Торговцы узнали меня и приветствовали. Предложили отхлебнуть из чекушки, которую только что купили и собирались выпить по случаю оттепели. Я подумал и выпил. Глоток. Держа в руке сотовый телефон, в другой атташе-кейс, длинное пальто, шапка, - появился, беседуя, конторский тип. Мы с Николаем переглянулись. Тип даже не взглянул на нас и пошёл за голову, к самому зданию музея, обошёл его вышел у головы и пошёл в сторону "Библио-глобуса". Почти тотчас появился : галстук и живот впереди в раструбе расстёгнутой бежевой куртки наш генерал. Чуть выше меня ростом., откормленный с широкой физиономией, свалявшиеся бурые волосы военного. В руке сотовый телефон. Он направился сразу ко мне.
Мы поздоровались. Я рассказал ему о том, что ко мне в квартиру наведывались люди. Спросил, не его ил это люди? Генерал промычал нечто неопределённое. Не бросился отрицать, сказал мне, что выяснит. От головы Маяковского мы пошли во двор музея, зашли с его тыльной стороны стали ближе у служебного входа и продолжили разговор.
"Вы наверное получили от Вашего предшественника генерала Зотова все бумаги по нашей организации",б - поинтересовался я.
"По долгу службы мы интересуемся и Вами", пожал он плечами. Сделал такое выражение, что мол, что поделаешь, приходится и Вами. Вообще вид у генерала был неактивный, он не инициировал чего-либо, а был лишь готов к приёму. Информации. Предложенной.
"Вы наверное знаете историю создания НБП. Из горстки интеллектуалов, возглавляемых мною и философом Дугиным мы превратились в самую массовую радикальную партию России."
Генерал скептически кивал головой. Медленно. И растирал ногой в ботинке подёрнутую льдом лужу.
" В России трудно стало работать политическим партиям" - пожаловался я. "Слишком много ограничений. Не там стал, не там плюнул во время митинга, привлекают к ответственности. Вы не поверите, но меня вызывали к следователю Московского ФСБ по поводу скандирования мною в микрофоне на митинге в ноябре слова "Ре-во-люция!"
"А чего Вы хотели? Должен быть порядок..." сказал он.
"мы никогда не нарушали закон Российской Федерации, не нарушаем и сейчас и не будем нарушать... Потому мы всё чаще переносим нашу борьбу за пределы РФ, в те страны СНГ, где попираются права русских..."
Генералу возможно всё это было неинтересно. Но он стоял, не уходил. И не высказывал нетерпения. Может быть он думал, что всё это затравка и после затравки я ему кого-нибудь выдам?
"В частности особенно успешными были наши действия в Латвии, где национал-большевики сумели добиться огласки "дела Кононова", Вы знаете речь идёт о старике-партизане подрывнике, латвийцы обвиняют его в "преступлении" совершённом в 1944 году. Национал - Большевистская Партия раскрутила Кононова. Мы занимались Кононовым с самого дня его ареста в августе 1998 года. Мы устраивали пикеты, разрисовывали поезда."
"Это Ваши люди только что атаковали латвийское посольство?" прервал он меня.
"Сочувствующие. Мы приказа не отдавали."
"И сочувствующие сидели в Севастополе, а наш МИД был вынужден вытаскивать их оттуда ..." - заметил он скептически.
"Нет, там сидели члены Национал - Большевистской Партии. Видите ли, Владимир Васильевич, что же мы за страна такая если добровольно сдали город-герой, символ русского сопротивления в войнах 1854 и в 1941-ом. За восемь лет единственная партия которая осмелилась дать отпор наглой оккупации это мы - НБП."
"Границы уже определены. Поздно.", сказал он.
"Кем определены? Ведь не нами? Севастополь нужно отстоять, иначе грош нам цена как нации, Владимир Васильевич..."
"Ну это не вам решать, и не мне, это прерогатива государства", сказал он.
"Между прочим, мы НБП делаем за Вас Вашу работу. Вы должны были бы нам платить..."
"Ну да... Ещё что... Вы только усложняете отношения России с нашими соседями."
"Наши соседи, пока вы их стараетесь умаслить и не раздражать... живут с головой повёрнутой на Запад и один за одним бегут в НАТО. Наши соседи, - вся Европа приходила к нам с Наполеоном и Гитлером и придут ещё..."
Шагах в десяти белокурая бестия Николай, такого белого цвета никакой краской не добьёшься, а у него - свои, - топтался ботинками по лужам. Время от времени генерал искоса поглядывал на него. Сотовый генерал сунул в карман куртки.
"Владимир Васильевич",сказал я "Не надо нас подслушивать, разрабатывать, надо с нами дружить. Давайте работать вместе."
Он ухмыльнулся и покачал головой.
"Погодите возмущаться. Есть же сферы куда государство не может вмешиваться, нельзя уронить престиж, наехать на посольства, организовать манифестации здесь и там, хоть в Латвии, хоть на Украине, а мы это можем! А государство пусть нас официально порицает, мы будем выражением гнева русского народа."
Тут уж он посмотрел на часы. Хотя я и по сей день считаю что моё предложение было разумным. В своё время то, что я ему предложил - делал спецотдел КГБ. Сегодня это могли бы делать мы. Уж через несколько дней после нашей встречи с генералом - прочеченские демонстранты измывались над российским флагом в Пазнани. МИД ограничился нотой протеста. Поляки равнодушно пропустили ноту мимо ушей. Ночью к посольству (ещё раньше ноты) пробрались сочувствующие НБП и бросили на территорию Молотов-Коктейль. Так как здание посольства, - бетонный куб, - стоит недалеко от ограды, посередине асфальтового поля, ущерб был минимальный, но всё равно сгорели видеокамеры и дерево. Затем НБП устроили у посольства Польши демонстрации. Итог ночного нападения "сочувствующих" - не менее трёх десятков статей в российских СМИ.
Пронин тогда удалился, вскоре после моего предложения о сотрудничестве. На следующий день я написал ему официальное письмо по поводу посещения моей квартиры неизвестными, а копии письма отослал Патрушеву и Рушайло. По линии МВД была даже попытка начать расследование., во всяком случае ко мне явился из 6 отделения милиции - по месту жительства юный участковый Родион с письмом от начальства, от начальника 6 отделения. Мне не хотелось напрягать крошечную Настю, её бы стали тягать давать показания, а ей ещё не хватало нескольких месяцев до 18 лет, потому я от расследования отказался. К тому же я не верил, что расследование обнаружит что-либо. Ведь два расследования: и два уголовных дела по нападению на меня 18 сентября 1996 года и дело по взрыву помещения редакции "Лимонки" 14 июня 1997 года так ничем и не закончилось.
Мне было ясно, что после позора РНЕ (Московские власти не дали Баркашову провести съезд Русского национального Единства в Измайлово) РНЕ вступила в стадию распада и разложения. Авторитет Баркашова, побоявшегося вступить в конфронтацию с московской милицией у концертного комплекса Измайлово был низок как никогда. Мне стало вдруг так же ясно, что цель которую мы себе ставили все эти годы - догнать и перегнать РНЕ по численности, по организованности, по влиянию на молодёжь, уже внезапно достигнута. Недекларированное никем, но реально существовавшее соревнование с РНЕ и мы выиграли. Я был и рад достигнув цели. И не рад, потому что мы остались одни. Баркашов своим авторитетом хоть как-то скрепил организацию. Теперь же, я предвидел, - РНЕ начнёт стремительно распадаться. Эпоха парадных фотографий с портупеями кончилась. Свирепые лица, вытаращенные зрачки, и форма, новую эпоху не впечатляли. Нужно было представить дела. А дел у РНЕ никаких не было.
Нужен был съезд партии. Чтобы поговорить о требованиях эпохи, о новой тактике, или лучше о новых тактиках, об ошибках РНЕ и "Трудовой России". Помимо всех этих тем, Фёдоров прожужжал мне все уши: нужно принять новую программу, Эдуард! И попытаться получить общероссийскую регистрацию с новой программой. Программу Фёдоров сочинил сам и показал мне её стесняясь. Так как я уже давно относился к бумажкам скептически, то я проглядел программу и осведомился лишь о том откуда Фёдоров скомпилировал текст. Узнав что частично из программы КПРФ я удовлетворился. Съезд решено было провести так, чтобы участники съезда могли бы выйти на шествие и митинг 23 февраля в день закрытия съезда. Таким образом заезд должен был состояться 21 февраля вечером в пансионат "Зорька" под Москвой, работа съезда должна было начаться утром 22 февраля, утром 23 февраля участники съезда должны были выехать в Москву.
Записывая всё это в Лефортовской крепости в ожидании окончания следствия и суда, я предвижу, что на суде ещё будет обсуждаться и III Всероссийский Съезд Национал - Большевистской Партии. Обвинители будут пытаться доказать свою версию какие решения принимались на съезде и о чём там говорилось. Я здесь привожу свою, и мне виднее потому что я съезд организовывал. Почему съезд был оформлен под всероссийскую Конференцию Собственных корреспондентов газеты "Лимонка"? Потому что у директоров клубов, ДК, и пансионатов врождённая аллергия к политическим партиям и предоставлять помещения для съездов оных, директора наотрез отказываются, предвидя неприятности и от властей и от собравшихся на съезд партийцев. Тем паче, если партия радикальная и состав её - молодёжный. К тому же недавний ажиотаж со съездом РНЕ только усугубил положение теперь директора панически боятся съездов. Потому мы разумно спрятались под личиной конференции Собкоров газеты. И не пригласили прессу.
Группа нацболов взявшаяся надзирать за порядком во время съезда решила по собственной инициативе осмотреть перед выступлениями зал. Покойный Александр Бурыгин обнаружил в лицевой стене зала за экраном - металлический предмет, похожий на растянутую грушу, присосавшийся к проводам. Бурыгин счёл за нужное отключить предмет от проводов, разъединив клеммы. Работа съезда наяалась.
Слово взял вначале я и вкратце отчитался перед представителями региональных организаций за проделанную партией с ноября 1998 года работу. Часть моего выступления была посвящена необходимости смены тактики. "Собственно говоря тактику мы уже сменили" - констатировал я. Поскольку в России власть возвращается к тоталитарным методам подавления инакомыслящих, политическая деятельность становится всё более рискованной, партии лучше сосредоточиться на защите русских в странах СНГ. Защита партизана Кононова в Латвии, Севастопольская акция протеста уже сделали Национал - Большевистскую партию самой популярной радикальной партией России. Так будем же продолжать идти этим курсом. Три наиболее перспективных для нашей борьбы страны СНГ это Латвия, Украина и Казахстан. И потому что там наличествует крупные массы русских и русскоязычных соответственно 900 тысяч. И миллионов и 5,5 миллиона, но ещё и потому политика русофобии официально проводимая властями этих стран делает жизнь русских плохо выносимой. Особенно это касается Казахстана и Латвии, и таких областей Украины, как Крым и Западная Украина.
Последовали недолгие прения. Затем съезд проголосовал за то чтобы партия перенесла основную тяжесть борьбы в страны СНГ. Съезд одобрил и методы: следует совершенствовать и развивать те методы, которые мы уже применили в Латвии и Севастополе. Затем мы проголосовали за новую программу Фёдорова и выбрали меня опять председателем партии. Около полудня в зал ввалились разнообразно одетые милиционеры и объявили, что в зале заложена бомба. Нам было предложено покинуть зал, милиция дескать осмотрит помещение. Я приказал всем без паники отправиться единым строе в корпус, где мы разместились на ночлег. Придя туда, я предложил всем участникам съезда тщательно осмотреть свои вещи, и дабы будут обнаружены инкриминирующие предметы - избавиться от них. Чем все и занялись. "Вениаминыч" - шёпотом сказал мне Бурыгин "Это не менты! Ты видел, как они одеты? Впопыхах нацепили, кто что мог. В отдалении у них стоя фургон, наверное подслушивающая машина. Ждали, а звука всё нет... Грушу-то я отключил."
После обеда съезд возобновился. Нам сказали, что бомбы не нашли. После обеда лидеры региональных организаций делились опытом борьбы. Костя Маузер говорил как они работают в Риге, Анатолий Тишин, он только что сменил Фёдорова на посту руководителя Московской организации Партии, рассказывал о своём опыте отсидки в Севастопольской тюрьме. Этим же мы занимались и ещё несколько часов следующим утром. Затем на автобусах отправились в Москву. Я впрочем имел привилегию уехать в автомобиле зажатый между двух охранников: Бурыгиным и Гавриловым.
В тот день НБП шла по Тверской с первыми в истории России антипутинскими лозунгами: "Путин, мы тебя не звали, - уходи!" и "Долой самодержавие и престолонаследие!" На страшном холоде, вечером я расстался с национал - большевиками у памятника Жукову. На трибуну общего съезда оппозиции идти не хотелось. К тому же, как всегда, к микрофону подступиться будет сложно. Заслуженные отставные генералы, депутаты, все спешили сказать слово о советском солдате, сообщить, что русский народ самый святой и могучий.
Могучими, самоотверженными, наивными, героическими на самом деле в целом народе оказались только мы. В отдельные исторические эпохи так бывает.
ГЛАВА XIX. НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ТИП.
Если в первый период развития партии с 1994 по 1998 партию создали, двигали и были важны четыре отца-основателя, к III съезду выяснилось что отныне образ партии это на 1/4 - отец Лимонов и на 3/4 - национал большевики. На фотографиях национал-большевиков легко узнать. Это худенькие коротко остриженные ребята в чёрных одеждах. Под красными флагами с чёрным серпом и молотом на белом фоне. Это пацаны. Они одновременно и похожи на общераспространённый тип городского парня подростка: чёрные джинсы, ботинки, куртка, чёрная шапочка, и одновременно отличаются от этого типа крайним аскетизмом. Всё то же самое, но никаких излишеств, ничего богатого или капризного в одежде. Это стиль послеядерной войны или городской партизанской войны, когда в том же в чём ты есть, ты можешь упасть на городской асфальт и уползать от смертоносного огня буржуинских пулемётов. У Останкино так и было. И в этой же одежде ты можешь пойти в галерею к какому-нибудь Гельману, и в ней же тебя примут в обезьянник, или в тюрьму. Мы не придумали национал - большевистский стиль, мы взяли его и лишь адаптировали. Мощные эпохи так и делают. Импровизируют. Не Муссолини придумал чёрные рубашки, их стали носить в Италии сразу же после войны ветераны 1-ой мировой, так называемые "arditi"(в переводе на английский hards, т. е. крутые). Возможно вначале чёрные рубашки были частью формы какого-либо рода итальянских войск., может быть морских пехотинцев, теперь детали забыты, новообразованные "фашисты" увели у arditi чёрные рубашки. Только случайно Муссолини не воспользовался для своих ребят обозначением arditi, что звучит ничуть не хуже фашистов, проще. Фашисты ведь замысловато возводили свою этимологию от латинского учёного, - "fascio". Мощные эпохи подбирают что плохо лежит, делают, лепят из кусков, из полуфабрикатов, так сделали и мы. На нашем НБП членском билете мы поставили: "Слава России!" "Но ведь это лозунг РНЕ, Эдуард, Вы знаете?!" - заметил Чувашев, когда я принёс ему рисунок билета "Ну и что, лозунги принадлежат всем."
Потому национал - большевики выглядят как небогатая городская молодёжь выглядит, как ребята с окраин. Ещё часть молодёжи в России ходит в спортивных штанах, в кроссовках, они коротко осрижены, но более мордаты. Это люди исповедующие другшую идеологию. Передача "Криминал" их одно Евангелие, а два других "Дежурная часть" и "Дорожный патруль". Признаю, что криминальная идеология уводит от нас изрядную часть молодёжи, а ведь они бы могли стать нашими.
Получая в течении более чем пяти лет письма и фотографии от всё новых и новых региональных отделений НБП, я не переставал удивляться, как немедленно новые схватывают стиль НБП. Помню, у нас появились организации в Петропавловске-Камчатском, а затем в Магадане и они спешно выслали нам фотографии своих акций. Мы увидели типичных нацболов, ничто не было в их внешнем облике против правил. Это самоклонирование нацболов от Калининграда до Бухты Провидения убедило нас в том, что нацболы абсолютно органичное, натуральное, естественное явление в России. Ты молод. Тебе противно жить в России попов, денежных мешков и гебешников. Ты испытываешь чувство протеста, твои герои - Че или Муссолини или Ленин или Баадер, или даже Тимоти Мак Вэй (как он отомстил системе!), - ты уже нацбол.
Теперь уже не журнал "Элементы" или какой-нибудь "Языческий империализм" Эволы изданный крошечным тиражом вербовал нам сторонников, но фотографии нацболов в газетах их флаги промелькнувшие на экране теле, репортажи и слухи об их подвигах. Партия, несмотря на строжайшую информационную блокаду воспроизводит теперь сама себя. Может быть самой главной, моей лично заслугой я считаю, что я нашёл нацболов русской реальности указал им на самих себя. "Смотрите ребята, - это вы, и вы национал-большевики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29