– Ну, слушаю, – сказал он. – Выкладывай.
Манкриф долго, с нескрываемой ненавистью разглядывал улыбающуюся физиономию Джэйса. «Вот сволочь, – выругался он про себя. – Пугало огородное, его ничто не интересует, кроме работы». Кайл перевел взгляд на грязную футболку Джэйса, прочитал надпись: «Кинг-Конг умер за наши грехи», оглядел потертые, обтрепанные джинсы Джэйса и, волнуясь, начал говорить:
– Прежде всего не все так радужно, как ты описываешь.
– Прежде всего успокойся, – перебил Манкрифа Джэйс. – Ты выглядишь так, словно за тобой гнались собаки. Рожа красная, руки трясутся. Что, собственно, произошло?
– Нужно немедленно стереть специальные игры, – выдохнул Манкриф. – Точнее, не стереть, а заменить настоящими. Сделать так, чтобы они выглядели как дубликаты настоящих.
Джэйс подозрительно посмотрел на Манкрифа:
– Похоже, Сьюзен начинает прозревать? Я угадал?
– Угадал, – выпалил Манкриф, – но как ты догадался?
Джэйс рассмеялся:
– Она была здесь сегодня, и по ее кровожадному взгляду я сразу понял, что она взяла след. Правда, разговаривала она со мной довольно мирно, но меня не проведешь, я умею разбираться в людях.
– Она откопала наши версии программ и ворвалась ко мне в кабинет как фурия. Мне удалось убедить ее, что это всего лишь программы поддержки, копии. Но надолго ли?
– И из-за такой хреновины ты расстраиваешься? – ухмыльнулся Джэйс. – Ой, да нет ничего проще! Убираем диски, копируем настоящие программы – и все, никаких следов.
– Значит, специальные программы я могу оставить себе? – возбужденно спросил Манкриф.
– Конечно. А зачем же их выбрасывать? Какой-никакой, а все труд. Может, и пригодится.
Манкриф почувствовал, как у него отлегло от сердца.
– Но самое печальное в том, – горько признался он, – что ни одна из этих специальных программ так и не сработала.
– Как это не сработала?
Манкриф помялся:
– Как только она видит меня в игре, она сразу же пугается.
Лицо Джэйса расплылось в ехидной ухмылке, означавшей: «А что я говорил тебе раньше?»
– Ты слишком торопишься, – медленно произнес Джэйс. – Давишь на нее, вот она и шарахается от тебя.
– Да ничего я не давлю! – воскликнул Манкриф. – Просто она меня не любит и не хочет, чтобы я присутствовал в игровых программах! Сегодня она попросту прогнала меня. О Господи, – простонал Манкриф. – Что же мне делать?
Джэйс выпрямился и стал похож на присевший отдохнуть подъемный кран с вытянутой стрелой.
– А зачем ей, собственно, знать, что в ее играх находишься именно ты? – спросил Джэйс. – Ты можешь замаскироваться под какого-нибудь сказочного принца или под кого-нибудь еще. Зачем ты пытаешься показать ей себя?
– Да ради этого я все и затеял. – Манкриф заломил руки. – Она должна знать, что это я. Она должна полюбить только меня. Одного меня.
Джэйс присвистнул и покачал головой.
– Трудное у тебя положение, приятель. – Он покачал головой. – Она тебя не полюбит. Это невозможно, потому что в той, первой игре ты сильно напугал ее, и она это помнит.
Манкриф опустил голову. Ему было невыносимо думать, что Анжела никогда не полюбит его, а еще невыносимей было смотреть в эту насмешливую немытую рожу. «Грязная скотина, он наслаждается моим провалом!» – подумал Кайл. Губы его сжались.
– Невозможно заставить ее полюбить тебя, – добил Кайла Джэйс.
– Но почему? – глухо спросил Кайл.
Джэйс промолчал.

35

На следующее утро после Дня благодарения все отправляются за покупками. В больших и маленьких городах Соединенных Штатов начинается предрождественская суета. Проходят парады. По улицам рядами идут Санта Клаусы, тряся широкими, как лопата, бородами, маршируют длинноногие барабанщицы, а магазины… Магазины ломятся от покупателей. Повсюду светятся огнями рекламные плакаты, возвещающие о сногсшибательных скидках, в глазах рябит от адресов магазинов с невероятно дешевыми индейками. И в то самое время, когда страну захлестывал предпраздничный ажиотаж, в госпитале военно-воздушной базы «Райт-Паттерсон» умирал подполковник ВВС Ральф Мартинес.
У постели мужа в траурном платье и черной шляпке с вуалью сидела его будущая вдова, Дороти Мартинес. Когда Дэн в сопровождении доктора Чандра Нарликара вошел в крошечную палату, он увидел на покрасневших глазах Дороти слезы. Вслед за Дэном с миниатюрным, размером со школьную тетрадку, компьютером-ноутбуком под мышкой, так же неохотно, как и Нарликар, в палату, стесняясь, вошел доктор Эпплтон.
Дэн заметил, что Мартинес очень похудел. Голова его напоминала череп, обтянутый кожей. Выражение лица подполковника не изменилось, оно все так же было перекошено болью. Изменилось выражение единственного открытого глаза Мартинеса. В нем Дэн уже не увидел ненависти, а только бессилие и горечь. С жизнью Мартинеса связывали лишь несколько трубок, подключенных к мерно гудевшей в углу палаты машине. На маленьких экранах мелькали данные о состоянии сердца, давлении и пульсе, дыхании и электрической активности мозга. Дэну вдруг показалось, что это идет обратный отсчет отведенного подполковнику времени.
Дэн остановился и прошептал:
– Здравствуй, Дороти.
Она, словно сомнамбула, поднялась с белого больничного стула и, не подходя к нему, ответила:
– Здравствуй, Дэн.
– Прости меня, Дороти. Я очень сочувствую тебе.
Дороти едва сдерживала рыдания.
– Ты ни в чем не виноват, Дэн, – проговорила она дрожащим голосом.
– И все равно, Дороти, прости меня за все, что случилось.
Доктор Эпплтон протиснулся вперед, и в крошечной палате стало еще теснее.
– Дороти, – заговорил доктор, и лицо его помрачнело. – Мы хотим попытаться поговорить с Ральфом. Не знаю, получится ли у нас что-нибудь…
Взгляд темных глаз Дороти скользнул с доктора Эпплтона на Дэна, затем на смущенно переступавшего с ноги на ногу Чандра.
– Я уже сказал свое мнение, – недовольно пробурчал Нарликар. – Я против всяких попыток поговорить с Ральфом. Ему нужен покой.
– Он умирает, – сказал Эпплтон так тихо, что Дэн едва смог расслышать его слова.
– И тем не менее… – Нарликар сделал рукой неопределенный жест.
– Нам нужно попытаться узнать у Ральфа, что случилось с ним в кабине имитатора, – сказал Эпплтон, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Эта попытка может ускорить… – Нарликар осекся.
Дэн смотрел на лицо Дороти. «Что она скажет? Она знает, что Ральф в любой момент может умереть, а если каким-то чудом он и выкарабкается, то на всю жизнь останется жалким, беспомощным паралитиком, – думал Дэн и молчал. – Какое я имею право заставлять ее идти у нас на поводу? Ведь она, как и Нарликар, может счесть нашу попытку издевательством над умирающим. А если отбросить моральный аспект и оставить один медицинский, то наш разговор, даже если он и не получится, наверняка убьет Ральфа. Нет, мне не стоит вступать в разговор. Если Дороти не винит меня в том, что случилось в кабине имитатора, то сейчас, если Ральф умрет, вина ляжет только на меня».
Голос Эпплтона начал набирать силу.
– Дороти, пойми, что это наш единственный шанс узнать, что случилось с Ральфом.
Дэн посмотрел на своего бывшего шефа, затем перевел взгляд на Дороти. Было видно, что она колеблется.
– Я хорошо знаю Ральфа, – настойчиво и убедительно продолжал говорить доктор Эпплтон. – Он всегда шел до конца. Я знаю, вижу, как он хочет сказать нам все, что знает, и мы можем выслушать его. Должны, Дороти.
Нарликар неуверенно заерзал.
– Дороти, разрешите нам поговорить с Ральфом, – неумолимо продолжал Эпплтон.
Дэн искренне удивился. Он никогда бы не подумал, что тот самый Эпплтон, который всегда отличался мягкостью и застенчивостью, от которого Дэн ни разу не слышал ни единого неприличного слова, может быть таким напористым и безжалостным.
– Ваш долг перед мужем, – говорил Эпплтон, – дать ему возможность сказать нам все, что с ним произошло в кабине имитатора.
«Оставьте ее!» – хотел крикнуть Дэн, но продолжал молчать. Он, как и Дороти, был не только оглушен, но и парализован справедливыми аргументами доктора Эпплтона. «Доктор дожмет ее, – подумал Дэн, чувствуя, что Дороти начинает уступать. – Дороти – умная женщина и все понимает. Если бы это была экзальтированная психопатка, она бы, к радости Нарликара, просто выгнала бы нас с Эпплтоном отсюда».
Дэн понимал, какая страшная и мучительная борьба происходит сейчас в душе Дороти. Правда, такая же жестокая борьба шла и в его душе. Порой он ловил себя на мысли, что хочет броситься к Дороти и сказать ей, чтобы она не слушала доктора Эпплтона, что не забота о судьбе Ральфа руководит им, а забота о собственной карьере. Дэн знал, что стоит Дороти отказать Эпплтону, и тому ничего не останется, как с позором уйти на пенсию и всю оставшуюся жизнь носить клеймо ученого, чьи сомнительные разработки угробили двух талантливых летчиков. Но Дэн был многим обязан Эпплтону, слишком многим, чтобы сейчас подвести его. И Дэн молчал.
– Решайте, Дороти. Я вам сказал все, – закончил доктор Эпплтон холодным, металлическим голосом.
Дороти ответила еле заметным кивком, слабым и безвольным.
– Я согласна, – прошептала она, видя, что никто не понял ее знака. – Начинайте.
– Вы останетесь или уйдете? – спросил Эпплтон.
– Я хочу быть с ним, – сказала Дороти.
Дрожащими пальцами Дэн раскрыл компьютер и подошел к кровати, так, чтобы Ральф смог действующей рукой дотянуться до клавиатуры.
Склонившись над перекошенным лицом Ральфа, Дэн четко произнес:
– Ральф, это я, Дэн Санторини. Ты слышишь меня?
Изо рта Мартинеса вырвалось нечленораздельное мычание. Дэну показалось, что, несмотря на стерильную чистоту палаты, он явственно почувствовал запах смерти. Он шел отовсюду – от трубок, через которые дышал Ральф, от идеально чистого белья, ото всего, что было в палате. Неистребимый запах тлена не мог убить даже больничный антисептик. Дэн едва удержался, чтобы не отшатнуться от кровати, в которой лежал Ральф.
– У меня здесь компьютер, – сказал Дэн и положил его на край кровати. – Ты ведь умеешь печатать, да? Знаешь клавиатуру?
Обтянутый кожей череп Мартинеса дернулся, что можно было принять за утвердительный ответ.
– Ральф, нам нужно знать, что с тобой произошло в кабине имитатора. Только ты можешь сказать нам, что там происходит. Ты понимаешь, что я говорю?
Снова послышалось бормотанье.
– Оставьте его, ему нужен отдых, – попытался вмешаться Нарликар.
Не обратив на замечание врача никакого внимания, Дэн взял холодную, безжизненную правую руку Ральфа и положил на клавиатуру.
– Ты чувствуешь клавиши, Ральф? Ты же умел печатать вслепую. Пожалуйста, если ты слышишь меня, отпечатай слово «ДА», – попросил Дэн.
Несколько мгновений желтая рука подполковника лежала на клавиатуре, затем пальцы медленно поползли по клавишам. Раздался мягкий стук, и на экране монитора появились две буквы: «ДА».
Дэн поднял голову и, словно ища поддержки, посмотрел сначала на Эпплтона, а затем на Дороти. Те молчали, пораженные происходящим. Дэн снова повернулся к Ральфу.
– Отлично, Ральф, отлично, – срывающимся голосом заговорил он. – У тебя все получи…
Дэн не успел закончить хвалебную фразу. Пальцы Ральфа снова поползли по клавиатуре, и, когда через несколько минут на экране появилась фраза: «Я ЛУБЛЛЮ ТЕБЕ ДОРТИ», в палате, казалось, все замерли.
Дороти закрыла лицо ладонями, упала на колени и уткнулась в подушку рядом с лицом Ральфа.
– Милый, дорогой мой, – плакала Дороти, – я тоже люблю тебя и всегда любила. Не умирай, родной мой.
Мартинес не мог повернуть голову к Дороти. Он скосил в ее сторону глаз и снова пополз пальцами по клавишам. На этот раз на экране высветилось: «ПЖАЛУСТА НИ ПЛАЧ».
Одна из стоящих возле стены машин, поддерживающих жизнь в теле Ральфа, вдруг пискнула, а затем подозрительно затрещала. Дэн взглянул на экран и увидел, что у Ральфа увеличился пульс. Не зная, хорошо это или плохо, Дэн посмотрел на Нарликара, но тот, словно ничего не видя и не слыша, стоял у двери, закрыв глаза и скрестив на груди руки.
– Ральф, – продолжил Дэн. – Скажи, что с тобой случилось в кабине имитатора? Что тебе показалось странным?
«ТО БЛА МАЯ АШИБКА», – вспыхнуло на экране сообщение.
– Что он имеет в виду? – задумчиво прошептал Эпплтон, вглядываясь в слова.
– У тебя было обычное задание? – продолжал спрашивать Дэн. – Все шло по плану, как мы и программировали?
«ДА/НЕТ», – вспыхнул ответ.
– Да или нет? – переспросил Дэн.
«ОБА».
– Ральф, я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, что ты хочешь сказать.
«ДЖЭЙФ», – ответил экран.
– Извини, Ральф, ты немного ошибся. Непонятно. Напечатай снова.
На этот раз ошибки не было – на экране светились буквы:
«ДЖЭЙС».
– Джэйс был за несколько тысяч километров от кабины, Ральф.
Мартинес не отвечал. Нарликар открыл глаза и угрюмо рассматривал экран.
– Пора заканчивать, – угрюмо произнес Нарликар.
– Ральф, скажи нам, что у тебя произошло в кабине? – настаивал Дэн. – Мы обязаны это знать.
«ДЖЭЙС», – снова появилось на экране.
– Джэйс был далеко и не мог ничего сделать.
«ЭТО СДЛАЛ МНЕ ДЖЙС».
– Все, хватит! – воскликнул Нарликар. – Я обязан прекратить этот допрос.
Оборудование угрожающе пищало, на экранах то возникали плоские, с несколькими вершинами, пики, то шли еле заметные прямые линии. Нарликар подошел к одной из машин и включил красную сигнальную кнопку. И тут всегда уравновешенного доктора прорвало.
– Проваливайте отсюда! – завизжал он. – Все проваливайте! – и уже спокойнее прибавил: – Прошу посторонних выйти из палаты.
Видя, что никто не двигается, Чандр взмолился:
– Да ради же всего святого, выйдите отсюда.
Дэн подхватил компьютер и, не закрывая его, выскочил из палаты. За ним, поддерживая за плечи Дороти, вышел доктор Эпплтон. Тут же в палату влетели несколько врачей, а затем два санитара вкатили стол с полным набором средств и аппаратуры для оказания экстренной помощи.
Дэн, доктор Эпплтон и Дороти стояли у стекла, за которым находилась палата интенсивной терапии, в которой сейчас врачи в очередной раз боролись за жизнь Ральфа. Две медсестры сочувственно посмотрели на белое, словно полотно, лицо Дороти. В течение минут пятнадцати стояла мертвая тишина, все наблюдали за действиями врачей. Те, крича и размахивая руками, окружили кровать с Ральфом и что-то подключили к нему. Похоже, что Ральф умирал, один из врачей навалился на него и стал делать прямой массаж сердца. Дэн зашатался. Ему вдруг показалось, что он находится под водой. Воздуха у него оставалось очень мало, а вдохнуть он боялся. Еще два врача, одетые в зеленые комбинезоны, промчались по коридору и вбежали в палату к Ральфу. После этого прошло десять томительных минут.
А затем из палаты с изможденным серым лицом вышел Нарликар.
– Мы сделали все возможное, – беспомощно произнес он. Затем глаза Нарликара блеснули, лицо сделалось каменным. Он повернулся к Дэну: – Ваш допрос отнял у него слишком много сил.
Дороти вскрикнула и, не подоспей к ней доктор Эпплтон, рухнула бы на пол. Дэн опустил голову. Все гневно и осуждающе смотрели на него: и две медсестры, и Нарликар, и даже доктор Эпплтон. В глаза Дэну бросилось сообщение, оставшееся на экране компьютера: «ЭТО СДЛАЛ МНЕ ДЖЙС». Дэн нажал на клавиши, и последняя фраза Ральфа вошла в память компьютера, чтобы навсегда остаться там.

36

– За мной следят, – повторил Люк Петерсон, правой рукой управляя машиной, а левой – прижимая к уху трубку сотового телефона.
Была пятница, полдень. Петерсон направлялся к трассе, чтобы попытаться скрыться в потоке машин.
– За вами следят? – В трубке послышался удивленный голос «инквизитора» и раздался тихий смешок. – А вы не ошибаетесь?
– Я – профессионал, – ответил Петерсон, – и знаю, как ведется слежка. – Он посмотрел в боковое зеркало. – Уже второй день за мной катается «додж интрепид» бронзового цвета. Куда бы я ни направлялся, он следует за мной как привязанный.
– Если они дают вам возможность увидеть их, значит, это – дилетанты.
– Нет, – возразил Петерсон. – Это первая стадия. Они дают мне понять, что я под колпаком.
«Инквизитор» немного помолчал, затем произнес:
– По нашим каналам мы проверили этого Смита. Он не из ФБР.
– И эти тоже не оттуда. Всех местных детективов я прекрасно знаю.
– Возможно, они присланы из Вашингтона, – предположил «инквизитор».
Петерсон отрицательно покачал головой, словно был уверен, что «инквизитор» видит его.
– Те, кто меня преследуют, определенно не из ФБР. Я повадки фэбээровцев неплохо знаю, они ведут себя совсем иначе.
– Вы не видите их номера?
– Пока нет, – раздраженно ответил Петерсон. – Но они ничего и не скажут, машина арендованная.
Петерсону пришлось немало потрудиться, управляя рулем одной рукой, чтобы пробиться на широкую автостраду, но ему все-таки удалось это сделать. Пришлось, правда, «подрезать» тяжелый грузовик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70