Каждый русский город имеет не такое уж большое ядро активной молодёжи и все друг друга знают. Ясно, что наша газета не могла заинтересовать криминалов. Но молодёжь контр-культуры, политзаинтересованная молодёжь, альтернативщики, рокеры, панки, все читали нас запоем. Не обязательно все шли в НБП, но читали все! Каждый номер ожидался (и ожидается!) с нетерпением. Ибо что в тусклой жизни провинциального города ещё происходит? Газета давала единение с молодёжным движением во всей стране. Думаю в недалёком будущем "Лимонку" будут изучать как важнейший литературный и культурный и политический феномен конца 20-го,-начала 21-го века, которому нет аналогов в истории России. Удивительна близорукость тех кто не понимает размеров этого Зверя под названием "Лимонка". Мы были the absolut Beginers!
Через свою эстетику революционности (даже в слабых проявлениях хулиганства и дебоширства) через 4-ую полосу, где пропагандировалась новая музыка, новое видео, новая графика, новое кино (в конце концов у нас нашёл прибежище и кино-авангард Сальников и Мавромати, и арт авангард-Бренер и Осмоловский и поэт Витухновская и музыкант авангарда Курёхин ) - мы цепляли на крючок души, даже далёкие от политики. А потом они у нас начинали читать и 2-ую и 1-ую полосы - саму политику. Мы сумели сделать политику нескучной. Приватизировали героев мира и левых и правых: Че Гевару и Мэнсона, Мисиму и Баадера. Они никому в России не были нужны: мы их подобрали. И дали нашему читателю и партийцу в качестве примеров для подражания.
ГЛАВА Х. ПРАВЫЕ СОЮЗНИКИ.
Опыт с Зюгановым долго давил на меня. Обещав мне лично помощь (или хотя бы невмешательство) на выборах декабря 1993 года, он кинул меня. Я позвонил ему предварительно, посоветовался "Ты будешь Гена, кого-нибудь выдвигать в Тверском округе? Я хотел бы попытать счастья побороться за место депутата ГосДумы. Если у Тебя там кто-то идёт, я не буду выдвигаться?" "Нет Эдик, никого в Тверском у нас не будет. Иди, мы тебе поможем. Если б нам разрешили участвовать в выборах я бы взял тебя в список КПРФ". Через несколько недель Ельцин разрешил КПРФ участвовать в выборах, но Зюганов не сказал своим партайгеноссе когда они делили округа: "Давайте возьмем в список Лимонова? Не член нашей партии, но своей. Столько сделал для оппозиции. Храбрый человек, воевал в Сербии".
Хера лысого сказал Гена. Ясно что я был шокирован предательством "своих". И меня отшатнуло вправо. Раз ты предан левыми, ты естественно склоняешься вправо. Я пошел на правую конференцию под названием "Куда идет национализм?", так кажется, где увидел массу правых: национал-демократа Севастьянова, главаря Народно-Национальной партии Сухаревского, руководителя московской организации Национально-Республиканской Партии (забыл фамилию, толстый и высокий) в Питере партию возглавлял, уведя её от Лысенко,-подозрительный бывший мент Юрий Беляев. Я выступил на их конференции. (Хотя они плохо признавали НБП националистами, или не признавали вовсе.) Интересно отметить, что Корчинський, симпатичный мне бывший лидер УНА/УНСО говорил мне, что украинский националистический бомонд никогда не признавал УНА/УНСО националистами. В своей речи я сказал, что надо бы нам объединиться и перестать бороться друг с другом, что следует бороться с Системой. После моей речи ко мне подошел Иванов-Сухаревский и сообщил что согласен, что пора объединяться.
Чуть позже все вышеперечисленные: я, Иванов-Сухаревский (красочная по-своему личность, кинорежиссер, актер, человек в белых перчатках и красном джепере, демагог, антисемит и психопат), глава московской организации НРПР (тот же толстый и высокий, блин, как же его?) еще один типчик с восточными чертами лица, руководитель неясной организации все мы собрались у меня в кабинете в Бункере и образовали организацию под названием Координационный Совет Радикальных Националистических Партий (сокращенно КСРНП). Случилось это в начале 1996 года. Таким образом я второй раз сделался руководителем политического Блока, если считать Национал-Большевистский Фронт-созданный в мае 1993 года, -первым.
[Я понимаю, что для "нормального" смертного, не для полиитического маньяка, каковым я являюсь, вся эта социальная возня с людьми очевидно предстваляется безумием.]
В феврале 1996 года состоялось и публичное, как бы это выразиться, "обмывание" что ли, нашего Координационного Совета-Юрий Беляев толстяк-мент (он был ментом во всяком случае до 1993 года) созвал в Санкт-Петербурге съезд Националистов. Какой-то по счёту. Вообще было такое впечатление, что платили за съезд менты. На этот съезд мы все и отправились: Иванов-Сухаревский, человек с восточными чертами лица, и даже Дугин. В первый день должен был состояться съезд Национал-Республиканской Партии, а во второй-съезд Националистов России.
В первый день ничего интересного не произошло. Звучала музыка, носили знамёна. Изрядно поредевшие партийцы НРПР произносили речи. Зал был полон всяких людей. Я присутствовал на 1-ом съезде НРПР в 1992 г. Там были известные члены российской нац-тусовки: среди них Безверхий-тощий старикан с красным носом-лидер организации венедов. Ну были мы грешные,-весь КСРНП во главе со вдохновенным байроновским блондином Ивановым-Сухаревским, его помощником Шаропаевым (уже знакомым читателю по ФНРД-бывшего коллективным членом НБФ за три года до этого). Был Олег Бахтияров, хороший мужик, психиатр и боевик участник войны в Приднестровье и взятия мэрии в 93 году, киевлянин, один из лидеров организации "Славянское Единство". Был Дугин, сидел чинно рядом со мной в первом отделении, но в перерыве (его шурин Сережа Меленьев стоял в фойе и продавал книги) Дугин исчез и я нашёл его уже вечером в штабе НБП. Ещё часть зала состояла из того человеческого материала, который по аналогии с "дем. шизой"-можно было назвать "нацю шизой". А на старом журналистском жаргоне такую публику называют "чайниками". Это завсегдатаи, яростные тётки и дядьки, крикуны и кликуши, благим матом орущие с мест во всех эмоциональных моментах. В самом начале в зале сидела группа не то сонных, не то уже пьяных,скинов человек 30. В перерыве они выпили и бродили там в фойе меж лотков с правой литературой, время от времени возвращались в зал. Было большое количество старых, хромых и косых, с дефектами и просто бедных людей. Я уже знал эту толпу. Их не следовало принимать ни за людей национальных убеждений, хотя некоторые из них были примитивными фольклорного типа националистами. Не следовало их принимать за электорат, ибо их было ничтожное количество, от 200 до 300 человек всего-то. Их не следовало покорять,-то есть апплодируют они или свистят не имело значения. Их следовало воспринимать как не очень приятных людей набившихся в зал съезда. Так я и делал.
Беляев предложил встретится вечером ближе к ночи дабы обсудить, что будем делать завтра на съезде националистов России. Договорились встретится у нас в штабе бдиже к ночи. В штабе я застал уже нездоровую атмосферу. Партийцы, бывшие на съезде, уже все перекочевали в штаб и теперь бродили там с веселыми лицами людей собравшихся на вечеринку. Я не стал портить им настроение. То был период кризиса, когда первый состав питерских нацболов деградировал ( не все разумеется), а сколько-нибудь выдающегося лидера не существовало. [К середине года я уговорил Диму Жвания-лидера "Рабочей Борьбы" стать лидером НБП в Питере, а в декабре его будет уже оспаривать юный Андрей Гребнев.] Беляев приехал, приехали еще несколько лидеров партий, присутствовал Бахтияров, мы позвали Дугина. Тот, нехотя явился. История следующего дня съезда сводилась к вот какой проблеме. Завтра съездом должен был председательствовать Владимир Безверхий, глава Общества венедов-язычников. Он считался патриархом правого движения в России, Беляев относился к нему как к учителю, о чем он не преминул объявить ещё в первый день на съезде НРПР. Но проблема состояла в том, что съезд националистов России должен был выдвинуть кандидата в президенты от националистов. И вот Безверхий по заданию КПРФ должен был смонипулировать наш съезд так, чтобы мы объявили кандидатов красного Зюганова. А Беляев хотел Ельцина. Почему Ельцина? Была такая национальная вера что, пусть уж будет хуже некуда с Президентов Ельциным, чем народ надолго успокоится с Президентом Зюгановым. Уже выпивший и как всегда парадоксальный Дугин также высказался за Ельцина... Бахтияров сказал, что мы безумны, говорить такое, что народ нас не поймет. И Бахтияров оказался прав. Я? Я выслушал их всех и решил, что приму сторону большинства. Но для начала я предложил выйти за рамки двух кандидатур. Почему только Зюганов и только Ельцин? Давайте выдвинем кого-то из своих. Присутствующие оказалось своих не хотят. Самыми известными тогда национальными лидерами России были Николай Лысенко и Александр Баркашов. Лысенко они все дружно отвергли. Для Беляева он был бывший соперник,-бывший лидер НРПР, побежденный, выпихнутый с места лидера ещё в 1994 году Беляевым. Лысенко сидел тогда в тюрьме (до этого он пробыл два года депутатом ГосДумы, кстати единственный из радикальных националистов кто был депутатом). О Лысенко никто и слышать не хотел. Для Беляева-бывший соперник, для всех остальных не авторитет. Давайте Баркашова?-предложил я. "Этот тип наслал на меня киллеров..., они угрожали моей жене...", взорвался Иванов-Сухаревский. Дело в том, что на его квартиру было совершено нападение и Иванов-Сухаревский считал, что организовал его Баркашов. "Нет, только не Баркаш, закричал Беляев, к тому же его организация разваливается... завтра увидите, три группы от имени РНЕ собираются участвовать." Беляев довольно закряхтел, и заколыхался в стуле. Как холодец.
Я не утрирую, и не пишу сатирические заметки. Баркашова не любили как самого удачливого, как самого раскрученного, его организации доставалось все внимание СМИ. Сам Баркашов обладал высокомерием выскочки-пролетария, был хамоват, и недружелюбен, что не прибавляло любви к нему. Но он был руководителем самой массовой не тот период организации националистов России. И по справедливости следовало бы выдвинуть его. Хотя я его тоже не любил, и Беляев был прав, с РНЕ у Баркашова начались проблемы и в Питере и в других регионах. Но у Баркашова они начались, у других же националистических партий они существовали давно, и тот же Сухаревский знал, что в сравнении с организацией Баркашова его организация всего лишь секта.
"Ельцина! Только его! Чем хуевей, тем отличней! Нужно поддержать эту образину Ельцина!",-внятно и с выражением вещал Дугин. К нему прислушивались, побаиваясь его эрудиции. Я еле уломал Дугина придти в кабинет Саши-афганца, где мы совещались. "Эдуард, я пошел в партию не давая Вам обещания, что должен буду общаться со всякими полудурками",-заявил Дугин, когда я явился в штаб со съезда и пригласил его на совешание. Я уломал его, и теперь он страдал, и по тому так четко артикулировал слова и говорил злым голосом, что уже выпил и хотел выпить ещё вместе с юнлшами и девушками нацболами:с худеньким мальчиком Леусом, с девочкой Машей, с учеником Карагодиным, этот приехал с нами из Москвы, они ждали его в комнате зала собраний. Там слонялись ещё десятка два-три нацболов, возбужденные приездом вождей.
Я дал им увлечь себя. Дал увлечь себя дугинскому парадоксализму. А Беляев просто расчетливо хотел стать на сторону власти и заявиьть об этом. Баркашов ведь также на всех углах заявлял о том, что поддерживает Ельцина. Я дал увлечь себя и потому, что был возмущен предательской позицией Зюганова и компартии по отношению к себе, и к националистам. Ведь часть их электората принадлежала нам. Ведь это за них голосовали национально настроенные избиратели, потому что нас не допускали до выборов. Ведь часть наших идей Зюганов подхватил и эксплуатирует, образовав Народно-Патриотичеческий Союз. "Ельцин, Ельцин, только его. Нужно поддержать эту дубину Ельцина!"выкрикнул Дугин и улизнул.
Вскоре все лидеры удалились, решив что завтра мы все вместе переломим течение съезда и сделаем так что съезд проголосует за Ельцина, чтобы не голосовать за Зюганова. В кабинет Саши-афганца явились Дугин и Карагодин и 17 летняя девочка Маша Забродина. "Маша давно мечтала с Вами познакомится, Эдуард Вениаминович,"-язвительно сказал Дугин и они с Карагодиным удалились. Ночь я провел с Машей и в Маше. Утром она отвела меня на съезд. Когда я зашел в помещение для собраний, там высоко в клубах дыма над полом левитировали Александр Дугин, мальчик Леус и мальчик Карагодин. Они говорили о мистическом фашизме. "Саша, нам пора на съезд,"-напомнил я. "Вы что совсем собрались подчинить меня своей воле, Эдуард Вениаминович?"-сказал Дугин. Мне оставалось лишь поспешить на съезд.
Оказалось что все они успели испугаться. И теперь не знали что делать. Бахтияров сказал что это безумие. "А Баркашов?"-заметил Беляев. "Бакашову прощают то, что не простят нам," -сказал кто-то. "Мы приняли вчера решение, -сказал я,-давайте следовать принятому решению. Нужно быть твердыми." "Что скажет зал?" -спросил восточный мужчина. "Зал скажет то что ему внушит Александр Кузьмич Сухаревский,"-сказал я и тем выиграл на этот день поддержку Иванова-Сухаревского. "Это безумие,"-воскликнул Бахтияров, народ не поймет. "Давайте следовать принятому решению." "О чем вы там шепчетесь?"-спросил Безверхий, уже занявший свое председательское место. "Садитесь." Мы сели в президиум.
Начали мы с того, что я огласил создание координационного Совета Радикальных Националистических Партий, огласил несколько пунктов сближения-тот зонт, под которым мы согласились объединиться и предложил порисутствующим лидерам, желающим стать членами Координационного Совета подписать документ. Подписал далее Безверхий . В зале захлопали, закричали: " Давно бы так! Пора!" "Правильно!" "Обьединение!"
Как и оповестил вчера вечером Беляев, на сцену взгромоздился вначале один мрачноватый парень, заявивший, что он представляет питерское региональное отделение РНЕ. С задних рядов десяток хмурых людей прервали его речь, обьявив парня самозванцем и назвав себя истинными представителями РНЕ. "Почему Вы считаете, что Вы истинные, а другая группа, нет?" по-деловому поинтересовался Безверхий. "Дайте нам слово!"-потребовали с задних рядов. Безверхий дал слово Второй группе. Представители РНЕ №2 назвав пофамильно представителей группы РНЕ №1 денонсировал всех, назвав их отколовшимися ренегатами и сослался, в доказательство своей подлинности на письмо Баркашова, и полез за письмом. "Нет, остановил его Безверхий, письма нам не надо, у нас не съезд РНЕ, мы лишь хотели знать кто из Вас будет представлять РНЕ на съезде."
"Правильно! Довольно голову морочить! Разберитесь сами кто у вас самозванцы и приходите потом. Не мешайте работе съезда!"-взорвался зал. "Шалопутные!"
В зале было больше народных типов, чем вчера. Больше чайников. Безверхий сообщил, что от Координационного Совета и проблем РНЕ нам следует обратится к важнейшему вопросу повестки дня: решить, кого будут поддерживать националисты России на президентских выборах в июне. "Лысенко! Баркашова! Безверхого!", -правильно закричала толпа.
"Ваши эмоции нам ясны, но вот что получается: Лысенко сидит в тюрьме, организация Баркашова раздвоилась и как мне только что сказали растроилась да и нас в Питере, ну что до Безверхого, то я свою кандидатуру снимаю, возраст не тот. Тут нужен общенациональный уже проявивший себя лидер. Вот наш коллега руководитель "Русской Партии" Милосердов как вы наверное знаете вступил со всей "Русской Партией" в объединение Народно-Патриотический Союз России. Объединение возглавляется Зюгановым Геннадием Андреевичем.
Зал раздраженно зашумел.
"Нет, Вы погодите... Геннадий Андреевич..." Безверхий довольно умело стал обрабатывать зал в сторону Зюганова. На самом деле этого даже и не требовалось. Требовалось уговорить руководителей партий. Голосование было предусмотрено лишь для вождей. В зал вход был свободный, любой чмур с улицы мог явиться и сесть. Когда Безверхий закончил речь словами "...предлагаю поддержать кандидатуру орловского мужика Геннадия Андреевича Зюганова!" ему вовсю хлопали.
Я шепнул Сухаревскому, чтобы он взял слово. Сухаревский вышел и возведя руки долу (ему тотчас же заапладировали, он был признаный оратор) воскликнул: "Я тоже за орловского уроженца русского человека Г. А. Зюганова. Он мне нравится." Последовали аплодисменты. "Но я против людей, которые его окружают. Я против Колкера, я против Гольдштейна, я против Берлинера..." зал зааплодировал. Названных личностей в окружении Зюганова я точно не встречал и о таковых не слышал... Сухаревский или придумал их или имел в виду лидера соперничающей с КПРФ, РКРП-Тюлькина. В питерском отделении партии Тюлькина были несколько евреев, но фамилии были другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29