Он не стал напоминать кунсу о роде Серо
го Пса и о мальчике, которого тот не добил когда-то, испытывая судьбу. Заго
ворить с врагом Ц значит протянуть между ним и собой незримую, но очень п
рочную нить, которая делает невозможным убийство. Не стал он и предлагат
ь Винитарию поединка. Ему незачем было просить справедливости у Богов. О
н пришел казнить Людоеда. Божий Суд для этого не потребен.
Винитарий выпустил волосы девочки. Та мигом откатилась прочь, в угол, и пр
иподнялась на колени, забыв о своей наготе и во все глаза следя за двоими м
ужчинами, потому что в одном из них ей вдруг померещился избавитель.
Винитарий был опытным воином и не утратил былой сноровки, даже порядочно
разжирев. Он кинулся к оружию, висевшему на стене, с удивительной быстрот
ой, которой на первый взгляд трудно было от него ожидать. Но в это время Во
лкодав метнул копье. Оно пробило живот Людоеда, отбросило его назад, со ст
рашной силой ударило в стену и застряло, насмерть зажатое расщепленным б
ревном.
Не минует цели удар, который готовили одиннадцать лет. А минует Ц значит,
не Волкодав его наносил.
Несколько мгновений Людоед непонимающе смотрел на свой живот и на перек
ладину копья, глубоко вмятую в тело. Потом схватился за древко и закричал.
Жутким, бессмысленным криком смертельно раненого зверя.
Рев Людоеда раскатился по всему замку Ц только глухой или мертвый мог б
ы не услышать его. Но Волкодав знал, что комесы не прибегут. Его босые ноги
уже ощутили тяжкую судорогу, докатившуюся сквозь дубовые перекрытия и т
олщу ковров. Потом донеслись испуганные голоса. Где-то там, внизу, ворочал
ись бревна стен, колебались потолки, вздыбливались полы, с чудовищным тр
еском расходились добротно спряженные углы. Никакая сила не превозможе
т буйную силу дерева, возросшего у перекрестья лесных троп и там же засох
шего. Только Боги могли бы остановить ее. Но Боги вмешиваться не захотят. В
этом Волкодав был уверен.
Пригвожденный Людоед все еще ворочался и утробно хрипел, все еще пытался
неведомо зачем выдернуть из раны копье. На ковре под ним расплывалась те
мная лужа. Волкодав не смотрел на него. Он повернулся лицом к югу, туда, где
пролегал животворный путь Солнца, где высилось вечное Древо, зиждущее ми
ры, где в горнем океане зеленел Остров Жизни, священная Обитель Богов. Туд
а, на этот Остров, ушли дети Серого Пса. Один Волкодав пережил всех, чтобы в
ернуться и отомстить за истребленный род, за поруганный дом, за оскверне
нные очаги. И вот месть совершилась. Что же осталось? Немногое. Спеть Песнь
Смерти и шагнуть навстречу пращурам с погребального костра, в который в
от-вот превратится замок Людоеда…
Волкодав закрыл глаза, опустил руки и запел. Этими словами его далекие пр
едки провожали и напутствовали умерших. Их произносили воины его племен
и, оставшись в одиночку против сотен врагов. Волкодав всего дважды внима
л Песни Смерти: когда хоронили прабабушку, потом деда. Цепкая память маль
чишки запечатлела и сохранила услышанное. А дальше у него было целых оди
ннадцать лет, чтобы накрепко затвердить каждое слово. Чтобы стократ повт
орить Песнь по всем вместе и по каждому врозь…

Торопится время, течет, как п
есок,
Незваная Гостья спешит на порог.
С деревьев мороз обрывает наряд,
Но юные листья из почек глядят.

Доколе другим улыбнется зар
я,
Незваная Гостья, ликуешь ты зря!
Доколе к устам приникают уста,
Над Жизнью тебе не видать торжества!

Знала ли ее теперь хоть еще одна живая душа? Или сегодня древняя Песнь зву
чала в самый последний раз, потому что у Серого Пса больше не родятся щеня
та?

Незваная Гостья, в великом б
ою
Найдется управа на силу твою.
Кому-то навеешь последние сны,
Но спящие зерна дождутся весны.

Пол ходил ходуном, раскачиваясь все сильнее. Жирный дым начавшегося пожа
ра царапал горло, вползая в открытую дверь. Души тех, за кого отомстили, см
огут воплотиться вновь и жить на земле.
Волкодав мельком подумал: удастся ли довершить Песнь…
Не удалось.
К его коленям прижалось что-то живое. Дрожащее. Плачущее. Неохотно открыв
глаза, Волкодав посмотрел вниз и увидел рабыню. Несчастная нагая девчонк
а смотрела на него с ужасом и надеждой. Губы ее шевелились, по нежным детск
им щекам катились слезы, голубые глаза молили спасти. От Людоеда, еще зады
хавшегося у стены. От похотливых наемников, которым она должна была дост
аться назавтра. Из замка, готового рассыпаться под ногами…
В это время со стороны раскрытого окна-бойницы послышался пронзительны
й писк. Волкодав вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как в комна
ту, усердно работая перепончатыми крыльями, влетели два больших нетопыр
я. Они держали в лапках длинную палку; посередине ее вверх тормашками вис
ел Нелетучий Мыш. Заметив Волкодава, он радостно заверещал. Нетопыри взв
ились под потолок, и Мыш, отцепившись, свалился точно на голову другу.
Ц Пропадешь! Ц сказал Волкодав и попытался выпутать его из волос, чтобы
снова усадить на палку и выпроводить вон. Нелетучий Мыш весьма чувствит
ельно укусил его за палец. И пропищал что-то своим Ц знать, поблагодарил.
Те бросили палку и вмиг умчались в окно.
Ц Ну, как знаешь… Ц пробормотал Волкодав, начиная понимать, что умереть
, как мечтал, ему не дадут. Две лишние жертвы на его погребальном костре Ц
это уж слишком. Нагнувшись, он перехватил ножом веревку, стягивавшую за с
пиной локти рабыни. Сдернул с ложа плотное покрывало, пропорол посередин
е дыру и натянул на девчонку. Схватил ее за руку и побежал вниз по всходу.
Волкодав никогда не забывал мест, где ему довелось пройти хоть однажды. О
н мчался назад с уверенностью гончего пса, летящего по свежему следу. Он п
омнил, где воткнул свои щепки и где видел факелы и светильники, учинившие
пожар. Когда огонь наконец преградил ему путь, он задумался лишь на мгнов
ение, соображая, удастся ли проскочить к следующему всходу. Этого мгнове
ния оказалось достаточно, чтобы из огня навстречу ему с ревом вылетел оп
олоумевший стражник. Волкодав отскочил прочь, но тот незряче пробежал ми
мо: одежда горела на нем, роняя дымные клочья. Девчонка в ужасе завизжала.
Волкодав сгреб ее в охапку, сунул ей в руки Мыша, выдранного наконец из вол
ос, замотал обоих в покрывало и, пригнувшись, кинулся сквозь пламя.
Влажные волосы и кожаные штаны лишь отчасти предохранили его. Ему показа
лось, что с обнаженного торса и босых ног начали сдирать кожу. Кое-как зас
лонив локтем глаза, он стрелой пролетел десять шагов и уже выбегал с друг
ой стороны, когда стена по правую руку надсадно охнула, оседая. Дымящееся,
обугленное бревно выскочило из нее, крутанулось внутрь коридора и с сило
й ударило Волкодава в бок, швырнув его на пол. Он сразу вскочил, понимая то
лько, что еще жив и еще может бежать. Вторая лестница была прямо перед ним,
как он и рассчитывал. Он бросился к ней и помчался вниз, прыгая через четыр
е ступеньки. Где-то далеко наверху еще раз взвыл Людоед. Взвыл так, что был
о слышно даже сквозь гул пожара и крики мечущихся людей. Должно быть, огон
ь добрался до опочивальни. Потом вой затих Ц уже навсегда.
Волкодав напарывался на воинов еще несколько раз. Большинство ни на что
не обращали внимания, занятые поисками ближайшей двери наружу. Лишь один
что-то заподозрил при виде полуголого, покрытого копотью незнакомца, чу
ть не волоком тащившего за собой зареванную девчонку. Наемник схватился
было за меч, но Волкодав, не останавливаясь, метко пнул его в пах, чтобы впр
едь не лез не в свое дело. Воин согнулся, хватая ртом воздух пополам с хлоп
ьями гари. Обойдя его, Волкодав проскочил в дверь, что вела вниз, в подземе
лье. Захлопнул ее и на всякий случай повернул ключ, по-прежнему торчавший
в скважине замка с внутренней стороны.
В подвале сизыми волнами плавал удушливый дым, но заглянуть сюда, кажетс
я, никто так и не додумался. Дышать было нечем, настенный факел еле чадил, т
реща и плюясь синеватыми язычками. Девочка слабо вскрикнула при виде мер
твого палача. Потом еще раз Ц когда увидела клетку.
Волкодав выругался. Освобожденный им узник, оказывается, не сумел даже т
олком выползти из клетки сквозь открытую дверцу. Сил едва хватило только
на то, чтобы выпростать голову и плечи. Он лежал лицом вниз, изможденные р
уки трепетали, пытаясь сделать еще усилие.
Волкодав выругался снова и, почти не замедлив шагов, нагнулся и подхвати
л его свободной рукой. Костлявое, чудовищно грязное тело показалось ему
невесомым. Узник дернулся, охнул, невнятно пробормотал «спасибо» и повис
, точно мокрая вонючая тряпка. Еще несколько мгновений, и Волкодав стоял п
еред дверью, что вела к тайному ходу, одну за другой ощупывая заклепки: не
поддастся ли какая-нибудь.
Он был не вполне уверен, что сумеет высадить эту дверь, если не разыщет скр
ытых пружин.
Ц Дай мне, юноша… Ц прошептал узник. Ц Я знаю…
Волкодав спорить не стал. Обхватил ладонями его ребра и поднял его перед
собой, лицом к двери. В конце концов, этот малый безошибочно навел его на Л
юдоеда. Почем знать Ц а вдруг не врет и теперь.
Левая рука Волкодава чувствовала сумасшедший стук сердца, метавшегося
в бесплотной груди. Длинные пальцы пробежали по гладким струганным доск
ам, нашли одну из заклепок и, к некоторому удивлению Волкодава, отбили по н
ей замысловатую дробь. Почти сразу в недрах стены начала переливаться во
да, послышался знакомый скрежет, и дверь поехала в сторону.
Но в это время откуда-то сверху долетел страшный удар и затем Ц тяжелый,
медленный грохот. Замок Людоеда превращался в пылающие руины. Дрожь сотр
ясла пол и стены подвала, упала каменная плита, с шумом посыпался песок и м
елкие камешки. Факел зашипел и погас, оставив беглецов в кромешной темно
те. Но хуже всего было то, что дверь, отойдя от стены на три ладони, останови
лась. Волкодав налег изо всех сил, пытаясь раскачать и сдвинуть ее. Тщетно.

Ему не понадобилось примериваться к щели, чтобы понять: для него, единств
енного из троих, она была слишком узка. Он пожал плечами и улыбнулся в перв
ый раз за долгое, долгое время. Итак, Песнь Смерти все-таки будет допета. Те
перь ему с лихвой хватит для этого времени. Знать бы только, с какой стати
Хозяйке Судеб понадобилось захлопывать ловушку как раз тогда, когда он в
серьез понадеялся выжить.
Почему ему не дали скорой и честной смерти в рушащемся замке, заперев вме
сто этого, точно крысу, в зловонном подвале вместе с трупом задушенного п
алача?..
Может, Боги отсрочили его гибель ради того, чтобы он спас этих двоих? Какая
участь им предназначена?..
А может, сидевшего в клетке не зря величали волшебником? Что, если он успел
запятнать себя столь страшным пособничеством Тьме, что выпустивший его
должен был неминуемо занять его место и сам принять последние муки, кото
рых тот избежал?
Волкодав выдрал из волос верещащего, кусающегося Мыша и вновь отдал дево
чке, завернув в край покрывала, чтобы он не исцарапал ей руки. Подвел ее к д
вери Ц она не видела в темноте и испуганно жалась к нему Ц и вытолкнул на
ружу. Гибкое тело проскользнуло в щель без труда.
Ц Там будут ступеньки, не поскользнись, Ц сказал он ей, поднимая беспом
ощного волшебника и отправляя его следом за ней. Ц Слезай в воду и плыви
налево, в тоннель. Не бойся решетки, она сломана. Вытащи с собой эту кучу ко
стей и Мыша, если сумеешь. Давай шевелись.
Он оказался совсем не готов к тому, что за этим последовало. Девчонка отча
янно зарыдала, выскочила обратно сквозь щель и неловко обняла его впотьм
ах, уткнувшись мокрым лицом в его голую грудь. Волкодав ошарашено замер и
какое-то время стоял столбом, не в силах пошевелиться или заговорить. Пот
ом оторвал ее от себя и выпихнул на ту сторону, напутствовав крепким шлеп
ком пониже спины:
Ц Пошла, говорю!
А у самого мелькнула кощунственная мысль: не попробовать ли дверь, через
которую они с ней вбежали сюда. Проход наверняка завалило, но мало ли…
И на что понадобилось этим двоим Ц и Мышу Ц заново будить в нем желание ж
ить, если все должно было кончиться именно так?
Ц Дитя мое… Ц услышал он тихий голос волшебника и понадеялся, что тот ла
ской сумеет сделать то, чего он не сумел грубостью. Однако волшебник сказ
ал: Ц Дитя мое, не сумеешь ли ты дотянуться до третьего сверху камня в дал
ьней стене, в углу напротив двери?
Ц Зачем?.. Ц всхлипнула девчушка.
Ц Речь идет о том, Ц гаснущим голосом пояснил волшебник, Ц чтобы наш до
бросердечный друг сумел к нам присоединиться… Если дотянешься, надави н
ижний угол…
Человек, наделенный ростом Волкодава, легко достал бы третий камень, даж
е не поднимаясь на цыпочки. Рабыня была меньше его на две головы. Она ощупа
ла стену и принялась прыгать Ц молча, упорно, в кромешном мраке раз за раз
ом пытаясь ударить занесенным кулачком по нужному месту. Волкодав устал
о сел на пол и попытался не думать о нечаянном объятии, о прикосновении то
ненького, трепещущего тела. Возбуждение битвы догорало в нем, к обожженн
ой коже было не прикоснуться, а правый бок налился болезненным жаром и, ка
жется, опухал.
Ц Надо было по-другому расположить сенсоры, Ц пробормотал волшебник.
Ц Хотя…
Волкодав не понял мудреного слова. Но спрашивать не стал.
Ц Хватит! Ц зарычал он в темноту. Ц Убирайтесь!
На тех двоих это не произвело ни малейшего впечатления.
Ц Дитя, Ц удивительно спокойно сказал волшебник. Ц Подойди сюда. Сядь.
Вот так. Дай руку… Я знаю, что сейчас у тебя получится. Ты можешь. Попробуй.

И девчонка допрыгнула. Со сто первого, а может, с двести первого раза. Креп
кие ноги бросили вверх легкое тело, и разбитый в кровь кулачок пришелся п
о нижнему углу камня, третьего сверху в дальней стене. Сперва ничего особ
енного не произошло. Но потом какая-то неодолимая сила навалилась на две
рь, с одинаковой легкостью сокрушая дубовые доски и толстые бронзовые за
клепки. Поднявшийся Волкодав вскинул глаза, зрячие в темноте, и увидел, чт
о каменная притолока начала медленно опускаться. Он слышал, как охнул во
лшебник, задетый отлетевшим обломком. Опустившись примерно до середины
двери и раскрошив ее в щепы, притолока остановилась. Волкодав вышиб ного
й остатки досок и живо оказался на той стороне. Снова поднял волшебника и
молча зашагал вперед, туда, где ожидали ступени и холодная вода в каменно
м тоннеле, сулившая волю.

Солнце близилось к полуденной черте. Волкодав сидел на берегу речной зав
оди, обхватив руками колени, и не думал ни о чем.
Вчера он собирался по собственной воле оборвать свою жизнь. Чем бы ни кон
чилось дело, такие решения никогда не проходят даром, даже если навеял их
минутный порыв. А для Волкодава это была цель, к которой он шел одиннадцат
ь лет. Ради которой жил. Ради которой бессчетное число раз оставался в жив
ых. Он никогда не загадывал, что там может быть после. После?.. Зачем? Для ког
о и для чего? «После» попросту не было.
Вчера кончилась жизнь. Дальше…
Волкодав сидел неподвижно и смотрел перед собой, точно в стену, и в голове
было пусто, как в раскрытой могиле, в которую забыли опустить мертвеца.
Волшебник лежал неподалеку, подставив солнечным лучам счастливое слеп
ое лицо, Ц чисто вымытый, уложенный на дырявое покрывало и в него же заку
танный. Нелетучий Мыш, никогда не доверявший чужим, преспокойно сидел у н
его на животе и не думал противиться внимательным пальцам, ощупывавшим п
орванное крыло.
Волкодаву было, собственно, наплевать, и все-таки в душе шевелилась тень п
раздного любопытства. Накануне он был уверен, что выволок из подземелья
древнего старца, но теперь видел, что ошибся. Спутанные бесцветные космы,
полные грязи и насекомых, после знакомства с корнем мыльнянки и костяным
гребешком, отыскавшимся в мешке Волкодава, превратились в пушистые пепе
льные кудри, отросшие в заточении до ягодиц. Волшебник все просил состри
чь их покороче, но Волкодав отказался наотрез. Сидя в клетке, простительн
о было поглупеть. Но уж не настолько. Едва выйти на волю и тут же бросить св
ои волосы на потребу нечисти и злым колдунам!.. Только этого не хватало!..
Еще у него были глаза, каких Волкодав не видал доселе ни разу: темно-фиоле
товые, немного светлевшие к зрачку. Когда он улыбался Ц а улыбался он час
то, Ц в плазах вспыхивали золотые, солнечные огоньки. Что же до тела, то он
о, несмотря на уродливую худобу, тоже было вовсе не старческим.
Волкодав не собирался расспрашивать…
Девчонка бродила по колено в воде, наряженная в запасную рубаху Волкодав
а с непомерно длинными для ее рук рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11