"Хотя вы знаете тысячу способов это сделать". Ударь я на несколько сантиметров выше и под несколько другим углом, и он был бы уже мертв. Но Кинок не ошибался - у меня действительно не было этого инстинкта.
И если и убил его, защищаясь, пришел бы конец всем проблемам, которые теперь только умножились.
Граубард совершил покушение на офицера. Теперь уже нельзя было просто запереть его в пустую комнату и забыть. И я прекрасно понимал, что суд над Граубардом не улучшит моих отношений с солдатами.
Тут я сообразил, что рядом на коленях стоит Диана и старается разжать пальцы у меня на раненой ладони.
- Посмотри, что с Чарли и Холлибоу, - пробормотал я. - Разойдись. Это группе.
5
- Не будь ослом, - сказал Чарли. Он прижимал мокрую тряпку к синяку на виске.
- Ты, думаешь, я должен его расстрелять?
- Не крутись! - Диана пыталась свести края раны на моей ладони, вместо того, чтобы заклеить ее. Казалось, что вместо кисти у меня кусок льда.
- Можешь назначить кого угодно, наугад.
- Чарли прав, - сказала Диана. - Пусть тянут жребий.
Хорошо, что Холлибоу спит крепким сном на соседней койке. Не хватало только ее мнения.
- А если он откажется?
- Накажешь его и пусть тянут слова. Неужели тебя ни чему не научили в "коробке"?
- Но никто из солдат никогда не убивал. Они подумают, что я сваливаю на кого-то собственную грязную работу.
- Если все так сложно, - сказала Диана, - то выстрой группу и объяви об этом всем. Потом пускай тянут жребий. Они не дети.
Такая армия уже имелась в истории войн Интербригады, гражданская война в Испании, двадцатый век. Вы подчинялись приказу, если видели в нем смысл. Или не подчинялись. Офицеры и солдаты не отдавали друг другу честь и не пользовались званиями.
- Готово. - Диана опустила бесчувственную руку на мое колено. - Не трогай ее полчаса. Подожди, пока начнет болеть.
Я осмотрел рану. - Ты спутала мне все линии судьбы. Но я не жалуюсь.
- И не стоит. По всем правилам, ты должен был остаться без ладони. И никакой регенерации.
- Ты должен был остаться без головы, - сказал Чарли. - Чего ты колеблешься? Нужно было пристрелить подлеца на месте.
- БЕЗ ТЕБЯ ЗНАЮ! - Чарли с Дианой от неожиданности подскочили. Черт, прошу прощения. Но дайте мне самому за себя беспокоиться.
- Перемените лучше ненадолго тему, - Диана начала перебирать содержимое своего саквояжа. - У меня еще один пациент. Постарайтесь не волноваться друг за друга.
- Граубард? - спросил Чарли.
- Да. Чтоб мог самостоятельно взойти на эшафот.
- А Холлибоу?
- Придет в себя через полчаса. Я пришлю Джарвиса. - Она торопливо пошла к двери.
- Эшафот... - я об этом не подумал.
- Слушай, каким способом мы его казним?
- Выставим за дверь. Без церемоний.
Наверное, Чарли не видел, как выглядит такой труп.
- Наверное, нужно отправить его в регенератор.
- Вот это идея! - засмеялся Чарли.
- Придется разрезать на кусочки - люк не очень широкий... - у Чарли имелось несколько предложений касательно способа отправить Граубарда на переработку.
Вошел Джарвис, не обращая внимания на нас.
Вдруг двери лазарета распахнулись, колесные носилки. Диана бежит рядом, нажимая на грудь человека. Носилки толкает рядовой. Еще двое остались стоять в дверях.
- Сюда, к стене, - приказала Диана.
Это был Граубард. Пытался покончить с собой. Сердце остановилось. Он сделал петлю из ремня, которая до сих пор болталась на шее.
На стене висели два больших электрода с изолированными рукоятками. Диана одной рукой сорвала их с крючка, второй рукой расстегнула застежку куртки Граубарда.
- Убери руки, не касайся носилок! - Ногой она стукнула выключатель, взяв в каждую руку по электроду, и приложила к груди солдата. Низкое гудение, его тело затрясло. Запах горящего мяса.
Диана покачала головой.
- Готовьте его к операции, - сказала она Джарвису. - И вызовите сюда Дорис.
Она выключила электроды, бросила их на пол, и сняв кольцо коммуникатора, сунула руки в стерилизатор. Джарвис начал растирать грудь Граубарда отвратительно пахнущей жидкостью.
Между двумя пятнами ожогов от электродов я вдруг заметил красную точку. Я не сразу сообразил, что это такое, и тут Джарвис ее стер. Я шагнул к носилкам и внимательно осмотрел шею Граубарда.
- Уильям, отойди, ты не стерильный.
Диана нащупала у него ключицу, отмерила положенное расстояние и рассекла кожу и мускул прямо до кости. Хлынула кровь, Джарвис подал ей инструмент, похожий на устройство для взлома сейфов. Я отвернулся, пока эта штука с хрустом дробила ребра. Диана потребовала зажим и тампоны, а я вернулся на свое старое место. Краем глаза я наблюдал, как Диана начала прямой массаж сердца.
Наверное, у меня был такой же вид, как у Чарли.
- Эй, не выкладывайся, Диана, - слабым голосом окликнул он.
Она не ответила.
Джарвис прикатил искусственное сердце и разворачивал две трубки. Диана подняла скальпель, и я стал смотреть в другую сторону.
Полчаса спустя он был все еще мертв. Машину выключили и накрыли труп простыней.
- Мне нужно переодеться, я сейчас, - сказала Диана, смывая с рук кровь.
Я пошел вслед за ней к ее каюте. Я должен был выяснить. Я постучал левой рукой, потому что правая вдруг жутко заболела, словно ее охватило огнем. Диана сразу открыла.
- Что... а, рука... - она еще не успела переодеться. - Попроси Джарвиса.
- Рука меня не волнует. Что произошло?
- Ладно. - Она натягивала куртку через голову и голос у нее был придушенный. - Я сама виновата, не нужно было оставлять его одного.
- Он попытался повеситься?
- Да. - Она уселась на кровать и предложила мне стул. - Когда я пришла, он был уже мертв. Джарвис ушел раньше, чем я вернулась, чтобы не оставлять Холлибоу без присмотра.
- Диана... на шее у него нет следов от петли.
Она пожала плечами.
- Но ведь он умер от сердечного приступа.
- Кто-то сделал ему укол. Прямо в область сердца.
Она удивленно посмотрела на меня.
- Это я, ввела ему адреналин. Обычная процедура.
Кровь выступает, если вы пытаетесь отскочить в сторону от эжектора, так как обыкновенное лекарство просачивается сквозь поры без всяких следов.
- В этот момент он был уже мертв?
- Такое мое профессиональное мнение. Пульса не было, дыхания тоже. Очень красноречивые симптомы.
- Понимаю.
- А разве что-то... В чем, собственно, дело, Уильям?
Или мне невероятно как везет, или Диана - великолепная актриса.
- Да, ничего. Ладно, пойду к Джарвису, пусть что-нибудь даст мне для руки. - Я открыл дверь. - Как гора с плеч.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
- Это точно.
Но я рано успокоился. Несмотря на присутствие незаинтересованных свидетелей, по группе пошли слухи, что я заставил доктора Алсевер лишить Граубарда жизни, так как сам был не в состоянии это сделать и не хотел беспокоить себя процедурой трибунала.
Но, фактически, по уставу я вообще не был обязан устраивать в данном случае трибунал. Мне нужно было только сказать: "Ты, ты и ты, отведите этого человека наверх и расстреляйте". И горе рядовому, который ослушался бы этого приказа.
В некотором роде мои отношения с солдатами улучшились. Внешне они выказывали больше уважения. Но это был дешевый авторитет, который легко завоюет любой жестокий лидер.
У меня теперь была новая кличка - Убийца. А я едва привык к старой.
Жизнь на базе быстро вошла в старую струю. Я почти с нетерпением ожидал появления тельциан, чтобы хоть как-то избавиться от рутины.
Хотя обязанности у меня были весьма многочисленные, но все больше типа "это могу решить только я", а проблемы, не требующие большой ответственности, решались на кровле нижних эшелонов.
Раньше я никогда не увлекался спортом или играми, но теперь они превратились для меня в своеобразный "выходной клапан". Впервые в жизни я не мог сосредоточиться на чтении или учебе. Поэтому я фехтовал - на шпагах, на саблях, с другими офицерами до изнеможения работал на тренажерах и даже в ящике стола и каюте держал скалку. Большинство офицеров играло в шахматы, но, по сравнению с ними, я оказался слабым игроком, и выигрывал, только если мне хотели сделать приятное, играть в слова я тоже не мог - они с трудом манипулировали архаичным диалектом, на котором мы общались. У меня же не было ни времени, ни способностей, чтобы освоить "современный" английский.
Некоторое время я позволял Диане давать мне транквилизаторы, но вскоре начали сказываться результаты кумулятивного эффекта - я начал к ним привыкать - и пришлось их бросить... Тогда я попробовал заняться психоанализом с лейтенантом Вилбером. Ничего не вышло. Мы говорили на разных языках, - в историческом смысле. Все равно, как если бы я начал давать советы средневековому крестьянину, как ему ужиться наилучшим образом с местным священником и феодалом.
Хуже всего, я был уверен, что вполне смог бы справиться с напряжением командной должности, вынес ее заключение в этой пещере с людьми, которые временами казались мне такими же чужими, как враги-тельциане - если бы со мной была Мэригей.
Психиатр сказал, что я романтизирую свое положение. Он знал, что такое любовь, он сам был влюблен. Сексуальная полярность влюбленных не имеет значения. Но любовь - это крупный кристалл, это нежный цветок, это нестабильная реакция, с периодом полураспада в восемь месяцев.
- Чушь, - сказал я ему. - У вас на глазах шоры. Тридцать веков довоенной истории человечества учат нас, что лишь любовь сильнее смерти, и он бы это знал, если бы родился не в колбе.
Тут он с кислой миной заявил, что я просто жертва сексуальной неудовлетворенности и романтических иллюзий.
Но мы не так уж плохо проводили время, хотя и спорили. Но вылечить он меня не вылечил.
Единственным моим новым другом стал кот, наделенный обычным для всех котов свойством избегать людей, которые кошек любят и попадаться тем, кто их не переносит. Теперь он часто сидел у меня на коленях. Насколько мне было известно, в нашей группе он был единственным вторым гетеросексуальным млекопитающим - кроме меня. Ему была сделана операция, конечно, но в принципе это дела не меняло.
6
Это произошло как раз на 400-й день нашей вахты. Я сидел за своим столом и делал вид, что проверяю новый список нарядов, составленный Холлибоу. Кот сидел на коленях и громко мурлыкал, хотя никто его не гладил. Чарли развалился в кресле, что-то читая с экрана терминала.
Загудел фон - это была коммодор.
- Они прибыли.
- Что?
- Я говорю, они прибыли. Тельцианский корабль только что вышел из поля коллапсара. 0,8 световой. Торможение - тридцать "ж".
Я смахнул кота на пол.
- Когда... когда вы сможете начать погоню?
- Как только дадите мне отбой.
Я выключил фон и направился к стратокомпьютеру, точно такому, что был установлен на "Масарик-2". Они были связаны прямым каналом. Пока я набирал данные, Чарли возился с демонстратором.
Демонстратор представлял собой голографический экран в полметра толщиной и по метру в длину и в высоту. Он был запрограммирован показывать положение Сад-138, нашей планеты и еще нескольких мелких небесных тел этой системы. Зеленая и красные точки отмечали позиции нашего крейсера и корабля тельциан.
По данным компьютера, тельцианам понадобится не менее одиннадцати дней, чтобы затормозиться и добраться до нашей планеты. Но, чтобы не дать захватить себя, словно мух на потолке, они постоянно меняли ускорение и направление полета. Поэтому, основываясь на сотне подобных случаев из истории войны, компьютер составил таблицу вероятности контакта.
Если только, конечно, Антопол и ее команда веселых пиратов не накроет их крейсер раньше срока. Вероятность этого пятьдесят на пятьдесят.
Но нам в любом случае оставалось одно - сидеть и ждать. Если Антопол повезет, то воевать нам не придется. Нас сменит новый гарнизон, а наш отправят к следующему коллапсару.
- Еще не начала, - Чарли перевел демонстратор на минимальную масштабную шкалу. Планета выглядела, как белый шар, величиной с дыню. Зеленая точка крейсера горела от нее на расстоянии восьми таких дынь.
Пока мы смотрели, от точки корабля отделилась еще одна зеленая точка и поплыла в сторону. Ее сопровождала гуманная цифра "2". В соответствии с "условными обозначениями", спроецированными в нижний левый угол демонстратора, двойка означала "ракету преследования". Остальные цифры относились к самому "Масарику", к штурмовику планетарной защиты и четырнадцати ракетам планетарной защиты. На экране они пока обозначались одной точкой.
Кот терся о мою ногу и я взял его на руки.
- Скажи Холлибоу, пусть собирает группу. Новости может сообщить им сразу.
Новости никого не обрадовали. Мы уже перестали ожидать тельциан и пришли в уверенность, что командование совершило ошибку и они никогда не появятся.
И велел начать серьезную подготовку - никто не брался за стреляющее оружие последние два года. Я активировал пальцевые лазеры и раздал гранатометы и ракетные пускатели. Внутри периметра мы упражняться не могли, поэтому часть автоматических лазеров была включена, и взвод за взводом, по очереди, уходили за полкилометра от периметра, чтобы пострелять. Их сопровождал Чарли. Раск постоянно дежурила у экранов дальнего обнаружения. В случае опасности она должна была подать сигнал, чтобы взвод успел укрыться за периметром прежде, чем заработают лазерные установки...
С мишенями проблем не было - мы запускали тахионную ракету, взрыв выбрасывал достаточное количество осколков, такое, что только успевай целиться.
С лазерами солдаты управлялись очень хорошо, лучше, чем с примитивным оружием внутри стазис-поля. Это напоминало стрельбу по тарелкам: один солдат бросал камешки, второй подстреливал их, прежде, чем они успевали упасть.
Рефлексы и координация были сверх всяких похвал. (Наверное, Совет по Евгенике все-таки знал свое дело). Стреляя по камешкам размером с гальку, они выбивали девять из десяти. Я же, не имевший преимуществ биоинженерии, не поднимался выше семи из десяти. А ведь у меня имелся гораздо больший опыт.
С гранатометом они также великолепно справлялись. Этот аппарат стал более сложным, чем раньше. Имелся набор магазинов - гранаты в одну, две, три и четыре микротонны. Для рукопашного боя, когда применять гранаты невозможно, ствол пускателя отделялся и магазин начинялся "дробью". При каждом выстреле вылетало облако из тысяч маленьких стрелок, убивавших насмерть на расстоянии пяти метров и превращающихся в пар на шести метрах.
Тахионный ракетопускатель вообще не требовал навыков, главное, чтобы никто не стоял у вас за спиной во время пуска - выхлоп бил на несколько метров. Цель нужно было поймать в перекрестье прицела и нажать кнопку. Траектория значения не имела - ракета шла по прямой линии, набирая скорости убегания менее, чем за секунду.
Но все зависело от того, что противопоставят нам тельциане. Греческая фаланга выглядела чрезвычайно внушительно, но что она стоит против одного единственного человека с огнеметом?
Кроме того, из-за разницы во времени, невозможно будет даже предположить, какое они используют оружие. Возможно, они не имеют понятия о стазис-поле. А может быть, они произнесут волшебное слово и мы исчезнем.
Четвертый взвод старательно плавил скалы, когда меня вызвал обратно на базу Чарли. Срочные новости. Вместо себя я назначил командиром Гомова.
- Еще один? - на экране демонстратора наша планета выглядела сейчас не больше горошины. Крестик обозначал положение Сад-138. По всему полю действия были разбросаны четыре десятка красных и зеленых точек. Цифра "41" расшифровывалась как "Тельцианский крейсер".
- Ты вызвал Антопол?
- Да. Запаздывание сигнала составляет сейчас почти сутки.
- Второй корабль - это что-то новое. - Хотя Чарли и сам это знает.
- Наверное, им очень нужен этот коллапсар.
- Похоже. - Значит, будет жарко. Даже, если Антопол справится с первым крейсером, у нее не будет даже пятидесяти процентов вероятности поразить второй. Не хватит ракет и штурмовиков.
- Не хотел бы я оказаться на ее месте. Но мы в хорошей форме.
- Побереги пыл, Уильям. - Чарли уменьшил масштаб изображения. Теперь была видна только медленно ползущая точка красного цвета и Сад-138.
Две недели после этого мы наблюдали, как одна за одной гаснут точки. И если вы знали, куда и когда смотреть, вы могли бы выйти наверх и увидеть, как все происходит на самом деле - как загорается новая звезда и исчезает через секунду.
За эту секунду нова-бомба излучала в пространство энергию миллиона гигаваттных лазеров. Возникала миниатюрная звезда, "пол-щелчка" в диаметре, раскаленная до внутризвездной температуры. Даже без прямого попадания радиация взрыва выводила из строя всю электронику ракеты. Такая судьба постигла два штурмовика - наш и тельцианский. Оба начали бесконечный дрейф за пределы системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
И если и убил его, защищаясь, пришел бы конец всем проблемам, которые теперь только умножились.
Граубард совершил покушение на офицера. Теперь уже нельзя было просто запереть его в пустую комнату и забыть. И я прекрасно понимал, что суд над Граубардом не улучшит моих отношений с солдатами.
Тут я сообразил, что рядом на коленях стоит Диана и старается разжать пальцы у меня на раненой ладони.
- Посмотри, что с Чарли и Холлибоу, - пробормотал я. - Разойдись. Это группе.
5
- Не будь ослом, - сказал Чарли. Он прижимал мокрую тряпку к синяку на виске.
- Ты, думаешь, я должен его расстрелять?
- Не крутись! - Диана пыталась свести края раны на моей ладони, вместо того, чтобы заклеить ее. Казалось, что вместо кисти у меня кусок льда.
- Можешь назначить кого угодно, наугад.
- Чарли прав, - сказала Диана. - Пусть тянут жребий.
Хорошо, что Холлибоу спит крепким сном на соседней койке. Не хватало только ее мнения.
- А если он откажется?
- Накажешь его и пусть тянут слова. Неужели тебя ни чему не научили в "коробке"?
- Но никто из солдат никогда не убивал. Они подумают, что я сваливаю на кого-то собственную грязную работу.
- Если все так сложно, - сказала Диана, - то выстрой группу и объяви об этом всем. Потом пускай тянут жребий. Они не дети.
Такая армия уже имелась в истории войн Интербригады, гражданская война в Испании, двадцатый век. Вы подчинялись приказу, если видели в нем смысл. Или не подчинялись. Офицеры и солдаты не отдавали друг другу честь и не пользовались званиями.
- Готово. - Диана опустила бесчувственную руку на мое колено. - Не трогай ее полчаса. Подожди, пока начнет болеть.
Я осмотрел рану. - Ты спутала мне все линии судьбы. Но я не жалуюсь.
- И не стоит. По всем правилам, ты должен был остаться без ладони. И никакой регенерации.
- Ты должен был остаться без головы, - сказал Чарли. - Чего ты колеблешься? Нужно было пристрелить подлеца на месте.
- БЕЗ ТЕБЯ ЗНАЮ! - Чарли с Дианой от неожиданности подскочили. Черт, прошу прощения. Но дайте мне самому за себя беспокоиться.
- Перемените лучше ненадолго тему, - Диана начала перебирать содержимое своего саквояжа. - У меня еще один пациент. Постарайтесь не волноваться друг за друга.
- Граубард? - спросил Чарли.
- Да. Чтоб мог самостоятельно взойти на эшафот.
- А Холлибоу?
- Придет в себя через полчаса. Я пришлю Джарвиса. - Она торопливо пошла к двери.
- Эшафот... - я об этом не подумал.
- Слушай, каким способом мы его казним?
- Выставим за дверь. Без церемоний.
Наверное, Чарли не видел, как выглядит такой труп.
- Наверное, нужно отправить его в регенератор.
- Вот это идея! - засмеялся Чарли.
- Придется разрезать на кусочки - люк не очень широкий... - у Чарли имелось несколько предложений касательно способа отправить Граубарда на переработку.
Вошел Джарвис, не обращая внимания на нас.
Вдруг двери лазарета распахнулись, колесные носилки. Диана бежит рядом, нажимая на грудь человека. Носилки толкает рядовой. Еще двое остались стоять в дверях.
- Сюда, к стене, - приказала Диана.
Это был Граубард. Пытался покончить с собой. Сердце остановилось. Он сделал петлю из ремня, которая до сих пор болталась на шее.
На стене висели два больших электрода с изолированными рукоятками. Диана одной рукой сорвала их с крючка, второй рукой расстегнула застежку куртки Граубарда.
- Убери руки, не касайся носилок! - Ногой она стукнула выключатель, взяв в каждую руку по электроду, и приложила к груди солдата. Низкое гудение, его тело затрясло. Запах горящего мяса.
Диана покачала головой.
- Готовьте его к операции, - сказала она Джарвису. - И вызовите сюда Дорис.
Она выключила электроды, бросила их на пол, и сняв кольцо коммуникатора, сунула руки в стерилизатор. Джарвис начал растирать грудь Граубарда отвратительно пахнущей жидкостью.
Между двумя пятнами ожогов от электродов я вдруг заметил красную точку. Я не сразу сообразил, что это такое, и тут Джарвис ее стер. Я шагнул к носилкам и внимательно осмотрел шею Граубарда.
- Уильям, отойди, ты не стерильный.
Диана нащупала у него ключицу, отмерила положенное расстояние и рассекла кожу и мускул прямо до кости. Хлынула кровь, Джарвис подал ей инструмент, похожий на устройство для взлома сейфов. Я отвернулся, пока эта штука с хрустом дробила ребра. Диана потребовала зажим и тампоны, а я вернулся на свое старое место. Краем глаза я наблюдал, как Диана начала прямой массаж сердца.
Наверное, у меня был такой же вид, как у Чарли.
- Эй, не выкладывайся, Диана, - слабым голосом окликнул он.
Она не ответила.
Джарвис прикатил искусственное сердце и разворачивал две трубки. Диана подняла скальпель, и я стал смотреть в другую сторону.
Полчаса спустя он был все еще мертв. Машину выключили и накрыли труп простыней.
- Мне нужно переодеться, я сейчас, - сказала Диана, смывая с рук кровь.
Я пошел вслед за ней к ее каюте. Я должен был выяснить. Я постучал левой рукой, потому что правая вдруг жутко заболела, словно ее охватило огнем. Диана сразу открыла.
- Что... а, рука... - она еще не успела переодеться. - Попроси Джарвиса.
- Рука меня не волнует. Что произошло?
- Ладно. - Она натягивала куртку через голову и голос у нее был придушенный. - Я сама виновата, не нужно было оставлять его одного.
- Он попытался повеситься?
- Да. - Она уселась на кровать и предложила мне стул. - Когда я пришла, он был уже мертв. Джарвис ушел раньше, чем я вернулась, чтобы не оставлять Холлибоу без присмотра.
- Диана... на шее у него нет следов от петли.
Она пожала плечами.
- Но ведь он умер от сердечного приступа.
- Кто-то сделал ему укол. Прямо в область сердца.
Она удивленно посмотрела на меня.
- Это я, ввела ему адреналин. Обычная процедура.
Кровь выступает, если вы пытаетесь отскочить в сторону от эжектора, так как обыкновенное лекарство просачивается сквозь поры без всяких следов.
- В этот момент он был уже мертв?
- Такое мое профессиональное мнение. Пульса не было, дыхания тоже. Очень красноречивые симптомы.
- Понимаю.
- А разве что-то... В чем, собственно, дело, Уильям?
Или мне невероятно как везет, или Диана - великолепная актриса.
- Да, ничего. Ладно, пойду к Джарвису, пусть что-нибудь даст мне для руки. - Я открыл дверь. - Как гора с плеч.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
- Это точно.
Но я рано успокоился. Несмотря на присутствие незаинтересованных свидетелей, по группе пошли слухи, что я заставил доктора Алсевер лишить Граубарда жизни, так как сам был не в состоянии это сделать и не хотел беспокоить себя процедурой трибунала.
Но, фактически, по уставу я вообще не был обязан устраивать в данном случае трибунал. Мне нужно было только сказать: "Ты, ты и ты, отведите этого человека наверх и расстреляйте". И горе рядовому, который ослушался бы этого приказа.
В некотором роде мои отношения с солдатами улучшились. Внешне они выказывали больше уважения. Но это был дешевый авторитет, который легко завоюет любой жестокий лидер.
У меня теперь была новая кличка - Убийца. А я едва привык к старой.
Жизнь на базе быстро вошла в старую струю. Я почти с нетерпением ожидал появления тельциан, чтобы хоть как-то избавиться от рутины.
Хотя обязанности у меня были весьма многочисленные, но все больше типа "это могу решить только я", а проблемы, не требующие большой ответственности, решались на кровле нижних эшелонов.
Раньше я никогда не увлекался спортом или играми, но теперь они превратились для меня в своеобразный "выходной клапан". Впервые в жизни я не мог сосредоточиться на чтении или учебе. Поэтому я фехтовал - на шпагах, на саблях, с другими офицерами до изнеможения работал на тренажерах и даже в ящике стола и каюте держал скалку. Большинство офицеров играло в шахматы, но, по сравнению с ними, я оказался слабым игроком, и выигрывал, только если мне хотели сделать приятное, играть в слова я тоже не мог - они с трудом манипулировали архаичным диалектом, на котором мы общались. У меня же не было ни времени, ни способностей, чтобы освоить "современный" английский.
Некоторое время я позволял Диане давать мне транквилизаторы, но вскоре начали сказываться результаты кумулятивного эффекта - я начал к ним привыкать - и пришлось их бросить... Тогда я попробовал заняться психоанализом с лейтенантом Вилбером. Ничего не вышло. Мы говорили на разных языках, - в историческом смысле. Все равно, как если бы я начал давать советы средневековому крестьянину, как ему ужиться наилучшим образом с местным священником и феодалом.
Хуже всего, я был уверен, что вполне смог бы справиться с напряжением командной должности, вынес ее заключение в этой пещере с людьми, которые временами казались мне такими же чужими, как враги-тельциане - если бы со мной была Мэригей.
Психиатр сказал, что я романтизирую свое положение. Он знал, что такое любовь, он сам был влюблен. Сексуальная полярность влюбленных не имеет значения. Но любовь - это крупный кристалл, это нежный цветок, это нестабильная реакция, с периодом полураспада в восемь месяцев.
- Чушь, - сказал я ему. - У вас на глазах шоры. Тридцать веков довоенной истории человечества учат нас, что лишь любовь сильнее смерти, и он бы это знал, если бы родился не в колбе.
Тут он с кислой миной заявил, что я просто жертва сексуальной неудовлетворенности и романтических иллюзий.
Но мы не так уж плохо проводили время, хотя и спорили. Но вылечить он меня не вылечил.
Единственным моим новым другом стал кот, наделенный обычным для всех котов свойством избегать людей, которые кошек любят и попадаться тем, кто их не переносит. Теперь он часто сидел у меня на коленях. Насколько мне было известно, в нашей группе он был единственным вторым гетеросексуальным млекопитающим - кроме меня. Ему была сделана операция, конечно, но в принципе это дела не меняло.
6
Это произошло как раз на 400-й день нашей вахты. Я сидел за своим столом и делал вид, что проверяю новый список нарядов, составленный Холлибоу. Кот сидел на коленях и громко мурлыкал, хотя никто его не гладил. Чарли развалился в кресле, что-то читая с экрана терминала.
Загудел фон - это была коммодор.
- Они прибыли.
- Что?
- Я говорю, они прибыли. Тельцианский корабль только что вышел из поля коллапсара. 0,8 световой. Торможение - тридцать "ж".
Я смахнул кота на пол.
- Когда... когда вы сможете начать погоню?
- Как только дадите мне отбой.
Я выключил фон и направился к стратокомпьютеру, точно такому, что был установлен на "Масарик-2". Они были связаны прямым каналом. Пока я набирал данные, Чарли возился с демонстратором.
Демонстратор представлял собой голографический экран в полметра толщиной и по метру в длину и в высоту. Он был запрограммирован показывать положение Сад-138, нашей планеты и еще нескольких мелких небесных тел этой системы. Зеленая и красные точки отмечали позиции нашего крейсера и корабля тельциан.
По данным компьютера, тельцианам понадобится не менее одиннадцати дней, чтобы затормозиться и добраться до нашей планеты. Но, чтобы не дать захватить себя, словно мух на потолке, они постоянно меняли ускорение и направление полета. Поэтому, основываясь на сотне подобных случаев из истории войны, компьютер составил таблицу вероятности контакта.
Если только, конечно, Антопол и ее команда веселых пиратов не накроет их крейсер раньше срока. Вероятность этого пятьдесят на пятьдесят.
Но нам в любом случае оставалось одно - сидеть и ждать. Если Антопол повезет, то воевать нам не придется. Нас сменит новый гарнизон, а наш отправят к следующему коллапсару.
- Еще не начала, - Чарли перевел демонстратор на минимальную масштабную шкалу. Планета выглядела, как белый шар, величиной с дыню. Зеленая точка крейсера горела от нее на расстоянии восьми таких дынь.
Пока мы смотрели, от точки корабля отделилась еще одна зеленая точка и поплыла в сторону. Ее сопровождала гуманная цифра "2". В соответствии с "условными обозначениями", спроецированными в нижний левый угол демонстратора, двойка означала "ракету преследования". Остальные цифры относились к самому "Масарику", к штурмовику планетарной защиты и четырнадцати ракетам планетарной защиты. На экране они пока обозначались одной точкой.
Кот терся о мою ногу и я взял его на руки.
- Скажи Холлибоу, пусть собирает группу. Новости может сообщить им сразу.
Новости никого не обрадовали. Мы уже перестали ожидать тельциан и пришли в уверенность, что командование совершило ошибку и они никогда не появятся.
И велел начать серьезную подготовку - никто не брался за стреляющее оружие последние два года. Я активировал пальцевые лазеры и раздал гранатометы и ракетные пускатели. Внутри периметра мы упражняться не могли, поэтому часть автоматических лазеров была включена, и взвод за взводом, по очереди, уходили за полкилометра от периметра, чтобы пострелять. Их сопровождал Чарли. Раск постоянно дежурила у экранов дальнего обнаружения. В случае опасности она должна была подать сигнал, чтобы взвод успел укрыться за периметром прежде, чем заработают лазерные установки...
С мишенями проблем не было - мы запускали тахионную ракету, взрыв выбрасывал достаточное количество осколков, такое, что только успевай целиться.
С лазерами солдаты управлялись очень хорошо, лучше, чем с примитивным оружием внутри стазис-поля. Это напоминало стрельбу по тарелкам: один солдат бросал камешки, второй подстреливал их, прежде, чем они успевали упасть.
Рефлексы и координация были сверх всяких похвал. (Наверное, Совет по Евгенике все-таки знал свое дело). Стреляя по камешкам размером с гальку, они выбивали девять из десяти. Я же, не имевший преимуществ биоинженерии, не поднимался выше семи из десяти. А ведь у меня имелся гораздо больший опыт.
С гранатометом они также великолепно справлялись. Этот аппарат стал более сложным, чем раньше. Имелся набор магазинов - гранаты в одну, две, три и четыре микротонны. Для рукопашного боя, когда применять гранаты невозможно, ствол пускателя отделялся и магазин начинялся "дробью". При каждом выстреле вылетало облако из тысяч маленьких стрелок, убивавших насмерть на расстоянии пяти метров и превращающихся в пар на шести метрах.
Тахионный ракетопускатель вообще не требовал навыков, главное, чтобы никто не стоял у вас за спиной во время пуска - выхлоп бил на несколько метров. Цель нужно было поймать в перекрестье прицела и нажать кнопку. Траектория значения не имела - ракета шла по прямой линии, набирая скорости убегания менее, чем за секунду.
Но все зависело от того, что противопоставят нам тельциане. Греческая фаланга выглядела чрезвычайно внушительно, но что она стоит против одного единственного человека с огнеметом?
Кроме того, из-за разницы во времени, невозможно будет даже предположить, какое они используют оружие. Возможно, они не имеют понятия о стазис-поле. А может быть, они произнесут волшебное слово и мы исчезнем.
Четвертый взвод старательно плавил скалы, когда меня вызвал обратно на базу Чарли. Срочные новости. Вместо себя я назначил командиром Гомова.
- Еще один? - на экране демонстратора наша планета выглядела сейчас не больше горошины. Крестик обозначал положение Сад-138. По всему полю действия были разбросаны четыре десятка красных и зеленых точек. Цифра "41" расшифровывалась как "Тельцианский крейсер".
- Ты вызвал Антопол?
- Да. Запаздывание сигнала составляет сейчас почти сутки.
- Второй корабль - это что-то новое. - Хотя Чарли и сам это знает.
- Наверное, им очень нужен этот коллапсар.
- Похоже. - Значит, будет жарко. Даже, если Антопол справится с первым крейсером, у нее не будет даже пятидесяти процентов вероятности поразить второй. Не хватит ракет и штурмовиков.
- Не хотел бы я оказаться на ее месте. Но мы в хорошей форме.
- Побереги пыл, Уильям. - Чарли уменьшил масштаб изображения. Теперь была видна только медленно ползущая точка красного цвета и Сад-138.
Две недели после этого мы наблюдали, как одна за одной гаснут точки. И если вы знали, куда и когда смотреть, вы могли бы выйти наверх и увидеть, как все происходит на самом деле - как загорается новая звезда и исчезает через секунду.
За эту секунду нова-бомба излучала в пространство энергию миллиона гигаваттных лазеров. Возникала миниатюрная звезда, "пол-щелчка" в диаметре, раскаленная до внутризвездной температуры. Даже без прямого попадания радиация взрыва выводила из строя всю электронику ракеты. Такая судьба постигла два штурмовика - наш и тельцианский. Оба начали бесконечный дрейф за пределы системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25