Ц Давай-ка отсюда! Ц сказал он
и замахнулся.
Волкодав не двинулся с места. Когда Авдика ударил Ц надо заметить, вполс
илы, Ц он вскинул руку, и оскепище, встретившись с ней, отскочило.
Ц Вот ты как, Ц проворчал молодой воин. Мигом перевернул копье, и наконе
чник грозно нацелился в живот Волкодаву. Охранник шагнул вперед…
Относительно того, что было дальше, немногочисленные видоки позже расхо
дились во мнениях. Кое-кто божился, будто Волкодав стремительно нагнулс
я и подхватил юношу под колени. Другие утверждали, что он поймал его за рук
у, рванул на себя и бросил через плечо. На самом деле венн не сделал ни того
ни другого, но не в том суть. Сапоги Авдики мелькнули в воздухе. Молодой се
гван полетел кувырком и с треском обрушился на пол, мало не за порог. Волко
дав остался стоять, держа в руке его копье.
Ц Сколько твоих воинов я должен победить, чтобы перестать казаться теб
е лишним, почтенный купец? Ц спросил он негромко, силясь хоть как-то успо
коить лютую боль в правом боку.
Ц Пожалуй, хватит двоих. Ц Фитела был совершенно серьезен. Его охранник
и один за другим вбегали на шум и останавливались у входа, не вполне поним
ая, в чем дело. Ц А ну-ка ты, Аптахар!
Аптахар был кряжист и широкоплеч, в кудрявой бороде поблескивали серебр
яные нити. В нем не было стремительной гибкости юнца, но широкие ладони и т
олстая шея говорили сами за себя.
И вновь мало кто понял, что произошло. Вроде бы Аптахар для затравки толкн
ул венна в грудь, и венн вроде бы покачнулся. Но потом Аптахар, дело неслых
анное, почему-то потерял равновесие. Спустя некоторое время он лежал на п
олу, и Волкодав, сидя на нем верхом, легонько придерживал его правую руку.
Аптахар лежал очень смирно: напряженный локоть был готов затрещать. Волк
одав выпустил его и встал. От боли в боку по вискам тек пот и подкатывала д
урнота. Оставалось только надеяться, что они этого не заметят. По счастью,
корчма была не особенно ярко освещена…
Поднявшийся Авдика стоял перед купцом, смущенно опустив голову.
Ц Ну, что скажешь? Ц спросил его Фитела. Ц Делить мне вашу плату на пятн
адцать вместо четырнадцати? Или не делить?
Молодой воин покрылся малиновыми пятнами, но ответил честно:
Ц Этот человек мог покалечить меня, хозяин.
Ц Мог, Ц кивнул Фитела и повернулся к Аптахару: Ц А ты что скажешь?
Тому, похоже, не было нужды опасаться за свою репутацию. Разминая и ощупыв
ая локоть, он проворчал:
Ц Я не знаю, кто учил его драться, но, по мне, так и Хегг с ней, с этой пятнадц
атой долей, чем парень в нужный момент будет не у нас, а у Жадобы.
Фитела допил вино, поставил кубок на стол и промокнул губы обшитым круже
вами платочком.
Ц Чем там болен твой друг? Ц спросил он Волкодава. Ц Надеюсь, не проказо
й?

Невысокая мохноногая лошадка мерно рысила у колеса телеги, в которой леж
ал Тилорн и сидела Ниилит. Ниилит держала вожжи: возница, очень довольный
неожиданной подменой, клевал носом, прислонившись к обшитым кожей тюкам
. Что было в тех тюках, Волкодав не знал и знать не хотел.
Фитела дал новому охраннику три серебряные монеты, но Айр-Донн так и не вз
ял с него платы.
Ц Когда-нибудь после расплатишься, Ц сказал корчмарь. Ц Когда в самом
деле разбогатеешь.
Пришлось Волкодаву раздобыть белой краски и подновить вывеску. Не уходи
ть же из дому, ничем не отдарив за добро. Краска попалась отменная: он так и
не сумел как следует оттереть ее от рук и вычистить из-под ногтей. Зато де
нег оказалось более чем достаточно для того, чтобы купить Ниилит хорошую
рубашку из тонкого льна, шерстяную сольвеннскую безрукавку, плетеный пе
стренький поясок и кожаные башмачки-поршни. Не помешал бы плащ, но плащ, к
ак и синие стеклянные бусы, пришлось отложить на потом. Хорошенько пораз
мыслив, Волкодав употребил оставшиеся деньги на просторную рубаху для Т
илорна и еще выторговал тонких стираных клоков Ц на повязки. Болячки и я
звы, оставленные заточением, заживать не спешили.
Тилорн ликовал по поводу обнов едва не больше девчонки. Волкодав успел з
аметить, как радовала бывшего узника всякая мелочь, говорившая о возвращ
ении к достойной человеческой жизни. Чего уж тут не понять. Гораздо удиви
тельнее было другое. Осчастливив нехитрыми подарками Тилорна и Ниилит, В
олкодав поймал себя на том, что и сам готов был улыбаться неизвестно чему.

Ц А себе ты что-нибудь купишь, господин? Ц смущаясь, спросила Ниилит. Он
пожал плечами:
Ц У меня все есть.
В самом деле, его одежда еще не собиралась разваливаться, а оружие, как и б
ыло обещано, Фитела ему дал. Волкодав сам выбрал прочное, с широким жалом к
опье, могучий веннский лук, оплетенный берестой, и два топора: один на длин
ном топорище Ц для рукопашной, другой на коротком Ц чтобы можно было ме
тать. Не помешал бы и меч, но меч Ц оружие особенное, просто так его не дают
и не берут.
Когда-то, очень давно, маленький мальчик из рода Серого Пса впервые задум
ался о том, как это, должно быть, горько и страшно Ц жить бездомным сирото
й, у которого все пожитки вполне умещаются в полупустом мешке за спиной. А
. теперь он и сам вот уже двенадцатый год другой жизни не знал. И узнает ли
Ц не у кого спросить…
Сидя на послушной лошадке, Волкодав придерживал копье правой рукой, упер
ев его в стремя, и прикидывал, что на привале надо будет сделать для него п
етлю вроде тех, какими пользовались другие. Лук в налучи покачивался сле
ва при седле, справа висел берестяной тул с двумя десятками стрел. Стрелы
Волкодав тоже выбирал сам, следя за тем, чтобы ушко у каждой было выкрашен
о в свой цвет, смотря по тому, каков наконечник. Чтобы в бою можно было сраз
у выхватить нужную, не раздумывая и не ошибаясь.
День миновал без каких-либо происшествий. Дорога, не нарушенная ни переп
равой, ни буреломом, вилась между песчаных холмов, поросших добрыми сосн
ами. Ветер шевелил пушистые ветви, пятна света и тени плясали по лесной тр
аве, по вьюкам на телегах, скользили по лицу Тилорна. Некоторое время тот н
апряженно хмурился, потом обрадовано заявил:
Ц Я уже различаю тени и свет! Даже очертания иногда! да.
Ц А я думал, тебя ослепили, Ц сказал Волкодав. Тилорн улыбнулся.
Ц Нет. Это от плохой еды и… м-м-м… переживаний. Ты же, друг мой, кормишь меня
столь незаслуженно хорошо, что я, чего доброго, не только вновь стану виде
ть, но и растолстею…
Волкодав вдруг почувствовал себя так, словно это ему, а не Тилорну предст
ояло вскоре прозреть. Необычное ощущение крепко засело в душе. И до самог
о вечера, пока они не выехали на широкую поляну у озера и Аптахар не распор
ядился устроить привал, Волкодав волновался неизвестно о чем и все думал
, что бы такое сделать, чтобы зрение поскорей вернулось к Тилорну. Ничему-
то он, старый пес, в жизни своей не научился.
На ночь телеги поставили в круг и на каждой с внешней стороны укрепили по
два щита. Посередине круга поставили палатку для Фителы. Разложили косте
р и повесили над ним железный котел. Волкодав уже не слишком удивился, ког
да Ниилит взяла большую деревянную поварешку и принялась хозяйничать у
котла.
Он натянул свой полог возле колеса повозки, постелил покрывало, потом вы
нул из телеги Тилорна и, взяв на руки, унес его за пределы круга.
Ц Смех и грех, Ц молвил калека, управившись со своими делами и пытаясь о
дернуть длинную рубаху. Ладони Волкодава обнимали его ребра, без труда п
оддерживая тщедушное тело. Ц Смех и грех! Ц повторил Тилорн и смущенно
вздохнул. Ц Когда лежу или когда ты вот так держишь, ну прямо сейчас горы
сверну. А стоит попробовать… Поставь меня, пожалуйста, на землю, друг Волк
одав.
Волкодав, подумав, чуть-чуть развел ладони. Какое-то время Тилорн и вправ
ду стоял, шатаясь из стороны в сторону и поводя руками. Потом его колени бе
спомощно подломились. Волкодав не дал упасть Ц подхватил и понес обратн
о к костру.
Ц Не спеши, Ц посоветовал он Тилорну. Ц Куда торопишься?
Ц Мне так стыдно обременять тебя, Ц ответил тот. Ц Ума не приложу, что б
ы мы без тебя делали, друг мой! Хотя, правду сказать, поначалу я очень опаса
лся за девочку…
Волкодав едва не споткнулся. Ему словно плеснули в лицо водой, холодной и
грязной.
Ц Что? Ц спросил он, надеясь ослышаться.
Ц Я обидел тебя? Ц что-то почувствовав, неподдельно перепугался Тилорн
. И торопливо принялся объяснять: Ц Я… ну ты же сам… ты Ц молодой, сильный
мужчина, а Ниилит, как я понимаю, очень красива… я же тебя совершенно не зн
ал… я боялся, что ты… Волкодав! Я обидел тебя?
Волкодав молча прошел между телегами, уложил ученого под полог, укрыл ше
рстяным плащом. Тот все еще пытался что-то говорить и даже поймал его за р
уку. Волкодав выдернул руку и, мало что видя перед собой, ушел на другую ст
орону лагеря, к берегу озера, где паслись стреноженные кони. И там долго ст
оял неподвижно, глядя на легкий туман, завивавшийся над водой.
Далеко за озером, за лесами алели, рея в прозрачном воздухе, снеговые зубц
ы гор. Их еще озаряли лучи солнца, ушедшего за горизонт. Волкодав хорошо по
мнил, как его, напрочь отвыкшего от света, в лохмотьях, с многолетними шрам
ами от цепей на шее, запястьях и лодыжках, вытолкнули из пещеры на голубой
горб ледника, под беспощадное морозное солнце, Вот тебе твоя свобода, ска
зали ему. Иди. И он пошел, шатаясь, скользя босыми ногами по плотному снегу,
зажимая ладонью рану в боку…
За спиной прошуршали шаги. Волкодав узнал походку Авдики и не стал обора
чиваться.
Ц С девкой поссорился? Ц спросил молодой сегван и понимающе кивнул: Ц
Бывает.
Ц Бывает, Ц сказал Волкодав.
Ц Слушай, венн… Ц Авдика помедлил, отвел глаза, потом решился; Ц Знаешь,
я что-то так и не уразумел, как это ты меня ринул намедни у Айр-Донна. Может,
покажешь, если не жалко?
Волкодав пожал плечами. Ему было не жалко. Эта ухватка не входила в число з
апретных, которые нельзя передавать стороннему человеку. Он пересадил Н
елетучего Мыша на холку своему коню, щипавшему травку неподалеку. Конь п
овернул голову, незлобиво обнюхал Мыша, с которым успел уже познакомитьс
я, потом фыркнул и снова опустил морду к траве. Цепляясь за шерсть, Нелетуч
ий Мыш забрался ему в гриву и принялся слизывать соль.
Авдика поднял копье и, как тогда в корчме, наставил его на Волкодава. Венну
почему-то вдруг померещилось в нем некое сходство с тем комесом, которог
о он убил одиннадцать лет назад… Наверное, все дело было в светлых волоса
х и в прическе.
Ц Смотри, Ц начал он объяснять. Ц Левой отводишь острие, вот так. Правой
перехватываешь оскепище…
Древко снова начало неудержимо выворачиваться из рук молодого сегвана.
Авдика попытался удержать, но вместо этого волей-неволей побежал кругом
Волкодава. Потом ноги выскочили из-под него. «Смерч подхватывает и уноси
т соломинку». Авдика растянулся на земле, хохоча и поминая трехгранный к
ремень Туннворна.
Ц Как, как ты меня? А ну, еще раз, Ц Волкодаву же показалось, будто у края по
ляны остановился кроткий серенький ослик и с вышитого седла на них с Авд
икой зорко и пристально посмотрела смуглая седая старушка.
Кан-киро веддаарди лургва, мысленно сказал ей Волкодав. Именем Богини, да
правит миром Любовь. Вот видишь, Мать Кендарат, и у меня теперь есть ученик
…
Когда Ниилит позвала есть. Волкодав явился к костру с котелком Ц для Тил
орна. Юная стряпуха сварила густую похлебку из ячменя, заправив ее салом,
жареным луком и еще чем-то душистым, на саккаремский лад. Ниилит позволил
и распоряжаться съестными припасами по своему разумению, и было похоже,
что жалеть о том не придется.
Купец Фитела, как пристало вождю, первым отведал приготовленную снедь, з
а ним Аптахар. Фитела ничего не сказал, только улыбнулся и удовлетворенн
о кивнул. Аптахар же крякнул, провел рукой по усам и потрепал Ниилит по пле
чу:
Ц Третий год хожу с тобой, Фитела, и ни разу еще не ложился спать голодным,
но, во имя детородного чрева Роданы, такой еды у нас до сих пор не бывало!
Ц Смотри, избалуешь молодцов, Ц обращаясь к Ниилит, заметил купец. Ц Эт
ак они у меня, чего доброго, осетров и соленых орешков требовать станут.
Ниилит заерзала на месте, моргая смущенно и немного испуганно. Как следо
вало понимать эти слова Ц как похвалу или как упрек?.. Воины со смехом и пр
ибаутками уселись в кружок и друг за другом, по старшинству, начали опуск
ать ложки в котел. Когда очередь дошла до Волкодава, он наполнил свой коте
лок и отнес его Тилорну.
Ц Волкодав… Ц страдая, начал было тот, но ответа не дождался. Волкодав у
садил его, вручил ложку и котелок и молча ушел. Сел на свое место и принялс
я за еду. Возможно, похлебка была в самом деле навариста и вкусна. Но он ник
акого вкуса так и не ощутил.
Когда Фитела раздавал хлеб, Волкодаву досталась большая горбушка. Он раз
ломил ее и половину съел, половину отложил. После вечери они с Ниилит мыли
опустевший котел, и тогда он размахнулся и забросил оставшийся кусок чут
ь не на середину озера, отдаривая за ласку.
Ц Выкупайся, если хочешь, Ц предложил он Ниилит. Ц Я постерегу.
Там, куда упал хлеб, гулко плеснула крупная рыбина. И опять все стало тихо.
Жившие в озере приняли подношение и пообещали не пугать Ниилит.
Ц Спасибо, господин, Ц тихо поблагодарила она и ушла за куст раздеватьс
я. Волкодав сел спиной к озеру, обхватил руками колени и уставился в сгуща
вшуюся темноту.
Око Богов видело, Боги знают: он радовался, как последний щенок, тому, что у
целел… тому, что оказался вдруг не один…
Ниилит плескалась в озере у него за спиной. Она плавала, точно лягушонок, и
ничуть не боялась темной воды с ее холодными ключами и всякими тварями, ж
ивущими в глубине. И в особенности когда он, Волкодав, стерег на берегу.
Теплый тихий вечер был очень хорош, и обозники допоздна засиделись возле
костра. Порывшись в своих пожитках, Авдика вытащил арфу Ц пустотелый де
ревянный короб с деревянными же рогами, сомкнутыми в кольцо. Оказывается
, молодой сегван неплохо управлялся с пятью струнами и к тому же знал уйму
песен, от героических до смешных и непристойных. Пели почти все, не исключ
ая самого Фителы, и даже Волкодаву временами хотелось присоединиться. Он
с некоторым удивлением осознал и это желание, и собственную нерешительн
ость. Он не умел веселиться.
Ц Явился однажды Комгалу в ночном сновиденье
Могучий и грозный, украшенный мудростью Бог… Ц жалостно выводил Авдика
вельхскую балладу времен Последней войны.
Помимо собственной воли Волкодав начал вспоминать песни, которые удиви
ли бы походников, но на ум упрямо лезла всего одна. Ее сложили рабы в Самоц
ветных горах, и называлась она Песней Отчаяния.

О чем ты споешь нам, струна зо
лотая?..

У каторжников, годами работавших под землей, никаких струн не было и в пом
ине. Но струнам полагалось быть, и притом золотым, а иначе и петь незачем.

О чем ты споешь нам, струна зо
лотая?..
Здесь камень холодный безгласен и слеп.
Здесь вечная ночь, а зари не бывает.
Здесь тщетной, надежды прижизненный склеп…

Венн произносил про себя старинные слова, послужившие отходной молитво
й сотням людей. В Самоцветных горах живые обитали в могиле, а мертвые, наоб
орот, уходили на свет. Только мертвые. И он, Волкодав. Единственный. Черный
мрак штолен и косматое сизое солнце, повисшее перед самым входом в пещер
у…

В рудничном, отвале твой пут
ь оборвется,
Где мертвые смотрят последние сны,
И горное солнце, холодное солнце
В слепые глаза поглядит с вышины…

Он вырвался, но от себя ведь не уйдешь. У того, кто семь лет пел Песнь Отчаян
ия и Песнь Смерти, душа смерзается ледяным комом. Может, бывают среди люде
й и такие, кто даже оттуда сумел бы вынести в сердце радость и доброту. Но к
Волкодаву это не относилось. Еще четыре года после тех семи он сам истреб
лял в себе человека. Он должен был стать воином. Убить Людоеда. И умереть. В
се. Сколько ни вразумляла, сколько ни отогревала его Мать Кендарат, ничег
о у нее так и не получилось. Теперь… А теперь, наверное, было слишком поздн
о.

Его очередь нести стражу наступала после полуночи, когда всего больше хо
чется спать. Волкодав не ложился. Весенняя ночь была прозрачна и светла д
ля его глаз, привыкших к подземному мраку. Сначала он как следует освоилс
я с луком, оттянув тетиву до правою уха сперва четырьмя пальцами, затем тр
емя и наконец двумя. Лук, сработанный из березы, можжевельника и лосиных ж
ил, был отменно силен. Его рога так и выгибались вперед, если снять тетиву.
Волкодав поставил на травяном взгорке несколько прутьев и хорошенько п
ристрелял лук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11