– Но он определенно присутствует. Изначально я предположил, что это как-то связано с состоянием здоровья Шоуна. Либо запах вызван самим заболеванием, либо исходит от препаратов, которые он принимает.
Я чуть не поперхнулся.
– А может быть так, что это наркотик? Запрещенный, я имею в виду?
– Возможно, – согласился Иксиль. – Вряд ли это стандартная кайфосласть, но ведь существует множество других, незнакомых мне разновидностей. – Он пожал плечами. – А потом, может быть, он просто съел что-нибудь экзотическое, пока был в городе.
– Хорошо бы это уточнить, – сказал я.
И все же мы работали с Иксилем уже много лет, и за все эти годы инстинкты никогда не подводили его в подобных случаях. Я ведь и сам замечал, что во время полета у Шоуна происходили резкие перемены настроения, которые вполне могли объясняться наркотической зависимостью.
– Ладно, надо будет за ним присмотреть. Проверь, будет ли от него так же пахнуть и завтра, после того как он сутки просидит на корабельном рационе.
– Хорошо, – пообещал Иксиль. – Кстати, о завтрашнем дне. Я заметил, что следующая заправка у тебя за планирована в мире Дорчинда. Позволь тебе напомнить, что мир Дорчинда не входит в маршруты наиболее популярных высококлассных круизов.
– Поэтому я его и выбрал, – ответил я. Пикс и Пакс закончили обследование палубы в рубке и отправились в коридор. Я мысленно помолился о том, чтобы они не попались под ноги Эверету. Наш тучный медик с его-то габаритами запросто мог растоптать их и только потом сообразить, что произошло. – Портовые власти в тех краях никогда не отличались дотошностью по части документации, особенно если добавить несколько лишних коммарок сверх таможенных сборов. Восьмидесяти двух часов, которые, по моим подсчетам, понадобятся нам, чтобы добраться до мира Дорчинда, пожалуй, вполне хватит, чтобы сообразить «Икару» новые документы, с которыми мы вполне сможем проходить таможню.
– Уверен, мы что-нибудь придумаем, – пообещал Иксиль, глядя на меня в глубокой задумчивости. – Не ужели стычка с братцами бородавочниками так напугала тебя?
– Сильнее, чем ты думаешь, – мрачно заверил я его. – Видишь ли, согласно графику, который мне оста вил Камерон и который он наверняка согласовывал с администрацией космопорта на Мейме, первая остановка «Икара» должна была произойти на Троттсене. Мы во обще не собирались заходить на Ксатру.
На физиономии моего напарника, смахивающей на сплющенную морду игуаны, появилось выражение озабоченности.
– И все же бородавочники нашли тебя.
– И знали, как меня зовут, – кивнул я. – Допустим, они могли слышать, как объявляли мою очередь в переговорном центре, тогда у меня не было причин скрывать мое подлинное имя. Но почему они выбрали именно меня?
Иксиль задумчиво кивнул.
– Не может быть, чтобы в этом был замешан кто-то из команды, – пробормотал он, размышляя вслух. – Если бы кто-то из команды хотел заполучить груз, он бы украл его сам, когда все ушли с корабля.
– Зависит от того, под силу ли злоумышленнику добраться до груза, – заметил я. – Но даже если бы он и не сумел вскрыть грузовой отсек, он бы сделал все, чтобы не выпустить «Икар» с Ксатру. А для этого ему надо было всего лишь сделать анонимный звонок в администрацию космопорта и сообщить о двух обугленных трупах, лежащих в тупике рядом со складом.
– Другими словами, – Иксиль наклонил голову к плечу, – он воспользовался бы теми же методами, которыми тебя задержали на Мейме.
– Именно, – согласился я. – Раз этого не произошло на Ксатру, значит, тот, кто подшутил надо мной на Мейме, не входит в состав экипажа. И тогда становится понятно, почему братцы бородавочники прицепились имен но ко мне, а не к любому другому члену команды.
Иксиль кивнул.
– Твое имя упоминалось в рапорте портовых чиновников Меймы.
– Не просто упоминалось, а упоминалось в связи с Камероном, – подчеркнул я. – Кто-то раздобыл рапорт о том, как меня едва не арестовали, и разослал его своим помощникам по всей Спирали, чтобы они были наготове, если я вдруг объявлюсь на их планете. Братцам бородавочникам просто повезло.
– Или же они узнали, что ты – капитан «Берега штормов», и просто посмотрели мой план полетов, – вы сказал предположение Иксиль. – В этом случае легко объяснить, почему эти ребята отирались около здания «Межзвездной связи».
– Об этом я не подумал, – признался я. – Наверное, ты прав.
– Из этого также следует, что наш работодатель все еще на свободе, – продолжил Иксиль, задумчиво поглаживая щеку. – Как я понимаю, он помнит, кого нанимал на работу на Мейме, и если бы его задержали, им бы были известны все имена.
– В самую точку, – согласился я, поморщившись. По всему выходило, что Камерону еще долго оставаться в первых строчках моего списка наболевших вопросов. – Хотя черт его знает – ведь имена остальных не объявляли по громкой связи при всем честном народе.
– В итоге у нас остается один-единственный вопрос: кто стоит за всем этим, – подвел черту Иксиль. – И как нам выкурить его – или их – из норы.
– Может быть, у тебя только один вопрос остался, – сказал я. – А лично у меня список уже на вторую страницу перевалил. А что до того, кто из-за кулис дергает за ниточки, я вовсе не уверен, что стоит даже начинать принюхиваться в том направлении. По-моему, наша работа сейчас заключается в том, чтобы доставить «Икар» и его груз на Землю, причем желательно, чтобы и мы, и корабль с грузом прибыли к месту назначения нерасчлененными на кусочки. Ну, то есть каждый из нас в отдельности – нерасчлененным, естественно.
– Может, ты и прав. – Иксиль нерешительно замялся, но все-таки продолжал: – Ты сказал, что позвонил братцу Джону и сообщил ему о наших изменениях в планах. Но ты не сказал, говорил ли ты с дядей Артуром.
Я поморщился.
– Нет, – ответил я. – Я надеялся, что мы сможем… ну, не знаю. Удивить его, что ли?
Даже без хорьков, которые обязательно вздрогнули бы, если б сидели на плечах моего напарника, я невооруженным глазом видел, как «обрадовало» его это известие.
– Мне не хотелось бы попусту тратить время, пытаясь выяснить, веришь ли ты сам, что это ты хорошо придумал, – дипломатично сказал Иксиль. – Могу лишь, как ты любишь говорить, слегка побиться об заклад, что когда дядя Артур узнает, что ты нанялся на эту работу, он обрадуется не больше, чем братец Джон.
– Если думаешь, что я приму пари, ты глубоко ошибаешься, – мрачно ответил я. Вспомнилась пословица о том, что бывает, если служить двум господам одновременно. Нет, дядя Артур нисколечко не будет мною доволен. И чем дольше я буду откладывать этот телефонный разговор, тем больше будет его недовольство. – Ладно, – тяжело вздохнул я, – позвоню ему, как только прибудем в мир Дорчинда.
– Вот это смелый поступок, – одобрил Иксиль, вложив в это заявление весь жизнерадостный энтузиазм того, кто будет по уши занят закручиванием гаек на «Икаре», пока я буду потеть в переговорной будке «Меж звездной связи» пред светлыми очами дяди Артура, которые могут заставить окаменеть не хуже взгляда василиска. – Так какой же у нас план?
– Сделать новые документы на «Икар» и ни к кому не поворачиваться спиной, – объяснил я. Хорьки вернулись из коридора и резко поскакали прямо к ногам Иксиля. – Насколько я понимаю, у нас так и нет удовлетворительного объяснения тому, что произошло с Чортом и Джонсом…
Хорьки добрались до плеч Иксиля, и мой напарник вдруг дважды легонько стукнул кончиками пальцев себя по горлу.
– …лучшее яблочное бренди во всей Спирали, – за кончил я, постаравшись как можно более плавно переключить передачи в интонациях. Голос слышен уже из дали, задолго до того, как можно разобрать слова, и поэтому, если резко замолчать, это заметят. – На самом деле я бы даже сказал, что это круче всего, что делают на Таурусе или даже на Земле…
Краем глаза я уловил движение. Иксиль тут же повернул голову и, завидев вошедшего, галантно кивнул.
– Добрый вечер, Тера, – поздоровался он, прервав мою импровизированную болтовню. – Чем мы можем вам помочь?
Я повернулся в сторону двери. Тера стояла у входа и хмуро разглядывала Иксиля, сидящего в пилотском кресле, в то время как я примостился на откидном стуле.
– Пожалуй, тем, что освободишь это кресло, – ответила она. – Хронометр, а также Торговый кодекс говорят, что настало время смены вахт. Сейчас моя очередь дежурить в рубке.
Я озадаченно уставился на часы. Надо же, так замотался, что совершенно забыл о времени.
– Ты права, – признал я. – Извини… просто я не привык летать на кораблях, где так строго соблюдаются вахты и все такое прочее.
Вот, значит, почему твой механик сидит в кресле пилота, – ядовито сказала барышня. – Тебе, Иксиль, пора бы сменить Никабара в машинном, а тебе, Маккелл, – отработать соприкосновение щеки с подушкой.
– Да все нормально, я вовсе не устал, – запротестовал я.
Однако стоило мне встать на ноги, как я почувствовал, что Тера права. Недосып, постоянное напряжение, стычка с братцами бородавочниками да еще нога, которая по-прежнему ныла после подвигов на Мейме, – все это, вместе взятое, наконец решило дать о себе знать. Вселенная вокруг меня подернулась дурманной дымкой.
– А с другой стороны, может быть, мне действительно стоит всхрапнуть пару часиков, – поправился я.
– А еще лучше все восемь, не прогадаешь, – посоветовала Тера, показывая большим пальцем себе за спи ну. – Топай, я дам знать, если что-нибудь случится. Твоя каюта на нижней палубе, да?
– Точно, – подтвердил я. – Восьмая.
– Ясно, – ответила она, усаживаясь в кресло, которое только что освободил Иксиль. – Приятных снов.
Я вышел из рубки и, грохоча по железным ступеням, по носовому трапу спустился на нижнюю палубу. Здесь, как и на среднем уровне, по осевой от носа к корме шел единственный коридор. Сейчас он был пуст. Неудивительно – кроме запчастей и систем очистки воды и воздуха здесь располагались только две жилые каюты: моя и та, где только что поселился Иксиль. Спокойный утолок на корабле, где ритмичное гудение механизмов вполне сойдет усталому путешественнику за колыбельную песню.
Но спать я не собирался. Пока. Вместо этого я прошел на другой конец коридора к кормовому трапу и вернулся на среднюю палубу, стараясь как можно меньше шуметь.
Иксиля нигде не было видно, наверное, он уже отправился в. машинное отделение сменить Никабара на вахте. Дверь в рубку на другом конце коридора была закрыта. Из чего я сделал вывод, что наша Тера ценит уединение. Хотя, может быть, эта просто естественная сдержанность девушки, которой приходится уживаться в летающей жестянке с шестью незнакомыми мужчинами, причем двое из них принадлежат к иным расам. Как бы там ни было, тем проще будет осуществить то, что я задумал.
Дверь в каморку, где стоял бортовой компьютер, тоже была закрыта, но это ничего: насколько я знал, ни одна дверь на «Икаре» не запиралась. Оглядевшись еще разок напоследок и убедившись, что меня никто не видит, я открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.
С тех пор как я был здесь в последний раз, в комнате ничего не изменилось. Если, конечно, не считать того, что теперь здесь не было Теры. Большую часть пространства занимал компьютер «Вортрем Т-66», его блоки стояли вдоль кормовой переборки и по правому борту. К стене напротив был привинчен двухсекционный металлический шкафчик, в одном его отделении стоял принтер, а в другом были разложены по полкам инфодиски и справочники. Между компьютером и шкафчиком был кое-как втиснут пульт, за которым Тера и укрощала эту архаичную машину.
Здесь она якобы и сидела, когда ударилась головой настолько сильно, что я услышал это в тоннеле.
Я подошел к пульту и уселся в кресло. Оно, конечно, было не таким удобным, как кресло пилота в рубке, но ведь при экстренных маневрах важно, чтобы на своем месте усидел пилот, а не укротитель компьютера. Я собрался с духом, подался вперед и в порядке эксперимента вмазался головой об угол пульта.
Конечно, на сей раз я выступал в роли, так сказать, лично заинтересованного слушателя. Но даже с поправкой на это обстоятельство звук получился совершенно не таким, как тот, что я слышал. Тот стук определенно был металлическим, а этот звучал в точности как удар головой о пульт.
Пострадавшая часть тела принялась ныть, дополнив и без того широкий диапазон моих ноющих болей. Потирая лоб, я медленно оглядел комнату. Одно из двух: или Тера по чистой случайности ударилась головой как раз в тот самый момент, когда я услышал стук металла о металл, или же она врет. Если верно первое, источник звука надо искать где-то в другом месте, если второе – то, что издало лязг, находится здесь, в компьютерной.
Вопрос заключался в том, что бы это могло быть. В отличие от мастерской Иксиля здесь не было лежащих на полках или висевших инструментов, которые могли бы упасть и звякнуть о палубу. Зато наличествовало множество кабелей и разъемов, но все они – легкие и покрыты изоляцией. Шкафчик был полностью сделан из металла", но привинчен к переборке. Кроме того, если бы он опрокинулся, диски-с данными и документация разлетелись бы по всему помещению и Тера не успела бы все это так быстро собрать. О томах документации можно и не говорить, они просто не могли издать металлический лязг.
Если только, вдруг осенило меня, один из справочников не фальшивка, скрывающая нечто иное.
У меня ушло добрых десять минут на то, чтобы вытащить каждый том с полки, внимательно его осмотреть, а потом поставить на место. Десять бездарно потерянных минут. Все книги были именно томами эксплуатационной документации и не могли издать такой звук.
Таким образом, оставалась только одна возможность. То, что уронила Тера, она носит с собой. Возможно, гаечный ключ, но трудно представить, зачем он ей может понадобиться.
Или оружие.
Когда я вышел из компьютерной и направился к кормовой лестнице, коридор на средней палубе был по-прежнему пуст. Я устал, моя использованная не по назначению голова решила посостязаться с ногой по силе болезненных ощущений, а в душе возникло мерзкое ощущение, что я гоняюсь за собственным хвостом. Даже если у Теры есть оружие, это еще ни о чем не говорит. Кроме того, оставалась еще возможность, что звук исходил откуда-то из другого места. Я в это на самом деле не верил, но возможность-то оставалась.
Жилая каюта номер восемь ничем не отличалась от остальных семи кают «Икара»: такая же маленькая и тесная. У дальней от двери стены, которая представляла собой часть внутреннего корпуса, была привинчена трехъярусная койка, а напротив нее, у той переборки, что отделяла каюту от коридора, – тройной шкафчик. Интерком был вмонтирован прямо в одну из плит внутреннего корпуса. Рядом со спальным местом у дальней стены еще оставался приблизительно метр свободного пространства. На корабле, меблированном чуть получше, там стояли бы кресла или компьютерный терминал. «Икар» был явно рассчитан на то, чтобы перевозить гораздо больше пассажиров или членов экипажа, чем было на борту в нашем рейсе. Так что каждый из нас облюбовал себе отдельную каюту, и еще одна из тех шести, что на верхней палубе, оставалась свободной. Подобная возможность уединиться была мне на руку, так как позволяла передвигаться по кораблю почти незамеченным. Но это обстоятельство давало такую же свободу передвижений и всем остальным, что было уже не столь удобно.
Войдя, я протянул руку к выключателю у дверей и установил в каюте приглушенный ночной свет. Потом улегся на нижнюю койку, укрылся одеялом, сунул под подушку плазменник, чтобы был под рукой на всякий пожарный, и закрыл глаза. Когда я засыпал, из темноты под закрытыми веками на меня смотрел очень недовольный дядя Артур. Неприятнейшее видение.
Я просыпался медленно, с трудом. Поначалу я вообще толком не понимал, где это я и что со мной. Я смутно чувствовал – что-то не так, но никак не мог понять, что именно. Освещение в каюте оставалось приглушенным, как я его и установил, дверь закрыта, и я по-прежнему был один. Ритмичное гудение системы жизнеобеспечения не изменилось по тону и сопровождалось все той же еле заметной вибрацией корпуса. Более низкий гул гипердрайва…
Отсутствовал.
«Икар» заглушил двигатель.
Мне понадобилось ровно пятнадцать секунд, чтобы натянуть ботинки и куртку. Впопыхах едва не забыв плазменник под подушкой, я кубарем выскочил из каюты, промчался по коридору, взлетел по трапу на среднюю палубу со скоростью пробки, вылетающей из бутылки, и вихрем ворвался в рубку.
В пилотском кресле сидела Тера. Услышав мое стремительное приближение, она обернулась.
– Я думала, ты спишь, – со сдержанным удивлением сказала она.
– Почему стоим? – выпалил я. Брови барышни чуть заметно взлетели.
– У нас опять складка на корпусе, – спокойно ответила она. – Чорт уже готовится к выходу, чтобы заделать ее.
Я хмуро уставился на дисплей у нее за спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51