– Удачи, доктор, – подбодрила незнакомая женщина. – Мы с вами.
В руках у них был самодельный плакат с надписью:
«АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ЛЕКАРИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАБОТЯТСЯ О НАС».
Незнакомец в малиновом плаще прервал свое интервью для 7-го канала, бросился к ним, протянув костлявую руку.
– Доктор Миша Коркопович, энерголечение и шаманство, – представился он. – Мы с вами до конца, доктор Болдуин. Вы объединяете нас так, как не могло объединить ничто другое.
– Спасибо, – выдавила из себя Сара, когда Мэт быстро увлекал ее вверх по лестнице. – Мэт, это странно и несколько непривычно. Я почтительно отношусь к некоторым из этих людей, как к целителям. А другие, вроде этого Миши, возможно, шарлатаны.
При входе в здание Мэт оглянулся.
– Но все они не очень отличаются от врачей, имеющих степень Д.М., верно? – спросил он.
* * *
...Давайте обратимся к фактам и посмотрим, как мы собираемся доказать свою правоту...
Джереми Мэллон заглянул в свои записки и начал медленно, с напыщенным видом ходить перед членами трибунала. За ним внимательно следили два других адвоката, один примерно такого же возраста, что и Мэллон, другой несколько постарше.
– Адвокаты Грейсона, – шепнул Мэт.
Он кивнул в сторону зала для посетителей который, когда они вошли, был практически пуст. Теперь некоторые места заняли демонстранты. И вот в проходе между рядами показался Уиллис Грейсон вместе со своим сопровождением из четырех человек. Холодные серые глаза Грейсона перехватили взгляд Сары. Она содрогнулась при виде ненависти и гнева в его взгляде. Обратив опять свое внимание к Мэллону, она подумала о Лизе... Как она себя чувствует и сама ли она решила не присутствовать на разбирательстве?
Врач в составе трибунала, акушер из Гарварда по имени Рита Данливи, и адвокат, лысеющий взъерошенный мужчина по фамилии Киф, примостились на скамье рядом с судьей Иудой Лэндом, безупречным ветераном судебной практики с двадцатью пятью годами стажа, по словам Мэта.
Вводная часть речи Мэллона изобиловала такими словами, как опасный, опрометчивый, безответственный, халатный, самонадеянный, недоброкачественный, порочный и смертельный. Он утверждал, что Сара прописывала потенциально очень сильные лекарства пациенткам в их наиболее чувствительный и уязвимый период жизни – когда они готовились к родам.
– Учитывая недостаточный контроль за препаратами из лекарственных трав, – продолжал Мэллон, – всегда может обнаружиться причина, по которой эти снадобья из Юго-Восточной Азии могут отрицательно повлиять на здоровье женщин из Бостона. В качестве доказательств мы представляем сегодня письма акушера доктора Раймонда Горфинкла и специалиста по лечебным травам без степени Д.М. мистера Гарольда Линга. Письма этих двух экспертов ясно показывают, что доктор Болдуин не придерживалась обычной медицинской практики, выписывая своим пациенткам дополнительные лекарства из трав вместо предродовых витаминов. Она не придерживалась также обычной холистской практики в том, что касается приготовления и распространения лекарств из трав. В частности, в письме мистера Линга ставится под вопрос компетенция фармацевта, который заказывал эти травы и затем делал смеси, предписанные доктором Болдуин.
Затем Мэллон зачитал вслух два осуждающих письма. Горфинкл, акушер, работающий в Вест-Роксбури подчеркивал, что за тридцать с лишним лет своего стажа ему доводилось наблюдать самые разные чудачества у своих пациентов – например, обращение к разного рода знахарям, так называемым народным средствам и т.д. Иногда это не причиняло вреда здоровью, бывали и другие – печальные случаи. Но он никогда не встречался с практикой такого рода, когда сам врач рекомендовал нечто, не отвечающее проверенным и утвержденным медицинским стандартам. По его мнению, замена одобренных федеральным агентством предродовых витаминов вспомогательными лекарствами из трав необоснованна и представляет потенциальную угрозу для пациентов.
Линг, специалист по травам из нью-йоркского Чайнатауна оказался не менее резок в своем суждении. Дополнительные лекарства из трав играют свою роль в поддержании здоровья, писал он, но только в небольших количествах и только тогда, когда они выдаются солидными, ответственными фармацевтами. По его мнению, Квонг Тян-Вен, хорошо известный хронический наркоман, злоупотребляющий опиумом, отнюдь не зарекомендовал себя таковым. Далее он писал, что нони – трава, которую обнаружили в сосуде у Квонга вместо ромашки, вполне может вызвать проблемы загустения крови.
– Линг – один из старейших друзей Питера, – шепнула Сараю. – А Горфинкл – просто наемник. Он основательно зарабатывает, давая показания против докторов.
– Меня это не удивляет, – отозвался Мэт. – Уверен, что моя бывшая супружница с удовольствием поступила бы так же со мной, как с вами поступает Эттингер.
– Мистер Даниелс, – обратился к нему судья Лэнд, по усталому голосу которого можно было предположить, что Мэт мог и не выступать. – У вас примерно пять минут, чтобы представить свою аргументацию. Вам известно, что сегодня мы не будем рассматривать или заслушивать какие-либо письма или иные свидетельские показания экспертов вашей стороны.
– Мне это известно, ваша честь. Спасибо... Сара, теперь слушайте, – шепнул он ей. – Сейчас я постараюсь обойти все моменты, каковые могли бы дать Мэллону ключ к тому, какую часть его иска мы попытаемся опровергнуть. При нынешней ситуации не вижу, чтобы мы смогли здесь выиграть. Главное – не навредить.
– Понимаю, – ответила ему также шепотом Сара, но она не была уверена, что действительно понимает.
– Ваша честь, доктор Данливи, мистер Киф, – произнес Мэт громком голосом, позволив себе лишь намек на протяжное произношение. – Мы все ждали сегодняшнего дня и изложения нашим коллегой, мистером Мэллоном, на первый взгляд достоверной аргументации дела. Но вместо этого получили впечатляющую дымовую завесу. Что же скрывает мистер Мэллон? Так вот, полагаю, что вы, так же как и я, понимаете, что он пытается скрыть тот факт, что у него нет никаких данных о связи предпринятых или не предпринимавшихся действий со стороны доктора Сары Болдуин с развитием ВСК у Лизы Грейсон.
Честно говоря, даже непонятно, как мистер Мэллон отважился представить дело с таким незначительным количеством существенного материала. Мы слышали о «не должно было бы» от доктора Горфинкла и «просто никак не могло бы» от мистера Линга, но это просто необоснованные предположения. Здесь отсутствует научный взгляд, нет эксперта, который бы заявил, что сделанное этим внимательным, преданным своему дело врачом неправильно. И что по причине – по причине! – ее мнимых действий ребенок появился мертворожденным, а мать получила серьезное увечье. Без такого утверждения эксперта нельзя считать, что мистер Мэллон показал возможную достоверность своего иска. На этом основании прошу отклонить обвинения против моего клиента.
– Браво, – прошептала Сара, когда Мэт сел. – Браво.
– Пустяки, – прошептал он ей в ответ.
– Что?
– Это я напускаю тумана. И вы можете судить по выражению лиц участников трибунала, что и они знают об этом. Мэллон сделал больше, чем нужно, чтобы выиграть здесь.
Судья поблагодарил участников, обещал принять решение в течение часа и закрыл заседание.
Мэт ничего не говорил, когда они вышли из здания суда и направились к его конторе.
– Ну и что? – не выдержала Сара.
– Что «ну и что»?
– Что вы об этом думаете?
– О чем об этом? – Он казался рассеянным и сбитым с толку.
– О том, конечно, что происходило в зале суда, – ответила она с раздражением.
– Думаю, что мы проиграли.
– Ну и что такого? Вы же мне сказали, что так и будет, еще до того, как мы вошли туда.
– Но это не улучшает мое настроение. Нас довольно здорово отдубасили. И Мэллон добился этого, даже не вспотев. – Он опустился на уличную скамейку. – Послушайте, Сара, – продолжал он. – Мертворожденные дети и искалеченные молодые женщины – это нечто такое, что не может не произвести впечатления на присяжных заседателей. Не знаю, насколько крепкую связь может установить Мэллон между травкой Квонга и ВСК у Лизы Грейсон. Или даже позволит ли судья ему представить два других дела о ВСК. Но я предчувствую, что арест Квонга из-за наркотиков и хрупкая, привлекательная Лиза с одной рукой, которую пригласят для свидетельских показаний... Одним словом, он может раскачать достаточно эмоций и склонить присяжных заседателей возложить основное бремя доказательств на нас.
В нем чувствовалась нервозность – напряженность во взгляде, сжата челюсть... Таким Сара его еще не видела.
– Может быть, вы коснетесь сразу главного, – предложила она.
Он взглянул на нее, поразившись, что она так быстро и так точно его раскусила.
– Так вот, главное заключается в том... У меня есть идея, которую я с вами еще не обсуждал.
– А именно.
Черная Кошка Даниелс пожевал нижнюю губу и откинул окурок сигареты носком ботинка.
– А именно – отказаться от защиты, – пояснил он.
Глава 23
Трехквартирный жилой дом, обшитый досками внахлестку, стоял в тупике пришедшего в запустение района Дорчестера. Он остро нуждался в новом покрытии пластиковой плиткой, ремонте водостоков, покраске. Роза Суарес шла по тротуару, неся тяжелый атташе-кейс. Сбор данных теперь значительно продвинулся, но пока что ничего не указывало на причины появления заболеваемости ВСК у пациенток МЦБ.
По ее настоянию ЦББ направил бумаги в сотни больниц с просьбой выяснить, не встречались ли в других местах подобные случаи. Но все, о чем до сих пор сообщили, имело логическое, хорошо проверенное объяснение, например, обрыв плаценты, заражение крови.
Роза решила повторно обратиться к делам некоторых пациенток. Она начала со встреч с семьями двух усопших жертв и в конце недели хотела встретиться с Лизой Грейсон. Одновременно она планировала проверить и перепроверить большое количество бактерий, которые она выращивала.
Хотя ее шеф прямо ничего не говорил, но первые признаки нетерпения уже вышли наружу в форме короткого меморандума. Доктор Уэйн Вернер, старший районный эпидемиолог, с окончанием текущего проекта завершит свою работу и через три-четыре недели получит новое назначение, говорилось в меморандуме. Поэтому все работники управления, занятые в нынешнем расследовании и нуждающиеся в помощи Вернера, должны в двухнедельный срок подать соответствующие просьбы в письменном виде. Роза понимала, что этот меморандум представлял собой по меньшей мере требование, чтобы она высказала какую-то правдоподобную гипотезу, а в худшем случае меморандум мог означать угрозу, что в скором времени ее заменят.
Над прорезью почтового ящика квартиры первого этажа краской была грубо выведена фамилия «БАРАХОНА». Рабочий Фреди Барахона целыми днями сидел дома, получая пособие из-за болезни спины. Его жена Мария работала в вечернюю смену на фабрике спортивной обуви. Констанция Идальго была дочерью Марии от первого брака, единственным ребенком, других детей у нее не было.
Роза испытывала усталость от напряженного расследования, которое тянулось уже семь недель подряд. Она похудела, разругалась со своим мужем первый раз за несколько лет, у нее появился неприятный тик в уголке правого глаза. Но она была достаточно упряма, чтобы выкладываться на всю катушку. Уж очень хотелось уйти с работы на коне. А что еще более важно, хотелось предотвратить то, что, как она твердо верила, грозило неминуемым несчастьем.
Кто-то умышленно вырвал страницы из больничных карт по меньшей мере в двух из трех расследуемых случаев ВСК. За Сарой Болдуин следили и один раз даже приставали к ней. И методы дотошного расследования, которые в течение многих лет неизменно вознаграждали Розу, теперь не давали результата. У нее было такое чувство, как будто она на цыпочках ходила возле тикающей бомбы, но не представляла себе, как ее обезвредить. Единственное, что она понимала четко:если быстро не найти ответов, то погибнут другие женщины и их нерожденные младенцы.
Мария Барахона, полная, измученная работой женщина, в свое время несомненно была довольно привлекательной. Внешне она бодрилась, но по глазам было видно, как она переживает потерю своего единственного ребенка. Однажды, во время первой беседы Розы с ней, она расплакалась. Но быстро взяла себя в руки, извинилась и продолжала отвечать на вопросы. Сейчас, когда ее муж задремал на потрепанной качалке, она угостила Розу чаем и опять стала рассказывать о Конни. Хотя она довольно прилично говорила по-английски, с облегчением перешла на испанский.
– Знаете, в машине были наркотики, – сказала она. – Нам сообщили, что в крови у Конни обнаружили марихуану, но я этому не верю. Она была жизнерадостная девушка. К тому же хорошая девушка. И такая красивая. Ее единственное несчастье заключалось в том, что она влюбилась в этого подонка Билли Молинаро. Пожалуйста, миссис Суарес, простите меня за эти грубые слова.
– Миссис Барахона, вам совершенно незачем извиняться.
– Она была такая красивая. Если бы вы только видели ее, миссис Суарес. Когда она проходила мимо, мужчины просто останавливались и не сводили с нее взгляда. Мы уже выбрали имя для ее мальчика, Гильермо. И даже если бы его назвали Билли, Конни хотела записать его имя на испанский манер.
Как и во время их первой встречи, Мария Барахона стала перескакивать с одной мысли на другую, сдерживая слезы. Роза сделала отчаянную попытку узнать у нее что-то новое.
– Миссис Барахона, – обратилась на к ней, – где-то три или пять лет назад ваша дочь лечилась в Медицинском центре Бостона. Вы не помните, чем она болела?
Выражение лица женщины стало не таким напряженным, она отвлеклась, сосредоточившись на вопросе Розы.
– Я... что-то не помню. У нее были головные боли и какое-то желудочное расстройство... связанное, главным образом, знаете ли, с ее месячными. Но все это прошло, когда она стала принимать лекарства. Она всегда очень верила врачам Медицинского центра. Если они рекомендовали принимать таблетку в три минуты пятого, то моя Констанция садилась возле часов и ждала, пока стукнет ровно три минуты пятого.
Опять тупик. Роза смотрела в пол, пытаясь представить себе нарастающий ужас Конни Идальго в течение этих последних кошмарных часов. Было ли там еще что-то? Хоть какая-нибудь деталь.
– Миссис Барахона, Мария, я знаю, что Конни жила с Билли Молинаро, – наконец сказала она. – Когда она ушла из дома совсем?
– Они собирались пожениться, – ответила Мария, явно растерявшись. – Но она часто ночевала дома. Довольно часто.
– Простите, Мария. Вы меня не совсем правильно поняли, я ни на что не намекаю. Просто мне любопытно знать, остались ли какие-нибудь вещи в ее комнате. И все. Если остались, то, с вашего разрешения, я хотела бы взглянуть на них.
– Ах, вот что. Если вы думаете, что это может пригодиться, то осматривайте, что хотите. Это последняя комната справа. Я там ничего не меняла. А теперь, если вы не против, я займусь приготовлением обеда. Знаете, я работаю в вечернюю смену.
– Знаю, – отозвалась Роза, взглянув на Фреди Барахону, который давно не брился и даже не пошевельнулся с момента ее прихода. Она подумала, приходилось ли ему когда-нибудь самому готовить пищу? На мгновение в ее голове пробежала мысль: какой она была счастливой все сорок лет, что прожила с Альберто Суаресом. – Спасибо, Мария. Я взгляну сама.
Спальня Конни Идальго рассказывала о женщине, которая всегда оставалась девочкой. Кровать и письменный столик были покрашены, возможно самой Конни, в белый и розовый цвета. Наволочки, тоже розового цвета, покрыты вышивкой с изображениями медвежат и шаров. И повсюду лежали мягкие игрушки... не меньше сотни. Зебры и слоны, медведи и орангутанги, кошечки и всевозможные собачки. Стены украшали плакаты с изображением романтических островов и залитых неоновым светом городов. Роза проглотила горечь, подступившую к горлу. Несмотря на сообщение, что в крови Конни обнаружили марихуану, Роза чувствовала, что эта девушка могла бы превратиться в любящую, преданную мать.
Роза взяла со столика вставленную в рамку фотографию и приподняла занавеску, чтобы получше рассмотреть ее на свету. Конни выглядела необычайно привлекательной, совсем не так, как на газетном снимке в досье Розы. Она стояла под руку со смуглым, красивым, самоуверенно улыбавшимся молодым человеком. С Билли Молинаро. Роза не сомневалась в этом. Снимок сделали на борту какого-то судна, возможно прогулочного катера, на фоне Манхэттена.
Не зная, что, собственно, она ищет, Роза сначала осмотрела ящички письменного столика, а затем содержимое небольшого книжного шкафа. Там были в основном романтические дамские романы в мягком переплете, книги из библиотеки, которые так и не вернули назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47