Сейчас уже перевалило за десять тысяч заказов в неделю, и спрос растет. Четыре миллиона баксов в месяц.
– Ну и что?
– А то, что следов денег не видно.
– Как это?
– Эти телевизионные выступления прокручиваются по всей стране. Но адреса, по которым просят направлять чеки, и номера телефонов для обращения за заказами во всех районах страны разные. Их по меньшей мере восемь. Лос-Анджелес, Чикаго, Флорида, Нью-Йорк. Но почему-то все заказы стекаются к Эттингеру, в Хиллсборо – знаете, «Ксанаду». А деньги куда-то уходят по разным направлениям.
– Объясните.
– Я исхожу из того, что вы примете предлагаемое вам партнерство, Мэт.
– Вполне разумное предположение. Расскажите мне о деньгах.
– Они вращаются быстрее, чем наперсток в игре с тремя колпаками. И колпаков этих по крайней мере восемь, а то и больше. В каждом районе существует отделение, деньги кладутся на счета в какой-то банк соответствующего района. Потом по телеграфу их переводят в другой банк. В конечном счете деньги оказываются в банках стран Карибского бассейна и Европы, может быть, в дюжине таких стран. Потом деньги опять начинают возвращаться к Эттингеру. Но из того, что нам пока что известно, видно, что возвращаются к нему совсем не такие суммы, которые утекают. Выглядит так, как будто во всем этом деле он младший партнер. У нас просто не хватает денег на подкуп всех банкиров, чтобы разобраться, как Эттингер и Синг или кто-то другой, кто наладил эту кухню, проводят свои операции или куда уходят остальные деньги. Но наружу вышел один факт, потенциально для нас очень крупный. По-настоящему крупный. Помимо чеков Эттингера, фонд «Ксанаду» получил мощную поддержку от кого-то по имени Т.Дж. МакГраф. До настоящего времени не меньше миллиона баксов.
– Ну и что?
– И скрипящая гранулирования общага – вы знаете, МЦБ, – была спасена от банкротства, получив огромную безвозмездную ссуду от так называемого фонда МакГрафа. До прошлой недели этот пройдоха Пэрис хранил в строжайшей тайне название этого фонда, как будто речь шла о комбинации цифр к семейному сейфу. В субботу они взрывают здание на территории больницы и начинают строительство нового исследовательского центра. И Пэрис оплачивает всю эту феерию деньгами фонда МакГраф. Разве это не совпадение?
– Не похоже на совпадение.
– Эттингер делает деньги на этом порошке, и тем же занимается Медицинский центр Бостона. Плюс то, что первоначально порошок был получен и опробован доктором, который работал в центре. Думаю, что, как только нам удастся узнать, что там на самом деле творится, мы сможем навсегда отлучить от этого занятия Гленна Пэриса и его разношерстную команду. Известно ли вам, какая нас ждет награда, если мы сумеем провернуть это дельце для «Эвервелл»? Знаете, какие бывают яхты?
Мэт ухмыльнулся.
– Всегда был очень догадлив, – отозвался он. – И это все, что вам известно о порошке?
– Пока что да. Мои сотрудники все еще занимаются выяснением. Когда примерно вы подпишете и возвратите это соглашение.
– Через день. Обещаю.
– Отлично. Мы ждем момента, когда возьмем вас на борт.
– Очень красочное и подходящее выражение. – Мэт так и не смог придумать предлога, чтобы не пожимать руки своему собеседнику.
– Всего наилучшего, – бросил он секретарше, проходя через комнату с картинами по пути к лифту.
Он вышел из роскошного административного здания и не прошел и квартала, когда встретил седого старика, везшего перед собой магазинную тележку, заполненную пластиковыми сумками, пустыми бутылками и другим мусором.
– Добрый день, – поприветствовал его Мэт, подавая пятидолларовую банкноту. – Как дела?
– Не жалуемся, хозяин. Жаловаться не на что, – ответил, широко улыбаясь, старик.
Свои нечесаные седые космы он повязал куском красной материи, а шею завязал скатанным зеленым пластиковым пакетом. Пакет был завязан обычным узлом, которым завязывают шарфы. Помимо того что ему явно не хватало нового галстука, он еще очень нуждался в том, чтобы побывать у зубного врача.
– Как ваша фамилия?
– Сиггинс, – ответил встречный. – Альфи Сиггинс.
– Прекрасно, мистер Сиггинс, у меня для вас хорошие новости. – Он вынул из кармана соглашение, которое вручил ему Мэллон, вычеркнул свою фамилию, вписал туда фамилию Альфи и попросил его подписать бумагу. – Видите вон то здание? Номер сто? Поднимайтесь на двадцать девятый этаж, покажите секретарше этот контракт и скажите ей, что вы – новый партнер мистера Мэллона. Если охранник попробует вас задержать, то просто покажите ему эту бумагу. Если хотите, продайте ее им. Но не продавайте дешево.
– Что я могу потерять на этом, хозяин? – спросил Альфи Сиггинс.
– Терять вам нечего, Альфи, – ответил Мэт. – Совершенно нечего. Вот, возьмите эту ножку зайца на счастье. Она на колечке.
Мэт провожал взглядом старика, пока он не скрылся вместе со своей коляской в доме номер 100. Потом отправился на стоянку, где запарковал свою машину. Через день пленка со словами Фелпса поступит в совет инспекторов юридической ассоциации.
Теперь пришло время сообщить Саре, что благодаря показаниям эксперта со стороны истца она больше не является ответчицей по делу о недобросовестном лечении. А потом, если у нее нет вызовов к больным, он убедительно попросит ее отпраздновать победу, совершить совместную прогулку, смело и без всякого стыда пройтись на людях под ручку.
* * *
Сару вызвали в кабинет Гленна Пэриса и сообщили ей, что впредь до нового уведомления она больше не является врачом-стажером Медицинского центра Бостона. Решение объединенного исполнительного комитета не явилось для нее неожиданностью, и она приняла его спокойно. Практически она была измотана до бесчувствия – затуркана неизвестным злопыхателем, который методично пытался погубить ее. Те немногие люди, которые все еще сохранили веру в нее в МЦБ, вряд ли стали бы защищать ее после недавних событий. Теперь ей было совершенно некуда идти, кроме как отправиться домой. Позже она позвонит Мэту... Он поймет, что ее опять подставили... во всяком случае, может понять.
Перед тем, как освободить свой шкаф, Сара зашла на этаж, где находилось родильное отделение, чтобы повидать Аннали. Частный охранник в форме, поставленный возле дверей палаты, твердо и не очень любезно отказался пропустить ее. Она зашла в ординаторскую, написала Аннали записку, снова указав на свою невиновность и объяснив по возможности понятно, как поступили с ними обеими. Она только что закончила писать и стала искать конверт, когда одна из сестер подала ей его. Сара уже собиралась поблагодарить женщину, но вдруг сообразила, что на поданном ей конверте было напечатано: «Доктору Саре Болдуин».
– Его только что принесла посыльная в розовой курточке, – пояснила медсестра, имея в виду добровольных разносчиков почты.
Медсестра повернулась и ушла прежде, чем Сара успела произнести хоть слово.
«Если вам интересно узнать об отравлении ядом гремучей змеи, то приходите в комнату 512 корпуса „Тайер“. Я встречу вас там ровно в шесть часов вечера. Никому об этом не говорите, пока не выслушаете меня. Вам это подстроили».
Записка была аккуратно напечатана и не имела подписи.
Сара взглянула на часы. Без пяти минут шесть. Она свернула записку, которую получила, и сунула ее вместе с той, что написала Аннали, в карман. Потом по туннелю прошла быстрым шагом в корпус «Тайер» и поднялась на лифте на пятый этаж. Комната 512 находилась в самом конце коридора. Она подошла к двери ровно в шесть часов. Внутри комнаты звонил телефон. Не постучавшись, Сара торопливо вошла в неосвещенную комнату и поспешила к телефону, дверь захлопнулась; Сразу стало темно, хоть выколи глаз. Не успела она повернуться, как сзади кто-то накинул на нее одеяло и бросил плашмя на кровать. Она закричала и попыталась бороться, но одеяло и навалившийся на нее злоумышленник сковали ее движения.
– Пожалуйста, не надо! – прокричала она.
Мужчина зажал в кулак ее волосы и ткнул лицом в подушку. Мгновение спустя она почувствовала острый, иголочный укол в затылке.
– Пожалуйста! – опять закричала она. – Пожалуйста, отпустите!
Голос заглушила мягкая пуховая подушка. Через несколько секунд ее захлестнула огромная волна головокружения и тошноты. Ноги и руки начали отчаянно дергаться. Стало трудно дышать. Мужчина не выпускал ее, хотя она уже и не пыталась больше вырваться. Беспомощная, Сара отчаянно старалась не потерять сознание – цеплялась за ускользавшую жизнь.
– Пожалуйста, – беззвучно простонала она. – Пожалуйста.
Все было тихо. Мысли разлетелись, на нее опустилась еще более тягостная тьма. В течение нескольких секунд она слышала бульканье в груди, когда легкие отчаянно втягивали в себя воздух. Потом и этот звук замер. Давящая темнота неумолимо поглощала ее. Потом охвативший ее ужас неожиданно и милосердно прошел.
Глава 36
Время приближалась к шести часам, когда Роза достигла жилого здания в районе Бруклина, где два года назад жил Уоррен Фезлер. Она поговорила со всеми жильцами этого дома, которые открыли дверь на ее звонок, и потом опять заехала в «Био-Вир», чтобы убедиться, не остался ли там кто-нибудь, кто мог бы пополнить ее сведения об этом человеке. Усилия ее в общем и целом оказались бесплодными.
Скудная информация, полученная от соседей, сводилась к тому, что Фезлер отличался спокойствием и скромностью, но в один прекрасный день просто не вернулся домой. Его мебель сложили в кладовую, а позже продали с аукциона. Секретарь агентства по сдаче жилья побожилась, что документы квартиросъемщиков хранятся по меньшей мере пять лет после того, как жилец выезжает, Но, видимо, Уоррен Фезлер и в этом оказался исключением. Роза окинула взглядом жилое здание. Наступило время вечерних семейных обедов. Может быть, ей удастся застать кого-то еще, кто в прошлый раз не был дома. Может быть, кто-то из тех, с кем она уже разговаривала, припомнит что-то дополнительно. Характерная для Суарес дотошность требовала, чтобы на еще раз прошлась по соседям. И она знала, что сделает это, пока не закончится день. Но, не желая снова начинать обзванивать всех подряд, она бродила в сгущавшихся сумерках, пытаясь придумать какой-то новый разумный шаг.
«Детали, – размышляла она, рассеянно идя по улице. – Надо думать об этом человеке... Думать об Уоррене Фезлере». Она уже прошла мимо небольшого магазинчика, когда остановилась. Из магазинчика доносился аромат свежеиспеченного хлеба, только что срезанных цветов и фруктов. Продукты. Судя по описаниям, до своего удивительного преображения Фезлер весил 230 фунтов или даже больше того. Вполне вероятно, что главным в его жизни была еда. А если это так, то магазинчик для гурманов в квартале от его дома вполне мог превратиться в место частых посещений.
Роза начала с кассира и поочередно поговорила со всеми работниками магазина. Четвертый человек, с которым она разговорилась, пожилой мужчина в мясном отделе, оказался для нее находкой.
– Конечно, я знал Уоррена, – сказал мясник. – Он был одним из самых приятных людей, которые сюда приходили. Просто прелесть. Никогда много не болтал – вы знаете, у него было что-то с речью. Он мог отдать вам последнюю рубашку.
– А в последнее время он сюда заглядывал?
– Да уже давно не был. Наверное, месяца два, три. Не показывался с минувшего лета.
Несколько месяцев. Фезлер съехал с квартиры два года назад, а продолжал ходить в этот небольшой магазинчик.
– Не знаете, почему он прекратил ходить к вам за покупками или где бы я могла найти его? – спросила Роза.
– Нет. Но готов держать пари, что это знает миссис Ричардсон. Славная старая женщина. Плохо видит, да и ходить ей трудно. Наверное, она живет одна. Уоррен, бывало, носил ей продукты, чтобы она не тратилась на доставку. А с тех пор как он перестал тут появляться, мы доставляем ей продукты на дом. Бедная старушка. Для таких, как она, и три дополнительных доллара большие расходы.
– Вы попали в точку! – воскликнула Роза.
Пятнадцать минут спустя она уже заваривала чай и убиралась на кухне у Элси Ричардсон. Старая дева, которой было не меньше девяноста, а вполне вероятно, и больше, жила в захламленной двухкомнатной квартире цокольного этажа с тремя кошками, которые, казалось, были не моложе хозяйки. Она мучительно медленно передвигалась на отекших ногах с опухшими коленками и еле различала предметы в своей квартире. Несмотря на это, она как-то обходилась без посторонней помощи и обладала прекрасным и удивительным умом.
– Я – мисс, а не миссис, – поправила она Розу. – Я все ждала мужчину, который был бы умнее меня, но такой так и не подвернулся... во всяком случае, до появления мистера Фезлера.
– Очень приятно слышать, – продолжала она, – что с мистером Фезлером все в порядке. Он уже несколько недель не заглядывал ко мне.
– Мне неизвестно, в порядке он или нет, мисс Ричардсон. Я просто пытаюсь разыскать его.
– Дайте мне немного молока с лимоном, дорогая. Лимон лежит на нижней полке холодильника, с левой стороны. Где находится это, я знаю, а вот куда подевался мистер Фезлер, мне неизвестно. Об этом он никогда не говорил. Такой добрый человек. Вы знаете, как мы с ним познакомились? Я упала, вот как. Прямо перед магазином. Он поднял меня и отряхнул. И это оказался мой последний выход в магазин. Шесть долларов в неделю. Вот сколько он экономил мне. Не говоря уже о деньгах, которые он мне давал. Я отказывалась. Где там, он просто их оставлял на столе.
– По рассказам, он действительно похож на хорошего человека, – подхватила Роза, невольно все же вспомнив об ужасных случаях смерти женщин от ВСК. – Мисс Ричардсон, не знаете, куда он мог отправиться... если бы у него возникли неприятности? Какие-то друзья или родственники?
– Никого, о ком бы я... подождите. У него есть сестра, которую зовут Мэри. Нет, не Мэри, Марта. «Моя сестра Марта» – так он постоянно называл ее. Просто не верится, что я могла совсем забыть об этом. Ах, простите, милочка.
– Вы держите себя молодцом, мисс Ричардсон, – подбодрила ее Роза, кладя печенье на чайное блюдечко женщины. – Вы не помните, фамилия Марты была тоже Фезлер?
– Нет, боюсь, что... – Лицо ее вдруг прояснилось. – Календарь, – сказала она.
– Календарь?
– Мистер Фезлер говорил, что это реклама предприятия его сестры. Он принес его мне, потому что на нем крупные цифры и буквы. И повесил его у меня. Но я на него почти не смотрю. Он вон там, дорогая.
Она показала на дверь в спальню. Календарь висел на стене. На верхней половине была изображена пышногрудая блондинка – манекенщица. Ее нагота была слегка прикрыта шортами в обтяжку, в руке она держала канистру для бензина. На календаре была напечатана надпись:
"РЕМОНТНАЯ МАСТЕРСКАЯ АВТОМОБИЛЕЙ И ЛОДОК ФЕЗЛЕРА.
МАРТА ФЕЗЛЕР, ХОЗЯЙКА.
ХОРОШИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ ПО ДВИГАТЕЛЯМ"
Адрес мастерской был напечатан в самом низу: Глочестер. Роза знала, что этот городок находится примерно в тридцати милях к северу от Бостона. Она записала адрес и номер телефона. Потом убралась немного в спальне, обняла Элси Ричардсон, оставила ей двадцать долларов и направилась обратно в свой пансионат. Если брат и не скрывался у Марты Фезлер, то сестра знала, где он находится. Интуиция подсказывала ей это с полной определенностью.
Роза прошла к ближайшей большой улице и взмахом остановила такси. Она ликовала. Скоро, очень скоро она завершит свою карьеру эпидемиолога. Но не раньше, чем рассеются злые духи проекта БАРТ.
* * *
– Руфь, привет, говорит Мэт. Простите, что я вам звоню домой.
– Ну что вы. Как прошла ваша встреча с адвокатом?
– Они отзывают свой иск против Болдуин.
– О, это великолепно. Просто замечательно. Поздравляю.
– Спасибо. Руфь, послушайте. Я нахожусь в Медицинском центре Бостона и не могу найти Сару. Она не звонила вам?
– Звонила, как раз перед моим уходом, примерно час назад. Записку я оставила на вашем столе. Она сказала, что сегодня она свободна. Что до шести часов будет находиться в больнице. А после этого поедет домой. Судя по голосу, она была расстроена.
– Как я узнал, у нее были для этого причины. Спасибо, Руфь. Увидимся завтра. И спасибо за то, что вы прибрались в моем кабинете.
– Надо ли сделать что-нибудь еще?
– Нет. Вы включили автоответчик?
– Я всегда это делаю, мистер Даниелс.
– Знаю, знаю. Спокойной ночи, Руфь. Завтра увидимся.
Мэт повесил трубку телефона-автомата, осмотрел шумное фойе. Было уже половина седьмого. Сара сказала, что уйдет из больницы в шесть. Но ее новый велосипед все еще стоял на улице, прикрепленный цепью. Она не ответила на вызовы своего бипера, не откликнулась также и на радио-вызов больничного оператора. В квартире отзывался только автоответчик, а на ответчике дома у него самого никаких вестей от нее записано не было.
Произошло что-то из ряда вон выходящее у Сары и какого-то ее пациента. Мэту стало известно об этом, хотя никто в МЦБ не горел желанием делиться с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Ну и что?
– А то, что следов денег не видно.
– Как это?
– Эти телевизионные выступления прокручиваются по всей стране. Но адреса, по которым просят направлять чеки, и номера телефонов для обращения за заказами во всех районах страны разные. Их по меньшей мере восемь. Лос-Анджелес, Чикаго, Флорида, Нью-Йорк. Но почему-то все заказы стекаются к Эттингеру, в Хиллсборо – знаете, «Ксанаду». А деньги куда-то уходят по разным направлениям.
– Объясните.
– Я исхожу из того, что вы примете предлагаемое вам партнерство, Мэт.
– Вполне разумное предположение. Расскажите мне о деньгах.
– Они вращаются быстрее, чем наперсток в игре с тремя колпаками. И колпаков этих по крайней мере восемь, а то и больше. В каждом районе существует отделение, деньги кладутся на счета в какой-то банк соответствующего района. Потом по телеграфу их переводят в другой банк. В конечном счете деньги оказываются в банках стран Карибского бассейна и Европы, может быть, в дюжине таких стран. Потом деньги опять начинают возвращаться к Эттингеру. Но из того, что нам пока что известно, видно, что возвращаются к нему совсем не такие суммы, которые утекают. Выглядит так, как будто во всем этом деле он младший партнер. У нас просто не хватает денег на подкуп всех банкиров, чтобы разобраться, как Эттингер и Синг или кто-то другой, кто наладил эту кухню, проводят свои операции или куда уходят остальные деньги. Но наружу вышел один факт, потенциально для нас очень крупный. По-настоящему крупный. Помимо чеков Эттингера, фонд «Ксанаду» получил мощную поддержку от кого-то по имени Т.Дж. МакГраф. До настоящего времени не меньше миллиона баксов.
– Ну и что?
– И скрипящая гранулирования общага – вы знаете, МЦБ, – была спасена от банкротства, получив огромную безвозмездную ссуду от так называемого фонда МакГрафа. До прошлой недели этот пройдоха Пэрис хранил в строжайшей тайне название этого фонда, как будто речь шла о комбинации цифр к семейному сейфу. В субботу они взрывают здание на территории больницы и начинают строительство нового исследовательского центра. И Пэрис оплачивает всю эту феерию деньгами фонда МакГраф. Разве это не совпадение?
– Не похоже на совпадение.
– Эттингер делает деньги на этом порошке, и тем же занимается Медицинский центр Бостона. Плюс то, что первоначально порошок был получен и опробован доктором, который работал в центре. Думаю, что, как только нам удастся узнать, что там на самом деле творится, мы сможем навсегда отлучить от этого занятия Гленна Пэриса и его разношерстную команду. Известно ли вам, какая нас ждет награда, если мы сумеем провернуть это дельце для «Эвервелл»? Знаете, какие бывают яхты?
Мэт ухмыльнулся.
– Всегда был очень догадлив, – отозвался он. – И это все, что вам известно о порошке?
– Пока что да. Мои сотрудники все еще занимаются выяснением. Когда примерно вы подпишете и возвратите это соглашение.
– Через день. Обещаю.
– Отлично. Мы ждем момента, когда возьмем вас на борт.
– Очень красочное и подходящее выражение. – Мэт так и не смог придумать предлога, чтобы не пожимать руки своему собеседнику.
– Всего наилучшего, – бросил он секретарше, проходя через комнату с картинами по пути к лифту.
Он вышел из роскошного административного здания и не прошел и квартала, когда встретил седого старика, везшего перед собой магазинную тележку, заполненную пластиковыми сумками, пустыми бутылками и другим мусором.
– Добрый день, – поприветствовал его Мэт, подавая пятидолларовую банкноту. – Как дела?
– Не жалуемся, хозяин. Жаловаться не на что, – ответил, широко улыбаясь, старик.
Свои нечесаные седые космы он повязал куском красной материи, а шею завязал скатанным зеленым пластиковым пакетом. Пакет был завязан обычным узлом, которым завязывают шарфы. Помимо того что ему явно не хватало нового галстука, он еще очень нуждался в том, чтобы побывать у зубного врача.
– Как ваша фамилия?
– Сиггинс, – ответил встречный. – Альфи Сиггинс.
– Прекрасно, мистер Сиггинс, у меня для вас хорошие новости. – Он вынул из кармана соглашение, которое вручил ему Мэллон, вычеркнул свою фамилию, вписал туда фамилию Альфи и попросил его подписать бумагу. – Видите вон то здание? Номер сто? Поднимайтесь на двадцать девятый этаж, покажите секретарше этот контракт и скажите ей, что вы – новый партнер мистера Мэллона. Если охранник попробует вас задержать, то просто покажите ему эту бумагу. Если хотите, продайте ее им. Но не продавайте дешево.
– Что я могу потерять на этом, хозяин? – спросил Альфи Сиггинс.
– Терять вам нечего, Альфи, – ответил Мэт. – Совершенно нечего. Вот, возьмите эту ножку зайца на счастье. Она на колечке.
Мэт провожал взглядом старика, пока он не скрылся вместе со своей коляской в доме номер 100. Потом отправился на стоянку, где запарковал свою машину. Через день пленка со словами Фелпса поступит в совет инспекторов юридической ассоциации.
Теперь пришло время сообщить Саре, что благодаря показаниям эксперта со стороны истца она больше не является ответчицей по делу о недобросовестном лечении. А потом, если у нее нет вызовов к больным, он убедительно попросит ее отпраздновать победу, совершить совместную прогулку, смело и без всякого стыда пройтись на людях под ручку.
* * *
Сару вызвали в кабинет Гленна Пэриса и сообщили ей, что впредь до нового уведомления она больше не является врачом-стажером Медицинского центра Бостона. Решение объединенного исполнительного комитета не явилось для нее неожиданностью, и она приняла его спокойно. Практически она была измотана до бесчувствия – затуркана неизвестным злопыхателем, который методично пытался погубить ее. Те немногие люди, которые все еще сохранили веру в нее в МЦБ, вряд ли стали бы защищать ее после недавних событий. Теперь ей было совершенно некуда идти, кроме как отправиться домой. Позже она позвонит Мэту... Он поймет, что ее опять подставили... во всяком случае, может понять.
Перед тем, как освободить свой шкаф, Сара зашла на этаж, где находилось родильное отделение, чтобы повидать Аннали. Частный охранник в форме, поставленный возле дверей палаты, твердо и не очень любезно отказался пропустить ее. Она зашла в ординаторскую, написала Аннали записку, снова указав на свою невиновность и объяснив по возможности понятно, как поступили с ними обеими. Она только что закончила писать и стала искать конверт, когда одна из сестер подала ей его. Сара уже собиралась поблагодарить женщину, но вдруг сообразила, что на поданном ей конверте было напечатано: «Доктору Саре Болдуин».
– Его только что принесла посыльная в розовой курточке, – пояснила медсестра, имея в виду добровольных разносчиков почты.
Медсестра повернулась и ушла прежде, чем Сара успела произнести хоть слово.
«Если вам интересно узнать об отравлении ядом гремучей змеи, то приходите в комнату 512 корпуса „Тайер“. Я встречу вас там ровно в шесть часов вечера. Никому об этом не говорите, пока не выслушаете меня. Вам это подстроили».
Записка была аккуратно напечатана и не имела подписи.
Сара взглянула на часы. Без пяти минут шесть. Она свернула записку, которую получила, и сунула ее вместе с той, что написала Аннали, в карман. Потом по туннелю прошла быстрым шагом в корпус «Тайер» и поднялась на лифте на пятый этаж. Комната 512 находилась в самом конце коридора. Она подошла к двери ровно в шесть часов. Внутри комнаты звонил телефон. Не постучавшись, Сара торопливо вошла в неосвещенную комнату и поспешила к телефону, дверь захлопнулась; Сразу стало темно, хоть выколи глаз. Не успела она повернуться, как сзади кто-то накинул на нее одеяло и бросил плашмя на кровать. Она закричала и попыталась бороться, но одеяло и навалившийся на нее злоумышленник сковали ее движения.
– Пожалуйста, не надо! – прокричала она.
Мужчина зажал в кулак ее волосы и ткнул лицом в подушку. Мгновение спустя она почувствовала острый, иголочный укол в затылке.
– Пожалуйста! – опять закричала она. – Пожалуйста, отпустите!
Голос заглушила мягкая пуховая подушка. Через несколько секунд ее захлестнула огромная волна головокружения и тошноты. Ноги и руки начали отчаянно дергаться. Стало трудно дышать. Мужчина не выпускал ее, хотя она уже и не пыталась больше вырваться. Беспомощная, Сара отчаянно старалась не потерять сознание – цеплялась за ускользавшую жизнь.
– Пожалуйста, – беззвучно простонала она. – Пожалуйста.
Все было тихо. Мысли разлетелись, на нее опустилась еще более тягостная тьма. В течение нескольких секунд она слышала бульканье в груди, когда легкие отчаянно втягивали в себя воздух. Потом и этот звук замер. Давящая темнота неумолимо поглощала ее. Потом охвативший ее ужас неожиданно и милосердно прошел.
Глава 36
Время приближалась к шести часам, когда Роза достигла жилого здания в районе Бруклина, где два года назад жил Уоррен Фезлер. Она поговорила со всеми жильцами этого дома, которые открыли дверь на ее звонок, и потом опять заехала в «Био-Вир», чтобы убедиться, не остался ли там кто-нибудь, кто мог бы пополнить ее сведения об этом человеке. Усилия ее в общем и целом оказались бесплодными.
Скудная информация, полученная от соседей, сводилась к тому, что Фезлер отличался спокойствием и скромностью, но в один прекрасный день просто не вернулся домой. Его мебель сложили в кладовую, а позже продали с аукциона. Секретарь агентства по сдаче жилья побожилась, что документы квартиросъемщиков хранятся по меньшей мере пять лет после того, как жилец выезжает, Но, видимо, Уоррен Фезлер и в этом оказался исключением. Роза окинула взглядом жилое здание. Наступило время вечерних семейных обедов. Может быть, ей удастся застать кого-то еще, кто в прошлый раз не был дома. Может быть, кто-то из тех, с кем она уже разговаривала, припомнит что-то дополнительно. Характерная для Суарес дотошность требовала, чтобы на еще раз прошлась по соседям. И она знала, что сделает это, пока не закончится день. Но, не желая снова начинать обзванивать всех подряд, она бродила в сгущавшихся сумерках, пытаясь придумать какой-то новый разумный шаг.
«Детали, – размышляла она, рассеянно идя по улице. – Надо думать об этом человеке... Думать об Уоррене Фезлере». Она уже прошла мимо небольшого магазинчика, когда остановилась. Из магазинчика доносился аромат свежеиспеченного хлеба, только что срезанных цветов и фруктов. Продукты. Судя по описаниям, до своего удивительного преображения Фезлер весил 230 фунтов или даже больше того. Вполне вероятно, что главным в его жизни была еда. А если это так, то магазинчик для гурманов в квартале от его дома вполне мог превратиться в место частых посещений.
Роза начала с кассира и поочередно поговорила со всеми работниками магазина. Четвертый человек, с которым она разговорилась, пожилой мужчина в мясном отделе, оказался для нее находкой.
– Конечно, я знал Уоррена, – сказал мясник. – Он был одним из самых приятных людей, которые сюда приходили. Просто прелесть. Никогда много не болтал – вы знаете, у него было что-то с речью. Он мог отдать вам последнюю рубашку.
– А в последнее время он сюда заглядывал?
– Да уже давно не был. Наверное, месяца два, три. Не показывался с минувшего лета.
Несколько месяцев. Фезлер съехал с квартиры два года назад, а продолжал ходить в этот небольшой магазинчик.
– Не знаете, почему он прекратил ходить к вам за покупками или где бы я могла найти его? – спросила Роза.
– Нет. Но готов держать пари, что это знает миссис Ричардсон. Славная старая женщина. Плохо видит, да и ходить ей трудно. Наверное, она живет одна. Уоррен, бывало, носил ей продукты, чтобы она не тратилась на доставку. А с тех пор как он перестал тут появляться, мы доставляем ей продукты на дом. Бедная старушка. Для таких, как она, и три дополнительных доллара большие расходы.
– Вы попали в точку! – воскликнула Роза.
Пятнадцать минут спустя она уже заваривала чай и убиралась на кухне у Элси Ричардсон. Старая дева, которой было не меньше девяноста, а вполне вероятно, и больше, жила в захламленной двухкомнатной квартире цокольного этажа с тремя кошками, которые, казалось, были не моложе хозяйки. Она мучительно медленно передвигалась на отекших ногах с опухшими коленками и еле различала предметы в своей квартире. Несмотря на это, она как-то обходилась без посторонней помощи и обладала прекрасным и удивительным умом.
– Я – мисс, а не миссис, – поправила она Розу. – Я все ждала мужчину, который был бы умнее меня, но такой так и не подвернулся... во всяком случае, до появления мистера Фезлера.
– Очень приятно слышать, – продолжала она, – что с мистером Фезлером все в порядке. Он уже несколько недель не заглядывал ко мне.
– Мне неизвестно, в порядке он или нет, мисс Ричардсон. Я просто пытаюсь разыскать его.
– Дайте мне немного молока с лимоном, дорогая. Лимон лежит на нижней полке холодильника, с левой стороны. Где находится это, я знаю, а вот куда подевался мистер Фезлер, мне неизвестно. Об этом он никогда не говорил. Такой добрый человек. Вы знаете, как мы с ним познакомились? Я упала, вот как. Прямо перед магазином. Он поднял меня и отряхнул. И это оказался мой последний выход в магазин. Шесть долларов в неделю. Вот сколько он экономил мне. Не говоря уже о деньгах, которые он мне давал. Я отказывалась. Где там, он просто их оставлял на столе.
– По рассказам, он действительно похож на хорошего человека, – подхватила Роза, невольно все же вспомнив об ужасных случаях смерти женщин от ВСК. – Мисс Ричардсон, не знаете, куда он мог отправиться... если бы у него возникли неприятности? Какие-то друзья или родственники?
– Никого, о ком бы я... подождите. У него есть сестра, которую зовут Мэри. Нет, не Мэри, Марта. «Моя сестра Марта» – так он постоянно называл ее. Просто не верится, что я могла совсем забыть об этом. Ах, простите, милочка.
– Вы держите себя молодцом, мисс Ричардсон, – подбодрила ее Роза, кладя печенье на чайное блюдечко женщины. – Вы не помните, фамилия Марты была тоже Фезлер?
– Нет, боюсь, что... – Лицо ее вдруг прояснилось. – Календарь, – сказала она.
– Календарь?
– Мистер Фезлер говорил, что это реклама предприятия его сестры. Он принес его мне, потому что на нем крупные цифры и буквы. И повесил его у меня. Но я на него почти не смотрю. Он вон там, дорогая.
Она показала на дверь в спальню. Календарь висел на стене. На верхней половине была изображена пышногрудая блондинка – манекенщица. Ее нагота была слегка прикрыта шортами в обтяжку, в руке она держала канистру для бензина. На календаре была напечатана надпись:
"РЕМОНТНАЯ МАСТЕРСКАЯ АВТОМОБИЛЕЙ И ЛОДОК ФЕЗЛЕРА.
МАРТА ФЕЗЛЕР, ХОЗЯЙКА.
ХОРОШИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ ПО ДВИГАТЕЛЯМ"
Адрес мастерской был напечатан в самом низу: Глочестер. Роза знала, что этот городок находится примерно в тридцати милях к северу от Бостона. Она записала адрес и номер телефона. Потом убралась немного в спальне, обняла Элси Ричардсон, оставила ей двадцать долларов и направилась обратно в свой пансионат. Если брат и не скрывался у Марты Фезлер, то сестра знала, где он находится. Интуиция подсказывала ей это с полной определенностью.
Роза прошла к ближайшей большой улице и взмахом остановила такси. Она ликовала. Скоро, очень скоро она завершит свою карьеру эпидемиолога. Но не раньше, чем рассеются злые духи проекта БАРТ.
* * *
– Руфь, привет, говорит Мэт. Простите, что я вам звоню домой.
– Ну что вы. Как прошла ваша встреча с адвокатом?
– Они отзывают свой иск против Болдуин.
– О, это великолепно. Просто замечательно. Поздравляю.
– Спасибо. Руфь, послушайте. Я нахожусь в Медицинском центре Бостона и не могу найти Сару. Она не звонила вам?
– Звонила, как раз перед моим уходом, примерно час назад. Записку я оставила на вашем столе. Она сказала, что сегодня она свободна. Что до шести часов будет находиться в больнице. А после этого поедет домой. Судя по голосу, она была расстроена.
– Как я узнал, у нее были для этого причины. Спасибо, Руфь. Увидимся завтра. И спасибо за то, что вы прибрались в моем кабинете.
– Надо ли сделать что-нибудь еще?
– Нет. Вы включили автоответчик?
– Я всегда это делаю, мистер Даниелс.
– Знаю, знаю. Спокойной ночи, Руфь. Завтра увидимся.
Мэт повесил трубку телефона-автомата, осмотрел шумное фойе. Было уже половина седьмого. Сара сказала, что уйдет из больницы в шесть. Но ее новый велосипед все еще стоял на улице, прикрепленный цепью. Она не ответила на вызовы своего бипера, не откликнулась также и на радио-вызов больничного оператора. В квартире отзывался только автоответчик, а на ответчике дома у него самого никаких вестей от нее записано не было.
Произошло что-то из ряда вон выходящее у Сары и какого-то ее пациента. Мэту стало известно об этом, хотя никто в МЦБ не горел желанием делиться с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47