На корабль мы возвращались в гробовом молчании. После того, что случилось в таверне, никому, похоже, не хотелось со мной разговаривать, а сам я уж точно не собирался начинать разговор первым.
Когда мы подходили к нашей посадочной площадке, Иксиль как раз расплачивался за топливо. Я приказал всем занять свои места, а сам подождал в тоннеле, пока Иксиль не вернулся на борт, и тогда уж сам убрал трап и задраил наружный люк. В коридоре на средней палубе уже никого не было. Я прошел в рубку, закрыл за собой дверь и уселся в пилотское кресло.
И только тогда, оставшись наедине с собой и вдали от посторонних глаз, я осторожно достал из-за щеки крошечную, не больше фишки для покера, капсулу, которую передала мне Дженнифер на кончике языка во время нашего поцелуя. Отвернув крышечку, я осторожно извлек из капсулы рулончик с микрофильмом и шесть малюсеньких таблеток борандиса.
Дядя Артур выполнил свое обещание.
К моему раздражению, но отнюдь не к удивлению, документ был написан на каликсири.
– Терпеть не могу, когда он так делает, – вздохнул я, передавая устройство для чтения микрофильмов Иксилю, и завалился на свою койку. – Теперь твоя очередь. Ну невмоготу мне сейчас еще и каликсири разбирать…
– Конечно, – не стал возражать Иксиль.
Он устроился поудобнее, прислонившись спиной к двери моей каюты, и благоразумно не стал в который раз читать мне лекцию на тему «Почему дядя Артур использует язык народа каликси». Каликсири – наверное, один из самых малоизвестных языков во всей Спирали, поэтому послания дяди Артура были хорошо защищены от прочтения посторонними. Хотя этот язык оказался на удивление прост для изучения. Более того, слова в языке каликси короче, чем в английском, что позволяет втиснуть больше информации на каждый квадратный сантиметр.
И, насколько я сумел понять, в данном послании дяди Артура каждый сантиметр площади действительно содержал прорву ценных сведений.
– Начнем с Олмонта Никабара, – сказал Иксиль. – Здесь фотография. Немного староватая… да, похоже, это действительно он. Лицензированный специалист по обслуживанию космических двигателей, также имеет навыки (но не лицензию) корабельного механика, даты и подробности приводятся, можешь посмотреть их позже. Десять лет в морской пехоте Гвардии Земли, как он тебе и говорил. Дослужился до старшего сержанта… А вот это интересно. Ты слышал о попытке Гвардии захватить «таларьяк» шесть лет назад?
– Нет, пока о ней не упомянул дядя Артур, – ответил я, гадая, почему эти шесть лет звучат для меня так знакомо. – А что, Никабар имел к этому отношение?
– Можно и так сказать, – сухо ответил Иксиль. – Он входил в отряд спецназа, который пытался проникнуть на судостроительные верфи паттхов на Ойгрене.
Я оторвался от созерцания матраса на верхней койке и в тихой оторопи уставился на Иксиля.
– Быть того не может. Наш Олмонт Никабар?
– Так здесь написано, – пожал плечами Иксиль. – Более того, судя по приведенным здесь выпискам, не прошло и трех месяцев после провала операции, как он уволился из армии.
У меня нехорошо засосало под ложечкой – я вспомнил, где уже слышал про эти шесть лет: именно так Никабар и сказал – что демобилизовался из Гвардии шесть лет назад.
– Там ничего не говорится о том, почему провалилась миссия?
Иксиль как-то странно посмотрел на меня.
– На самом деле здесь как раз содержится примечание, в котором говорится, что миссия провалилась предположительно из-за утечки конфиденциальной ин формации в руки паттхов. Думаешь, это как-то связано?
– Возможно, – мрачно сказал я. – Три месяца – как раз столько, сколько может потребоваться для проведения закрытого трибунала.
Ты уверен?
– Еще как, – горько усмехнулся я. – Я ведь сам через это прошел, забыл? И еще одно. Я тебе говорил, что в таверне мы видели еще троих из клана бородавочников. Но я забыл сказать, что, когда с одного из них сполз капюшон, Никабар при виде бородавчатой физиономии здорово распереживался. Ну, по сравнению с его обычной невозмутимостью, во всяком случае.
Иксиль помолчал, переваривая новую информацию.
– И все же, должно быть, против него не было вы двинуто настоящего обвинения, иначе бы ему не дали уйти в отставку и так по-хорошему расстаться армией.
– Но улик-то хватило, чтобы вообще привлечь его к суду, – сказал я.
– Если только трибунал вообще состоялся, – возразил Иксиль. – Не исключено, что эти три месяца ушли на обычное оформление документов, и только.
– И он так просто взял и пустил десять лет много обещающей карьеры псу под хвост? – Я пожал плеча ми. – Ну ладно, пусть так. Теперь хотя бы понятно, по чему он списался со своего предыдущего корабля. У него нет причин питать симпатии к паттхам, и когда он узнал, что на самом деле работает на них, – ушел, хлопнув дверью. Что-нибудь еще о нем есть?
– Различные детали биографии, – ответил Иксиль, просматривая текст дальше. – Ничего особо интересно го, но опять-таки, возможно, тебе захочется посмотреть эту подборку позднее, когда ты снова будешь в настроении читать на каликсири. В основном официальные и общедоступные документы. Наверное, у дяди Артура не было времени, чтобы копнуть глубже.
– Уверен, он еще докопается до самого смака, – сказал я. Дядя Артур мог похвастаться фантастическим умением добывать информацию, которая вообще-то считается строго конфиденциальной. – А вот как мы до нее доберемся – уже другой вопрос. Кто там следующий?
– Гайдн Эверет, – ответил напарник. – Он действительно два года профессионально занимался круч-боксингом, но оставил ринг двадцать два года назад.
– И как, хорошим он был боксером?
– Судя по результатам боев, нет, – пожал плечами Иксиль. – Но он продержался в профессиональном спорте два года, а значит, некий внутренний стержень у него все же присутствует.
– А может, ему просто нравилось получать по мор де, – предположил я. – Интересно, не ездил ли он на гастроли во владения паттхов.
– Не знаю, – ответил Иксиль. – Однако тебе, воз можно, будет интересно узнать, что в последнем бою он проиграл Донсону ДиХаммеру. Причем победа ДиХаммера оспаривалась. Это имя тебе ничего не говорит?
– Еще как говорит, – нахмурился я. – Двадцать лет назад вокруг ДиХаммера разгорелся один из самых грандиозных скандалов за всю историю круч-боксинга. Он был куплен с потрохами одним из совладельцев группы судостроительных компаний «Тр'дамиш Спирация», да?
– У тебя хорошая память, – похвалил Иксиль. – Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».
– Интересно, – пробормотал я. – А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?
– Вовсе не уверен, – ответил Иксиль. – Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме– ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если – я подчеркиваю, если – паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.
– Для злопамятности шесть лет – это даже не ре корд местного значения, – заметил я. – Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?
– Чорт, – ответил Иксиль. – Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.
– Нет, не сходится, – возразил я. – Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре, как Мейма.
– Ты его об этом не спрашивал?
– Пока нет, – ответил я. – Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?
– Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, – сказал Иксиль и вдруг нахмурился. – Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?
– Нет, я об этом не знал, – признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. – Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?
– Да, – ответил он, быстро сверившись с посланием. – До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.
Я покачал головой.
– До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?
– Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, – ответил Иксиль. – Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.
– Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, – поморщился я.
– Да, – согласился Иксиль. – К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.
– Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, – заметил я. – Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.
Иксиль снова нахмурился.
– Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.
– Нет у меня уже никакой рабочей версии, – вздохнул я. – Все, какие были, – бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.
Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.
– Следующий в списке Джефф Шоун, – продолжал он, опустив критику. – Для своего возраста – ему всего двадцать три года – он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.
– Что-нибудь серьезное?
– Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.
– Типичный разгильдяй из университетских гениев, – проворчал я. – Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?
– Ни слова, – ответил Иксиль. – Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?
– Говорить-то он говорил… – с сомнением согласился я. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше удивдлюсь тому, как они с приятелями сумели слетать туда и вернуться, а их даже никто и не засек. Иксиль немного подумал.
– В таком случае, – медленно сказал он, – возникает вопрос: действительно ли его зависимость от борандиса связана с медицинскими показаниями?
– Вот-вот, – подхватил я. – Конечно, Эверет подтвердил этот диагноз. Но в то же время Эверет не заметил у парня ни симптомов зависимости, ни симптомов болезни Коула до тех самых пор, пока с Шоуном не случился припадок. Там есть что-нибудь о медицинской под готовке Эверета?
Иксиль отмотал микрофильм обратно к биографии нашего медика.
– Похоже, обычные курсы Торгового флота и аттестация.
– Как давно это было?
– Два года назад.
– Тогда остается под вопросом, что Эверет делал двадцать два года, когда из профессионального спорта уже ушел, а медицинскую карьеру еще не начал, – за метил я. – И как же он коротал время?
– Чего он только не делал, – ответил Иксиль. – Так, посмотрим. Пять лет был тренером по боксу, два года провел в качестве судьи-рефери, а шесть – работал охранником в казино. Потом менял место работы чуть ли не каждый год: был барменом на лайнере, учеником механика и даже гидом-экскурсоводом в спорткомплексе, где проводились поединки по круч-боксингу, После этого пошел на медицинские курсы.
– По моим подсчетам, тут не хватает еще пары лет.
– Они ушли на оформление документов при смене различных родов деятельности, – объяснил Иксиль. – Каждый раз по восемь месяцев.
– Интересно, кем он захочет стать, когда вырастет, – проворчал я. Хотя, если быть честным с собой, послужной список Эверета не слишком отличался от моего собственного. – Ладно, вернемся к Шоуну. Там нет никаких сведений о том, что он был замечен в употреблении каких-то наркотиков кроме борандиса?
– Нет, – ответил Иксиль. – Хотя и обратного тоже не говорится. Думаешь, стоит внести в наш список вопросов к дяде Артуру еще и это?
– Точно, – подтвердил я. – Ну, ладно. Теперь остается только Тера.
– Тера, – эхом повторил Иксиль, уставившись в устройство для чтения. – Начнем с отрицательных ответов: поверхностный поиск в списках адептов всевозможных религиозных сект не выявил никого с ее именем и внешностью. Далее…
Он осекся, и его не отличающаяся выразительностью физиономия вдруг вытянулась.
– Джордан, – сказал он, старательно следя за интонациями, – ты говорил, что у дяди Артура есть склонность драматизировать?
– Еще спроси, умеет ли рыба плавать! – фыркнул я, подскочив на койке и усаживаясь на ней, свесив ноги. При упоминании о маленькой слабости дяди Артура волосы у меня на затылке зашевелились. – И насколько же драматичен он на этот раз?
Ни слова не говоря, Иксиль протянул мне устройство для чтения микрофильмов. Я мельком взглянул на нечеткую фотографию девушки – это вполне могла быть наша Тера, но могла быть и не она – и понял, что от судьбы не уйдешь: придется самому продираться сквозь дебри каликси.
Когда я все-таки дочитал до конца, ощущение было такое, будто меня хлестнули мокрой тряпкой по лицу. Я твердо решил, что все неправильно понял, и перечитал отрывок еще раз. Как бы не так. Все я понял правильно.
– Где сейчас Тера? – спросил я Иксиля.
– Наверно, в своей каюте, – ответил он. – Она свободна от вахты, и я не замечал за ней привычки засиживаться в кают-компании.
– Пошли найдем ее, – сказал я.
Я машинально проверил плазменник, пригревшийся в кобуре у меня под мышкой, встал и шагнул к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Дженнифер с томной ленцой поднялась из-за стола.
– Просто помни, у меня есть еще много чего в запасе, – сказала она, снова переходя на тон обольстительницы. Она была очень довольна собой и не скрывала этого. – Если вдруг встретишь «Икар», просто позвони на коммутатор «Межзвездной связи» и оставь сообщение для Дженнифер из «Шикарного местечка».
Она на прощание одарила всех милой улыбкой, а Теру – еще и гаденькой ухмылочкой и фланирующей походкой отправилась восвояси.
Я проводил ее взглядом, потом с сожалением оторвался от этого зрелища и обнаружил, что все наши смотрят на меня и явно ждут объяснений. Степень выраженности ожидания варьировалась.
– Ну ладно, хватит здесь рассиживаться, – сказал я. Собственная речь показалась мне несколько невнятной. Впрочем, может быть, я был слишком строг к себе. – Допивайте, и пошли отсюда.
Команда безропотно исполнила распоряжение. Продолжая исподтишка поглядывать на Дженнифер, я отсчитал должное количество мелких монет. Девица вернулась к своему столу и перебросилась несколькими словами с подругой. Но как только мы все вчетвером поднялись из-за стола, она снова встала и неспешно побрела меж столиками. Теперь Дженнифер явно держала курс на бородавочников.
– Идем, – сказал я и положил руку Тере на плечо.
Вообще-то я хотел просто по-дружески поторопить нашу барышню. Но она ожгла меня таким взглядом, что я быстренько отказался от дружеских жестов.
Мы направились к двери, я пропустил остальных вперед и украдкой оглянулся через плечо. Пираты провожали нас хмурыми взглядами, исполненными той подозрительности, которой обычно страдают вечно скрывающиеся от полиции криминальные элементы. Бармен Нурптрик весь ушел в хлопоты за стойкой бара, его надбровные дуги светились в радостном ожидании наплыва посетителей. Подруга Дженнифер, охваченная тем же радостным ожиданием, достала маленькое зеркальце и принялась поправлять макияж.
А сама Дженнифер стояла у столика в дальнем углу, склонившись над одним из бородавочников, и что-то жарко ему втолковывала, словно пытаясь растормошить его. Когда она слегка потрепала бородавочника по загривку, ее кольцо снова блеснуло в луче света. Наши взгляды встретились, и, хоть она и не улыбнулась, я почувствовал, что мы друг друга поняли.
На корабль мы возвращались в гробовом молчании. После того, что случилось в таверне, никому, похоже, не хотелось со мной разговаривать, а сам я уж точно не собирался начинать разговор первым.
Когда мы подходили к нашей посадочной площадке, Иксиль как раз расплачивался за топливо. Я приказал всем занять свои места, а сам подождал в тоннеле, пока Иксиль не вернулся на борт, и тогда уж сам убрал трап и задраил наружный люк. В коридоре на средней палубе уже никого не было. Я прошел в рубку, закрыл за собой дверь и уселся в пилотское кресло.
И только тогда, оставшись наедине с собой и вдали от посторонних глаз, я осторожно достал из-за щеки крошечную, не больше фишки для покера, капсулу, которую передала мне Дженнифер на кончике языка во время нашего поцелуя. Отвернув крышечку, я осторожно извлек из капсулы рулончик с микрофильмом и шесть малюсеньких таблеток борандиса.
Дядя Артур выполнил свое обещание.
К моему раздражению, но отнюдь не к удивлению, документ был написан на каликсири.
– Терпеть не могу, когда он так делает, – вздохнул я, передавая устройство для чтения микрофильмов Иксилю, и завалился на свою койку. – Теперь твоя очередь. Ну невмоготу мне сейчас еще и каликсири разбирать…
– Конечно, – не стал возражать Иксиль.
Он устроился поудобнее, прислонившись спиной к двери моей каюты, и благоразумно не стал в который раз читать мне лекцию на тему «Почему дядя Артур использует язык народа каликси». Каликсири – наверное, один из самых малоизвестных языков во всей Спирали, поэтому послания дяди Артура были хорошо защищены от прочтения посторонними. Хотя этот язык оказался на удивление прост для изучения. Более того, слова в языке каликси короче, чем в английском, что позволяет втиснуть больше информации на каждый квадратный сантиметр.
И, насколько я сумел понять, в данном послании дяди Артура каждый сантиметр площади действительно содержал прорву ценных сведений.
– Начнем с Олмонта Никабара, – сказал Иксиль. – Здесь фотография. Немного староватая… да, похоже, это действительно он. Лицензированный специалист по обслуживанию космических двигателей, также имеет навыки (но не лицензию) корабельного механика, даты и подробности приводятся, можешь посмотреть их позже. Десять лет в морской пехоте Гвардии Земли, как он тебе и говорил. Дослужился до старшего сержанта… А вот это интересно. Ты слышал о попытке Гвардии захватить «таларьяк» шесть лет назад?
– Нет, пока о ней не упомянул дядя Артур, – ответил я, гадая, почему эти шесть лет звучат для меня так знакомо. – А что, Никабар имел к этому отношение?
– Можно и так сказать, – сухо ответил Иксиль. – Он входил в отряд спецназа, который пытался проникнуть на судостроительные верфи паттхов на Ойгрене.
Я оторвался от созерцания матраса на верхней койке и в тихой оторопи уставился на Иксиля.
– Быть того не может. Наш Олмонт Никабар?
– Так здесь написано, – пожал плечами Иксиль. – Более того, судя по приведенным здесь выпискам, не прошло и трех месяцев после провала операции, как он уволился из армии.
У меня нехорошо засосало под ложечкой – я вспомнил, где уже слышал про эти шесть лет: именно так Никабар и сказал – что демобилизовался из Гвардии шесть лет назад.
– Там ничего не говорится о том, почему провалилась миссия?
Иксиль как-то странно посмотрел на меня.
– На самом деле здесь как раз содержится примечание, в котором говорится, что миссия провалилась предположительно из-за утечки конфиденциальной ин формации в руки паттхов. Думаешь, это как-то связано?
– Возможно, – мрачно сказал я. – Три месяца – как раз столько, сколько может потребоваться для проведения закрытого трибунала.
Ты уверен?
– Еще как, – горько усмехнулся я. – Я ведь сам через это прошел, забыл? И еще одно. Я тебе говорил, что в таверне мы видели еще троих из клана бородавочников. Но я забыл сказать, что, когда с одного из них сполз капюшон, Никабар при виде бородавчатой физиономии здорово распереживался. Ну, по сравнению с его обычной невозмутимостью, во всяком случае.
Иксиль помолчал, переваривая новую информацию.
– И все же, должно быть, против него не было вы двинуто настоящего обвинения, иначе бы ему не дали уйти в отставку и так по-хорошему расстаться армией.
– Но улик-то хватило, чтобы вообще привлечь его к суду, – сказал я.
– Если только трибунал вообще состоялся, – возразил Иксиль. – Не исключено, что эти три месяца ушли на обычное оформление документов, и только.
– И он так просто взял и пустил десять лет много обещающей карьеры псу под хвост? – Я пожал плеча ми. – Ну ладно, пусть так. Теперь хотя бы понятно, по чему он списался со своего предыдущего корабля. У него нет причин питать симпатии к паттхам, и когда он узнал, что на самом деле работает на них, – ушел, хлопнув дверью. Что-нибудь еще о нем есть?
– Различные детали биографии, – ответил Иксиль, просматривая текст дальше. – Ничего особо интересно го, но опять-таки, возможно, тебе захочется посмотреть эту подборку позднее, когда ты снова будешь в настроении читать на каликсири. В основном официальные и общедоступные документы. Наверное, у дяди Артура не было времени, чтобы копнуть глубже.
– Уверен, он еще докопается до самого смака, – сказал я. Дядя Артур мог похвастаться фантастическим умением добывать информацию, которая вообще-то считается строго конфиденциальной. – А вот как мы до нее доберемся – уже другой вопрос. Кто там следующий?
– Гайдн Эверет, – ответил напарник. – Он действительно два года профессионально занимался круч-боксингом, но оставил ринг двадцать два года назад.
– И как, хорошим он был боксером?
– Судя по результатам боев, нет, – пожал плечами Иксиль. – Но он продержался в профессиональном спорте два года, а значит, некий внутренний стержень у него все же присутствует.
– А может, ему просто нравилось получать по мор де, – предположил я. – Интересно, не ездил ли он на гастроли во владения паттхов.
– Не знаю, – ответил Иксиль. – Однако тебе, воз можно, будет интересно узнать, что в последнем бою он проиграл Донсону ДиХаммеру. Причем победа ДиХаммера оспаривалась. Это имя тебе ничего не говорит?
– Еще как говорит, – нахмурился я. – Двадцать лет назад вокруг ДиХаммера разгорелся один из самых грандиозных скандалов за всю историю круч-боксинга. Он был куплен с потрохами одним из совладельцев группы судостроительных компаний «Тр'дамиш Спирация», да?
– У тебя хорошая память, – похвалил Иксиль. – Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».
– Интересно, – пробормотал я. – А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?
– Вовсе не уверен, – ответил Иксиль. – Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме– ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если – я подчеркиваю, если – паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.
– Для злопамятности шесть лет – это даже не ре корд местного значения, – заметил я. – Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?
– Чорт, – ответил Иксиль. – Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.
– Нет, не сходится, – возразил я. – Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре, как Мейма.
– Ты его об этом не спрашивал?
– Пока нет, – ответил я. – Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?
– Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, – сказал Иксиль и вдруг нахмурился. – Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?
– Нет, я об этом не знал, – признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. – Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?
– Да, – ответил он, быстро сверившись с посланием. – До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.
Я покачал головой.
– До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?
– Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, – ответил Иксиль. – Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.
– Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, – поморщился я.
– Да, – согласился Иксиль. – К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.
– Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, – заметил я. – Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.
Иксиль снова нахмурился.
– Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.
– Нет у меня уже никакой рабочей версии, – вздохнул я. – Все, какие были, – бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.
Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.
– Следующий в списке Джефф Шоун, – продолжал он, опустив критику. – Для своего возраста – ему всего двадцать три года – он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.
– Что-нибудь серьезное?
– Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.
– Типичный разгильдяй из университетских гениев, – проворчал я. – Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?
– Ни слова, – ответил Иксиль. – Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?
– Говорить-то он говорил… – с сомнением согласился я. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше удивдлюсь тому, как они с приятелями сумели слетать туда и вернуться, а их даже никто и не засек. Иксиль немного подумал.
– В таком случае, – медленно сказал он, – возникает вопрос: действительно ли его зависимость от борандиса связана с медицинскими показаниями?
– Вот-вот, – подхватил я. – Конечно, Эверет подтвердил этот диагноз. Но в то же время Эверет не заметил у парня ни симптомов зависимости, ни симптомов болезни Коула до тех самых пор, пока с Шоуном не случился припадок. Там есть что-нибудь о медицинской под готовке Эверета?
Иксиль отмотал микрофильм обратно к биографии нашего медика.
– Похоже, обычные курсы Торгового флота и аттестация.
– Как давно это было?
– Два года назад.
– Тогда остается под вопросом, что Эверет делал двадцать два года, когда из профессионального спорта уже ушел, а медицинскую карьеру еще не начал, – за метил я. – И как же он коротал время?
– Чего он только не делал, – ответил Иксиль. – Так, посмотрим. Пять лет был тренером по боксу, два года провел в качестве судьи-рефери, а шесть – работал охранником в казино. Потом менял место работы чуть ли не каждый год: был барменом на лайнере, учеником механика и даже гидом-экскурсоводом в спорткомплексе, где проводились поединки по круч-боксингу, После этого пошел на медицинские курсы.
– По моим подсчетам, тут не хватает еще пары лет.
– Они ушли на оформление документов при смене различных родов деятельности, – объяснил Иксиль. – Каждый раз по восемь месяцев.
– Интересно, кем он захочет стать, когда вырастет, – проворчал я. Хотя, если быть честным с собой, послужной список Эверета не слишком отличался от моего собственного. – Ладно, вернемся к Шоуну. Там нет никаких сведений о том, что он был замечен в употреблении каких-то наркотиков кроме борандиса?
– Нет, – ответил Иксиль. – Хотя и обратного тоже не говорится. Думаешь, стоит внести в наш список вопросов к дяде Артуру еще и это?
– Точно, – подтвердил я. – Ну, ладно. Теперь остается только Тера.
– Тера, – эхом повторил Иксиль, уставившись в устройство для чтения. – Начнем с отрицательных ответов: поверхностный поиск в списках адептов всевозможных религиозных сект не выявил никого с ее именем и внешностью. Далее…
Он осекся, и его не отличающаяся выразительностью физиономия вдруг вытянулась.
– Джордан, – сказал он, старательно следя за интонациями, – ты говорил, что у дяди Артура есть склонность драматизировать?
– Еще спроси, умеет ли рыба плавать! – фыркнул я, подскочив на койке и усаживаясь на ней, свесив ноги. При упоминании о маленькой слабости дяди Артура волосы у меня на затылке зашевелились. – И насколько же драматичен он на этот раз?
Ни слова не говоря, Иксиль протянул мне устройство для чтения микрофильмов. Я мельком взглянул на нечеткую фотографию девушки – это вполне могла быть наша Тера, но могла быть и не она – и понял, что от судьбы не уйдешь: придется самому продираться сквозь дебри каликси.
Когда я все-таки дочитал до конца, ощущение было такое, будто меня хлестнули мокрой тряпкой по лицу. Я твердо решил, что все неправильно понял, и перечитал отрывок еще раз. Как бы не так. Все я понял правильно.
– Где сейчас Тера? – спросил я Иксиля.
– Наверно, в своей каюте, – ответил он. – Она свободна от вахты, и я не замечал за ней привычки засиживаться в кают-компании.
– Пошли найдем ее, – сказал я.
Я машинально проверил плазменник, пригревшийся в кобуре у меня под мышкой, встал и шагнул к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51