- Преосвященный, - мягко проговорил Робертс. - Вы излишне строги к
себе и ко всем нам. Мы, может быть, действительно, как вы выразились,
продукты, но мы так упорно трудились последнее тысячелетие, и наши труды
не пропали даром - смею утверждать, мы поднялись над уровнем продуктов!
Да, наше отношение к людям не дает нам покоя до сих пор. Но если вы за-
думаетесь, то поймете, что муки наши беспричинны. В течение столетий мы
искали универсальный принцип, который мог бы быть применен ко всем - не
только к людям и роботам, но ко всякому разумному существу, хоть с проб-
леском сознания. Преосвященный, мы оплатили свой долг. Мы заработали
право быть самими собой.
- Но почему же меня так беспокоят эти трое? Не возникло ли у меня то
отношение, которое испытывает ребенок по отношению к строгому отцу? При-
дет, посмотрит на мои шалости и накажет...
- Все мы, Преосвященный, не вы один, - сказал Робертс, - согнуты,
придавлены комплексом неполноценности. Это, увы, наш крест, и приходится
его нести. Дайте нам еще несколько тысячелетий, и мы избавимся от него.
- Как верно вы говорите, Преосвященный, как верно... По трезвом раз-
мышлении я нахожу внутри себя столько вины, столько грехов - о, это не-
возможно выразить словами! Порой бывают времена, простите меня, Преосвя-
щенный, когда мне приходится испытывать вину за то, что мы стали созда-
вать Его Святейшество. Я говорю с самим собой и спрашиваю себя: не свя-
тотатство ли это? Ведь на самом деле - Его Святейшество всего-навсего
один из нас, никакой не святой, а просто-напросто машина, еще один зна-
чительно усовершенствованный робот, кибернетическая тень, которой мы
слепо поклоняемся...
- Ваше Преосвященство! - в ужасе воскликнул Робертс. - Надеюсь, вы
больше никому не высказали этих еретических мыслей? Как старый Друг, я
могу отпустить вам этот грех, но...
- Клянусь всем святым, я никогда никому не говорил об этом, - сказал
Феодосий. - Только вам, старому товарищу. Я бы и сейчас не сказал, если
бы не стечение обстоятельств. Видение Рая, бывшее одной из наших Слуша-
тельниц...
- Да, очень плохо, - согласился Робертс. - На братию это подействова-
ло гораздо сильнее, чем я ожидал. Я надеялся, что слух пройдет и о нем
скоро позабудут. Слушательница Мэри, как я слышал, была на пороге смер-
ти. Умерла бы - и всей этой глупости пришел бы конец. Но этот врач...

Глава 16.
Мэри поправлялась. Температура снижалась, одышка почти исчезла.
Взгляд ее становился все более осмысленным, и она уже узнавала тех, кто
ухаживал за ней, могла сидеть в постели.
Те, кто знал Мэри раньше, не могли не заметить разительных перемен в
ее поведении. Она стала карикатурно величественной - этакая престарелая,
потрепанная гранд-дама. Ворчала на Теннисона, помыкала сестрами, игнори-
ровала предписания.
- Это все из-за Рая, я уверен, - высказал как-то предположение Эка-
йер. - Она теперь считает, что стала лучше, выше других Слушателей. Ко-
нечно, она и была одной из лучших. Многие годы она добывала для нас цен-
нейшую информацию. Но такой важной ни она, ни кто другой еще не разыски-
вали никогда. И, как это ни парадоксально, я опасаюсь, что эта находка
поставит на ней крест как на Слушательнице. Быть хорошим Слушателем оз-
начает преданность делу, искренность и скромность. Сама задача Слушания
достигается через глубокое смирение. Слушатель призван смирять себя, ук-
рощать свою гордыню, должен стараться свести на нет собственное №я¤.
Очень жаль, что клоны Мэри...
- Да, насчет клонов, - кивнул Теннисон. - Ты уже как-то говорил мне
про клоны, но коротко. Хочешь сказать, что вы ухитрились создать других
Мэри?
- Примерно так, - согласился Экайер. - Когда нам попадается выдающий-
ся по своим способностям Слушатель, мы прибегаем к клонированию. Это не-
давнее достижение. Смею предположить, что биоинженерной лаборатории Ва-
тикана удалось в этом плане опередить всю Галактику. Точные, четкие пов-
торения избранного субъекта - до сих пор не наблюдалось никаких аберра-
ций. Хороших Слушателей найти очень трудно. Такую Слушательницу потерять
мы просто не имеем права и должны дублировать ее. У нас уже есть три ее
клона, но пока это маленькие дети. Она растут. Но даже когда они вырас-
тут, у нас нет гарантии, что хотя бы один из них найдет путь к Раю. Мы
можем надеяться, что у них будет для этого больше возможностей, чем у
других Слушателей, которые с Мэри кровными узами не связаны. Да, ее дуб-
ли будут прекрасными Слушателями, но насчет Рая мы все равно не можем
быть уверенными.
- Значит, Мэри - ваша единственная надежда?
- Именно так, - покачал головой Экайер. - Самое печальное, что она
это знает. Вот почему она стала такая важная.
- Могу я тут чем-нибудь помочь? Сделать что-нибудь такое, чтобы под-
корректировать это состояние?
- Не трогай ее, Джейсон, - посоветовал Экайер. - Обращай на нее по-
меньше внимания. Чем больше ты будешь с ней носиться, тем больше она бу-
дет нос задирать.

Джилл решила остаться и написать историю Ватикана.
- Ничего страшного, - объяснила она Теннисону, прогуливаясь с ним под
руку по саду. - Ну, представь: следующий корабль прилетит сюда с Гастры
не раньше чем через пять недель. Только через пять недель можно будет
подумать о том, чтобы убраться отсюда. За пять недель, если буду сидеть
сложа руки и ничего не делать, я тут с ума сойду! Я не умею ничего не
делать.
- Ну, знаешь... могла бы, к примеру, на горы любоваться. Они такие
красивые. Все время меняют цвет. Я никогда не устаю смотреть на них.
- Ну и смотри, - пожала она плечами. - А я к этим красотам совершенно
равнодушна.
- А ты не боишься втянуться в работу? Вдруг в истории Ватикана тебе
будет так интересно копаться, что ты просто не сможешь оторваться? Если
Ватикан вообще позволит тебе оторваться... Может настать момент, когда
ты будешь знать слишком много, чтобы они позволили тебе уйти.
- Рискну, - твердо сказала Джилл. - Рискну. Знаешь, я раньше и не в
таких переделках бывала, но всегда успевала улизнуть в последний момент.
Господи, тут же все, о чем я только могла мечтать - вся информация! Пол-
ный, детальный отчет...
Она с головой ушла в работу. Выпадали дни, когда Теннисон вообще не
видел ее. Появлялась она только к обеду и рассказывала, рассказывала...
- Просто передать тебе не могу, до чего интересно, - восхищалась она,
наспех глотая еду. - Столько всего... Все, абсолютно все, что они плани-
ровали, думали, делали.
- Я тебе говорил, что втянешься, - предостерегал ее Джейсон. - Смот-
ри, так ты никогда отсюда не улетишь. Станешь этаким книжным червячком,
увязнешь в работе.
- Не бойся, не увязну, - твердо заявляла Джилл, вытирая губы салфет-
кой. - Где-то внутри меня никуда не делась прежняя Джилл Робертс - бес-
шабашная, свободная как ветер журналистка, возмутительница Галактики,
ищущая сюжеты по всему свету. Настанет время... но ладно, хватит об
этом. Что это мы все про меня, да про меня. У тебя как дела, Джейсон?
- Я привыкаю.
- И счастлив?
- Счастлив? Трудно сказать. Что такое счастье? Удовлетворен - да. До-
волен маленькими профессиональными успехами: но их мало, совсем мало.
Знаешь, я никогда не был врачом-фанатиком, которому только и надо, что
добиваться немыслимых высот в работе, чтобы его непрерывно похваливали.
Неужели недостаточно просто делать добро ближнему? Пока те случаи, с ко-
торыми сталкиваюсь по работе, позволяют чувствовать, что я на своем мес-
те. Пока, повторяю, - пока это все, что мне нужно. С Экайером мы уже на
№ты¤, и с остальными я неплохо лажу.
- Ну, а как поживает эта дама, что нашла Рай?
- Как поживает? Будь я проклят, если знаю. Физически она почти здоро-
ва.
- Однако я чувствую, есть какое-то №но¤.
- Она очень переменилась. Гордая стала - страшное дело! Мы все - пыль
у нее под ногами. Я не психолог, конечно, но мне кажется, с ней не все в
порядке.
- Это можно понять, Джейсон. Представь, попробуй представить, что для
нее значит Рай! Нашла она его на самом деле или нет, все равно это для
нее жутко важно. Может быть, впервые в жизни с ней произошло что-то
по-настоящему значительное.
- Она-то сама уверена, что нашла Рай.
- Как и половина Ватикана.
- Половина? Сомневаюсь. Я бы сказал: весь Ватикан.
- Не думаю. Мне прямо ничего не говорят, но я слышу кое-какие разго-
воры. Понять трудно, но не все здесь безумно счастливы, что Рай найден.
- В голове не укладывается! Рай кого-то не устраивает? Уж в Ватика-
не-то должны быть просто на седьмом небе от счастья!
- В Ватикане не все так просто, как нам кажется, Джейсон. Это все
из-за терминологии - №Ватикан¤, №Папа¤, №кардиналы¤ и все такое прочее.
Легко подумать, что тут все насквозь христианское. Нет, это не так. Тут
всего понамешано - помимо христианства. Я пока еще не разобралась окон-
чательно, но чувствую, что все тут очень сложно. Давным-давно, вероятно,
когда эти бедняги только обосновались здесь, в основе их мировоззрения и
было только христианство. Но роботы за долгие годы обнаружили столько
всего, что теперь это уже далеко не классическое христианство. И потом
есть еще кое-что...
Она поколебалась мгновение. Теннисон молча ждал, когда Джилл загово-
рит вновь.
- Видишь ли, в Ватикане существует два типа роботов, две, так ска-
зать, группировки, между которыми четкого разграничения нет. Есть старые
роботы, которые прибыли с Земли. Эти до сих пор чувствуют влечение к лю-
дям, хотят быть похожими на них. Связь между людьми и роботами для них
неоспорима. Совсем другое дело - молодежь, то есть роботы, которых соз-
дали уже здесь, на Харизме, - собрали, родили, сконструировали - назы-
вай, как хочешь, - главное, что их сделали не люди, а другие роботы. Эти
как-то по-своему враждуют - нет, не с людьми, конечно, упаси бог, но с
самим отношением к людям, свойственным старым роботам. Эти стальные юнцы
мечтают порвать связь с человечеством. О да, они по-прежнему осознают,
что роботы в долгу перед человечеством, но хотят порвать эту связь, от-
делиться, доказать, что они сами что-то из себя представляют. Рай, кото-
рый нашла Мэри, вызывает у них протест, поскольку само это понятие свя-
зано с человеческими представлениями. Мэри - человек, и она нашла хрис-
тианский, человеческий Рай...
- Не совсем логично, - вмешался Теннисон. - Не все же люди - христиа-
не. Я вот, к примеру, не могу сказать, христианин я или нет, да и ты,
думаю, тоже. Может быть, наши предки были христианами, хотя никто не ме-
шал им быть иудеями, или мусульманами, или...
- Но согласись, все-таки многие из нас - потомственные христиане, не-
зависимо от того, придерживаемся мы христианских обычаев или нет. Во
многих из нас до сих пор силен христианский тип мышления. До сих пор мы,
не задумываясь, употребляем слова, отражающие краеугольные понятия хрис-
тианства - №ад¤, №Христос¤, №Господь¤, №Спаситель¤. Как легко и свободно
они у нас с языка слетают!
Теннисон согласно кивнул.
- Да, можно допустить, что роботы всех нас считают христианами, хотя
бы в душе. И не сказал бы, что это так уж плохо - быть христианином.
- Конечно нет, Джейсон. Просто когда люди начали покидать Землю, они
многое растеряли на пути, многое забыли о самих себе. Многие теперь
просто не знают, кто они такие - без роду, без племени.
Какое-то время они сидели молча, потом Джилл тихо и нежно проговори-
ла:
- Джейсон... а ты уже совсем не замечаешь моего ужасного лица. Не
спорь, не замечаешь. Ты - первый мужчина в моей жизни, который сумел не
обращать внимания на это жуткое пятно.
- Джилл, милая, - растроганно сказал Джейсон. - Почему же я должен
замечать его?
- Потому что оно меня обезображивает. Я - уродина.
- Ты - красавица, Джилл, - возразил Теннисон. - В тебе так много кра-
соты - и внешней, и внутренней, что о такой малости легко позабыть. И ты
совершенно права - я больше ничего не вижу.
Джилл прижалась к нему, он крепко ее обнял, погладил по голове.
- Держи меня крепче, Джейсон, - шептана она. - Мне это так нужно, так
важно...
Это был единственный вечер. Чаще всего они и вечерами не виделись.
Джилл долгими часами сидела над историей Ватикана, вытягивала из отчетов
разрозненные данные, собирала их, старалась в них разобраться и не уста-
вала поражаться фанатизму, с которым роботы веками добивались цели.
№Это - не религия, - говорила она себе. - Нет, не религия¤.
Порой она начинала сомневаться и убеждалась в обратном - нет, все-та-
ки религия. Она работала, думала, и неотвязный вопрос №что такое рели-
гия?¤ все время преследовал ее.
Иногда ее навещал кардинал Феодосий - он приходил, тихонько усаживал-
ся на табуретку рядом с ней - такой маленький, закутанный в огромную
мантию, похожий на стальную мумию.
- Вам нужна помощь? - интересовался он. - Если нужна, мы дадим вам
еще помощников.
- Вы так добры ко мне, Ваше Преосвященство, - благодарила Джилл. - У
меня вполне достаточно помощников.
И это было правдой. Ей помогали двое роботов, которые, казалось, не
меньше ее самой были заинтересованы работой. Порой над письменным столом
склонялись сразу три головы - два робота и женщина пытались решить ка-
кой-нибудь чересчур запутанный вопрос, расшифровать какую-нибудь строчку
в записях, обсуждали тончайший богословский аспект толкования религии,
стараясь точнее изложить то, как мыслили, как верили те, кто записал
свои мысли столетия назад.
Во время одного из визитов кардинал объявил:
- Вы становитесь одной из нас, мисс Робертс.
- Вы мне льстите, Ваше Преосвященство, - попыталась отшутиться Джилл.
- Я не знаю, что вы подумали, но я не это имел в виду, - возразил
кардинал. - Я имел в виду ваши взгляды на вещи, столь очевидный энтузи-
азм в работе, вашу преданность фактам, истине.
- Если говорить об истине, Ваше Преосвященство, то тут ничего нового
- истине я была верна всегда.
- Дело не столько в истине, - уточнил кардинал, - сколько в понима-
нии. Я верю, что вы начинаете понимать, какова цель вашей работы здесь.
Джилл отодвинула в сторону кипу бумаг, над которыми работала, и пока-
чала головой:
- Нет, Ваше Преосвященство, вы ошибаетесь, мне не все понятно. Может
быть, вы будете так любезны и объясните мне кое-что. И главный пробел в
моем понимании - это то, что вас заставило покинуть Землю. Официально
считается, что это произошло потому, что вас не принимали в лоно ни од-
ной церкви, потому, что вы были лишены возможности исповедовать какую бы
то ни было религию. Это вам скажет в Ватикане любой робот, и скажет так,
будто это религиозный догмат. Но здесь, в записях, я не нахожу четких
подтверждений...
- Все, что происходило до прибытия сюда, - объяснил кардинал, - в от-
четах не отражено. Не было нужды записывать то, что и так всем известно.
Все мы знаем, почему прибыли сюда.
Джилл промолчала, хотя хотела спросить еще. Она побаивалась спорить с
кардиналом, даже с кардиналом-роботом.
И он либо не заметил, что она хотела еще о чем-то спросить его, либо
уверился, что достаточно полно ответил на вопрос. Больше ни о чем он в
этот раз не говорил. Немного посидел сгорбившись на табуретке, потом
молча поднялся, поклонился и ушел.
Дни Теннисона тоже были заполнены до отказа. Он ходил по Ватикану -
наблюдал, разговаривал, знакомился и болтал с роботами. Он познакомился
и с некоторыми из Слушателей. Особенно близко он сошелся с Генри, тем
самым, что был трилобитом.
- Так вы, значит, смотрели мой кристалл с трилобитом? - обрадовался
Генри. - Ну-ка, ну-ка, расскажите, какое же у вас было впечатление?
- Я был совершенно ошеломлен, - признался Теннисон.
- Я тоже, - сказал Генри. - С тех пор я еще ни разу не работал как
Слушатель. Боюсь, честно вам признаюсь. Пытаюсь убедить себя, что дальше
трилобита мне не выбраться. Трилобит - это ведь так близко к сотворению
мира. Еще шаг... и человеку придется столкнуться, точнее, стать кусочком
безмозглой протоплазмы, ничего не ощущающей, кроме голода и опасности.
Фактически, и трилобит недалеко ушел в этом смысле. Но тут вмешалось мое
собственное сознание, и трилобит осознал себя. А потом... пойди я дальше
назад, я бы запросто мог увязнуть в промозглой массе живого холодца.
Неплохой вариант для человека окончить дни свои, а? - хихикнул Генри.
- Но вы могли бы попробовать что-нибудь еще.
- Вы не понимаете. Да, конечно, я мог бы попробовать что-нибудь еще.
Многие Слушатели отправляются в какие-то особые места и времена. Иногда
им это удается, иногда - нет. Никогда нельзя быть уверенным. Слушание -
занятие очень непростое. Многое в нем не зависит от собственного жела-
ния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38