Ц Волкодав! Ц страдающим голосом выговорил Тилорн. Разбитые губы плох
о повиновались ему. Ц Сними с меня шкуру, я заслужил! Я не ведаю ваших обыч
аев и сам не знаю, о чем болтает мой поганый язык. Ну, ударь меня! Выругай!.. То
лько не уходи!
Волкодав вспомнил, как этот человек разговаривал с палачом, и удивился. Н
о всего удивительнее был комок, застрявший в горле у него самого.
Ц А катись ты в …, Ц буркнул он наконец. Оставил Ниилит унимать кровь, все
еще сочившуюся из ноздрей у Тилорна, обошел телегу и стал снимать оружие
и одежду с троих разбойников, валявшихся у колес.
Несколько обозников было ранено в стычке, но тем, если не считать вспорот
ых кое-где вьюков, потери и ограничились. Вечером у костра Волкодав чисти
л отобранный у разбойника меч, вполуха слушая рассуждения Фителы о том, ч
то, мол, в следующую поездку надо будет взять с собой чутких собак.
Ц Нынче обошлись Волкодавом, Ц блеснул крепкими зубами Авдика. Охранн
ики захохотали так, что Аптахар даже толкнул сына локтем и бросил на венн
а быстрый взгляд Ц не обиделся ли. Волкодав не обиделся. Его предок в само
м деле был псом, который избавил праматерь племени от лютых волков, а пото
м, как водится, обернулся статным мужчиной. На что обижаться?
Мягкой тряпочкой он в сотый раз протирал уложенный на колени клинок. Меч
был веннский, отличной старой работы. Неведомый мастер долго варил чисто
е железо с жирным черным камнем, вынутым из земли, а потом заботливо дал ос
тыть, не понукая ни сквозняком, ни холодной водой. Неспешно выгладил, выла
скал молотом на наковальне и наконец умыл особым жгучим настоем, отчею н
а клинке проявился узор Ц буро-серебряные полосы шириной в палец, хитро
свитые и много раз повторенные от кончика до рукояти. Волкодав не нашел н
а мече никакого клейма. Понимающему человеку это уже само по себе говори
ло кое о чем. Волкодав слыхал от отца Ц великие мастера прежних веков ник
ак не помечали свои клинки, полагая, что люди и так их отличат. Краем глаза
он ловил завистливые взгляды охранников. Все видели, что на железном обу
хе его секиры красовалась изрядная зарубка, клинок же нисколько не постр
адал. За такие мечи на торгу дают равный вес золота и не жалуются на дорого
визну.
Надо будет справить для него какие следует ножны…
Ц Ниилит сказала мне, Ц негромко проговорил Тилорн, Ц что ты… что тебе
пришлось прикончить коня.
Ц Пришлось, Ц сказал Волкодав и легонько щелкнул ногтем по лезвию. Звон
был высоким и чистым.
Ц Его совсем нельзя было выходить? Ц спросил Тилорн. Ц Если он сломал н
огу, я бы попробовал…
Волкодав повернулся к нему. Ученый лежал на животе, подперев кулаком под
бородок, и пальцем дразнил Нелетучего Мыша, путавшегося в его бороде.
Ц Он сломал спину, Ц сказал Волкодав. Ц Я метил в седока, но промахнулся
. Тилорн вздохнул:
Ц Меня ты не прикончил.
Ц Надо было, Ц проворчал Волкодав. Положив меч себе на голову, он с силой
пригнул к плечам рукоять и округлое острие. Отпущенный клинок распрямил
ся, точно пружина. Можно вставить его в расселину камня и повиснуть всем т
елом, он не сломается. Теперь Волкодав точно знал, что узор Ц не подделка,
что меч перерубит гвоздь и разрежет пушинку, упавшую на лезвие.
Тилорн долго собирался с духом и наконец решился.
Ц Пожалуйста, не сердись на меня, Ц начал он виновато. Ц Я невежда, кото
рого надо учить и учить. Сделай милость… растолкуй мне, чем все-таки я оби
дел тебя.
Ц Людоедом ты меня обозвал, вот что, Ц сказал Волкодав.
Ц Как? Ц ужаснулся Тилорн. Ц Я…
Волкодав поставил локти на меч, и тот едва заметно прогнулся. Волкодав до
лго молчал. Как объяснить чужаку, что там, наверху, есть Великая Мать, Вечн
о Сущая Вовне, которая однажды в день весеннего равноденствия родила это
т мир вместе с Богами, людьми и девятью небесами? Как рассказать ему, что Х
озяйка Судеб, Богиня закона и правды Ц женщина? И еще о том, как из другого
мира прилетела пылающая гора, и Отец Небо заслонил Мать Землю собой?..
Позже любопытный Тилорн еще расспросит его и мало-помалу вызнает все. В ч
астности, и то, что ни один венн не лег бы наземь ничком, приникая к ней, как
к жене, если только не справлялся обряд засевания поля. Ну там еще на войне
или на охоте, когда другого выхода нет. Но пока до этого было далеко, и Волк
одав мрачно молчал, отчаиваясь подыскать нужное слово.
Ц Женщины святы! Ц сказал он наконец. И больше ничего не добавил.

…Оказывается, в ватаге у Фителы было заведено освобождать от ночной стра
жи воинов, отличившихся в стычке. Но когда осмотрели раненых, выяснилось,
что наслаждаться заслуженным сном Волкодаву не придется.
Он молча пожал плечами, забираясь под полог: пускай разбудят его, когда на
станет черед…
Ц Мне кажется, сегодня ты убивал, Ц осторожно сказал ему Тилорн.
Ц Убивал, Ц сказал Волкодав, не вполне понимая, куда клонит ученый.
Ц Значит, Ц продолжал тот, Ц на третью ночь они снова придут?
Волкодаву показалось, что Ниилит перестала дышать в темноте, заново пере
живая минувший ужас и боясь услышать «да».
Ц Не придут, Ц сказал он.
Ц Это потому, что был бой? Твоя вера отличает его от убийства?
Ц Не в том дело, Ц проворчал Волкодав. Ц Ночью будет гроза… никто не при
ходит после грозы.
Ц Прости мое любопытство, Ц помолчав, спросил ученый. Ц Там, под дубом…
Когда ты осиновым колом… Что это было?
Ц Души, Ц сказал Волкодав.
Ц Но мне показалось, ты сражался с чем-то материаль… с чем-то вещественн
ым…
Волкодав долго думал, прежде чем ответить.
Ц Души бывают разные, Ц проговорил он наконец. Ц У праведника она Ц ка
к светлое облачко… Боги призывают ее, и она улетает. А у таких, как Людоед и
ли тот палач, и души как трупы.

Пчелы, прятавшиеся в дуплах, лошади, с фырканьем нюхавшие воздух, и Мыш, по
рывавшийся влезть за пазуху, не обманули его. Глубокой ночью, как раз когд
а Волкодав вдвоем с Аптахаром обходили телеги, с запада, со стороны Закат
ного моря, выползла громадная туча. В ее недрах беззвучно трепетали крас
новатые молнии. Потом стали доноситься глухие раскаты. Проснувшиеся обо
зники с благоговейной робостью смотрели в охваченные пламенем небеса. О
дин из воинов, молодой вельх, осенял себя священным знамением, выводя лад
онью разделенный надвое круг. Ниилит сжалась в комочек и что-то шептала, з
акрыв глаза и уши руками. Ее народ считал грозу немилостью Великой Богин
и.
Когда налетел дождь, Аптахар залез под телегу и позвал к себе Волкодава, н
о тот не пошел. Выбравшись за составленные повозки, венн повернулся туда,
где молнии хлестали чаще всего. Поднял голову к разверзающимся небесам и
начал тихо молиться.
Ц Господь мой, Повелитель Грозы, Ц шептали его губы. Ц Ты, разящий холод
ного Змея золотым своим топором… Мертва душа моя, Господи, в груди пусто…
Зачем я? Зачем ты меня к себе не забрал?..
Живые струи умывали шрамы на обращенном к небу лице, текли по щекам, сбега
ли по бороде и туго стянутым косам. Близкие молнии зажигали огни в хруста
льной бусине, надетой на ремешок. Громовое колесо катилось за облаками. Н
а какой-то миг морщины изорванных ветром туч сложились в суровое мужско
е лицо, обрамленное черными с серебром волосами и огненно-золотой бород
ой. В синих глазах пылало небесное пламя.
Ц ИДИ, Ц сказал гром. Ц ИДИ И ПРИДЕШЬ.

На другой день вдоль дороги все чаще стали попадаться селения. Дыхание з
ападного ветра сделалось ощутимо соленым. Потом кончился лес, и повозки
выкатились на большак, по которому сновали туда-сюда конные и пешие. К пол
удню у дальнего небоската показалось бескрайнее голубое море, а впереди
выросли деревянные башни стольного Галирада.

«Оборотень, оборотень, серая
, шерстка.
Почему ты начал сторониться людей?»

«Люди мягко стелят., только с
пать жестко.
Завиляй хвостом Ц тут и быть беде».

«Оборотень, оборотень, ведь
не все Ц волки!
Есть гостеприимные в деревне дворы…»

«Может быть, и есть, но искать
их долго,
Да и там с испугу Ц за топоры».

«Оборотень, оборотень, мягка
я шубка!
Как же ты зимой, когда снег и лед?»

«Я не пропаду, покуда есть зу
бы.
А и пропаду Ц никто не вздохнет».

«Оборотень, оборотень, а есл
и охотник
Выследит тебя, занося копье?..»

«Я без всякой жалости порву
ему глотку,
И пускай ликует над ним воронье».

«Оборотень, оборотень, лесно
й спаситель!
Сгинул в темной чаше мой лиходей.
Что ж ты заступился Ц или не видел,
Что и я сама из рода людей?
Оборотень, оборотень, дай утки поглажу!
Не противна женская тебе рука?..
Как я посмотрю, не больно ты страшен.
Ляг к огню, я свежего налью молока.
Оставайся здесь и живи…»

…а серая
Шкура потихоньку сползает с плеча.
Вот и нету больше лютого зверя…

«Как же мне теперь тебя вели
чать?..»


4. СТАРЫЙ МАСТЕР

Волкодав шел по улице, неся под мышкой завернутый в тряпицу меч. У меча по-
прежнему не было ножен, но годится ли гулять по городу с обнаженным клинк
ом? Аптахар присоветовал ему мастерскую, и Волкодав отправился искать ее
, оставив своих в гостином дворе и строго-настрого воспретив Ниилит в оди
ночку высовываться за ворота. За комнату было уплачено на седмицу вперед
. Благо Фитела не обманул, рассчитался честь честью.
Город Волкодаву не нравился. Слишком много шумного, суетящегося народа,
а под ногами вместо мягкой лесной травы Ц деревянная мостовая, на два ве
ршка устланная шелухой от орехов. Босиком не пройдешься. Калеными орехам
и здесь баловались все от мала до велика, женщины, мужчины и ребятня. Волко
дав сперва неодобрительно косился на лакомок, потом, неожиданно смягчив
шись, надумал купить горсточку Ц побаловать Ниилит.
Люди оборачивались ему вслед, ошибочно полагая, что он не замечает их взг
лядов. Сольвенны считали веннов лесными дикарями и про себя слегка прези
рали, не забывая, впрочем, побаиваться. За глаза болтали всякое, что взбред
ало на ум, но в открытую дразнить не решались, спасибо и на том. Венны почит
али сольвеннов распустехами и бесстыдниками, покинувшими завещанный о
т предков закон.
И что любопытно: ни один сольвенн не стерпел бы, вздумай при нем, скажем, се
гван охаивать веннов. И венн кому угодно оборвал бы усы, услышав из чужих у
ст хулу на сольвеннов. Два племени еще не забыли о родстве, и что бы там ни б
ыло между ними Ц свои собаки грызутся, чужая не встревай.
Язык у двух народов был почти един, вот только здесь, в Галираде, называли
всход Ц лестницей, петуха Ц кочетом, а тул Ц колчаном. Непривычно, но от
чего не понять. Хуже было то, что они говорили «малако» и «карова» и глумли
во морщились, слушая веннское оканье. Волкодав за свой выговор пошел бы н
а каторгу еще раз.
Город раскинулся между морской бухтой, приютившей многошумную гавань, и
каменистым холмом, где высился кром Ц деревянная крепость. В крепости ж
ил со своей дружиной кнес по имени Глузд. Кроме кнеса, в городе был еще сов
ет думающих старцев, избиравшихся от каждого конца. Этому совету подчиня
лась стража, глядевшая за порядком на улицах Галирада.
Улицы спускались к тусклому голубому морю, лениво пошевеливавшемуся по
д теплым безветренным небом. Вдали виднелись подернутые туманной дымко
й лесистые горбы островов. Самые дальние, казалось, реяли над водой, не кас
аясь собственных отражений. Местные волхвы, насколько было известно Вол
кодаву, толковали этот знак то как добрый, то как дурной, сообразно распол
ожению звезд. С моря пахло водорослями, рыбой, смоленым деревом… и еще чем
-то, наводившим на мысли о дальних странах и чужих небесах. Волкодаву нрав
илось море. Больше, чем море, он жаловал только родные леса.
Чем ближе к гавани, тем больше разного народа встречал Волкодав. Иных он с
разу узнавал по цвету кожи, говору и одеждам, других видел впервые. Здесь,
близ устья Светыни, у скрещения удобных дорог, торг шел, как говорили, от с
амого рождения мира.
Улицы в нижнем городе были вымощены не в пример лучше окраинных: поверх п
лотно спряженных горбылей бежали гладкие доски. Не стало и ореховой шелу
хи Ц улицы подметались. Волкодав невозмутимо шагал сквозь шумный водов
орот разноплеменной, разноязыкой толпы. Больше всего ему бы хотелось вдр
уг оказаться где-нибудь на берегу лесного озера, возле уютного костерка.
Там, по крайней мере, никто не орет тебе в ухо, нахваливая товар…
Лавки, харчевни и мастерские теснились впритирку одна к другой. Волкодав
косился на прилавки, раздумывая о том, чего ради послал его сюда Аптахар,
Ц ведь ясно, что мастера на окраине взяли бы за ту же работу намного дешев
ле… Сегван подробно объяснил ему, как пройти, но Волкодав, не любивший гор
одов, чувствовал себя немного неуверенно. Он, впрочем, скорее вернулся бы
назад, чем пустился в расспросы. Еще не хватало, чтобы какой-нибудь сольве
нн с этакой усмешечкой начал объяснять дремучей деревенщине, где тут мас
терская старого Вароха. Наконец, с большим облегчением углядев среди пес
трого множества нужную ему вывеску Ц красный щит и пустые ножны при нем,
Ц Волкодав толкнул дверь и вошел. Сколько труда положил он когда-то, пока
не навык входить под чужой кров вот так, без приглашения, непрошеным пере
ступать святую границу порога. Ничего, жизнь вразумила…
Где-то внутри дома тотчас откликнулся колокольчик, и навстречу посетите
лю, сильно хромая, вышел хозяин Ц угрюмый старый сегван. Волкодав с перво
го взгляда опознал в нем вдовца. Из-за спины мастера любопытно выглядыва
л востроглазый мальчонка. Внучок, решил Волкодав. Или младшенький поздни
й сынок, ненаглядная память об ушедшей подруге…
Ц Доброе утро, почтенный, Ц сказал он с поклоном. Ц Много ли нынче работ
ы?
Он уже понял, что мастерская знавала лучшие дни. Что ж, тем лучше: может, хот
ь втридорога не сдерут.
Ц Милостью Храмна, не жалуемся, Ц коротко ответил хозяин. Ц Господин в
итязь, верно, желает ножны к мечу?
Волкодав едва не поправил старика. Он не состоял в дружине, а значит, и вит
язем называться не мог. Но потом сообразил, что мастеровой и мальчишку на
зовет мужчиной, лишь бы тот что-нибудь купил. Но что за обыкновение у них з
десь, в городе, Ц прямиком переходить к делу, не заводя разговора! То ли де
ло было у Айр-Донна, в «Белом Коне». Волкодав принялся разворачивать меч:

Ц Не найдется ли у тебя к нему ножен, почтенный? Прекрасный клинок неволь
но притянул взгляд, заставил заново оглядеть себя от кончика до рукояти…
Если бы Волкодав смотрел не на меч, а на старого мастера, он увидел бы, как в
здрогнула его борода. Но он того не заметил и поднял глаза, услышав:
Ц Такой меч вдевать в покупные ножны Ц что красавицу в обноски рядить…
Не оскорбляй его, витязь. Дай лучше я сниму мерку, и завтра к вечеру ножны б
удут готовы.
Волкодав задумался над его словами. В глубине души он был уверен, что меч в
се поймет и не обидится на него… однако нелишне было и побаловать добрый
клинок: отплатит, небось. Но более всего подкупило Волкодава то, что дед, в
идно, знал свое дело и не кривил душой в ремесле, предпочитая потерять еди
нственного, быть может, за целый день покупателя.
Ц А сколько возьмешь? Ц спросил он наконец.
Ц Смотря какая кожа, какие украшения… Ц начал было старик, но тут же осе
кся и проговорил почти умоляюще: Ц Я сделаю тебе очень хорошие ножны. Они
будут стоить столько, сколько в другом месте возьмут за готовые: полчетв
ерти коня серебром.
Сколько раз Волкодав бывал в больших городах, столько же и попадался на т
ом, что шел в первую же лавчонку, не разведав сперва, что делается в соседн
ей. А уйти без покупки, уже заведя разговор с продавцом, венну не позволяла
совесть. Потому, может, и мало было среди веннов купцов?
Ц По рукам, почтенный, Ц сказал Волкодав и принялся отсчитывать задато
к. Ц Снимай мерку.
Почему-то мастер решил начать не с меча, а с него самого.
Ц Как будешь носить? У бедра или за спиной?
Ц За спиной.
Ц С какой стороны рукоять Ц слева, справа?
Ц Справа.
Старик водил писалом по навощенной дощечке-цере, делая какие-то пометки.
Волкодав обратил внимание, что Нелетучий Мыш настороженно озирался по с
торонам, а когда мастер вытащил шнурок с узелками и хотел обмерить Волко
дава через плечо Ц зашипел и едва не цапнул его за палец. Пришлось взять о
бозленного зверька в руку, а дед вдруг заворчал на мальца:
Ц Что зря лавку просиживаешь? Сбегай-ка лучше к дядьке Бравлину, скажи, п
усть в гости заглядывает, совсем забыл старика… Пряжку нагрудную, господ
ин витязь, где делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11