В таком случае, это они у нас в руках.
- Как бы там ни было, весь корабельный экипаж и команда должны быть готовы залечь в оболочки по десятиминутному предупреждению. Когда дистанция сократится до миллиона километров, все должны находиться в противоперегрузочных камерах, готовые лечь в оболочки. Мы не можем ждать ради одного человека.
- Вот все, что я могу сказать. А вы, субмайор?
- Я поговорю со своими людьми позже, командор. Благодарю.
- Разойдись.
Никаких "так-растак" и прочей ерунды. Флотские считают подобные штучки ниже своего достоинства. Но мы продолжали стоять по стойке "смирно" - все, кроме Скотта, - пока командор не вышел. Потом какой-то чин еще раз сказал "разойдись", и мы повалили из комнаты. Я отправился в наш холл, выпить сои, поговорить с ребятами, и может, что-нибудь разузнать.
Но ничего существенного я не услышал. И отправился спать.
3
Обещанная беседа с субмайором состоялась на следующее утро, но он в основном повторил все то, что мы уже слышали от командора, только в других терминах. Он особо отметил тот факт, что если фактическая подготовка тельцианских кораблей значительно улучшилась, то нечто аналогичное могло произойти с их навыками наземного боя, и теперь с ними будет куда сложнее справиться.
Но тут возникал интересный вопрос. Восемь месяцев, или девять лет, тому назад, у нас было подавляющее преимущество перед тельцианами. Те, похоже, просто не понимали, что происходит. Если судить по их воинственности в космосе, то в рукопашном бою тельциане должны были оказаться сущими дьяволами. На самом же деле, они спокойно дали себя перебить. Одному удалось, и он, очевидно, познакомил сородичей с идеей старомодного наземного боя.
Но это, конечно, вовсе не означало, что тельциане, которые нас преследовали, уже знали о битве у Альфы. Единственный способ коммуникации, более быстрый, чем скорость света, представлял собой тот же коллапсарный прыжок. Или серию прыжков. Определенно сказать, сколько прыжков от родной планеты тельциан до базы у Иод-4, было невозможно. Поэтому гарнизон местной базы мог бы оказаться таким же пассивным, как и первый. Хотя не исключено, что они уже почти декаду упражнялись в приемах рукопашного боя. Ответ мы узнаем, когда доберемся туда.
Мы с оружейником помогали нашему отделению проводить профилактику боекостюмов, когда сигнал заставил нас отправиться в противоперегрузочную камеру. Мы пересекли рубеж дистанции в миллион километров.
У нас оставалось еще около пяти часов ничегонеделанья, прежде чем придется забраться в коконы оболочек. Я сыграл в шахматы с Ряби и получил мат. Потом Роджерс затеяла гимнастику, просто чтобы люди отвлеклись от перспективы четыре часа лежать полузадавленными в оболочках. До сих пор и половины этого срока мы не проводили в коконах.
За десять минут до пересечения последнего предела в пятьсот миллионов километров, мы, командиры отделений, лично занялись укладыванием и проверкой герметичности оболочек. Через восемь минут мы уже все улеглись в костюмы, и камеру наполнила амортизационная жидкость. Теперь наши жизни зависели - или находились в надежных руках - нашего логического компьютера.
Пока я лежал, сдавливаемый невидимым прессом, одна нелепая мысль засела мне в голову и никак не хотела исчезать, все кружила и кружила, словно заряд в сверхпроводимом контуре: в соответствии с формальной наукой войны, последняя требует приложения как тактики, так и логики, она же стратегия. Стратегия занимается передвижением войск в больших массах и всем остальным, кроме действительного ведения боя, который относится к тактике. И вот мы сейчас ведем бой, но у нас почему-то не тактический компьютер, а логический, то есть, другими словами, стратегический, этакий сверхэффективный клерк от стратегии.
Другая половина моего сознания, не столь, видимо, угнетенная перегрузкой, возражала. Какое значение имеет название компьютера? В любом случае это только куча кристаллов памяти, процессоров, стекло и пластик... Запрограммируй компьютер соответствующим образом и получишь эквивалент Чингиз Хана, вот тебе и тактический компьютер, хотя до этого он контролировал товарный рынок или сток нечистот.
Но первый голос продолжал упрямо спорить. Если так рассуждать, говорил он, то и человек - это не более, как куча костей, облаченных в плоть, кожу и волосы. Обучи его соответствующим образом - и получишь то ли дзен-буддиста, то ли послушного и кровожадного солдата-убийцу. Зависит от обучения.
А что такое тогда я, мы, вы, отвечала вторая половина. Миролюбивый специалист по вакуумной сварке, а также и учитель физики, призванный в соответствии с Элитарным Призывным Законом и перепрограммированный в убивающую машину. Ты, я, мы - убивали, и нам это понравилось.
Но ведь это был гипноз, внушение, поведенческое кондиционирование, возражал я сам себе. Больше такого с нами не сделают.
А почему? Потому, говорил я себе же, что уверены, без кондиционирования вы будете теперь убивать еще эффективнее. Простая логика.
Кстати о логике. Почему логический компьютер выполняет работу человека? Или, о чем я думал сначала?.. И тут я отключился.
Потом замигала зеленая лампочка, и рефлекторно я нажал кнопку разгерметизации. Я не сразу сообразил, что мы живы и, значит, выиграли первый раунд.
Я был прав только частично.
4
Я затягивал ремешок куртки, когда кольцо связи укололо мне палец и пришлось оставить ремешок, чтобы послушать.
Вызывала Роджерс.
- Манделла, проверь камеру третьего взвода, там что-то случилось. Дальтон разгерметизировал их с центрального пульта.
Третья камера... это же отделение Мэригей! Я помчался по коридору босиком и был у дверей камеры как раз в тот момент, когда они уже сами открывали ее изнутри и выбирались наружу.
Первым показался Бергман. Я схватил его за руку:
- В чем дело, Бергман?
- Что? - он уставился на меня все еще не вполне очнувшись, как и всякий, только покидающий камеру. - Ты, Манделла... Не знаю, а что такое?
Я попытался заглянуть внутрь камеры, не выпуская руку Бергмана.
- Как что? Вы опоздали с расшнуровкой, парень.
Он потряс головой, стараясь прийти в себя.
- Опоздали? На сколько опоздали?
Я в первый раз посмотрел на часы.
- Не слишком... Боже, мы ведь улеглись в оболочки в 05.20. Правильно?
- Ну да.
Я все никак не мог разглядеть Мэригей среди смутно видимых фигур внутри камеры, пробиравшихся к выходу между рядами коек и спутанными шлангами оболочек.
- Вы, вроде, всего на пару минут опоздали. Но предполагалось, что мы пробудем под ускорением четыре часа, или меньше, а сейчас уже 10.50.
- Угм, - он опять мотнул головой. Я отпустил руку Бергмана, чтобы дать дорогу Стиплеру и Дэми, выходившим из камеры.
- Все опоздали, выходит, - сказал Бергман. - Все, значит, в порядке.
- В порядке... Постой... Эй, Стиплер! Ты не видел...
Из камеры донесся крик:
- Медика! Медика!
Кто-то проходил в дверях, но это была не Мэригей. Я оттолкнул ее в сторону и нырнул в дверной проем, приземлился еще на кого-то и пробрался к Струве, заместителю Мэригей. Струве очень громко говорил в свое кольцо.
- ...и переливание крови тоже...
Это Мэригей все еще лежала в расстегнутой оболочке, она вся была...
- ...нам сообщил Дальтон...
Каждый квадратный дюйм тела Мэригей был покрыт кровяной пленкой, повсюду одинаково яркой.
- ...когда она не вышла из кокона...
Она начиналась у нее под подбородком алой лентой и до самой грудины это была только красная пленка.
- ...я сам расстегнул оболочку...
Дальше живот рассекала длинная рана, все более углублявшаяся, пока в самом низу наружу не выглядывала белесая мембрана кишечника.
- ...да, она без сознания... понял, левое бедро, Манделла...
Но Мэригей еще дышала, сердце сбилось с ритма, глаза закатились, кровяные пузырьки появлялись и лопались в углу рта всякий раз, когда она едва заметно вздыхала.
- ...татуировка на левом бедре. Манделла! Ты слышишь? Посмотри, на левом бедре, какая у нее кровь?
- Группа "о", резус отрицательный, - БОГ МОЙ, я сто раз видел эту татуировку!
Струве начал передавать сведения, а я вспомнил о висевшем у меня на поясе пакете первой помощи и начал лихорадочно перебирать его содержимое.
"Остановить кровь... наложить повязку... ввести противошоковый препарат". Так говорилось в учебнике. Что-то я забыл, что-то там еще... "Обеспечить доступ воздуха". Она дышит, что бы они ни имели в виду. Остановить кровь... Как ее остановить, если рана в метр длиной, а у меня одна стерильная повязка? Противошоковый препарат... Это я сейчас. Я выловил в пакете зеленую ампулу, приложил к руке Мэригей и нажал кнопку. Потом я положил повязку стерильной стороной на выпиравшие из раны внутренности, эластичный ремешок обвел за спиной, поставил нейтральное давление и дал ему затянуться.
- Что еще можно сделать? - спросил меня Струве.
- Не знаю, - я отступил на шаг, чувствуя полную беспомощность. Может, ты что-нибудь посоветуешь?
- Я такой же доктор, как и ты. - Взглянув в сторону двери, он сжал кулак, напрягая мускулы. - Черт, скоро они? У тебя в пакете есть морфлекс?
- Есть, но меня предупреждали не вводить его внутрь...
- Уильям?
Мэригей открыла глаза и пыталась приподнять голову. Я поддержал ее.
- Все будет в порядке, Мэригей. Сейчас придет врач.
- Что... в порядке? Я хочу пить. Воды.
- Нельзя, тебе сейчас нельзя пить. Потерпи немного. - Ее наверняка будут оперировать.
- Откуда кровь? - сказала она тоненьким голосом. Голова упала обратно. - Какая я нехорошая.
- Это оболочка виновата, - быстро сказал я. - Помнишь, еще раньше появились складки?
Она покачала головой.
- Костюм? - Она вдруг побледнела, словно ее тошнило. - Воды... пожалуйста.
- Принесите полотенце или губку, смоченную водой. - Уверенный голос позади меня. Я обернулся и увидел Дока Уилсона и еще двоих с носилками.
- Сначала пол-литра в бедренную, - сказал он, ни к кому определенно не обращаясь, после того, как осторожно приподнял повязку и посмотрел на рану. - Отпустите пару метров отводкой трубки, потом обрежьте. Проверьте, нет ли там крови.
Один из медиков ввел десятисантиметровую иглу в бедро Мэригей и начал переливать кровь из пластикового мешка.
- Мы не смогли сразу к вам, - устало сказал Док. - Работы по горло. Что ты говорил насчет оболочки?
- У нее уже два раза перед этим были синяки. Костюм плохо прилегал, получались складки.
Док рассеянно кивнул, измеряя давление у Мэригей.
- Вы ей вводили... - Кто-то сунул ему в руки мокрое бумажное полотенце. - Ага, хорошо. Вы ей что-нибудь вводили?
- Одну ампулу "анти-шока".
Он сложил полотенце несколько раз и положил его в раскрытую ладонь Мэригей.
- Как ее зовут?
Я сказал ему.
- Мэригей, воды мы сейчас тебе не можем дать, но смочи губы полотенцем. Сейчас я посвечу тебе в глаза. - Пока он смотрел в зрачки Мэригей сквозь металлическую трубку, один из помощников измерил температуру с помощью электронного тостера. - Внутреннее кровотечение?
- Есть, но не очень сильное.
Док слегка прижал рукой повязку на животе Мэригей.
- Ты не смогла бы чуть-чуть повернуться на правый бок?
- Да, - медленно сказала Мэригей, упираясь локтем для опоры. - Нет, сказала она через секунду и заплакала.
- Ну-ну, - быстро сказал Док и слегка помог ей повернуться, только чтобы можно было видеть спину. - Только одна рана,- пробормотал он. - До черта крови.
Он дважды нажал на кольцо связи и потряс им возле уха.
- Есть кто-нибудь свободный?
- Харрисон оставался, может, и его уже вызвали.
В камеру вошла какая-то женщина, бледная, с растрепанными волосами, в запачканной кровью куртке. Это была Эстелл Гармония, но я ее не сразу узнал.
Док Уильсон поднял глаза.
- Новые пациенты, доктор Гармония?
- Нет, - устало ответила она. - У аварийщика была двойная ампутация. Прожил всего несколько минут. Мы его подключили к машине на случай, если понадобятся трансплантанты.
- А остальные?
- Взрывная разгерметизация. - Гармония шумно вздохнула. - Вам помочь?
- Да, погоди только минуту. - Док еще раз попытался вызвать медотсек. - Проклятье, ты не знаешь, куда делся Харрисон?
- Не знаю... может, во второй хирургической, если что-то не в порядке с аварийщиками. Но я вроде сделала все как надо.
- О, черт, ты же знаешь как...
- Готово! - сказал медик, переливавший кровь.
- Еще пол-литра в бедренную, - сказал Док Уильсон. - Эстелл, ты не могла бы заменить одного из ребят, подготовить девушку на операцию?
- Конечно, я сейчас свободна.
- Хорошо... Хонкинс, сходите в медотсек и привезите "телегу" и литр, нет, два литра изотонического флюокарбона, основной спектр. - Док отыскал на своем рукаве не испачканное кровью место и промокнул лоб. - Если найдешь Харрисона, пусть бежит в первую хирургическую, настраивает анестезатор на внутрибрюшную операцию.
- А ее отвезти в первую хирургическую?
- Да. Если не найдешь Харрисона, возьми тогда кого-нибудь... - он ткнул пальцем в сторону, - вот этого парня, пускай поможет отвезти ее в операционную, а ты побежишь вперед и подготовишь анестезатор.
- Можно было бы начать прямо сейчас, - он рылся в сумке с медикаментами, - но у меня только параметадол. Мэригей, как ты себя чувствуешь?
Слезы все еще катились у нее по щекам.
- Мне... больно.
- Потерпи немного, - ласково сказал Док. На секунду он задумался, потом повернулся к Эстелл. - Неизвестно в точности, сколько она потеряла крови. Кроме того, имеется небольшое внутреннее кровотечение. Но не думаю, чтобы это случилось очень давно - она бы не выжила под ускорением. Надеюсь, что мозг тоже не пострадал.
Он тронул измеритель, прикрепленный к руке Мэригей.
- Следи за кровяным давлением, как только придет в норму, введешь ей пять кубиков вазоконстриктора. Я побегу.
Он закрыл сумку.
- У тебя есть какой-нибудь вазоконстриктор, кроме пневматического?
Эстелл проверила содержимое своей сумки.
- Нет, только одноразовая ампула... ага, есть ограниченная доза с мышечным дилятором.
- Отлично, если давление подскочит, вводи.
- Буду давать ей вместе с дилятором по два кубика за один раз.
- Сойдет. Все не путем, но... Если ты еще не очень устала, может, будешь ассистировать?
- Буду.
Док Уильсон кивнул и убежал.
Эстелл начала вытирать живот Мэригей изопропиловым спиртом. У него был холодный чистый запах.
- Ей вводили "анти-шок"?
- Да, - сказал я. - Минут десять назад.
- Ага. Вот отчего Док беспокоился... нет, ты все правильно сделал. Но в состав "анти-шока" входит вазоконстриктор. Пять кубиков сверху - этого может оказаться слишком много. - Она продолжала смазывать засохшую кровь, каждую минуту поглядывала на индикатор давления. - Эта жен... то есть Мэригей, она твой постоянный партнер?
- Да.
- Она красивая, - достойное замечание, особенно сейчас, когда вся Мэригей покрыта запекшейся кровью, на щеках потеки, там, где я старался утереть слезы. Наверное, только врач или женщина могла под всем этим увидеть красоту.
- Да. - Мэригей перестала плакать и лежала с крепко зажмуренными глазами, высасывая последние остатки воды из бумажного полотенца.
- Можно дать ей еще воды?
- Да, но только так же, как и в первый раз. Немного.
Я пошел в раздевалку, где была вода и бумажные полотенца. Пары этиленгликоля успели к этому времени развеяться, и теперь я чувствовал запах воздуха. Тревожный запах. Слегка тянуло машинным маслом и перегретым металлом, словно в мастерской. Наверное, перегрузили кондиционер, подумал я. То же самое случилось при первом испытании оболочек.
Мэригей взяла мокрое полотенце, не открывая глаз.
- Вы думаете остаться вместе, когда вернетесь на Землю?
- Наверное. Если вернемся. Впереди еще кампания.
- Ничего больше не будет, - равнодушно сказала она. - Ты, получается, ничего еще не знаешь?
- О чем ты?
- Ты знаешь, что корабль получил попадание?
- Попадание! Как же мы тогда все уцелели?
- Да, - Эстелл снова начала вытирать кровь. - Четыре противоперегрузочные камеры. Камера оружейников и оружейная. Теперь у нас ни одного боекостюма... а в одном белье много не навоюешь.
- Что... четыре камеры... а люди?
- Никто не выжил.
Тридцать человек.
- Кто именно?
- Весь третий взвод. И первое отделение второго взвода. Аль-Седат, Вусья, Максвелл, Негулеско.
- Бог мой.
- Тридцать убитых, и они даже не поняли, как это получилось. И до сих пор никто не понимает. Но может повториться каждую минуту.
- Так это была не ракета?
- Нет, мы перехватили все их снаряды. И покончили с их крейсером тоже. Ни один индикатор ничего не показывал. Просто - БАММ! - треть корабля провалилась в преисподнюю. Хорошо, что не двигатель и не СЖБ.
Но я едва слышал ее. Пенворд, Смайдерс, Кристиан и Фридмен. Все мертвы. Я словно онемел.
Эстелл вытащила из сумки бритву и тюбик гелевой пасты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25