Но все же это был свет.
Вскоре тоннель перешел в подземелье, уже не сложенное из камня, а вырубленное в толще скал. Дверей в нем больше не было, зато стал сильно повышаться уровень воды. Она отражала свет, испускаемый лишайниками, и тоже призрачно сияла зеленым.
Через час Каэтана брела уже по пояс в холодной воде, а еще через полчаса вода достигала ее груди. Продвижение в таких условиях, конечно, замедлилось. Хотя и погони не было слышно.
Каэ уже пожалела о том, что загнала себя в ловушку, – кто знает, что может ждать ее в этом подземелье; однако делать было нечего. И она, чтобы не запаниковать, считала шаги. На трехтысячном шаге Каэ в буквальном смысле уперлась в каменную стену – ни прохода, ни двери, ничего, что позволяло бы человеку продвинуться дальше, здесь не было. Однако она ощутимо различила не очень сильное течение и догадалась, что где-то внизу должна быть дыра, и хорошо, если в нее сможет протиснуться человек. Она набрала полные легкие воздуха и погрузилась с головой. Стены подземелья метились и под водой.
В зеленом свечении она легко обнаружила в стене Довольно большое отверстие правильной формы и нырнула в него.
Выныривая, Каэтана обо что-то стукнулась головой. Она удивленно подняла глаза, отфыркиваясь и отжимая воду с волос. На уровне груди мерно колыхалась небольшая лодка – сухая и на вид вполне надежная, внутри которой лежали весла. В эту лодку Каэтана ничтоже умнящеся и забралась. Спустя два часа она все еще гребла.
Да что же, этот тоннелъ тянется под всем Вардом! – скрипела она зубами.
Между тем своды подземелья стали расти, и лодочка бодро выплыла на середину большого подземного озера вода в котором бурлила от невероятного количества живых существ. Причем существа эти оказались отнюдь не безобидными – безглазые рыбы довольно крупных размеров состоящие в основном из одной голодной пасти, бесчис ленной стаей собрались вокруг Каэтаны, раскачивая лодку так сильно, что она в любую минуту могла опрокинуться. Смерть, которую воображение услужливо нарисовало, казалась такой безобразной, что Каэ схватилась за весла и стала грести с удвоенной скоростью. Чувствуя, что их законная добыча ускользает, рыбы последовали за ней. Счастливая мысль посетила Каэ – она вынула из ножен клинок и несколько раз ударила им по воде, кишащей хищными тварями. Вода немедленно окрасилась кровью, и в подземелье поплыл резкий запах сырого рыбьего мяса. Ошалевшие от вкуса крови рыбы набросились на раненых товарок и стали рвать их на части. Вскоре в воде кипело настоящее сражение; из гущи его Каэ буквально чудом вывела свою маленькую лодочку, весла которой оказались изрядно поврежденными зубами рыб.
Подземное озеро светилось тем же тускло-зеленым светом, что и тоннель. Впереди был виден берег, до него оставалось не так уж и много, и Каэ мерно взмахивала искалеченными веслами, стремясь поскорее попасть на твердую землю. Ее всегдашняя любовь к воде как-то отошла на второй план, и твердь земная представлялась все более надежной. Каэтана гребла и думала о том, как бы из воды не выскочило некое существо побольше этих рыбок, привлеченное их возней и столь же голодное. Но когда до желанного берега оставалось расстояние в три-четыре корпуса лодки, по закону невезения именно это и произошло.
Вода вскипела, забурлила белой пеной, и из нее показалась скользкая и такая отвратительная голова, что трудно поддается описанию.
Видимо, это был предок джатов – одно из самьй первых творений Джоу Лахатала, неудачная проба пера, которую предпочли забросить в подземное озеро и там забыть.
Голова существа совмещала в себе человечьи, рыбьи и крокодильи черты. Более ужасного сочетания Каэтана и представить себе не могла и, когда увидела морду монстра, поднимающегося ей навстречу из темных неведомых глубин, чуть было не свалилась в воду, шарахнувшись к самой корме своей лодочки. Рядом с чудовищем ее утлая посудинка казалась хрупкой скорлупкой – и Каэтана понимала, что защиты от него, великолепного своей первобытной силой и мощью, нет и быть не может.
Его громадное бесформенное тело обросло водорослями, и по нему, копошась, ползали невиданные паразиты, каждый размером с кулак. Замшелое грозное страшилище произвело на Каэ такое впечатление, что она впервые в жизни издала истошный визг. Она визжала на такой высокой ноте, что монстр с сомнением отодвинулся от лодчонки, рассматривая шумную жертву. Видимо, этот звук действовал ему на нервы и его можно было бы отогнать подобными криками, но Каэ после первого же великолепного вопля сорвала голос.
Монстр медленно повел своей сплюснутой, как у рептилии, головой и обнажил зубы, при виде которых у Каэ потемнело в глазах. Она прерывисто вздохнула, вынимая мечи. Самым страшным было то, что чудовище могло сбросить ее в воду; просто перевернув жалкую скорлупку одним ударом громадного гибкого хвоста или головы, которая покоилась на мощной длинной шее, – и тогда вездесущие голодные рыбы быстро обглодают жертву, не дав добраться до ставшего таким далеким берега.
Каэ взмахнула клинками и в тот момент, когда зверь в страшном броске метнулся к ней, прыгнула на его широкую спину. Она, конечно, поскользнулась на чешуе, но к этому была готова заранее – и, вонзив один клинок в упругую податливую плоть, другой обрушила на основание шеи.
Монстр забился и заревел – трубный звук его голоса глушил Каэтану, взметнувшись под своды пещеры и сразившись от них. Чудовище забило мощными плавниками, заколотило по воде хвостом, но не сделало попьггок погрузиться в воду, чего Каэ, кстати сказать, более его боялась.
Не мешкая она еще раз ударила его по гибкой шее, оттолкнулась что было сил и, выдергивая уже на лету клинок, спрыгнула в воду у самого берега. Удар страшной силы настиг ее, когда она была уже по колено в воде. И хотя в глазах у нее потемнело, Каэ понимала что, свались она даже на мелководье, чудовище или рыбы прикончат ее. Поэтому, скользя, падая и чертыхаясь, она на четвереньках выбралась на берег и развернулась лицом к врагу.
Изувеченный монстр ревел от дикой боли. Маленькое существо из тех, что ему обычно скармливали, осмелилось поднять на него руку. Однако то, что монстр не привык к сопротивлению со стороны своих жертв, как раз и спасло Каэтану. Чудовище оторопело на тот единственный миг который обычно решает – жить или умирать.
Когда кошмарная тварь повернулась к ней своей окровавленной пастью, Каэтана, едва стоявшая на ногах, чуть было не пропустила смертельный удар, но успела уклониться и вонзила меч Гоффаннона в громадный выпуклый глаз.
Грязно-зеленое тело дернулось несколько раз, затем монстр взревел еще страшнее и погрузился под воду, которая моментально окрасилась кровью из глубоких ран.
Каэ села на самом берегу у края воды, дрожа всем телом, и провела холодной рукой по лицу. Она с отвращением смотрела на то, как стая безглазых рыб, привлеченная запахом крови, неслась туда, где бился и метался недавний властитель здешних вод. Она увидела, как великое множество этих хищников ушло на глубину и вскоре зверь еще раз появился на поверхности, извиваясь так, что Каэ даже пожалела его, – рыбы вцепились своими ненасытными пастями в его тело, и он был сплошь покрыт шевелящейся массой. Он издал последний отчаянный вопль и навсегда скрылся в глубинах озера.
Вода в этом месте еще некоторое время волновалась, но затем все успокоилось.
На мокром каменном берегу Каэ пробыла довольно долго, приходя в себя перед дальнейшими действиями. Она чувствовала себя разбитой и постаревшей на тысячу лет, когда, поднявшись на ноги, углубилась в тоннель который виднелся в стене напротив.
– Куда она могла деться? – в сотый раз спрашив Джангарай, нервно ходя взад и вперед по крохотной поляне среди огромных деревьев, обвитых лианами.
Довалонга, бледный и несчастный, сидел прислонившись спиной к стволу и обхватив голову руками. Воршуд" и Бордонкай о чем-то тихо и тревожно переговаривались.
Затрещали кусты, и на поляну выбрались волки-урахаги. Они приняли человеческий облик и заговорили наперебой,
– Нет ее, и следов нет, – сказал Эйя, слегка запыхавшись. – Змеями всюду пахнет.
– И я нашла намек на след, но его перебил запах змей. – Габия сокрушенно пожала плечами и подсела к Ловалонге, пытаясь его утешить.
– Что будем делать? – резко спросил ингевон.
– Еще раз прочешем окрестности, – сказал Бордонкай негромко и решительно. Все с надеждой обернулись в его сторону. – А ничего не найдем – двинемся вдоль Нумнегира к Даргину. Если она жива, пойдет тем же путем.
Ловалонга негромко заетоная, но тут же взял себя в руки.
– Я сам еще раз осмотрю окрестности.
– Только окрестности, а не Тор Ангех, Аллефельд и прилегающие к нему пространства, – предупредил его Джангарай. – Хороши мы будем, если она уже ждет нас у реки.
– А если она попала в руки джатов?..
– Что же делать? – рявкнул Джангарай. – Не знаю, понимаешь, не знаю что!
Еще два часа были потрачены на поиски, которые так ни к чему и не привели. Змеиный запах, говоривший о близости джатов, пугал и настораживал волков, но они не могли с уверенностью утверждать, в какую сторону двигались змеелюди. Они чувствовали следы их пребывания везде.
Потрясенные и растерянные друзья выбрались обратно к руслу Нумнегира и пошли вниз по течению. Вскоре река стала чуть шире и потекла по мягкому песчаному ложу. Девственный лес поредел, и идти по нему ало гораздо легче. Наконец Воршуд высмотрел довольно уютное местечко – около воды высилась небольшая а, точнее, выход скальной породы на поверхность, отором виднелась довольно глубокая пещера, уходившая вниз, словно нора. Около этой пещеры друзья и решили передохнуть перед дальнейшим путешествием, а заодно и обсудить сложившуюся обстановку.
Но не успели они как следует расположиться, как в зарослях напротив раздался шум и треск и послышались отрывистые слова команд. Небольшой отряд из двух десятков людей и джатов окружал пещеру, еще не видя устроившихся отдохнуть друзей. В то же время из глубины пещеры послышался шум боя и крики. И внезапно оттуда, согнувшись, выскочила, вся измазанная в глине исцарапанная и мокрая Каэтана, сжимая в руках окровавленные клинки.
Ее спутники даже не успели как следует обрадоваться или сказать хоть пару слов, как были втянуты в сражение. Урахаги, приняв волчье обличье, рвали джатов на части, не страшась их оружия и острых клыков. Бордонкай, у которого камень спал с души при виде живой Каэтаны, рубил врагов Ущербной Луной, как дровосек, то и дело оглядываясь на госпожу. Ловалонга и Джангарай устроили на радостях форменное побоище, отсекая врагам головы с такой скоростью, что кровь вскоре стала по рукам стекать им на доспехи. Воршуд подсекал противнику ноги своим кинжалом, который заменял ему меч.
Не прошло и нескольких минут, как от большей части отряда противника не осталось никого. Чудом уцелевшие в этой схватке слуги Джоу Лахатала нырнули в заросли и в страхе разбежались.
Оглядев поле битвы, усеянное трупами врагов, Джаягарай утерся рукавом и сказал:
– А теперь и отдохнуть не грех досле трудов праведных.
– Некогда отдыхать, – сурово оборвал его Ловалонга. Он стоял возле Каэтаны, исполненный решимости вообще не спускать с нее глаз во избежание новой разлуки
– Куда же это вы запропастились? – поинтересовался Воршуд. – Тут уже все успели с ума сойти.
– А я к джатам попала, – улыбнулась Каэ. – С6ежала через подземелье. Там меня, правда, чуть не слопала какая-то гадость, но я ее убедила не поступать со мной таким ужасным образом. И уже совсем было сбежала как у выхода натолкнулась на стражников. Двоих убила, а трое погнались за мной.
– Что примечательно, – сказал Джангарай, – рассказ буквально изобилует подробностями, красочными деталями и множеством описаний.
– Будут тебе и описания, – сказала Каэтана и... грохнулась в обморок.
Они устало брели вдоль реки, когда Джангарай приподнялся на цыпочках, пристально всмотрелся вдаль и вдруг завопил:
– Люди! Разрази меня гром, настоящие люди!!!
– Быть не может, – охнул Воршуд и повернулся к своим спутникам. – Опять разыгрывает. Настроение поднимает.
– Да люди же! – орал Джангарай, не обращая внимания на недоверчивые взгляды.
– Действительно, – сказал Бордонкай, присмотревшись. – Кажется, обычные люди.
– Люди в Тор Ангехе? – спросила Габия. – Да кто же здесь может выжить?
– Человек, знаете ли, везде может выжить, – пробормотал альв. – Поэтому он постепенно выживает с Варда всех остальных существ. Я не удивлюсь, если когда-нибудь он выживет и богов...
Они ускорили шаг и через некоторое время поравнялись с людьми, которые перегораживали русло Нумнегира сетями.
– Боги в помощь, – вежливо поздоровался Ловалонга.
– И тебе, господин, коли считаешь, что боги хоть, в чем-нибудь могут помочь. Не мешали бы – и то ладно.
Спутники переглянулись. Не слишком ли смело говорил рыбак о бессмертных Арнемвенда, – боги ревнивы и мстительны, могут и покарать.
– Не боишься так говорить? – спросил Джангарай у рыбака – крепкого невысокого мужчины лет шестидесяти с окладистой бородой и мощными мускулистыми Руками. Правый глаз его был прикрыт разорванным и неправильно сросшимся веком, отчего лицо приобрело лукавое и насмешливое выражение.
– Я свое, мил человек, отбоялся. – Рыбак не торопясь вытягивал сеть и передавал ее помощнику, молому парню с озорными глазами. Тот молчал, поглядывая на Каэтану.
– Понравилась ты ему, госпожа, – заявил рыбак. – Ну, тут я Гилиана понимаю – такая красавица кому хочешь душу перевернет.
– Хороша красавица, – рассмеялась Каэтана, вытирая щеку расцарапанной рукой.
– Хороша, красавица!.. – совершенно с другими, восхищенными, интонациями проговорил парень и поклонился в пояс. – День добрый, господа.
– Ну умыть, конечно, причесать, – бормотал рыбак добродушно. – И будет красавица. Только вот откуда же вы идете, никак не уразумею?
– Из Тор Ангеха, – не задумываясь брякнул альв.
– Не верится, но поверю, – сказал старший. – Потому что таких, как ты, людей видал как-то в Аллаэлле. Давно. В молодости еще. Так что издалека идете. А как же вы сумели выжить?
– Вопреки помощи богов, – улыбнулась Каэ. – Мы и сами, добрый человек, еще не до конца уверены в том, что выжили. Нам бы отдохнуть, умыться да коней купить где-нибудь.
– Это можно, – сказал рыбак. – Значит, так. Зовут меня Энкеладом. Дом мой на самом краю города стоит, и живем мы там вдвоем с Гилианом. Так что милости Опросим в гости, если наша компания вам по душе.
– Спасибо, – сказали друзья в один голос. Старик оставил свои сети и сделал знак рукой, повинуясь которому парень поспешил последовать его примеру.
– А как рыбалка? – поинтересовался Воршуд.
– Горе одно и насмешка судьбы, – отозвался Энкелад, размашисто шагая вниз по течению. – Да это мы так, больше для развлечения. Не голодаем. Хозяйство у нас небольшое, но справное. А рыба для удовольствия. Опять же, этот пострел при деле, а то все на девок заглядывается.
Судя по румянцу, которым залился красавчик Гилиан, этот грешок за ним водился.
– Куда мы попали? – спросил Джангарай.
– Город наш, с позволения сказать, именуется Ва-баром. Дальше уже ничего нет – одни леса, а потом Даргин. За Даргином – степи Урукура. А что вас интересует, господа?
– Урукур и интересует. Как туда добраться?
– Только одним способом – вдоль Нумнегира, до того места, где он впадает в Даргин, – хоть пешком, хоть верхом. А там уже через реку;
– А лодку у вас взять нельзя?
– Где же здесь лодку возьмешь? – искренне удивился Энкелад. – Нешто по Нумнегиру пройдет что-нибудь больше обычной прогулочной лодочки? А вас вон сколько. Да и в степи лошади нужны, а не лодки. Лучше на месте что-нибудь придумаете. А вот касательно лошадей...
– Я помогу, дядя, – вмешался в разговор Гилиан. – Тут Кини у заезжих торговцев купил коней, а к ним никто подойти не может – звери. Но красавцы. Так он их за бесценок хочет отдать. Может, послушаются кони господ-то. Это ведь не простой люд. Мы в конях не разбираемся. Нам бы чтоб лошадка была смирная до послушная. А это не кони, а птицы. Глаз оторвать невозможно.
Друзья переглянулись. Что-то говорило им – это кони их, родные.
– Нет ли среди этих коней черного как ворон? – осторожно спросила Каэ, обращаясь к юноше.
– Есть, как не быть. А вы откуда знаете, госпожа?
– Непокорные кони обычно вороные, или рыжие, или седые, – ответила Каэтана, сама боясь поверить своему счастью.
– Точно, – восхищенно уставился на нее парень. – Так и есть. И вороной, и рыжий, и седой, как у Арескои.
– Тьфу, – не выдержал Бордонкай.
– Что с тобой, господин? – испытующе глянул на него Энкелад.
– Да вот в рот что-то попало, – неопределенно ответил великан.
За оживленной беседой они быстро дошли до неболь-го домика, стоящего под сенью раскидистых мощных Деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Вскоре тоннель перешел в подземелье, уже не сложенное из камня, а вырубленное в толще скал. Дверей в нем больше не было, зато стал сильно повышаться уровень воды. Она отражала свет, испускаемый лишайниками, и тоже призрачно сияла зеленым.
Через час Каэтана брела уже по пояс в холодной воде, а еще через полчаса вода достигала ее груди. Продвижение в таких условиях, конечно, замедлилось. Хотя и погони не было слышно.
Каэ уже пожалела о том, что загнала себя в ловушку, – кто знает, что может ждать ее в этом подземелье; однако делать было нечего. И она, чтобы не запаниковать, считала шаги. На трехтысячном шаге Каэ в буквальном смысле уперлась в каменную стену – ни прохода, ни двери, ничего, что позволяло бы человеку продвинуться дальше, здесь не было. Однако она ощутимо различила не очень сильное течение и догадалась, что где-то внизу должна быть дыра, и хорошо, если в нее сможет протиснуться человек. Она набрала полные легкие воздуха и погрузилась с головой. Стены подземелья метились и под водой.
В зеленом свечении она легко обнаружила в стене Довольно большое отверстие правильной формы и нырнула в него.
Выныривая, Каэтана обо что-то стукнулась головой. Она удивленно подняла глаза, отфыркиваясь и отжимая воду с волос. На уровне груди мерно колыхалась небольшая лодка – сухая и на вид вполне надежная, внутри которой лежали весла. В эту лодку Каэтана ничтоже умнящеся и забралась. Спустя два часа она все еще гребла.
Да что же, этот тоннелъ тянется под всем Вардом! – скрипела она зубами.
Между тем своды подземелья стали расти, и лодочка бодро выплыла на середину большого подземного озера вода в котором бурлила от невероятного количества живых существ. Причем существа эти оказались отнюдь не безобидными – безглазые рыбы довольно крупных размеров состоящие в основном из одной голодной пасти, бесчис ленной стаей собрались вокруг Каэтаны, раскачивая лодку так сильно, что она в любую минуту могла опрокинуться. Смерть, которую воображение услужливо нарисовало, казалась такой безобразной, что Каэ схватилась за весла и стала грести с удвоенной скоростью. Чувствуя, что их законная добыча ускользает, рыбы последовали за ней. Счастливая мысль посетила Каэ – она вынула из ножен клинок и несколько раз ударила им по воде, кишащей хищными тварями. Вода немедленно окрасилась кровью, и в подземелье поплыл резкий запах сырого рыбьего мяса. Ошалевшие от вкуса крови рыбы набросились на раненых товарок и стали рвать их на части. Вскоре в воде кипело настоящее сражение; из гущи его Каэ буквально чудом вывела свою маленькую лодочку, весла которой оказались изрядно поврежденными зубами рыб.
Подземное озеро светилось тем же тускло-зеленым светом, что и тоннель. Впереди был виден берег, до него оставалось не так уж и много, и Каэ мерно взмахивала искалеченными веслами, стремясь поскорее попасть на твердую землю. Ее всегдашняя любовь к воде как-то отошла на второй план, и твердь земная представлялась все более надежной. Каэтана гребла и думала о том, как бы из воды не выскочило некое существо побольше этих рыбок, привлеченное их возней и столь же голодное. Но когда до желанного берега оставалось расстояние в три-четыре корпуса лодки, по закону невезения именно это и произошло.
Вода вскипела, забурлила белой пеной, и из нее показалась скользкая и такая отвратительная голова, что трудно поддается описанию.
Видимо, это был предок джатов – одно из самьй первых творений Джоу Лахатала, неудачная проба пера, которую предпочли забросить в подземное озеро и там забыть.
Голова существа совмещала в себе человечьи, рыбьи и крокодильи черты. Более ужасного сочетания Каэтана и представить себе не могла и, когда увидела морду монстра, поднимающегося ей навстречу из темных неведомых глубин, чуть было не свалилась в воду, шарахнувшись к самой корме своей лодочки. Рядом с чудовищем ее утлая посудинка казалась хрупкой скорлупкой – и Каэтана понимала, что защиты от него, великолепного своей первобытной силой и мощью, нет и быть не может.
Его громадное бесформенное тело обросло водорослями, и по нему, копошась, ползали невиданные паразиты, каждый размером с кулак. Замшелое грозное страшилище произвело на Каэ такое впечатление, что она впервые в жизни издала истошный визг. Она визжала на такой высокой ноте, что монстр с сомнением отодвинулся от лодчонки, рассматривая шумную жертву. Видимо, этот звук действовал ему на нервы и его можно было бы отогнать подобными криками, но Каэ после первого же великолепного вопля сорвала голос.
Монстр медленно повел своей сплюснутой, как у рептилии, головой и обнажил зубы, при виде которых у Каэ потемнело в глазах. Она прерывисто вздохнула, вынимая мечи. Самым страшным было то, что чудовище могло сбросить ее в воду; просто перевернув жалкую скорлупку одним ударом громадного гибкого хвоста или головы, которая покоилась на мощной длинной шее, – и тогда вездесущие голодные рыбы быстро обглодают жертву, не дав добраться до ставшего таким далеким берега.
Каэ взмахнула клинками и в тот момент, когда зверь в страшном броске метнулся к ней, прыгнула на его широкую спину. Она, конечно, поскользнулась на чешуе, но к этому была готова заранее – и, вонзив один клинок в упругую податливую плоть, другой обрушила на основание шеи.
Монстр забился и заревел – трубный звук его голоса глушил Каэтану, взметнувшись под своды пещеры и сразившись от них. Чудовище забило мощными плавниками, заколотило по воде хвостом, но не сделало попьггок погрузиться в воду, чего Каэ, кстати сказать, более его боялась.
Не мешкая она еще раз ударила его по гибкой шее, оттолкнулась что было сил и, выдергивая уже на лету клинок, спрыгнула в воду у самого берега. Удар страшной силы настиг ее, когда она была уже по колено в воде. И хотя в глазах у нее потемнело, Каэ понимала что, свались она даже на мелководье, чудовище или рыбы прикончат ее. Поэтому, скользя, падая и чертыхаясь, она на четвереньках выбралась на берег и развернулась лицом к врагу.
Изувеченный монстр ревел от дикой боли. Маленькое существо из тех, что ему обычно скармливали, осмелилось поднять на него руку. Однако то, что монстр не привык к сопротивлению со стороны своих жертв, как раз и спасло Каэтану. Чудовище оторопело на тот единственный миг который обычно решает – жить или умирать.
Когда кошмарная тварь повернулась к ней своей окровавленной пастью, Каэтана, едва стоявшая на ногах, чуть было не пропустила смертельный удар, но успела уклониться и вонзила меч Гоффаннона в громадный выпуклый глаз.
Грязно-зеленое тело дернулось несколько раз, затем монстр взревел еще страшнее и погрузился под воду, которая моментально окрасилась кровью из глубоких ран.
Каэ села на самом берегу у края воды, дрожа всем телом, и провела холодной рукой по лицу. Она с отвращением смотрела на то, как стая безглазых рыб, привлеченная запахом крови, неслась туда, где бился и метался недавний властитель здешних вод. Она увидела, как великое множество этих хищников ушло на глубину и вскоре зверь еще раз появился на поверхности, извиваясь так, что Каэ даже пожалела его, – рыбы вцепились своими ненасытными пастями в его тело, и он был сплошь покрыт шевелящейся массой. Он издал последний отчаянный вопль и навсегда скрылся в глубинах озера.
Вода в этом месте еще некоторое время волновалась, но затем все успокоилось.
На мокром каменном берегу Каэ пробыла довольно долго, приходя в себя перед дальнейшими действиями. Она чувствовала себя разбитой и постаревшей на тысячу лет, когда, поднявшись на ноги, углубилась в тоннель который виднелся в стене напротив.
– Куда она могла деться? – в сотый раз спрашив Джангарай, нервно ходя взад и вперед по крохотной поляне среди огромных деревьев, обвитых лианами.
Довалонга, бледный и несчастный, сидел прислонившись спиной к стволу и обхватив голову руками. Воршуд" и Бордонкай о чем-то тихо и тревожно переговаривались.
Затрещали кусты, и на поляну выбрались волки-урахаги. Они приняли человеческий облик и заговорили наперебой,
– Нет ее, и следов нет, – сказал Эйя, слегка запыхавшись. – Змеями всюду пахнет.
– И я нашла намек на след, но его перебил запах змей. – Габия сокрушенно пожала плечами и подсела к Ловалонге, пытаясь его утешить.
– Что будем делать? – резко спросил ингевон.
– Еще раз прочешем окрестности, – сказал Бордонкай негромко и решительно. Все с надеждой обернулись в его сторону. – А ничего не найдем – двинемся вдоль Нумнегира к Даргину. Если она жива, пойдет тем же путем.
Ловалонга негромко заетоная, но тут же взял себя в руки.
– Я сам еще раз осмотрю окрестности.
– Только окрестности, а не Тор Ангех, Аллефельд и прилегающие к нему пространства, – предупредил его Джангарай. – Хороши мы будем, если она уже ждет нас у реки.
– А если она попала в руки джатов?..
– Что же делать? – рявкнул Джангарай. – Не знаю, понимаешь, не знаю что!
Еще два часа были потрачены на поиски, которые так ни к чему и не привели. Змеиный запах, говоривший о близости джатов, пугал и настораживал волков, но они не могли с уверенностью утверждать, в какую сторону двигались змеелюди. Они чувствовали следы их пребывания везде.
Потрясенные и растерянные друзья выбрались обратно к руслу Нумнегира и пошли вниз по течению. Вскоре река стала чуть шире и потекла по мягкому песчаному ложу. Девственный лес поредел, и идти по нему ало гораздо легче. Наконец Воршуд высмотрел довольно уютное местечко – около воды высилась небольшая а, точнее, выход скальной породы на поверхность, отором виднелась довольно глубокая пещера, уходившая вниз, словно нора. Около этой пещеры друзья и решили передохнуть перед дальнейшим путешествием, а заодно и обсудить сложившуюся обстановку.
Но не успели они как следует расположиться, как в зарослях напротив раздался шум и треск и послышались отрывистые слова команд. Небольшой отряд из двух десятков людей и джатов окружал пещеру, еще не видя устроившихся отдохнуть друзей. В то же время из глубины пещеры послышался шум боя и крики. И внезапно оттуда, согнувшись, выскочила, вся измазанная в глине исцарапанная и мокрая Каэтана, сжимая в руках окровавленные клинки.
Ее спутники даже не успели как следует обрадоваться или сказать хоть пару слов, как были втянуты в сражение. Урахаги, приняв волчье обличье, рвали джатов на части, не страшась их оружия и острых клыков. Бордонкай, у которого камень спал с души при виде живой Каэтаны, рубил врагов Ущербной Луной, как дровосек, то и дело оглядываясь на госпожу. Ловалонга и Джангарай устроили на радостях форменное побоище, отсекая врагам головы с такой скоростью, что кровь вскоре стала по рукам стекать им на доспехи. Воршуд подсекал противнику ноги своим кинжалом, который заменял ему меч.
Не прошло и нескольких минут, как от большей части отряда противника не осталось никого. Чудом уцелевшие в этой схватке слуги Джоу Лахатала нырнули в заросли и в страхе разбежались.
Оглядев поле битвы, усеянное трупами врагов, Джаягарай утерся рукавом и сказал:
– А теперь и отдохнуть не грех досле трудов праведных.
– Некогда отдыхать, – сурово оборвал его Ловалонга. Он стоял возле Каэтаны, исполненный решимости вообще не спускать с нее глаз во избежание новой разлуки
– Куда же это вы запропастились? – поинтересовался Воршуд. – Тут уже все успели с ума сойти.
– А я к джатам попала, – улыбнулась Каэ. – С6ежала через подземелье. Там меня, правда, чуть не слопала какая-то гадость, но я ее убедила не поступать со мной таким ужасным образом. И уже совсем было сбежала как у выхода натолкнулась на стражников. Двоих убила, а трое погнались за мной.
– Что примечательно, – сказал Джангарай, – рассказ буквально изобилует подробностями, красочными деталями и множеством описаний.
– Будут тебе и описания, – сказала Каэтана и... грохнулась в обморок.
Они устало брели вдоль реки, когда Джангарай приподнялся на цыпочках, пристально всмотрелся вдаль и вдруг завопил:
– Люди! Разрази меня гром, настоящие люди!!!
– Быть не может, – охнул Воршуд и повернулся к своим спутникам. – Опять разыгрывает. Настроение поднимает.
– Да люди же! – орал Джангарай, не обращая внимания на недоверчивые взгляды.
– Действительно, – сказал Бордонкай, присмотревшись. – Кажется, обычные люди.
– Люди в Тор Ангехе? – спросила Габия. – Да кто же здесь может выжить?
– Человек, знаете ли, везде может выжить, – пробормотал альв. – Поэтому он постепенно выживает с Варда всех остальных существ. Я не удивлюсь, если когда-нибудь он выживет и богов...
Они ускорили шаг и через некоторое время поравнялись с людьми, которые перегораживали русло Нумнегира сетями.
– Боги в помощь, – вежливо поздоровался Ловалонга.
– И тебе, господин, коли считаешь, что боги хоть, в чем-нибудь могут помочь. Не мешали бы – и то ладно.
Спутники переглянулись. Не слишком ли смело говорил рыбак о бессмертных Арнемвенда, – боги ревнивы и мстительны, могут и покарать.
– Не боишься так говорить? – спросил Джангарай у рыбака – крепкого невысокого мужчины лет шестидесяти с окладистой бородой и мощными мускулистыми Руками. Правый глаз его был прикрыт разорванным и неправильно сросшимся веком, отчего лицо приобрело лукавое и насмешливое выражение.
– Я свое, мил человек, отбоялся. – Рыбак не торопясь вытягивал сеть и передавал ее помощнику, молому парню с озорными глазами. Тот молчал, поглядывая на Каэтану.
– Понравилась ты ему, госпожа, – заявил рыбак. – Ну, тут я Гилиана понимаю – такая красавица кому хочешь душу перевернет.
– Хороша красавица, – рассмеялась Каэтана, вытирая щеку расцарапанной рукой.
– Хороша, красавица!.. – совершенно с другими, восхищенными, интонациями проговорил парень и поклонился в пояс. – День добрый, господа.
– Ну умыть, конечно, причесать, – бормотал рыбак добродушно. – И будет красавица. Только вот откуда же вы идете, никак не уразумею?
– Из Тор Ангеха, – не задумываясь брякнул альв.
– Не верится, но поверю, – сказал старший. – Потому что таких, как ты, людей видал как-то в Аллаэлле. Давно. В молодости еще. Так что издалека идете. А как же вы сумели выжить?
– Вопреки помощи богов, – улыбнулась Каэ. – Мы и сами, добрый человек, еще не до конца уверены в том, что выжили. Нам бы отдохнуть, умыться да коней купить где-нибудь.
– Это можно, – сказал рыбак. – Значит, так. Зовут меня Энкеладом. Дом мой на самом краю города стоит, и живем мы там вдвоем с Гилианом. Так что милости Опросим в гости, если наша компания вам по душе.
– Спасибо, – сказали друзья в один голос. Старик оставил свои сети и сделал знак рукой, повинуясь которому парень поспешил последовать его примеру.
– А как рыбалка? – поинтересовался Воршуд.
– Горе одно и насмешка судьбы, – отозвался Энкелад, размашисто шагая вниз по течению. – Да это мы так, больше для развлечения. Не голодаем. Хозяйство у нас небольшое, но справное. А рыба для удовольствия. Опять же, этот пострел при деле, а то все на девок заглядывается.
Судя по румянцу, которым залился красавчик Гилиан, этот грешок за ним водился.
– Куда мы попали? – спросил Джангарай.
– Город наш, с позволения сказать, именуется Ва-баром. Дальше уже ничего нет – одни леса, а потом Даргин. За Даргином – степи Урукура. А что вас интересует, господа?
– Урукур и интересует. Как туда добраться?
– Только одним способом – вдоль Нумнегира, до того места, где он впадает в Даргин, – хоть пешком, хоть верхом. А там уже через реку;
– А лодку у вас взять нельзя?
– Где же здесь лодку возьмешь? – искренне удивился Энкелад. – Нешто по Нумнегиру пройдет что-нибудь больше обычной прогулочной лодочки? А вас вон сколько. Да и в степи лошади нужны, а не лодки. Лучше на месте что-нибудь придумаете. А вот касательно лошадей...
– Я помогу, дядя, – вмешался в разговор Гилиан. – Тут Кини у заезжих торговцев купил коней, а к ним никто подойти не может – звери. Но красавцы. Так он их за бесценок хочет отдать. Может, послушаются кони господ-то. Это ведь не простой люд. Мы в конях не разбираемся. Нам бы чтоб лошадка была смирная до послушная. А это не кони, а птицы. Глаз оторвать невозможно.
Друзья переглянулись. Что-то говорило им – это кони их, родные.
– Нет ли среди этих коней черного как ворон? – осторожно спросила Каэ, обращаясь к юноше.
– Есть, как не быть. А вы откуда знаете, госпожа?
– Непокорные кони обычно вороные, или рыжие, или седые, – ответила Каэтана, сама боясь поверить своему счастью.
– Точно, – восхищенно уставился на нее парень. – Так и есть. И вороной, и рыжий, и седой, как у Арескои.
– Тьфу, – не выдержал Бордонкай.
– Что с тобой, господин? – испытующе глянул на него Энкелад.
– Да вот в рот что-то попало, – неопределенно ответил великан.
За оживленной беседой они быстро дошли до неболь-го домика, стоящего под сенью раскидистых мощных Деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59