— Думаю, нет. Потому-то он вопит и завывает.— Жизнь везде непроста, — без особенного сочувствия сказал Загремел. — Давайте-ка спускаться вниз.И вовремя; солнце уже теряло силы и начинало устало клониться к горизонту, как бывало с ним каждый день, — оно никак не могло научиться расходовать энергию более бережливо, чтобы подольше оставаться на небе. Путники надеялись, что удастся найти подводящее место для ночевки прежде, чем сгустятся сумерки. По счастью, с этой стороны склон был не очень крут, и им удалось спуститься без особых затруднений.У северного подножия горы, там, где начинался лес, навстречу им вышла нимфа. Кожа ее была мягкого коричневого цвета, а в зеленых волосах проступали огненно-алые пряди. Талия ее была тонкой, а грудь полной, как и положено женщине и нимфе, но кожа напоминала кору молодого деревца, а пальцы ног походили на корни. Она приблизилась к Танди, более всех в этой компании схожей с людьми.— Пожалуйста... не знаешь ли ты, где находится замок Ругна?— Год назад я попыталась добраться до замка Ругна, — ответила Танди, — но заблудилась. Я думаю, это знает Загремел.— О, я не стану спрашивать у огра! — воскликнула нимфа.— Он наполовину ручной огр, — уверила ее Танди. — Он ест не слишком много нимф.Загремел уже начал привыкать к таким шпилькам. Он терпеливо подождал, пока нимфа соберется с духом, потом ответил: — Я был в замке Ругна. Но в данный момент я туда не собираюсь, а путь далек и труден. Замок находится где-то на западе.— Как-нибудь доберусь, — сказала нимфа. — Я должна. — И повернулась к закату.— Подожди, подожди, — остановила ее Танди; Загремел подозревал, что так оно и будет. У этой девушки сочувствия хватило бы на весь Ксанф! — Ты не можешь идти туда одна! Тебе ничего не стоит заблудиться, или, того хуже, кто-нибудь сожрет тебя по дороге. Почему бы тебе не пойти с нами, пока мы не найдем тебе попутчика до замка?— Но вы же идете на север! — возразила нимфа.— Да. Но мы путешествуем спокойно благодаря Загремелу. — Танди снова кивнула на огра. — Никто не хочет беспокоить огра.— Это верно, — согласилась нимфа. — Я и сама не хочу его беспокоить. — Нимфа задумалась; видно было, что она устала. — Я могу помочь вам найти воду и еду. Я в этом хорошо разбираюсь. Я гамадриада.— О, древесная нимфа! — воскликнула сирена. — Мне следовало догадаться. Но что же ты делаешь здесь без своего дерева?— Рассказать недолго. Я сперва найду место, где вы сможете отдохнуть и перекусить, а потом расскажу.Дриада сдержала слово. Вскоре они уже расселись на полянке возле большого яичного куста. Его плоды на солнце сварились вкрутую. Поблизости находился пруд, наполненный пузырящейся искристой шипучкой. Они сели кружком — чистить яйца; скорлупки послужили неплохой заменой чашкам. После соответствующей церемонии представления выяснилось, что дриаду зовут дубовой Огняной — в честь ее дерева.Несмотря на кажущуюся молодость, ей было более ста лет.Всю жизнь она не расставалась со своим огнедубом, проросшим из огненного желудя в тот самый год, когда она появилась на свет. Она росла вместе с ним, как это в обычае у гамадриад; она защищала дерево, а дерево защищало ее. Затем поблизости появилась людская деревня, и ее жители вознамерились срубить огнедуб, чтобы построить пожарную каланчу. Древесина огнедуба чрезвычайно огнеупорна, пояснила дриада; собственный его огонь — это что-то вроде огней Святого Эльма, иллюзия, придающая дереву особую красоту и отпугивающая вредных насекомых-древоточцев, за исключением жуков-пожарных. Напрасно дриада говорила, что гибель дерева станет гибелью и для нее, — деревне требовалась древесина. А потому Огняна воспользовалась магией полной луны, чтобы создать лунатическую завесу, скрывшую дерево от людских глаз. Но завеса продержится всего несколько дней, она истончается по мере того, как убывает луна, и к новолунию дерево снова станет видимым. Так что она, дриада, должна завершить свою миссию до новолуния.— Но чем тебе поможет путешествие в замок Ругна? — поинтересовалась Джон. — Ведь они там наверняка тоже рубят деревья!— Там король! — ответила Огняна. — Насколько я понимаю, он защитник всех обитателей Ксанфа. Он охраняет редкие деревья.— Это верно, — подтвердил Загремел. — И редких монстров он тоже охраняет. — И тут он впервые осознал, что, возможно, в этом-то и причина терпимости короля Трента к огрской семье, поселившейся в окрестностях замка, — они были редкими образчиками дикой природы. — Он всегда старается сохранить Ксанф таким, какой он есть.Дриада с любопытством посмотрела на него: — Ты говоришь совсем не как огр!— Он забрел в интеллектуальные дебри, — пояснила Танди, — и заработал проклятие косящих глаз.— Как ты можешь жить без своего дерева? — спросила сирена. — Я думала, ни одна гамадриада не может покинуть дерево более чем на миг.— Я и сама так думала, — ответила Огняна. — Но когда моему дереву угрожала смерть, отчаяние придало мне сверхъестественную силу. Для моего дерева я должна сделать все, что могу. Но все же я чувствую себя чудовищно беззащитной. Дерево — моя душа.Танди и Загремел подпрыгнули. Это слишком близко касалось их обоих, чтобы они могли сохранять спокойствие. Нелегко жить в разлуке с собственной душой.— Мне знакомо это чувство, — откликнулась сирена. — Всю мою жизнь я прожила в одном озере. Но внезапно я поняла, что для одинокой русалки это слишком тоскливое место. Поэтому я ищу себе озеро получше. Но по тому озеру я тоскую; в нем прошла моя жизнь, оно знает и помнит то же, что знаю и помню я, и, быть может, оно тоже тоскует по мне...— А как ты узнаешь, что новое озеро больше подходит тебе? — поинтересовалась Огняна.— Если там окажется подходящий никс, тоскливо не будет.Дриада вспыхнула, на мгновение сделавшись удивительно похожей на свое дерево: — О-о...— Тебе сотня лет — и ты никогда не имела дела с мужчинами? — удивилась Танди.— Ну, я же дриада, в конце концов, — попыталась оправдаться Огняна. — Мы не часто общаемся с мужчинами, все больше с деревьями...— А что, у тебя уже был опыт? — поинтересовалась сирена у Танди.— Да, один демон... Он... — настал черед покраснеть Танди. — Я предпочла бы не говорить об этом. Как бы то ни было, мой отец — человек.— Как и большинство отцов, — откликнулась сирена.— Исключая моего, — возразил Загремел. — Мой отец — огр.Сирена не обратила на его замечание никакого внимания: — Я унаследовала от отца человеческие ноги, а от матери — русалочий хвост. Моя мать была не совсем женщиной — в человеческом понимании, я имею в виду, — но мой отец был человеком и настоящим мужчиной.— Ты хочешь сказать, мужчины людского племени действительно... э-э... водились с женщинами-русалками? — спросила Танди.— Мужчины человеческого племени водятся с любой женщиной, которую сумеют поймать, — с кривой улыбкой ответила сирена. — Насколько я понимаю, мою мать оказалось не так сложно поймать, тем более что отец был весьма привлекательным мужчиной. Но ему пришлось оставить нас, когда родилась моя сестра горгона.Помолчав, Огняна продолжила свой рассказ: — Итак, если мне удастся поговорить с королем и убедить его спасти мое дерево, все уладится.— А как же другие деревья? — поинтересовалась Джон.Дриада растерялась:— Другие деревья?— Да, те, которые рубят жители деревни. Может, у них и нет дриад, которые могли бы за них заступиться, но это еще не значит, что они заслуживают уничтожения!— Я об этом не думала, — призналась Огняна. — Наверное, надо будет и за них замолвить словечко в замке Ругна. Было бы неплохо организовать движение в защиту деревьев.Они удобно устроились в ветвях и приготовились ко сну. Загремел прилег на поляне под деревьями, его-то уж никто не решится потревожить. У его головы находился текучий ствол водяного дуба, который выбрала для ночлега Огняна; он случайно подслушал приглушенные всхлипывания гамадриады. По-видимому, разлука с любимым деревом имела для нее более серьезные последствия, чем могло показаться днем, а опасность, угрожавшая этому дереву, вовсе не была для нее абстрактной угрозой. Загремел надеялся, что отыщет способ помочь ей, даже если для этого ему самому придется встать на страже у ее дерева — в буквальном смысле слова. Но он не знал, сколько это может продлиться. Он не хотел слишком откладывать выполнение своей миссии, чтобы не успело истечь время, назначенное в ответе доброго волшебника. И оставалась еще проблема залога у того гроба из гипнотыквы. Залога его души. Что бы он ни делал, это надо было завершить в течение трех месяцев. Он уже сейчас чувствовал себя не совсем хорошо, так, словно утратил частицу своей души, а вместе с ней и своей силы.На следующий день маленький отряд в полном составе продолжил свой путь на север. Рельеф стал ровнее, но неприятности все еще случались. Танди забрела прямо в куст душицы, и Загремелу пришлось с корнем вырвать все растение, прежде чем оно успело задушить девушку своими побегами. Чуть позже они встретили чернобыльник, чьи ветви походили на странные угловатые конструкции, — он буквально гудел от переполнявшей его энергии. Горе тому существу, которое подойдет к нему слишком близко.Около полудня они набрели на овощное дерево, с ветвей которого свисали прекрасные зрелые кабачки, бобы, морковь, помидоры и турнепс. Здесь было все, что нужно для отменного салата! Но когда Загремел подошел к дереву, Танди начала нервничать.— Я чувствую запах крысы, — сказала она, принюхиваясь. — В пещерах, где я жила, много больших крыс, и мне хорошо знаком их запах. Он всегда предвещает неприятности.Загремел тоже принюхался. И верно, в воздухе витал слабый крысиный запах. Но что им здесь делать?— Я тоже его чувствую, — отозвалась Джон. — Ненавижу крыс. Но где они могут быть? Сирена обошла дерево кругом.— Где-то в овощном дереве или возле него, — объявила она. — Боюсь, это дерево вовсе не то, чем кажется. Огняна подошла поближе: — Дайте проверить. В деревьях я разбираюсь. Как и вчера, днем казалось, что она легко переносит разлуку со своим деревом, но Загремел знал, что это не так. Просто ночь, проведенная на дереве, принесла ей некоторое облегчение, хотя это было и не ее дерево.Гамадриада встала прямо возле овощного дерева. Она медленно дотронулась до его листа: — Обычный лист.Затем она дотронулась до картофелины, и один из ее глазков вдруг мигнул.— Прочь отсюда, скорее! — взвизгнула Огняна. — Это крыса!И тут овощи и фрукты перешли в наступление. Они выпускали лапы, мордочки и хвосты и градом сыпались на землю. Огромный выводок крыс замаскировался под овощи, привлекая ничего не подозревающих путников, но их выдал запах. Крыса всегда пахнет крысой.Сирена, Танди и Джон успели отбежать в сторону и тем избегли крысиной атаки, но Огняна стояла слишком близко. Мелкие бестии прыгали вокруг нее, кусали за ноги, и в конце концов она упала.Загремел бросился вперед и одной рукой подхватил гамадриаду. Несколько крыс, глодавших ее кожу-кору, поднялись в воздух вместе с ней. Она завизжала и попыталась стряхнуть их, но они цеплялись за нее когтями и пытались кусать ее за руки.Загремел встряхнул ее, но недостаточно сильно, чтобы крысы отцепились, поскольку боялся повредить самой Огняне. Но даже от такой встряски с нее посыпались листья и кусочки коры. Загремелу пришлось отдирать крыс по одной, их клыки и когти оставляли на теле дриады глубокие борозды. Наконец он швырнул на землю последнюю крысу. Дриада была в ужасном состоянии — из нескольких самых глубоких царапин на ее ногах сочилась смола. Тем временем крысиная банда обступила Загремела, пытаясь кусать его и взобраться наверх по его волосатым ногам.Загремел яростно затопал, сотрясая поляну и каждый раз втаптывая в землю по нескольку крыс. Но этих тварей было много сотен, и они стремительно бежали к нему со всех сторон.Как бы быстро он ни топал, они могли одолеть его. Он не осмеливался опустить дриаду на землю, страшась, что и ее постигнет та же участь. Его огромная мощь была бессильна в борьбе с этими небольшими и слабыми существами.— Прочь от него! — крикнула с безопасного расстояния Танди. — Оставьте его, вы, крысы!Она казалась действительно разгневанной, словно и в самом деле пыталась защитить его от врага. Конечно, все обстояло как раз наоборот, однако он был странно растроган.Загремел попытался отойти от дерева, но крысы перемещались вместе с ним. Чтобы избежать опасности, ему пришлось бы одновременно размахивать дриадой, как чем-то неодушевленным, поскольку его руки будут двигаться во время бега, и улепетывать от врага.Первое означало вполне физическую угрозу другому существу, а второе попросту неприемлемо для огра. Потому он двигался медленно, а крысы взбирались по его ногам...И тут рука Танди метнулась вперед, словно она бросала камень. Лицо ее покраснело, все тело напряглось, она оскалилась, словно на пределе ярости, но в ее руке ничего не было. И она бросила вперед это ничто.У ног Загремела что-то взорвалось. Он пошатнулся, с трудом восстановив равновесие. Вокруг него брюхом вверх валялись неподвижные крысы.Огр уставился на них, застыв на месте. Его ноги словно онемели. Он опустил гамадриаду на землю, и она побрела прочь, брезгливо обходя тела крыс.— Что произошло?.. Танди смутилась: — Вспышка гнева.Загремел оставил скрючившихся крыс и подошел к девушке. Ему казалось, что на его ногах вообще не осталось плоти, только голые кости, хотя это было не так.— Это заклятие?— Это одна из особенностей моего скверного характера, — объяснила она, опустив глаза. — Когда я зла до безумия, мой гнев вспыхивает. Иногда это приводит к разрушениям. Прошу прощения; я должна была сдержаться.— Прощения? — недоуменно переспросил Загремел, окинув взглядом валяющихся без признаков жизни крыс. — Да это же прекрасная особенность!— Ну да! — язвительно парировала она.— У моей матушки такие же способности; ну, она, разумеется, из прокляторов, а они вечно бросаются этими самыми проклятиями.— Может, и у меня такая же наследственность, — с неудовольствием сказала Танди. — Все предки моего отца были солдатами, а солдаты много с кем связываются.Подошли остальные.— Это сделала ты, Танди? — спросила Огняна. — Ты выручила меня из беды! Если бы Загремел опустил меня на землю среди этих ужасных крыс или если бы они взобрались наверх и достали меня... — Она всхлипнула — давали себя знать раны и пережитый испуг.— Чрезвычайно полезный дар в Глухомани Ксанфа, — заметила сирена.— Ты так думаешь? — просветлела Танди. — Я всегда полагала, что разрушать — это плохо...— Плохо? — удивленно спросил Загремел. Его вопрос встретили дружным смехом.— Наверно, иногда и неплохо, — подытожила сирена.Они разыскали к обеду немного настоящих овощей, а потом продолжили путь. Но вскоре впереди, над самой землей, раздалось разъяренное сопение и фырканье.— Ох, должно быть, это простуженный дракон, — обеспокоено заметила Джон. — Не могу сказать, что люблю драконов, по мне так они слишком горячи.— Пойду посмотрю, — сказал Загремел.Это путешествие нравилось ему все больше и больше. По своей природе он всегда любил применять грубую силу, но теперь с ним были те, кого приходилось защищать, так что его природная склонность получала некоторое моральное оправдание. В том, чтобы подраться с драконом, защищая компанию разномастных милых девушек, гораздо больше смысла, чем в обычной драке. Проклятый интеллект заставлял его искать смысл во всем, что он делал, и ощущение того, что смысл есть, весьма ему помогало. Когда он избавится от проклятия, обо всех подобных неудобствах можно будет забыть.Он обогнул щетинистый куст и приблизился к сопящему монстру, держа кулаки наготове...И остановился, разочарованный и недоумевающий.Это был не дракон. Это был маленький поросенок с рыльцем-пятачком и хвостиком-крючком. Но сопел он как большое огнедышащее чудовище.Загремел тяжело вздохнул. Он поднял поросенка за хвостик и закинул в кусты.— Все в порядке! — крикнул он. Появились остальные.— Оно ушло? — спросила Танди. — Но мы не слышали шума сражения.— Всего-то дел — раз фыркнуть, — с отвращением произнес огр. А он-то так рассчитывал на хорошую потасовку!— Кто-нибудь другой, возможно, рассказал бы нам о битве 'с чудовищным драконом, — заметила сирена.— Зачем?— Чтобы остальным казалось, что он совершил великий подвиг.— Но зачем это делать? — Загремел был в полной растерянности.Сирена улыбнулась:— Судя по всему, ты ничем подобным не страдаешь.— Я страдаю от проклятия интеллектом.— Не унывай, Загремел, — подбодрила его Танди. — Когда-нибудь мы встретим и настоящего дракона.— Да, — согласился Загремел, стараясь следовать совету не унывать. Интеллект подсказывал ему, что единственный способ преодолеть чувство разочарования — стать выше него.— Кстати о драконах, — сказала Джон. — Среди фей бытует поверье относительно различных частей тела драконов, и мне всегда хотелось узнать, правда ли это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39