Кирк Рейнольдс спустился в холл гостиницы и заказал разговор с
Афинами.
- Я хотел бы поговорить лично с Питером Демонидесом, - сказал он
телефонистке.
Его соединили через полчаса.
- Мистер Демонидес? С вами говорит Кирк Рейнольдс. Не уверен, помните
ли вы меня...
- Разумеется. Вы работаете у Константина Демириса.
- Правильно.
- Чем могу быть вам полезен, мистер Рейнольдс?
- Извините, что беспокою. Я тут узнал кое-что весьма странное.
Касательно греческих законов.
- Я немного знаком с греческими законами, - весело сказал Демонидес.
- Буду рад помочь.
- Есть ли закон, по которому можно приговорить к смертной казни за
попытку убийства?
На другом конце провода долго молчали:
- Не могу ли я узнать, почему вас это интересует?
- Я знаком с женщиной, которую зовут Кэтрин Александер. Так вот она
считает, что ее мужа и его любовницу казнили за попытку ее убить. Тут
что-то не так. Понимаете?
- Разумеется. - Голос Демонидеса звучал проникновенно. - Понимаю, что
вы имеете в виду. Где вы сейчас находитесь, мистер Рейнольдс?
- В отеле "Палац" в Сень-Морице.
- Я все проверю и перезвоню вам.
- Буду очень вам признателен. Дело в том, что у мисс Александер, как
мне кажется, игра воображения. Вот я и хочу все выяснить и облегчить ей
душу.
- Понимаю. Обещаю вам перезвонить. Воздух был чистым и звенящим, а
красота окрестностей помогла Кэтрин забыть ее ночные видения.
Они позавтракали в деревне, и Кирк предложил:
- Давай пойдем на склон и превратим тебя в снежную бабу.
Он проводил Кэтрин на склон, где занимались с новичками, и нанял для
нее инструктора.
Кэтрин надела лыжи и встала:
- Просто смешно. Если Бог считал, что мы именно так должны выглядеть,
то нашими отцами должны были быть деревья.
- Что?
- Ничего, Кирк.
Инструктор улыбнулся:
- Не беспокойтесь. И оглянуться не успеете, как будете кататься не
хуже профессионала, миссис Рейнольдс. Начнем со склона для новичков, где
полегче.
- Ты сама удивишься, как быстро войдешь во вкус, - уверил ее
Рейнольдс.
Он посмотрел на лыжный спуск вдалеке и повернулся к инструктору:
- А я сегодня попробую склон Фуоркла Грища.
- Звучит превосходно, - сказала Кэтрин.
Ни тени улыбки.
- Так называется лыжный спуск, дорогая.
- О! - Кэтрин постеснялась признаться, что она пошутила. "Не надо мне
этого делать при нем", - подумала она.
- Грища довольно крут, - заметил инструктор. - Лучше начать с
Корвиглия Стэндард Маргунс, чтоб разогреться, мистер Рейнольдс.
- Неплохая мысль. Я так и сделаю. Кэтрин, встретимся в гостинице и
пойдем обедать.
- Договорились.
Рейнольдс помахал рукой и ушел. - Желаю хорошо провести время, -
крикнула ему вслед Кэтрин. - Не забывай писать письма.
- Что же, - сказал инструктор, - пора браться за дело.

К удивлению Кэтрин, ей понравилось заниматься. Сначала она
нервничала. Казалась себе неуклюжей, двигалась неловко.
- Немного наклонитесь. Концы лыж должны смотреть вперед.
- Скажите это им. У них что-то свое на уме, - заявила Кэтрин.
- У вас неплохо получается. Теперь поехали вниз. Согните ноги в
коленях. Добейтесь равновесия. Поехали!
Кэтрин упала.
- Еще раз. У вас прекрасно получается.
Она снова упала. И еще раз. И вдруг она обрела его, это самое чувство
равновесия. Как будто у нее выросли крылья. Она поехала вниз по склону, и
сердце ее замерло от восторга. Казалось, она летит. Ей нравился хруст
снега под лыжами и ветер, бьющий в лицо.
- Замечательно! - воскликнула она. - Неудивительно, что люди
привыкают к лыжам, как к наркотикам. А когда мы перейдем на склон
побольше?
Инструктор рассмеялся:
- Сегодня останемся здесь. А уж завтра - на Олимпийские игры.
Это было чудесное утро.

Когда Кирк Рейнольдс вернулся с лыжной прогулки, она уже ждала его в
гриль-баре. Кирк был оживлен, щеки покраснели от мороза. Он подошел к
столику Кэтрин и сел.
- Ну как? - спросил он.
- Потрясающе. Ничего важного я себе не сломала. И упала только шесть
раз. И знаешь, - заявила она с гордостью, - к концу урока у меня уже
неплохо получалось. Тренер, вероятнее всего, заявит меня на участие в
Олимпийских играх.
Рейнольдс улыбнулся:
- Замечательно. - Он стал было рассказывать Кэтрин о своем звонке
Питеру Демонидесу, но в последний момент передумал, не желая вновь ее
расстраивать.
После обеда они долго гуляли по заснеженным улицам, изредка
заглядывая в маленькие магазинчики. Кэтрин почувствовала, что устала.
- Наверное, мне стоит вернуться в номер, - сказала она, - и немного
вздремнуть.
- Хорошая мысль. Здесь довольно разреженный воздух, и пока не
привыкнешь, быстро устаешь.
- А ты что будешь делать, Кирк?
Он посмотрел на дальний склон:
- Наверное, съеду все же по Грище. Я раньше там не ездил. Хочется
попробовать.
Кэтрин взяла его за руку:
- Кирк, насчет вчерашнего вечера. Мне очень жаль. Я... Я постараюсь
исправиться.
- Забудь об этом. Пойди в гостиницу и поспи.
- Уже иду.
Кэтрин смотрела ему вслед: "Он просто замечательный. Не понимаю, что
он нашел в такой идиотке, как я?"

Кэтрин хорошо выспалась и никаких снов не видела. Когда она
проснулась, было уже почти шесть часов. Скоро должен был вернуться Кирк.
Кэтрин приняла душ и оделась, все время думая о том, что ждет ее
вечером. "Нет, не вечером, - призналась она самой себе, - ночью. Сделаю
все, чтобы ему было хорошо".
Она подошла к окну. Начинало темнеть. "Кирк, наверное, увлекся, -
подумала Кэтрин. Она взглянула на крутой склон в отдалении. - Это и есть
Грища? Интересно, я смогу когда-нибудь съехать оттуда?"
В семь часов Кирка все еще не было. На улице совсем стемнело. "Не
может же он ездить на лыжах в темноте, - рассуждала Кэтрин. - Готова
поспорить, что он зашел в бар, чтобы выпить."
Она уже направилась к двери, как зазвонил телефон.
Кэтрин улыбнулась. "Я была права. Он звонит, чтобы предложить мне
присоединиться к нему в баре".
Она сняла трубку и весело спросила:
- Ну что, встретил снежного человека?
Незнакомый голос произнес:
- Миссис Рейнольдс?
Она совсем уж было собралась ответить отрицательно, но вовремя
вспомнила, как Кирк записал их у дежурного.
- Да. Миссис Рейнольдс у телефона.
- Боюсь, у меня для вас дурные новости, миссис Рейнольдс. С вашим
мужем произошел несчастный случай.
- О, нет! Это... серьезно?
- Боюсь, что да.
- Я сейчас приду. Где...
- Мне очень жаль, но он... он мертв, миссис Рейнольдс. Он спускался с
горы и сломал себе шею.

16
Тони Риццоли смотрел, как она голая выходила из ванной, и думал:
"Почему у гречанок такие большие задницы?"
Она скользнула к нему в постель, обняла и прошептала:
- Я рада, что ты выбрал меня, poulaki. Я тебя сразу захотела, как
только увидела.
Тони Риццоли едва удержался, чтобы громко не расхохотаться. Эта
сучка, видать, насмотрелась порнофильмов.
- Конечно, - сказал он. - Я тоже, детка.

Он прихватил ее в "Ньюйоркере", сомнительном ночном клубе на улице
Каллари, где она работала певичкой. Она была тем самым, что греки
презрительно называют davyeezee skilo, или "тявкающая собака". Ни у одной
из девиц, работающих в этом клубе, не было таланта, во всяком случае
вокального, но за определенную мзду любую из них можно было увезти домой.
Эту звали Хелена, она была довольно хорошенькая, с темными глазами,
чувственным лицом и зрелым телом. Ей было двадцать четыре, и на вкус Тони
Риццоли она была старовата, но он никого в Афинах не знал, так что
выбирать было не из чего.
- Я тебе нравлюсь? - игриво спросила Хелена.
- Ага. Я с ума по тебе схожу.
Он принялся ласкать ее грудь и, почувствовав, как затвердели соски,
ущипнул ее.
- Ой!
- Давай двигай вниз, детка.
- Я этим не занимаюсь.
Риццоли уставился на нее:
- В самом деле?
В следующее мгновение он схватил ее за волосы и дернул.
Хелена взвизгнула:
- Parakalo.
Риццоли дал ей увесистую пощечину:
- Еще один звук - и я сверну тебе шею.
Риццоли с силой ткнул ее лицом к себе в пах.
- Он там, крошка. Ну-ка, доставь ему радость.
- Отпусти, - простонала девушка. - Ты делаешь мне больно.
Риццоли еще крепче ухватил ее за волосы.
- Эй, ты ж от меня без ума, разве забыла?
Он отпустил волосы, она подняла голову, глаза ее сверкали:
- А пошел ты!..
Но выражение его лица заставило ее замолчать. С этим мужчиной что-то
было здорово не в порядке. И как она этого раньше не заметила?
- Нам нет причин ругаться, - сказала она, пытаясь его успокоить. -
Мы...
Пальцы Тони впились ей в шею.
- Я плачу тебе не за разговоры. - Он опять ударил ее по лицу. -
Заткнись и принимайся за дело.
- Конечно, радость моя, - торопливо сказала Хелена. - Конечно.

Риццоли был ненасытен, и Хелена выбилась из сил, доставляя ему
удовольствие. Она лежала рядом с ним до тех пор, пока не убедилась, что он
заснул. Тогда она тихонько выскользнула из постели и оделась. У нее все
болело. Риццоли еще не заплатил ей, и в обычной ситуации Хелена попросту
взяла бы деньги из бумажника, добавив хорошие чаевые. На этот раз какой-то
инстинкт заставил ее уйти, не взяв никаких денег.
Часом позже Тони Риццоли разбудил громкий стук в дверь. Он сел и
посмотрел на часы. Четыре часа утра. Огляделся. Девушки не было.
- Кто там? - спросил он.
- Ваш сосед. - Голос звучал раздраженно: - Вас к телефону.
Риццоли потер лоб ладонью.
- Иду.
Он надел халат и прошел к креслу, на котором лежали брюки. Проверил
бумажник. Все деньги были на месте. "Значит, эта сучка не дура". Достал из
бумажника стодолларовую бумажку, подошел к двери и открыл ее.
Сосед стоял в холле в халате и тапочках.
- Сколько времени, знаете? - спросил он с негодованием. - Вы
сказали...
Риццоли протянул ему сто долларов.
- Мне страшно неловко, - сказал он извиняющимся голосом. - Я очень
быстро.
Негодование соседа словно испарилось.
- Да ладно. Может, дело стоит того, чтобы будить людей в четыре утра.
Риццоли вошел в номер соседа и взял трубку:
- Риццоли слушает.
- Тут возникла проблема, мистер Риццоли, - сказал голос в трубке.
- В чем дело?
- Я звоню по поручению Спироса Ламброу.
- О! - Внезапно его охватило беспокойство. - Что случилось?
- Это касается Константина Демириса.
- И что же?
- Один из его танкеров находится сейчас в Марселе.
- Ну?
- Нам удалось узнать, что мистер Демирис приказал перевести судно в
Афины. Оно причалит в воскресенье утром и отплывет в воскресенье вечером.
Константин Демирис собирается отплыть на нем.
- Что?
- Он пытается сбежать.
- Но мы с ним...
- Мистер Ламброу поручил мне передать вам, что Демирис собирается
скрываться в Соединенных Штатах, пока не найдет способ от вас избавиться.
_Н_у _и _х_и_т_р_ы_й_, _с_у_к_и_н _с_ы_н_!
- Понятно. Поблагодарите мистера Ламброу от моего имени. Скажите ему
большое спасибо.
- Не стоит благодарности.
Риццоли положил трубку.
- Все в порядке, мистер Риццоли?
- Что? Да. Все в ажуре.
И так оно и было.
Чем больше Риццоли размышлял о телефонном разговоре, тем большее
удовлетворение он испытывал. Он так напугал Константина Демириса, что тот
пытается скрыться. Тем легче будет иметь с ним дело. Воскресенье. У него
два дня на подготовку.
Риццоли знал, что должен быть осторожен. Куда бы он ни пошел, всюду
за ним увязывался хвост. "Эти мудаки-полицейские, - презрительно думал
Риццоли. - Когда будет нужно, я их стряхну в один момент".
Рано утром на следующий день Риццоли направился к телефонной будке на
улице Кифиссиас и набрал номер Афинского государственного музея.
Сквозь стекло будки он видел мужчину, который делал вид будто
рассматривает витрину магазина, и еще одного, через дорогу, с энтузиазмом
беседующего с продавцом цветов, - те двое, что следили за ним.
"Успеха вам", - усмехнулся Риццоли.
- Кабинет куратора. Чем могу вам помочь?
- Виктор? Это Тони.
- Что-нибудь случилось? - в голосе Коронциса звучала паника.
- Да нет, - ответил Риццоли успокаивающе. - Все нормально. Виктор,
помнишь хорошенькую вазу с красными фигурками?
- Амфора "К".
- Ага. Я ее сегодня заберу.
Последовала длинная пауза.
- Сегодня? Я... не знаю, Тони. - Голос Коронциса дрожал. - Вдруг
что-нибудь не так...
- Ладно, дружище, забудь об этом. Просто хотел оказать тебе услугу.
Тогда скажи Сэлу Приззи, что у тебя нет денег, и пусть он делает что
хочет...
- Нет, Тони, подожди. Я... Я... - Еще одна затяжная пауза.
- Ты уверен, что сам этого хочешь? Виктор, если ты сам не хочешь, так
и скажи, и я слиняю в Штаты, где у меня нет таких проблем. Знаешь, мне все
эти трудности ни к чему. Я могу...
- Нет, нет. Я ценю все, что ты для меня делаешь. Правда, Тони.
Хорошо, договоримся на сегодня.
- Ладно. Значит, когда музей закроют, ты пойдешь и заменишь настоящую
вазу копией.
- Охранник на выходе проверяет все свертки.
- Ну и что? Ваши охранники что, специалисты по искусству?
- Разумеется, нет. Но...
- Слушай меня, Виктор. Ты просто возьмешь чек на одну из копий и
прилепишь его к бумажному пакету с вазой. Понял?
- Да. Я... понял. Где мы встретимся?
- Не надо нам встречаться. Уходи из музея ровно в шесть. У входа
будет ждать такси. Пакет должен быть с тобой. Скажи водителю, чтобы ехал в
отель "Британика". Вели ему тебя подождать. Пакет оставь в такси. Зайди в
гостиницу, найди там бар и выпей чего-нибудь. После можешь ехать домой.
- Но пакет...
- Не волнуйся. Он будет в надежных руках.
Виктор Коронцис был весь мокрый от пота.
- Я никогда ничего такого не делал, Тони. Всю мою жизнь...
Голос Коронциса прерывался от волнения.
- Вы хороший друг, Тони, лучше у меня никогда не было. - Он немного
помолчал, стараясь справиться с волнением. - А когда приблизительно я
получу деньги?
- Очень скоро, - заверил его Тони. - И тогда у тебя не будет никаких
забот. "И у меня тоже, - в восторге подумал Риццоли. - Никогда".

В порту стояли два туристских судна, и в музее поэтому все время было
полно народу. Обычно Коронцису нравилось наблюдать за посетителями,
пытаться угадать, кто есть кто. Среди туристов бывали американцы и
англичане, а также много всякого народу из разных стран. Сегодня же он был
в такой панике, что и думать о них не мог.
Он взглянул на две витрины, где были выставлены копии,
предназначенные для продажи. Вокруг них толпились люди, и две продавщицы
едва успевали из обслуживать.
"Может, они все распродадут, - мелькнула у Коронциса надежда, - и я
не смогу сделать то, что велел Рицолли". Но в душе он знал, что надежды
его напрасны. В подвале музея хранились сотни копий наиболее выдающихся
экспонатов.
Ваза, которую Риццоли предложил ему украсть, считалась одним из
главных сокровищ музея. Амфора с красными мифическими фигурками на черном
фоне относилась к 15 веку до нашей эры. Последний раз Коронцис брал ее в
руки пятнадцать лет тому назад, когда он с душевным трепетом помещал ее в
витрину, где она должна была находиться вечно. "И теперь я собираюсь ее
украсть, - с отчаянием подумал Коронцис. - Да поможет мне Бог!"
Весь день Коронцис был как в тумане, с ужасом ожидая момента, когда
он превратится в вора. Он вернулся в кабинет, закрыл дверь и уселся за
стол: "Я не могу этого сделать. Должен же быть какой-то другой выход. Но
какой?" У него не было ни малейшей возможности достать такую сумму. В ушах
до сих пор звучал голос Приззи: "Ты отдаешь мне деньги сегодня, или я
скормлю тебя рыбам. Усек?" Этот человек - настоящий убийца. Нет, выбора у
него не было.
За несколько минут до шести часов Коронцис вышел из своего кабинета.
Две женщины, которые торговали копиями древних экспонатов, уже готовились
закрывать свой киоск.
- Sidnomi, - обратился к ним Коронцис. - У моего приятеля день
рождения. Хотелось бы подарить ему что-нибудь из музея. - Он подошел к
витрине и сделал вид, что изучает ее. Там было полным полно ваз, бюстов,
кубков, книг и карт. Он долго из разглядывал, как бы не зная, что выбрать.
Наконец он указал на копию красной амфоры. - Пожалуйста, вот это подойдет.
- Вне всякого сомнения, - сказала женщина. Она достала амфору из
витрины и протянула ее Коронцису.
- Дайте мне, пожалуйста счет.
- Конечно, мистер Коронцис. - Может быть, завернуть ее покрасивее?
- Нет, не надо, - быстро сказал Коронцис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29