Если и говорить об этом, то начать
должен Декер. Декер молчал, значит, так тому и быть.
Декер заговорил, но совсем о другом:
- Прошу прощения, я опять про это. Про Рай. Ты видел запись?
- Это не совсем запись. Это такой кристалл. Кубик. Нет, не видел.
Другие видел, а этот, где Рай, не видел. Знаешь, у меня даже как-то язык
не повернулся попросить, чтобы мне его показали. Мне кажется, это что-то
такое... очень личное, что ли.
- Слушай, ты же говорил, что Ватикан мог бы слетать и посмотреть.
- Ну да, - кивнул Теннисон. - Но координат нет.
- А я догадываюсь, где это может быть, - сказал Декер неожиданно и
замолчал.
Теннисон весь напрягся. Декер молчал.
Наконец Теннисон не выдержал.
- Догадываешься? - спросил он шепотом.
- Да. Я знаю, где Рай.

Глава 23.
- Просто голова кругом идет, - признался Экайер. - Ничего не понимаю.
Теперь Мэри заявила, что хочет совершить еще одно путешествие в Рай.
- Если получится, - уточнил Теннисон.
- У нее? Получится, - убежденно кивнул головой Экайер. - Должно полу-
читься. Она - самая лучшая из наших Слушателей. Во всяком случае способ-
на совершить повторное путешествие. Понятия не имею, какими именно ка-
чествами обладают Слушатели, чтобы безошибочно возвращаться в одно и то
же место. Но за годы многие Слушатели доказали, что такие способности у
них есть. Если бы мы могли понять, что это за качества, то попробовали
бы обучить этому искусству остальных. Но хватит об этом. Меня волнует
другое: почему Мэри вздумалось проделать это сейчас? Ведь несколько дней
назад она и слышать об этом не желала!
- Ну, может быть, ей хочется сделать что-нибудь такое, чтобы снова
привлечь внимание к своей особе, - предположила Джилл. - Ведь вы оба
старательно пытались ей внушить, что не такая уж она важная птица.
- А что еще мы могли сделать? - развел руками Экайер. - Я чувствовал,
что это необходимо, и, похоже, Джейсон был солидарен со мной.
- Вот уж не знаю, правы вы были или нет, - хмыкнула Джилл, - но так-
тика ваша сработала на все сто. Ну а теперь, раз уж она собралась в
путь, есть ли хоть какая-то возможность убедить ее в необходимости до-
быть координаты?
- Поговорить можно, конечно, - неуверенно произнес Экайер. - Весь
вопрос в том, как она к этому отнесется. Джилл, а может, ты с ней попро-
буешь побеседовать? Ну, как женщина с женщиной?
- Сомневаюсь, что у меня выйдет, - покачала головой Джилл. - Ведь мы
с ней ни разу не виделись. Вряд ли она отнесется ко мне с доверием. Мо-
жет получиться наоборот: она решит, что все ополчились против нее.
- А Декер, - неожиданно вступил в разговор Теннисон, - похоже, знает,
где Рай. Я вчера с ним разговаривал.
- Что за чушь? - воскликнул Экайер. - Откуда ему-то знать? И как он
может знать?
- Он не сказал, а я не спрашивал. Он человек не слишком разговорчи-
вый. Сам скажет - и спасибо. А вопросы ему задавать бессмысленно. Может
быть, он и ждал, что я спрошу, но я не решился. Сказал и сказал.
- А зря, - проговорила Джилл. - Надо было попробовать. Вдруг он хо-
тел, чтобы ты спросил?
- Нет, - покачал головой Теннисон. - Нет, не стоило спрашивать. Я,
конечно, могу ошибаться, но у меня такое чувство, что это была какая-то
проверка. Он мне как бы давал некоторую свободу, возможность спросить о
других вещах, но я ни о чем не спрашивал. И, похоже, это ему по душе.
Клянусь, у меня не раз прямо-таки язык чесался - взять и спросить, но я
сдерживался. Человек он непростой, странный. Но нам было так хорошо
вдвоем, что не хотелось все испортить.
- Пожалуй, - задумчиво проговорил Экайер, - мы слишком долго списыва-
ли Декера со счетов, полагая что он - всего-навсего чудак. Псих-одиноч-
ка, так сказать, Джейсон, ты первый, с кем он более или менее близко со-
шелся. Это очень хорошо, и тебе не следует от этого отказываться. У меня
такое ощущение, что Декер не так прост, как кажется, что он гораздо бо-
лее значителен, чем мы привыкли думать.
Губерт принес полный кофейник свежесваренного кофе, наполнил горячим
напитком чашки и молча вернулся на кухню.
- Все еще дуется на меня, - шепотом сообщил Экайер. - Я ему вчера
взбучку задал. - Повернувшись к Теннисону, он добавил, не повышая голо-
са: - Но порой это просто необходимо, чтобы он не слишком нос задирал.
- Надо отдать ему должное, - возразил Теннисон, - кофе он варит прос-
то восхитительный.
- А я вот о чем хотела тебя спросить, Пол, - сказала Джилл, нахмурив-
шись, - скажи-ка, Мэри - человек? Еще человек? Все ли Слушатели - люди?
- Ну и вопрос, - изумился Экайер. - Конечно, Мэри человек.
- Понимаешь... Ведь у Слушателей было столько - даже не знаю как по-
лучше выразиться - запредельных, что ли - да, запредельных опытов, что
они, так сказать, долгое время были существами из других миров, вот мне
и стало интересно, сумели ли они при этом остаться людьми, и насколько?
- Да, понял, - кивнул Экайер. - Меня это тоже всегда интересовало.
Но, видишь ли, я всегда сохранял свой интерес при себе. Не отваживался с
кем-нибудь из них заговорить об этом. Общение с экстрасенсами - дело
тонкое, тут осторожность нужна. Все они - люди особого сорта, ярко выра-
женные личности. Может быть, в этом и состоит их иммунитет, если можно
так выразиться. Не исключено, что выраженная личность - это и есть глав-
ная предпосылка для того, чтобы стать экстрасенсом. Однако и у них слу-
чаются срывы. Бывали в нашей практике случаи, когда Слушатели упорно от-
казывались еще раз отправиться туда, где уже побывали. Куда-то еще - ра-
ди бога, но обратно - ни за что на свете. Но наотрез отказаться работать
- такого еще не бывало ни разу. Тяжелых поражений психики мы не наблюда-
ли. - Экайер допил кофе и сказал: - Ну, пойду, пожалуй. Попробую потол-
ковать с Мэри. Джейсон, составишь мне компанию?
- Боюсь, нет, - отказался Теннисон. - Сомневаюсь, что я - ее любимый
собеседник.
- Ох... сейчас и я - не самый любимый, - вздохнул Экайер. - Ну, лад-
но, я пошел. Пожелайте мне удачи.
После того как Пол ушел, Джилл и Джейсон какое-то время сидели молча.
Молчание нарушила Джилл.
- У меня такое чувство, Джейсон, что мы на пороге какого-то открытия.
Какого - не знаю, но прямо-таки кожей чувствую.
Теннисон неумеренно кивнул.
- Да... Если Мэри вернется в Рай и найдет больше, чем в прошлый
раз...
- Понимаешь, я страшно растеряна, - сказала Джилл. - Просто не пони-
маю, что происходит. Весь Ватикан как-то странно разделился. Но что за
причина для разделения? Нет, я, конечно, кое-что понимаю, но далеко не
все. Самое скверное - я никак не могу решить для себя, что же такое Ва-
тикан: религиозный центр или научный? И что они стремятся обнаружить?
- Сомневаюсь, - покачал головой Теннисон, - что Ватикан хотя бы приб-
лизительно представляет, что хочет обнаружить.
- И еще... Я вот думала о кардинале - если не ошибаюсь, Робертс его
зовут - ну, тот, который заявил, что нам не дадут улететь.
- Я не забыл. Сказал это, как само собой разумеющееся, будто приговор
вынес. Но не знаю, насколько такое решение твердо и бесповоротно.
- Для меня лично, если честно, - сказала Джилл, - этот приговор носит
чисто академический характер. Прямо сейчас я никуда не собираюсь уле-
тать. Я только-только начала разбираться в истории Ватикана. Вот когда я
напишу книгу... Мою книгу...
- Твою? А я думал, что это будет ватиканская книга.
- Мою книгу, - упрямо повторила Джилл. - Мою. Она будет выпущена мил-
лиардным тиражом. И я потону в деньгах. И мне больше никогда не придется
работать. Смогу себе позволить все, что ни пожелаю.
- Ага, - ухмыльнулся Теннисон. - Если сможешь удрать с Харизмы.
- Послушай, дружок: Джилл летит, куда хочет, и тогда, когда хочет.
Еще не было такого места, откуда она не смогла бы выбраться, еще никто
не завязал такого узла, чтобы она не смогла его распутать.
- Ну что же, желаю удачи, - улыбнулся Теннисон. - Только когда собе-
решься сматывать удочки, меня-то захватишь с собой?
- Если захочешь, - сказала она, взглянув ему прямо в глаза.

Глава 24.
Все было совсем как тогда - широкая, поющая дорога, сотканная из све-
та и музыки, уходила вдаль и где-то там, далеко-далеко, как стрела, дос-
тигала цели - там, откуда лилось величественное сияние, заря славы и мо-
гущества. А она плыла, парила над дорогой в пространстве, излучавшем
боль пустоты, щемящую сладкую боль. Она опускалась все ниже, все ближе к
дороге, но не так быстро, как хотелось. Ей так хотелось побыстрее сту-
пить на дорогу...
№На этот раз, - говорила она себе, - я буду умнее и все разгляжу по-
лучше. Постараюсь узнать какие-нибудь приметы и понять, где нахожусь, а
потом смогу рассказать им всем, где была, и докажу, что это Рай. Тогда
мне не поверили, а теперь должны поверить. Никаких сомнений у них не
должно остаться, никаких колебаний. №Координаты¤, - сказал Экайер, но
что такое №координаты¤? Какие я могу найти координаты, чтобы заставить
их поверить? Никаких, кроме веры. Я такую веру должна донести до них,
чтобы они не стали спорить и сомневаться, чтобы раз и навсегда поняли,
что я - та, что нашла для них Рай.
Знаю я, чего они хотят, - думала она. - Они хотят, чтобы я им карту
принесла, чтобы они могли привести в Рай свои глупые машины. Вот тупицы!
Они думают, что в Рай можно попасть физически, никак не могут понять,
что для простых смертных Рай - как это сказал зануда доктор? - №состоя-
ние сознания¤. Что он понимает?
Он не прав, - думала Мэри. - У него такое профессиональное лицо вра-
ча, он так предан своей науке. Рай - это не состояние сознания, это сос-
тояние благодати. И только я, одна-единственная из всех, достигла этого
состояния и могу отыскать Рай¤.
Мэри парила над дорогой и, пока ее ноги не коснулись поверхности,
продолжала говорить сама с собой. Она думала о том, какого труда стоило
ей обретение благодати. Нет, труда в этом не было никакого - было только
стремление, жажда всепоглощающею чувства чистоты, святости, смиренное
посвящение всей себя священной воле, благой милости. Но как бы ни было
велико стремление, раньше ей удавалось только слегка коснуться края пок-
рова святыни, но никогда не приходилось ухватиться за него покрепче.
Тогда, в эти мгновения, она чувствовала себя униженной, поверженной, ей
приходилось свыкаться с мыслью, что она должна вернуться в ту пустоту,
на которую была обречена, и смириться со своим положением. Но ведь сей-
час, именно сейчас она была так близка к цели - дорога славы простира-
лась перед ней!
Ее ноги коснулись поверхности дороги - хотя это было совсем не похоже
ни на одну из дорог, по которым она ходила раньше. Чувство невесомости
не покинуло Мэри. Далекий великолепный свет манил ее, но она вдруг за-
сомневалась, что сумеет дойти до него, - ведь это было так далеко, так
недостижимо... А вдруг она упадет без чувств в середине пути, так и не
добравшись до великолепных, сверкающих белизной башен?
Но опасения были напрасны - идти оказалось изумительно легко и прос-
то. Ей казалось, что она не делает ни шага, а ее влечет и влечет вперед
по дороге. Чудная музыка окружала ее, неслась отовсюду; на мгновение ей
показалось, что сама музыка, которая наполняла все кругом, и несла ее
вперед, к свету.
Вокруг нее клубился туман, она видела только дорогу и чудесный, маня-
щий свет впереди, но неизвестность и невесомость были полны великой,
несказанной радости, и она неслась вперед; казалось, ласковый, невидимый
прибой увлекал ее к далекому, родному берегу. Музыка изменилась, стала
более торжественной; Мэри показалось, что далекое сияние стало ярче. Она
невольно зажмурилась.
Внезапно музыка умолкла, и Мэри ощутила, что движение прекратилось,
что больше ничто не несет ее вперед и она твердо стоит на ногах. Изум-
ленная, она открыла глаза. Свет больше не слепил глаза. Сияние осталось,
но стало более мягким, и она увидела перед собой стройные, величествен-
ные башни - белые на фоне ярко-голубого неба. Издалека, откуда-то из-за
башен, доносился похожий на музыку шум падающей воды. Каждая капелька
издавала свой четкий звук, которые соединялись в великолепной, чарующей
гармонии.
Она непроизвольно поискала глазами ангелов - но их не было.
№Может быть, - подумала она, - они летают так высоко, что глаза прос-
того смертного не в силах разглядеть их?¤
Неподалеку она увидела лестницу - широкую и крутую, со ступенями из
чистого золота. Она вела к вершинам башен и уходила ввысь, превращаясь в
тонкий золотой шпиль.
№Ох, как высоко, - мысленно вздохнула Мэри. - Но я дойду, доберусь.
До самого конца, ступень за ступенью. А там, на вершине, зазвучат трубы,
и небожители торжественно встретят меня¤.
Только она занесла ногу над первой ступенью, как туман по обе стороны
от лестницы начал рассеиваться и ее взору предстало множество людей,
столпившихся у подножия. Тут же стояли шатры и хижины, другие легкие
постройки, и всюду, насколько хватало глаз - люди, люди. Столько народу
она ни разу в жизни не видела. Почему-то, она не могла понять почему,
она видела и шатры, и хижины, и людей нечетко, и ей казалось, что она
слышит визг и крики, что на нее надвигается какая-то дикая, страшная
волна ужаса, исходящего от этой огромной толпы.
В безмолвной панике Мэри бросилась бегом по лестнице. От страха и от-
чаяния она быстро выбилась из сил, стала задыхаться. Наконец, измученная
до предела, она упала на ступени, цепляясь за гладкую поверхность в
страхе, что сорвется, упадет и опять окажется в бездне ужаса.
Полежав немного, она почувствовала, что дышится легче. Тогда она ос-
торожно поднялась на ноги и посмотрела вниз. Клубы тумана вновь сомкну-
лись и скрыли от взора толпы людей у подножия лестницы.
Выпрямившись во весь рост, Мэри снова стала взбираться по лестнице.
Далекая музыка стала громче, но все равно звучала еще очень, очень дале-
ко, и Мэри показалось, что она совсем не приближается к башням. На самом
верху лестницы она разглядела крошечную черную точку, колеблющуюся в лу-
чах золотого света. Мэри остановилась, пытаясь разглядеть, что это та-
кое. Поначалу она решила, что ей показалось. Но точка оставалась на мес-
те, плясала в золотых лучах света, отраженного от поверхности ступеней.
№Кто-то вышел встретить меня, - решила Мэри. - Кто-то спускается по
золотой лестнице, чтобы приветствовать меня, входящую в Рай¤.
Она заторопилась к тому, кто шел ей навстречу. Точка постепенно вы-
растала и наконец приняла очертания человеческой фигуры. Идущий навстре-
чу Мэри передвигался на двух ногах. Крыльев видно не было. Мэри пожале-
ла, что у того, кто спускался к ней, нет крыльев, но постаралась успоко-
ить себя.
№Не у всех же в Раю крылья¤, - думала она. И, подумав так, она поня-
ла, что на самом деле очень мало знает об обитателях Рая. В том Раю, ко-
торый она себе представляла, жили ангелы, но человекоподобное существо,
приближавшееся к ней, ангелом явно не было.
Но и человеком оно тоже не было! Чем ближе Мэри к нему подходила, тем
яснее это становилось. Похож на человека, да, но не человек и совсем не
божественное существо.
Во-первых, он был... черный!
Изумленная, напуганная, Мэри остановилась и воззрилась на того, кто
шел навстречу. У существа были длинные, острые ушки, узкое, лисье личи-
ко. Тонкие сухие губы, широкий, растянутый рот. Желтые, как у кошки,
прищуренные глаза. И весь он был черный, как начищенные ботинки.
Она была так зачарована, загипнотизирована его лицом, что смотрела на
него не отрываясь и не замечала, какая у него фигура, какое тело. Кроме
лица, она не видела ничего.
Он остановился на две ступени выше Мэри. Некоторое время он в упор
разглядывал ее. Потом он вытянул руку с указующим перстом - так указыва-
ют на провинившегося ребенка строгий учитель или родители. Его голос
прогремел, как раскат грома.
- Ничтожество! - крикнул он. - Ничтожество! Ничтожество!
Обезумев от ужаса, Мэри повернулась и бросилась вниз по лестнице.
Единственное слово, сказанное странным существом, звучало у нее в ушах.
На бегу она оступилась, подвернула ногу, упала и покатилась по ступеням.
Она пыталась за что-нибудь уцепиться, но безуспешно. Катилась, падала,
ударялась головой о ступени.
Наконец она остановилась и поняла, что лестница кончилась. Она сиде-
ла, несчастная, униженная, у подножия лестницы, на дороге. Туман исчез,
и она снова увидела людей около лестницы, не осмелившихся ступить на
нее, будто некая невидимая преграда не пускала их. Люди толпились по обе
стороны от дороги, смеялись над ней, хохотали, тыкали в нее пальцами и
гримасничали.
Мэри вскочила и обернулась к лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38