он успокоился. Ему было хорошо. Слой ила
над ним - все, что было нужно. Неважно, глубоко ли он зарылся, важно,
что он был скрыт от глаз. Теперь ни один хищник не обнаружит его и не
съест.
№Хорошо-то как, - думал он. - Двигаться не надо, нельзя двигаться...
а то нападут и съедят¤.
У него было все, что нужно для жизни. Он ел, пока не пресытился, пока
пища не утратила своей привлекательности. Ему было тепло, он был в безо-
пасности. Он мог не шевелиться.
№Но все-таки, - думал он, - незадолго до того, как я перестал шеве-
литься, двигать лапками, была какая-то тревога. Что за тревога?¤ - спро-
сил себя он.
До сих пор он не задавал себе никаких вопросов! До сих пор для него
даже не существовало такого понятия - №вопрос¤! Он был, существовал - и
все. Его никогда не интересовало, что он такое.
Он беспокойно пошевелился, недовольный тем, что откуда ни возьмись
появился этот вопрос и потревожил его покой. Но не это было самое худ-
шее: что-то еще тревожило его. Ему вдруг показалось, что он - уже и не
он вовсе, будто не ему пришел в голову вопрос, будто он возник не внутри
него самого, а исходил откуда-то извне. А откуда? Вокруг ничего не было
- только тепло неглубокого моря, нежность придонного ила, сознание того,
что никакая страшная тень не висит над ним, что его никто не видит, что
его не тронет страшный хищник, питающийся трилобитами...
№Боже мой! - внезапно с ужасом подумал он. Я - трилобит!!!¤
После этих слов сгустился непроницаемый мрак, но тут же рассеялся.
Теннисон сидел в кресле, а перед ним со шлемом в руках стоял Экайер.
Джейсон с силой выдохнул и посмотрел на Экайера.
- Пол, вы сказали, что взяли кристалл наугад. Но это не так.
Экайер улыбнулся.
- Ну, допустим, не наугад. Помните, я рассказывал вам об одном Слуша-
теле?
- Да, о человеке, который был трилобитом. Но это оказалось настолько
реально!
- Друг мой, - торжественно сказал Экайер. - Вы можете быть совершенно
уверены, что это было не кино. Не развлекательный трюк. Все это время вы
были трилобитом.

Глава 14.
Вернувшись к себе, Теннисон увидел Джилл, сидевшую в кресле у камина.
Теннисон кинулся к ней.
- Джилл, ты здесь? Как хорошо! А я уже волновался за тебя, хотел ра-
зыскивать.
- Губерт готовит обед, - сообщила она. - Я сказала ему, что, навер-
ное, останусь обедать. У тебя все в порядке?
Он наклонился, поцеловал ее и уселся рядом.
- У меня все прекрасно. А у тебя как дела?
Она поморщилась.
- Не очень. Они не хотят, чтобы я писала о них, Вместо этого мне
предлагают работу.
- Ты согласилась?
- Нет. Не уверена, что соглашусь. Я слышала, ты решил остаться. Это
правда?
- На время, по крайней мере. Чтобы пересидеть, переждать, совсем неп-
лохое пристанище.
Она указала на одинокую розу, стоявшую в вазе на кофейном столике.
- Где ты раздобыл эту прелесть?
- Садовник подарил. Сегодня утром я тут сад нашел. Мне бы хотелось
тебе его показать.
- Они предложили мне комнаты, - сообщила Джилл. - Сегодня утром я пе-
реехала. Через четыре двери от тебя. Робот, который помогал мне переби-
раться, сказал мне, что ты здесь. У тебя найдется что-нибудь выпить?
- Наверное, найдется. Только давай сначала я тебе сад покажу
- Давай.
- Тебе понравится, вот увидишь!
Когда они вышли в сад, она спросила:
- Ну и чем ты так восторгался? Сад как сад. Что случилось?
- Сад тут ни при чем, - ответил Джейсон. - Просто мне кажется, что у
Губерта ушки на макушке. Только скажи или сделай что-нибудь, и это мо-
ментально известно всем и каждому. Не могу поручиться, что в саду нас не
подслушивают, но все-таки тут безопаснее. А поговорить есть о чем.
- Это у тебя от Гастры осталось, - сказала Джилл - Плащ и шпага.
Он пожал плечами.
- Может, ты и права.
- Итак, ты воспользовался шансом остаться здесь. Ну что ж, ничего
дурного я в этом не вижу.
- Дурного, может быть, ничего и нет, - согласился он. - Но странно.
Все очень странно. Тут есть одна женщина... та самая, которую меня поз-
вали лечить. Она утверждает, что нашла Рай.
- Рай?
- Вот именно. Рай. Понимаешь, у них тут целая программа. Люди мыслен-
но перемещаются в другие места и добывают данные, которые затем вводятся
в Папу. Хотя... мне кажется, что это делается не только для того, чтобы
загружать информацию в Папу. Судя по тому, что мне вчера ночью рассказал
Экайер, между Ватиканом и теми, кто занят Поисковой Программой, сущест-
вуют кое-какие расхождения во взглядах.
- Рай... - нахмурилась Джилл. - То есть самый настоящий Рай, библейс-
кий? С золотыми лестницами, трубящими трубами и парящими ангелами?
- Что-то в этом роде.
- Но, Джейсон, это невозможно!
- Наверное, невозможно, но Мэри думает, что нашла его. Экайер в это
почти верит.
- Значит, твой Экайер глуп.
- Нет, он не глуп, - возразил Теннисон. - Джилл, скажи, они тебе уг-
рожали?
- Угрожали?
- Да, угрожали или нет? Экайер мне довольно прозрачно намекнул, что
мне могут не позволить покинуть планету.
- Нет. Мне никто ничего такого не говорил. Я говорила с кардиналом,
представляешь? Лиловая мантия, алая митра. Одна свечка на весь кабинет -
очень торжественно! Погоди, постой-ка... Так ты поэтому остаешься? Пото-
му что они пригрозили, что не дадут тебе улететь?
- Нет, не совсем так. Они могли бы отпустить нас, Но угроза остается.
Этим местом правит Ватикан, а как Ватикан скажет, так и будет. Это слова
Экайера. Но я остаюсь потому, что так хочу, - пока. Пока мне лететь не-
куда. Кроме всего прочего, здесь очень неплохо. И потом, должен честно
признаться, я сильно заинтригован.
- Я тоже, - кивнула Джилл. - Кардинал и слышать не хотел, чтобы я на-
писала о них книгу или статью. Он ни слова не сказал о том, что они не
позволят мне улететь. Честно говоря, я рассчитывала только на то, что он
меня просто вышвырнет. А он мне работу предложил!
- Стальной коготь в бархатной перчатке...
- Вроде того. Вообще, довольно-таки симпатичный робот. Ох, чуть не
сказала №симпатичный старичок¤. Довольно милый, но упрямый. Я пыталась
поспорить с ним, но без толку.
- Ну а работа?
- Они хотят, чтобы я написала для них историю Ватикана, ни много ни
мало. Кардинал божится, что у них тут некому этим заняться, утверждает,
что робота такому обучить невозможно. Ты только представь: у них есть
полное описание всего, что тут происходило с того самого момента, как
сюда прибыл первый корабль. Все лежит и ждет обработки. Я, конечно, ска-
зала №нет¤. Ну то есть... если припомнить, я не отказалась наотрез. Да,
вроде бы я сказала, что я должна подумать. Но, наверное, у него все-таки
создалось впечатление, что я сказала №нет¤.
- Ну а на самом-то деле?
- Джейсон, честно, я не знаю! Подумай только! Вся их история! Лежит,
дожидается, когда кто-то ее изучит и напишет. Все эти годы она была
здесь, и никто к ней пальцем не притронулся.
- Но что в этом хорошего, если ты все равно не сможешь ничего отсюда
вывезти?
- Вот именно. Бессмысленно. Джейсон, я похожа на мошенника?
- Ну... да, пожалуй, похожа.
- Я не смогу жить дальше, если не добьюсь своего.
- Джилл, тут что-то не так. Сначала они не разрешают тебе писать о
них, а потом преподносят всю свою историю на блюдечке с голубой каемоч-
кой. Либо они действительно хотят, чтобы история была написана, либо при
любых обстоятельствах уверены, что им удастся не выпустить тебя отсюда.
- Если так, - заявила Джилл, - они много на себя берут! Не слишком ли
они в себе уверены?
- Не слишком. Ровно настолько, насколько надо. Так мне и Экайер ночью
сказал. Абсолютно уверены.
- Джейсон, мы, наверное, пара идиотов. Занесло нас сюда, это надо же!
Конечно, если Ватикан так волнует утечка информации, единственный способ
убедиться, что информация не уйдет за пределы планеты, не дать никому
отсюда выбраться.
- А паломники? Паломники прилетают и улетают.
- Кардинал мне это более или менее объяснил. Паломники, похоже, не в
счет. Они с разных планет, приверженцы тайных культов, мало кем уважае-
мые. Их россказни никто всерьез не принимает, даже соотечественники. Ре-
лигиозный дурман, одним словом.
- А Ватикану есть что прятать, - задумчиво проговорил Теннисон. - Па-
ломники, к примеру, наверняка ничего не знают о Поисковой Программе Эка-
йера. А Программа, пожалуй, будет поважнее самого Ватикана. Исследовате-
ли тянут знания из Галактики, из всей Вселенной, отовсюду - из прост-
ранства и времени, а может быть, у них и дальше руки доходят - за преде-
лы пространства и времени. Если, конечно, такие места есть. Если есть
хоть одно такое место...
- Может быть, Рай как раз такое место? Если вообще Рай можно назвать
местом.
- Главное, - покачав головой, задумчиво проговорил Теннисон, - что
больше нигде ничего подобного нет. В рамках Поисковой Программы накопле-
ны целые мили файлов с информацией, собранной за многие столетия. Все
это здесь. Что они собираются со всем этим делать?
- Но... может быть, действительно скармливают Папе?
- Какому Папе, вот вопрос, - пожал плечами Теннисон. - Надо еще по-
нять, что за Папа такой. Нет, думаю, не вся информация уходит туда. Эка-
йер мне так и сказал, что не вся. И еще он мне кое-что сказал. Сейчас
постараюсь вспомнить поточнее... Ну, будто постепенно Ватикан стал свое-
образным прикрытием для выполнения Поисковой Программы. Да, вроде бы вот
так он и сказал. И еще попросил, чтобы я об этом никому из Ватикана не
проболтался. Дал понять, что кое-кто из старожилов здешних может быть
недоволен.
- Да, у Ватикана свои заботы, - проговорила Джилл. - Кардинал мне то-
же кое-что рассказал. Выглядело так, будто он мне жаловался, хотя это
вряд ли. Но... он, и, похоже, еще некоторые кардиналы, уверены, что у
них кто-то потихоньку ворует информацию. №Мелкое воровство¤, - именно
так он сказал. А больше всего его беспокоит что они даже не догадывают-
ся, кто или что этим занимается...

Глава 15.
Енох, кардинал Феодосий, разыскал своего ближайшего помощника - Сеси-
ла, кардинала Робертса.
- Преосвященный, - сказал он, - мне кажется, нам с вами есть о чем
побеседовать.
- Вы озабочены, Преосвященный, - ответил Робертс. - Что происходит?
- Прибыли двое новеньких. Люди, мужчина и женщина,
- Что вам о них известно?
- О мужчине - ничего. Экайер назначил его на должность врача Ватика-
на. Похоже, он бежал сюда, спасаясь от возмездия.
- А вы с Экайером об этом говорили, Преосвященный?
- Нет, не говорил. В последнее время с Экайером вообще стало невоз-
можно разговаривать.
- Да, знаю, - кивнул Робертс. - Такое впечатление, будто он возомнил,
что его Поисковая Программа - наше главное дело. Если хотите знать мое
мнение, Преосвященный, то я считаю, что он чересчур возгордился. Много
на себя берет.
Феодосий вздохнул.
- Да, друг мой... Как бы мы ни восхищались людьми, попадаются среди
них такие, с которыми порой очень трудно ладить.
- Ну а женщина, Преосвященный?
- Я беседовал с ней утром. Она - писательница. Вы только представьте
себе: писательница! Это она написала нам все эти письма. Я зам рассказы-
вал про письма?
- Да, как будто рассказывали.
- И она хочет написать о нас.
- Написать о нас?
- Да. Это же было во всех письмах. Вы их читали или нет?
- Читал, конечно. Но у меня это как-то вылетело из головы. Это, бе-
зусловно, невозможно. Просто наглость!
- Да. Наглость, - подтвердил Феодосий.
- Вы ей сказали, что это невозможно? - спросил Робертс.
- Да, но она настаивала на своем. Она очень упрямая женщина. В конце
концов я предложил ей работу.
- Простите меня, Преосвященный, но у нас здесь нет никакой работы!
- Работа есть, - возразил Феодосий. - Все эти годы мы говорили, что
было бы хорошо, если бы кто-то взялся написать историю Ватикана. Мы меч-
тали о том, чтобы она оказалась на бумаге, чтобы любой мог читать и ра-
доваться. Мы даже говорили, что хорошо было бы создать робота нового ти-
па, который смог бы написать нашу историю. Но... похоже, роботы не прис-
пособлены для того, чтобы писать что-то такое... художественное. Да, по-
жалуй, робота, который умел бы писать книги, нам не удастся сконструиро-
вать. А тут вдруг - такой подарок судьбы - она прилетела сама, добро-
вольно и может написать то, что нам нужно.
- Господи милосердный, и что же она вам ответила?
- У меня такое впечатление, что она без ума от моего предложения. Но
я не об этом с вами хотел поговорить.
- Нет? А я думал, что именно об этом - о новых людях, мужчине и жен-
щине.
- О, конечно, и о них тоже, но не только о них. В последние годы в
нашу жизнь вторглись три человека...
- Три? Кто же третий?
- Третий - Декер. Кто он такой? Что нам о нем известно?
- Согласен, - кивнул Робертс. - Знаем мы о нем немного. Нам неизвест-
но, как он сюда попал. Он не прибыл на №Страннике¤, а я не знаю другого
способа попасть сюда человеку. Но может быть, вы, Преосвященный, знаете
о нем больше? Вы ведь с ним говорили?
- Несколько лет назад, - кивнул Феодосий. - Вскоре после того, как он
тут объявился. Я переоделся простым монахом и навестил его, стараясь
изобразить обычное гостеприимство. Разыграл такого, знаете, тихого,
скромного, но любопытного монашка. Я подумал, что с монахом он будет бо-
лее откровенен, чем с кардиналом. Но я ровным счетом ничего не узнал.
Ничего он мне не сказал. Человек он довольно симпатичный, но неразговор-
чивый, замкнутый. А теперь эти двое - мужчина и женщина. Скажите, Преос-
вященный, зачем нам нужен врач-человек? Мы могли бы за сравнительно не-
долгий срок обучить кого-то из наших роботов лечить людей, и он был бы
таким же знающим и умелым, как любой из докторов-людей. А может, и по-
лучше, поскольку у нас есть доступ к самым последним достижениям меди-
цинской науки.
- Да, - вздохнул Робертс, - это я понимаю. Мы часто об этом беседова-
ли. Периодически нам приходится искать врача для людей со стороны. Это
весьма прискорбно. Нам не нужны посторонние. Старый доктор, который умер
- это для людей, к сожалению, неизбежно, - был совсем, совсем неплох.
Хотя, как вы, наверное, помните, поначалу мы в нем сомневались. А тот,
кто заменил его, был просто невыносим. Люди в городке и в Ватикане, за
исключением Слушателей, которых мы набираем немного, - все коренные жи-
тели, потомки тех, кто живет тут уже несколько столетий. Их нам бояться
нечего. Они - почти одно целое с нами. А вот те, кто прибыл со стороны,
представляют собой реальную опасность. Они не привыкли к нам, а мы - к
ним.
- И все-таки, - покачал головой Феодосий, - даже наши люди, потомки
тех, кто здесь живет уже несколько столетий, и те вряд ли согласятся ле-
читься у врача-робота. Это огорчает меня, Преосвященный. Это указывает
на глубокую социальную пропасть, которая до сих пор существует между
людьми и роботами. Я так надеялся, что за столько лет эта пропасть ис-
чезнет. Конечно, между роботами и людьми есть различия, но...
- Я склонен полагать, Преосвященный друг мой, - сказал Робертс, - что
подсознательно люди боятся нас, поскольку от нас, если можно так выра-
зиться, до сих пор пахнет машинами. А спроси их об этом прямо, они, ко-
нечно же, начнут бить себя в грудь и утверждать, что ничего такого не
думают, и сами будут верить, что говорят чистую правду, но это не так -
я уверен. Что касается робота-врача, то, согласен, мы могли бы предло-
жить им такого, но сомневаюсь, что это стоит делать. Здесь, на Харизме,
мы могли бы обойтись с людьми по-разному. Могли бы, к примеру, завалить
их предметами роскоши, но тогда им могло бы показаться, что мы преклоня-
емся перед ними, и они возгордились бы. Можно было сделать из них нечто
вроде маленьких домашних зверушек - пристально следить за каждым их ша-
гом, предупреждать все их желания, оберегать от любой опасности. Но это-
го нам делать не следует. Мы не имеем права оказывать на них какое бы то
ни было давление. Мы должны позволить им идти своей дорогой и сохранять
чувство собственного достоинства.
- В итоге мы столкнулись с дилеммой, - констатировал Феодосий. - Мы
сражаемся сами с собой. Нам все время мешает то уважение, то безотчетное
поклонение, которое мы испытываем перед людьми. Это ответ на их отноше-
ние к нам, и мы никак не можем от этого избавиться. Конечно, речь прежде
всего о вас и обо мне, о таких, как мы. Мы созданы людьми. Мы стоим к
ним слишком близко. Некоторые из роботов второго и третьего поколений
могли бы избавиться от этого поклонения перед людьми. А мы пытаемся уба-
юкать себя, твердя, что мы нечто иное, чем продолжение рода человеческо-
го. Да, нам хочется так думать - как можем мы думать иначе, если столько
лет повторяем это наизусть? Но горькая, ужасная правда состоит в том,
что мы - продукт, создание рук человеческих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38