Местность вся была усыпана скалами и мелкими трещинами, словно оспинами. Мы снижались.
- Три... - на этом отсчет и прекратился. Ослепительная вспышка, горизонт куда-то провалился, хвост нашей посудины ткнулся в поверхность, и мы покатились, во все стороны летели куски корабельных конструкций и оторвавшиеся десантники. Наконец, после продолжительного скольжения по скалистому грунту, мы остановились, и я попытался освободиться, но ногу мне придавила рама. Страшная боль и треск, когда балка переломила мне кость. Засвистел воздух, покидая поврежденный костюм. Потом свист прекратился - заработала аварийная система. Еще больше боли, и уже больше не было боли, и я откатился в сторону, обрубок ноги тащил за собой полосу крови, которая замерзла блестящей черной лентой на тусклой черной скале. Во рту был медный привкус, и перед глазами встал красный туман, потом туман стал коричневым, как речной ил, потом почти черным, и я потерял сознание - таблетка сработала, как ей и полагалось. Я думаю, начался шок это не так уж и страшно...
В задачу боекостюмов входит спасти как можно большую часть вашего тела. Если поражена рука или ноги, одна из шестнадцати острых, как бритва, диафрагм немедленно закрывается с силой гидравлического пресса, аккуратно отсекая поврежденную конечность и запечатывая обрубок, прежде, чем вы умрете от взрывной декомпрессии. Потом медсистема прижигает рану, восстанавливает потерю крови и наполняет вас счастьем химической природы и препаратом "анти-шок". Таким образом, вы или благополучно умрете через несколько часов, или, если ваши товарищи выиграют бой, будете доставлены в лазарет корабля.
Этот раунд мы выиграли, пока я безмятежно спал, закутанный в одеяло темноты. В себя я уже пришел в лазарете. Лазарет был переполнен. Я лежал посредине длинного ряда коек. Обитатель каждой койки был по крайней мере на три четверти (или и того меньше) спасен аварийной системой боекостюма. Два корабельных врача не обращали на нас внимания, они стояли у залитых светом операционных столов, погруженные в свой кровавый ритуал. Я щурился от яркого света, и поэтому кровь на зеленых балахонах врачей можно было принять за потеки машинного масла, распотрошенные тела - за странные мягкие машины, которые доктора чинили. Только машины эти вдруг громко вскрикивали во сне, и механики бормотали успокаивающе, пока сами усердно работали своими вымазанными в масле инструментами. Я смотрел на них, и заснул, и несколько раз просыпался - все время в другом месте.
Наконец я проснулся в обыкновенной противоперегрузочной камере. Я был пристегнут ремнями к койке, и в тело входили трубки искусственного питания, повсюду были налеплены электроды-биосенсоры, но врачей поблизости не наблюдалось. Кроме меня в комнате была только Мэригей, она спала на соседней койке. Правая рука у нее была ампутирована чуть выше локтя.
Я не стал будить ее, просто смотрел на нее довольно долго и старался разобраться в том, что чувствовал. Старался избавить свое восприятие от воздействия транквилизатора. Я смотрел на культю руки Мэригей, но ничего не чувствовал - ни сочувствия, ни отвращения, ничего. Я попытался заставить себя почувствовать хоть что-нибудь - безрезультатно. Как будто рука у нее всегда такая и была. Отчего так получалось? Воздействие наркотиков? Гипнокондиционирование? Или любовь? Сейчас я ничего не мог сказать.
Глаза Мэригей вдруг открылись, и я понял, что она уже давно проснулась и давала мне возможность прийти в себя.
- Привет, поломанная ты кукла, - сказала Мэригей.
- Как... как ты себя чувствуешь? - Какой умный вопрос!
Она приложила палец к губам и шевельнула ими, словно целовала знакомый жест.
- Ничего не соображаю. Хорошо, что мы уже больше не воюем. - Она улыбнулась. - Они тебе уже сказали? Мы направляемся на Небеса.
- Нет, но я так и думал... или Земля или Небеса.
- Лучше на Небеса, - (хм, еще бы!) - Скорей бы уж мы добрались.
- А долго еще? - спросил я. - Долго нам еще лежать?
Она перевернулась и посмотрела на потолок.
- Кто его знает? Ты ни с кем не говорил?
- Я только что проснулся.
- Они нам раньше не потрудились сообщить - дан новый приказ. Крейсер получил назначение из четырех заданий. Нам придется выполнять все четыре по очереди. И только если потери сделают выполнение задания невозможным, будет признано практичным вернуться.
- В каком же это размере?
- Мне самой интересно. Мы уже наверняка потеряли добрую часть состава. Но тем не менее, направляемся к Альфе-7. Мусорный рейд.
Это был новый разговорный термин, означающий акцию с целью захвата техники тельциан и живого пленного, если будет возможно.
В дверь стукнули, и в камеру вплыл доктор Фостер. Он всплеснул руками:
- Как, вы все еще в отдельных кроватях? Мэригей, я думал, ты уже полностью поправилась. - Док отличался поразительной терпимостью к страдающим гетеросексуальностью.
Он осмотрел культю Мэригей, потом мою. Он вставил нам в рот по термометру, и теперь мы уже не могли разговаривать. Когда он заговорил, голос у него был серьезный.
- Я не намерен приукрашивать действительность. Вас и так уже пропитали "веселой микстурой" по завязку, и по-настоящему значения своей потери вы сейчас не сознаете, пока я не выгоню "микстуру" у вас из организма. Но пока я этого делать не буду - до прибытия на Небеса. У нас еще двадцать один пациент с ампутацией, и нам не справиться с вами, если вас накроет психоз.
Поэтому радуйтесь миру в душе, пока есть возможность. А вы - в особенности, если хотите потом оставаться вместе. Протезы, что вы получите на Небесах - очень хорошие протезы, но только всякий раз, когда ты случайно взглянешь на его механическую ногу, а ты - на ее механическую руку, вы оба подумаете, что второму повезло больше, и вам не избавиться от памяти, боли и чувства потери... Через неделю, может статься, вы уже друг другу не скажете и хорошего слова. Может, так до конца жизни и промучаетесь, грызя друг друга.
Или вам удастся пройти сквозь это. И вы будете поддерживать друг друга. Только не лгите сами себе, если ничего не выйдет.
Он проверил показания термометров, сделал пометку в блокноте.
- Имейте в виду, доктор знает, что говорит. Даже если он несколько странный по вашим старомодным меркам. Не забывайте.
Он вытащил термометр у меня изо рта и легонько шлепнул по плечу. То же самое - и с Мэригей. Полная непредвзятость. Выходя, он обернулся:
- Погружение в коллапсар через шесть часов. Медсестра доставит вам емкость.
И мы были помещены в противоперегрузочные емкости - гораздо более удобные, чем старые оболочки - и ухнули в коллапсар Тет-З, уже начав бешеный антиракетный маневр на ускорении в пятьдесят "ж" - это дает нам шанс против вражеского крейсера, когда мы вынырнем через секунду из недр Альфа-7.
Как того и следовало ожидать, кампанию Альфа-7 мы проиграли. И нам пришлось отправиться восвояси, потеряв в двух кампаниях пятьдесят четыре человека убитыми, имея на борту тридцать девять калек и только двенадцать человек еще способных воевать. К чему они не особенно стремились.
До Небес мы добрались за три прыжка. Корабли не шли туда прямым путем, даже если задержка могла стоить жизни раненым. Небеса, как и Земля, тщательно оберегались, нельзя было позволить противнику узнать их координаты.
Небеса оказались красивой, земного (но неиспорченного цивилизацией) типа планетой. Таким миром могла бы стать Земля, если бы люди относились к ней с любовью, вместо варварства, жажды брать и брать. Девственные леса, золотые пляжи, пустыни, где не ступала нога человека. Несколько десятков городов или полностью растворились в природе (имелся даже целиком подземный город), или представляли собой кричащие доказательства человеческой изобретательности: Океан, построенный на коралловом рифе, на глубину шесть фатомов, и накрытый прозрачным куполом, Борей, угнездившийся на горной вершине за полярным кругом, и сказочное Облако, громадный город-курорт, перелетавший с континента на континент с попутными ветрами.
Посадку мы совершили, как все здесь делают, в джунглях, в городе, названном Преддверье. Самый большой город на планете, он на три четверти был гигантским госпиталем. Но, подлетая к нему, при спуске с орбиты, этого сказать было нельзя. Единственный признак цивилизации - короткая посадочная полоса белела крошечной заплаткой, стиснутая джунглями с одной стороны и беспредельным океаном с другой.
Только проникнув под вечно зеленое покрытие листвы, можно было обнаружить сам город - низкие строения из местного камня, соединяемые каменными же дорожками. К океану шел целый бульвар. Солнечный свет пятнами ложился на дорожки, просачиваясь сквозь листву, и воздух пах океанской солью и лесом.
Позже я узнал, что город раскинулся на двести квадратных километров, и что в отдаленную часть можно добраться сабвеем. Экологическое равновесие на территории города тщательно поддерживалось. Устранялись наиболее неприятные и опасные аспекты жизни в джунглях - хищники и насекомые, кроме тех, что были необходимы для растений. Об этом заботилось автоматическое силовое поле.
Все мы, болезные, заковыляли, покатились к ближайшему зданию приемному отделению госпиталя. Остальная ее часть находилась под землей, еще тридцать уровней. Каждому после осмотра была выделена отдельная комната. Я пытался получить комнату на двоих, но таких не оказалось.
На Земле шел уже 2189 год. Таким образом, мне было уже двести пятнадцать лет. Эй, глядите на старикашку! Передайте шляпу по кругу... э-э, нет, не требуется. Как сказал мне врач, проводивший осмотр, моя накопившаяся плата за эти годы будет переведена на Небеса. Мне даже как-то неудобно стало - я и вдруг миллионер! Но доктор успокоил - на Небесах, сказал он, есть много способов истратить даже миллиард.
Сначала врачи занялись самыми тяжелыми ранами. До меня очередь дошла через несколько дней. Когда я проснулся после операции, оказалось, что прямо к культе мне присобачили протез - больше всего он был похож на скелет ноги, сделанный из блестящего металла. Чертовски неприятно было лежать вот так - с металлической ногой, засунутой в мешок из прозрачного пластика. В мешке струилась какая-то жидкость, и провода от протеза бежали к машине в дальнем конце постели.
Вошел медбрат.
- Как вы себя чувствуете, сэр?
Я едва не сказал ему, чтобы он позабыл "сэра", я решил, что на этот раз в армию они меня не заманят. Но может, ему нравилось, что я старше по званию.
- Не знаю даже. Болит немного.
- Погодите, она еще припечет вам. Вот как нервы начнут прорастать...
- Нервы?
- Ну да. - Он возился с той машиной, проверяя показания индикаторов. - Как же нога может без нервов? Просто будет тогда болтаться, вот и все.
- Нервы? Обычные нервы? Значит, если я дам ноге приказ "согнись!", она согнется?
- Ясно, что согнется, - он с усмешкой посмотрел на меня и снова занялся индикатором.
- Ну и чудеса. - Протезирование, видно, шагнуло далеко вперед.
- Проте... как?
- Ну, это, искусственное...
- А, я понял, как в книжках: деревянные ноги, руки, крючки...
Интересно, кто его взял на работу?
- Ну да, протезы. Как вот эта штука у меня на обрубке.
- Сэр, - сказал он, опуская пружины в блокнот-доску, в котором делал пометки. - Сэр, вы, видимо, давно не бывали дома. Это будет обыкновенная нога, совершенно обыкновенная, только ломаться не будет.
- А руку тоже могут заменить?
- Ясно, что могут, любую конечность. - Он снова принялся писать. - И печень могут новую, почки, желудок, все что угодно... Сердце и легкие еще только учатся делать, пока заменяют механическими.
- Фантастика. - Значит, у Мэригей будет целая рука.
Он вздохнул.
- Возможно. Только было с самого моего рождения. Сколько вам лет, сэр?
Я сказал, и он присвистнул.
- Черт побери. Вы, стало быть, в войне с самого начала?
У него был странный акцент. Слова те же, но звуки какие-то другие.
- Да. Атака на Эпсилон. Кампания Альфа-0.
Когда для обозначения коллапсаров уже использовали все буквы всех алфавитов, стали просто добавлять номер к букве. Уже, как я слышал в последний раз, добрались до Мод-42.
- Ого-го, древняя история! Как оно было, в те времена?
- Не знаю, неплохо. Людей поменьше было. Год назад - то есть сто лет назад, смотря как считать - я побывал на Земле. Было так плохо, что я вернулся в армию. Счастливые зомби. Только без обиды, это я так.
Он вздохнул.
- На Земле я не бывал. Те, что оттуда поступают, похоже, скучают по домам. Может, теперь там уже лучше?
- Так ты родился не на Земле? Ты отсюда, с Небес? - Не мудрено, что у него непонятный акцент.
- Родился, вырос и был призван. - Он сунул ручку в карман и сложил блокнот-доску - теперь она легко вмещалась в кармане. - Да, сэр. Ангел третьего поколения. Небеса - лучшая планета на всем чертовом ИСООН. - Он выговорил слово по буквам - И-С-О-О-Н, а не так, как говорили мы, одним словом "ИСООН".
- Ну, ладно лейтенант, я побежал. Еще два монитора у меня остались сегодня. - Он спиной вперед выскочил в коридор. - Если вам что-то понадобится, на столике есть кнопка вызова.
Ангел третьего поколения. Его прадед прилетел с Земли, когда я был еще совсем юнцом лет под сто. Сколько же новых планет успели колонизировать? А ноги-руки теперь, как перчатки - потерял одну, вырастил другую?
Хорошо все-таки теперь будет - осядем прочно и будем жить нормальной жизнью - год за годом.
Парень не шутил насчет боли. И не только новая нога была причиной чтобы нарастить живую ткань на каркас, врачи понизили сопротивляемость моего организма. Сразу в нескольких местах появились раковые опухоли. Рак пришлось лечить отдельно, тоже болезненным способом.
Я привык к виду нарастающей плоти, но когда пришла Мэригей, это был шок - ей разрешили ходить еще до того, как выросла кожа на новой руке. Живая анатомическая модель. Я, конечно, быстро привык, и она приходила ко мне на несколько часов каждый день - поиграть во что-нибудь, поболтать, или просто почитать. Ее рука медленно росла внутри пластиковой оболочки.
Кожа у меня на ноге появилась за неделю до отключения машины и выпуска ноги на волю. Выглядела она ужасно - мертвенно-белая безволосая, и нога совсем не гнулась. Но работать работала. Я мог стоять или хромать потихоньку.
Меня перевели в ортопедическую: "создание новых двигательных навыков", а на самом деле - медленная пытка. Вас привязывают к машине, машина начинает сгибать старую и новую ноги, одновременно. Нога сопротивляется.
Мэригей находилась в соседней палате. Ей приходилось даже труднее по вечерам она выглядела совсем измученной, когда мы вместе выходили на крышу подышать воздухом.
Шли дни за днями, и упражнения постепенно перестали быть такими мучительными. Мы начали каждый день купаться по часу; пляж охраняли силовым барьером. Я еще хромал, но в воде чувствовал себя уже совсем здоровым.
С силовым барьером, охраняющим водное пространство пляжа, было связано единственное местное развлечение - единственное для наших притупившихся на войне чувств.
Каждый раз, когда садится корабль, поле выключается на долю секунды, иначе корабль рикошетирует. Каждый раз внутрь проникает какое-нибудь морское существо. А в океане хищники здесь гораздо проворнее сухопутных.
Хозяином местных вод было здесь уродливое существо, местные жители называли его - оригинальная выдумка! - акулой. На самом деле он мог скушать пару земных акул только на завтрак.
На этот раз внутрь прорвалась сравнительно средних размеров акула. Уже несколько суток она бродила вдоль границы поля, привлекаемая сгустками протеина по ту его сторону. К счастью, за две минуты до выключения поля дается сигнал - сирена, и все за две минуты успевают выбраться на берег. И на этот раз акула с бесплодной яростью едва не выскочила на сушу - в воде уже никого не было.
Существо это было двенадцати метров в длину, с острым как бритва хвостом и коллекцией клыков в руку длиной. Глаза, большие желтые пятна, помещались на длинных стеблях, выносивших их вперед головы. В широко раскрытой ее пасти мог свободно стоять человек. Хорошенькое бы получилось фото - на память наследникам.
Просто выключить поле и дать акуле уплыть было невозможно. Курортный Комитет организовал охоту.
Я не слишком спешил превратиться в закуску для гигантской рыбы, но Мэригей выросла во Флориде и в детстве увлекалась подводной охотой. Она горела энтузиазмом, я тоже присоединился - когда узнал, как все делается. Мне показалось, что это совсем безопасно.
Эти "акулы", как считают, никогда не нападают на людей в лодках. Два человека, выказавшие больше веры, чем я, в рассказы рыбаков, подъехали на лодке к границе воды и швырнули за борт кусок мяса. Акула была тут как тут.
Это было сигналом для нас - начиналась потеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25