Мне к тому времени исполнился сто двадцать
один год, но в ее присутствии подчас казалось, что мне восемьдесят один,
не больше. Я вспомнил, как при первой нашей встрече я, чтобы не обратиться
в камень, сделал ее лицо невидимым. Эти чары исчезли в тот грозный час,
когда Ксант остался без магии. Окаменевшие мужчины снова стали живыми, но
Горгона, хотя ее страшный дар к тому времени уже вернулся, позволила им
уйти.
Услышь я сразу ее Вопрос и ответь я на него не мешкая, наша встреча
бы вышла очень короткой. Поэтому я невольно тянул время.
- И какие же у тебя беды, Горгона?
- После того, как магия вернулась, мне пришлось покинуть Ксант,
потому что не хотелось причинять зла никому. Я переселилась в Мандению,
где магии нету вообще. Как ты мне и советовал. Я ненавидела Мандению и
любила Ксант, но именно из-за этой любви мне и пришлось переселиться в
ненавистные края. - По движениям вуали я догадывался, какое у нее сейчас
лицо. - Мандения чудовищна. Но ты сказал правду: я стала там нормальной
женщиной и никого не могла обратить в камень. Мне там было очень тоскливо,
и я нанялась в исполнительницы экзотических танцев, потому что моя фигура
нравилась тамошним мужчинам.
Смущенный, я отвел глаза от ее фигуры.
- Манденийцы - странный народ, - пробормотал я, сознавая всю лживость
собственных слов.
- Но больше я уже не могла вынести разлуки с Ксантом, - взволнованно
продолжала она. Пуговка на ее груди уже готова была отскочить. Мои очки -
тоже. - Все магические существа (даже древопутаны и людоеды) стали для
меня сладостными воспоминаниями. Магия была частью меня самой, я уже была
не в силах жить без нее. Но и вреда мне никому причинять не хотелось. И
вот я пришла за советом к мужчине, которого больше всех уважаю. То есть к
тебе.
- Хм, - сказал я, весьма польщенный.
- Когда я спустя несколько лет вернулась в Ксант, я обнаружила, что
мой талант сформировался окончательно, как и мое тело, - продолжала она со
вздохом, от которого мои старые глаза едва не выскочили. - Раньше я могла
превращать в камень одних мужчин, а теперь оказалось, что и женщин тоже, и
животных. Даже насекомых!
Без сомнения она пришла попросить, чтобы я опять сделал ее лицо
невидимым. Я бы, конечно, легко выполнил просьбу, она бы отработала год и
ушла. И я бы опять остался в одиночестве.
- Несомненно, твой талант приближается к уровню Колдуньи, - сказал я.
- Жаль, что он так опасен.
- Может быть, когда я стану старухой, мне понравится превращать людей
в камень, - сказала она. - Но я сейчас в самом расцвете!
Да, она была в самом расцвете.
- Какой у тебя Вопрос? - спросил я, зная заранее, что она скажет.
- Готов ли ты взять меня в жены?
- Да, у меня есть еще одна склянка с невидимым зельем... - начал было
я. Потом до меня вдруг дошло. - Что?!
- Готов ли ты взять меня в жены?
- Это твой Вопрос? - ошарашенно спросил я.
- Да.
- Это не шутка?
- Нет, это не шутка, - заверила она. - Пойми, я не прошу, чтобы ты на
мне женился, я лишь спрашиваю, готов ли ты взять меня в жены, если я тебя
об этом попрошу. Таким образом, мне кажется, мы сможем избежать многих
взаимных обид и недоразумений.
Я невольно замер, ибо сердце мое стало биться как-то слишком уж
молодо.
- Если ты, действительно, хочешь получить от меня Ответ, тебе
придется служить мне в течение года.
- Конечно.
- И начать службу немедленно.
- Конечно.
Я поразился, с какой готовностью она на все соглашается. Ясно было,
что Горгона все уже обдумала заранее и предпочитает получить не
мгновенный, но хорошо продуманный Ответ. Возможно, она полагала, что чем
ближе я ее узнаю, тем скорее приду к утвердительному Ответу. Это была
величайшая ее ошибка. К утвердительному Ответу я пришел, стоило Горгоне
появиться в окрестностях замка.
Итак, Горгона осталась отрабатывать в течение года мой Ответ. Лицо я
ей сделал невидимым, а то вуаль могла как-нибудь невзначай соскользнуть, и
тогда - не миновать беды. Да и ей удобнее было без вуали.
Первым делом Горгоне пришлось заняться грудой моих носков. Получалось
у нее это весьма неплохо. Затем она приступила к наведению чистоты в
замке. Она прибралась в моем кабинете, расположив в порядке книги и
склянки. Когда служанка, напоминавшая о необходимости еды, отслужила свой
срок и ушла, Горгона взяла ее обязанности на себя. С особой заботливостью
она ухаживала за розами, что на заднем дворике. Все у нее получалось, и я
чувствовал себя гораздо лучше, чем десятилетие назад. С Горгоной мне уже
никаких других помощников было не надо.
Но обращался я с ней строго. Даже придирчиво. Называл ее не иначе как
"барышня" и никогда не был доволен ее работой.
Это может показаться удивительным. Я увлекся Горгоной, когда ей было
восемнадцать; я был очарован ею, когда она явилась ко мне
двадцатидевятилетней женщиной. Стоило ей приблизиться, у меня учащался
пульс. Верно говорят: седина в бороду, бес в ребро. Когда-то я любил
Мари-Анну, потом я любил Розу Ругна, теперь я любил Горгону.
Она еще не знала, стоит ли выходить за меня замуж. И согласилась с
такой готовностью отслужить год, чтобы узнать меня получше. Я же нарочно
показывал ей самые неприятные стороны своего характера, чтобы потом они не
явились для нее неожиданностью. Если, конечно, они ее не отпугнут.
А они могли бы отпугнуть ее! Но не отпугнули.
Горгона терпеливо вынесла все мои придирки, и спустя год я дал ей
Ответ:
- Да, я готов взять тебя в жены, если ты того хочешь.
Я готов был отправиться к Черту в Пекло, если бы она того захотела!
Она подумала.
- Есть еще одна сложность. Я хочу настоящую семью. Во мне скопилось
слишком много любви. Мне нужен ребенок.
- Я слишком стар, чтобы вызвать аиста, - сказал я.
- На твоей полке есть склянка с молодящим эликсиром, - сказала она. -
Ты мог бы им воспользоваться.
- Эликсир из источника молодости? А я и не знал!
- Потому-то о тебе и должна заботиться женщина. Сам ты даже носков
своих найти не можешь.
- Да, пожалуй, стань я помоложе...
Честно говоря, если не считать нескольких историй со всякими нимфами,
аистов я не вызывал уже давно и имел на этот счет определенные сомнения.
- Так почему бы не попробовать? Я проведу с тобой ночь, и мы накапаем
эликсира ровно столько, сколько тебе нужно. - Горгона была весьма
практична, что мне в ней тоже нравилось.
Идея меня заинтересовала. Эликсира, конечно, могло потребоваться
больше, чем у меня было, но мне ничего не стоило раздобыть еще, поскольку
я знал, где находится источник молодости. Ночью ко мне вошла Горгона в
полупрозрачной одежде, неся склянку с эликсиром. Я сразу почувствовал себя
на сорок лет моложе, и жаль, что не на восемьдесят.
Она поцеловала меня. Лицо ее было невидимым, но осязаемым. Я ощущал
губами ее губы. Куда-то делись еще двадцать прожитых лет. А ведь я еще
даже не пробовал эликсира!
Конечно, я прекрасно понимаю, что чувства в данном случае просто
опережали тело. Юношеское вдохновение не означает еще, что у тебя и силы
юношеские.
Не вдаваясь в детали, скажу, что одна капля эликсира омолаживала меня
лет на десять, так что двух капель было вполне достаточно. Сто два года,
да еще когда рядом такое очаровательное создание - это еще не старость.
Ночь принесла мне здоровье, молодость и любовь. Хотя, будь со мной другая
женщина, капель, возможно, потребовалось бы больше.
Мы обручились, хотя заключить брак не спешили, и потом приблизительно
каждые десять лет я принимал еще по капле, оставаясь таким образом в
столетнем возрасте. Впрочем, было одно отступление от этой привычки, о
котором я расскажу позже. Для меня эти годы были временем блаженства.
Надеюсь, что и для Горгоны тоже.

Происходили тем временем и менее интересные события. Сын Бинка Дор
(естественно, Волшебник, спасибо Демону!) умел говорить с неодушевленными
предметами. И все же он был не удовлетворен, поскольку не унаследовал силы
и роста своего отца и ему часто доставалось от мальчишек. Итак, он
отправился в Поиск - в прошлое восьмисотлетней давности, чтобы принести
для девицы (некогда - призрака) Милли эликсир-оживляж, чтобы та смогла с
его помощью вернуть к жизни своего друга-зомби по имени Джонатан. Дору
исполнилось двенадцать лет, но он был сообразительный мальчуган, да и
звание Волшебника значительно увеличило его способности.
Однако многое ему представлялось неясным, и вот однажды он явился ко
мне. От Волшебника и, возможно, будущего Короля Ксанта я, разумеется, не
потребовал годичной службы. Мы расквитались по-дружески: я дал ему
возможность предпринять Поиск, а он снабдил меня кое-какими данными из
истории Ксанта.
Однако, храня традиции, препятствия на его пути к замку я все же
поставил. Дор явился вместе с Гранди, ныне живым, но все таким же
маленьким, как в те времена, когда он был големом. И рот у него
по-прежнему был чуть ли не больше его самого. Оба приблизились ко рву, где
их встретил сторожевой тритон: русал с острым трезубцем.
Дор использовал свой талант: нырнув, он заставил воду во рву
заговорить его голосом, что сбило тритона с толку. А пока русал с
трезубцем понял свою ошибку, Дор уже был на внутреннем берегу рва. Что ж,
препятствие простенькое - и решение сложностью не отличалось.
Следующим испытанием был игольчатый кактус, готовый выстрелить
иголками в любого проходящего мимо. Но Дор выдал себя за пожарника,
воспламеняющего все, к чему прикоснется, и запугал кактус настолько, что
тот не посмел выпустить ни единой иголки.
Третье испытание было на храбрость. На пути Дора стала Горгона. Дор
ужаснулся, но справился с собой и слепо двинулся вперед. Слепо - в прямом
смысле, то есть закрыв глаза, чтобы не обратиться в камень. И в том, что
он пошел вперед, а не назад, и заключалась его победа. Храбрость,
по-моему, зависит не от того, сколько страха ты испытываешь, а от того,
как ты этот страх используешь. К Дору у меня в этом смысле претензий нет.
И не забывайте, что ему тогда исполнилось всего двенадцать.
Итак, я помог Дору связаться с Мозговым Кораллом, который к тому
времени стал нашим союзником. Коралл хранил тело Дора, пока тот
отсутствовал, пребывая в теле взрослого героя-варвара. Все это весьма
сложно объяснить: Дор скорее действовал на Гобелене, нежели в реальной
истории, так что сцена была меньше, чем ему казалось.
Мы с Горгоной внимательно следили за его приключениями. Он
встретился, например, с гигантским, как ему почудилось, пауком Прыгуном.
Однако дело было в том, что паук обладал магией, позволяющей уменьшать
противника до собственных размеров. Но Дору от этого, конечно, легче не
было.
Дор познакомился с девицей Милли, когда ей было семнадцать лет, и,
конечно, был ею очарован. Вспомним, что ее талантом было привлекать
мужчин, так что чары подействовали даже на двенадцатилетнего. Дор помог
Королю Ругну спасти его замок от нашествия гоблинов и гарпий, которые
тогда воевали друг с другом. Он встретился со Злым Волшебником Мэрфи и
Подколдуньей Вадн - той самой, которая в припадке ревности обратила Милли
в книгу. Таким образом Милли стала призраком. Когда же книга была найдена
и восстановлена, Милли снова превратилась в человека. И наконец Дор
вернулся с эликсиром-оживляжем и вернул к жизни зомби Джонатана, того
самого легендарного Мастера Зомби, которому когда-то принадлежал мой
замок.
Таким образом Дор и в мою жизнь внес некоторые изменения. Джонатан и
Милли поженились и переехали жить ко мне. Мне ничего не оставалось, как
потесниться; все-таки изначальным хозяином замка был Мастер Зомби. Позже
он выстроил себе Новый Замок Зомби и перебрался туда со всей семьей, так
что мы вздохнули с облегчением.
Вы, возможно, удивитесь, как же все это могло произойти, если Дор жил
и действовал лишь на Волшебном Гобелене Истории. Ответ в тонких и
чрезвычайно запутанных связях между историей и ее изображением. Не
исключено, что подвиги Дора на Гобелене каким-то образом отозвались на
реальных событиях прошлого. И вообще, крайне сложно объяснить все это не
владеющим эзотерической магией.
Напоминаю, что талантом Милли была сексуальная привлекательность.
Естественно, что они с Джонатаном, став мужем и женой, только и делали,
что вызывали аистов. И ничего удивительного что аист принес им целых двух
младенчиков. Это были Хиатус, умеющий проращивать отовсюду глаза, носы и
уши; и Лакуна, искусная в изменении того, что написано или напечатано.
Смышленые ребятишки, только шаловливые не в меру. Достаточно вспомнить,
что они натворили в 1059 году на нашем с Горгоной бракосочетании! Принцу
Дору было тогда семнадцать, и он замещал Короля Трента, отбывшего с
визитом в Мандению. И вот ему запало в голову, что именно он должен
устроить для нас свадебную церемонию. В помощники он взял Мастера Зомби и
Милли. Но несмотря ни на что, бракосочетание состоялось, и я снова стал
женатым человеком. Горгона была моей пятой женой, хотя в ту пору мне
казалось, что их было все-таки четыре. Но в этом был виноват летейский
эликсир забвения.
В 1064 году аист принес нам с Горгоной сына Хьюго, имя которого мы
составили из первых букв наших собственных имен. Мы очень долго ждали,
когда у него прорежется талант, но талант прорезался довольно поздно и был
он какой-то несовершенный. Хьюго творил фрукты, но они постоянно
оказывались недозрелыми, или, напротив, гнилыми. Тем не менее Горгона
щедро изливала свою любовь на сына, да и я тоже не спускал с него глаз,
крепко помня о том, что случилось в свое время с моим непутевым сыном
Кромби. Позже с Хьюго сблизилась Принцесса Колдунья Айви, и в ее
присутствии он становился таким, что нам с Горгоной больше и желать было
нечего. Однако стоило Принцессе отлучиться, как Хьюго возвращался в
нормальное свое состояние.
Все шло своим чередом. Тэнди, дочь Кромби и нимфы Перл, достигнув
девятнадцати лет, измученная приставаниями демона по имени Фиант,
исхитрилась бежать от него на сивой кобыле. Замка она достигла в 1062
году, задала Вопрос, как ей избавиться от демона, и осталась служить в
течение года. Я не сказал ей, что она приходится мне внучкой, - просто к
слову не пришлось. Думаю, будет лучше, если Кромби сам ей обо всем скажет
в подходящий момент. Девушка она была смелая и весьма пригожая: каштановые
волосы, голубовато-зеленоватые глаза, да и характер у нее был весьма
приятный. Не хотелось бы, чтобы она поминала меня недобрым словом.
Но дать Ответ, как защититься от демона, дело весьма сложное, ибо
демоны практически бессмертны и всесильны. Мой замок был более или менее
защищен от них при помощи демонополизации, но ведь рано или поздно Тэнди
выйдет из под ее защиты и снова попадет в поле зрения демона-ухажера. У
меня не было столь сильных заклинаний, чтобы отпугнуть демона от девушки.
Что я ей мог ответить!..
На следующий год, когда закончился срок службы Тэнди, пришел людоед
Хрум сын Хрупа. Вопрос он свой забыл. Людоеды никогда не отличались
хорошей памятью. Но, к счастью, я и так видел, что его тревожит: бедняга
не чувствовал удовлетворения от жизни.
Дело в том, что Хрум не обычный людоед. Его мать была, грубо говоря,
чертовка. Так что ничто человеческое ему не чуждо. Вспомним, что обычные
людоеды гордятся обычно тремя своими качествами: неистовой силой,
гротескной уродливостью и чудовищной тупостью. Но глубоко внутри у Хрума
таились чисто людские качества: слабость, обаяние, ум. Различи он все это
в самом себе - и на нем бы все блохи изжарились, так бы он жарко
покраснел. Но даже в скрытом виде эти качества исподволь тревожили его.
Хрум хотел знать, как снова стать довольным собой и жизнью, а у меня не
было удовлетворительного Ответа, потому что я знал, что никогда не будет
доволен собою тот, кто людоед лишь наполовину.
Хрум вырос неподалеку от Замка Ругна и был другом Принца Дора и
Принцессы Ирен. (Дор считался Принцем, потому что владел магией, достойной
Волшебника, и был назначен наследником престола. А Ирен звалась
Принцессой, будучи дочерью Короля и Королевы. Некоторые понятия в Ксанте
крайне размыты и неопределенны.) Так что Хрум мог нахвататься человеческих
чувств и от сверстников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34