– Очень хорошо, дружище, – выпалил Трюскот, еще раз прослушивая живот мужчины своим стетоскопом. – Потому что мы сделаем разрез, прежде чем вы успеете произнести: «Привяжите моего кенгуру».
В палату быстро ввезли транспортную тележку и начали перекладывать пациента на носилки. Только тут Трюскот обратился к Саре.
– Так что вас привело сюда, доктор? – спросил он. – Нет ли у этого человека каких-либо гинекологических проблем помимо всего прочего?
Одна из медсестер громко рассмеялась. Сара сохранила хладнокровие, напомнив себе о том, что она слишком невысокого мнения об этом человеке, чтобы позволить ему вывести ее из себя.
– Я подумала, что, может быть, вы несколько приустали и вам потребуется небольшая помощь, – ответила она. – Знаю, что вы отдыхали в комнате 421. Я находилась возле своего шкафа, когда вы туда вошли. Именно от меня оператор светового табло узнал, где вас можно найти.
Трюскот побледнел. Уголки рта его скривились.
– Благодарю вас, – выдавил он. – Вы бесконечно добры ко мне в последнее время.
– Не стоит, – отозвалась Сара, не сводя с него взгляда.
Команда закончила погрузку старика на носилки. Трюскот быстрым жестом руки направил их в операционную. Палата мгновенно опустела, остались Сара и одна из медсестер. Пол, забросанный окровавленными тампонами, марлевыми повязками, использованными шприцами, резиновыми перчатками, коробочками, где была жидкость для переливания и другими медицинскими отбросами, напоминал поле битвы. Сара, все еще не снявшая своих перчаток, начала собирать некоторые из разбросанных предметов.
– Я сама все сделаю, – сказала медсестра.
– Почему вы считаете, что лучше подготовлены для этого, чем я?
Медсестра улыбнулась.
– Спасибо, – поблагодарила она.
В этот момент в комнату торопливо вошла специалист по крови, неся компьютерную распечатку.
– Куда все подевались? – запыхавшись, спросила она.
– Все направились в операционную. Почему вы спрашиваете?
Технический специалист подала распечатку.
– Уровень магния у него – ноль четыре десятых, – сообщила она. – Старший просил передать вам, что они дважды сделали замер... и...
Сара больше ее не слушала. Она взглянула на телефон, передумала и бегом припустилась из комнаты. Уровень магния 0,4, значительно ниже нормы, давал полное клиническое объяснение случившемуся. Надо предупредить Эндрю, иначе это приведет к смертельному исходу во время операции. Видимо, мужчина плохо переносил интенсивное лечение мочегонными средствами, которые применялись, чтобы поправить его сердечную недостаточность.
Ятрогеника: болезни или ранения, вызванные словами или делами врачей.
В памяти Сары высветилась фраза, которая когда-то украшала письменный стол Эттингера. Были все основания считать, что поразительное ухудшение состояния больного вызвалось лечением – а не самой болезнью – мочегонными лекарствами, а не аневризмом. Она ворвалась в операционное отделение, когда ввозили носилки на тележку в одну из операционных комнат.
– Эндрю, подождите, – крикнула она.
* * *
Потребовалось меньше получаса, чтобы старик отреагировал на укол магния и проснулся. До своего ухода на пенсию год назад Теренс Купер был довольно известным судостроителем. Он заразительно смеялся и обезоруживающе улыбался беззубым ртом. И, встретив Сару, тут же пригласил ее на свидание, заверив, что жена особенно возражать не будет.
– Миссис Купер уговаривает меня попытаться заняться чем-то новеньким, – заметил он.
Сара позволила ему пожать свою руку и повернулась, чтобы уйти. До этого момента Эндрю почти ничего не сказал ей. А сейчас загородил дорогу к двери.
– Могу объяснить относительно комнаты четыреста двадцать один, – тихо предложил он.
– Мне это абсолютно безразлично, – отозвалась она. – За исключением того, что вам бы следовало быть более собранным, когда вы вернулись сюда. Если бы вы не... спали, то, думаю, сообразили бы проверить показатели химических анализов, а уж потом повезли больного в операционную.
– Полагаю, что вы правы.
– Хорошо, – бросила Сара, обходя его по пути в коридор. – Люблю быть правой.
– Спасибо, что уберегли меня от неприятностей, – крикнул он ей вдогонку. – Вы чертовски хороший доктор.
Сара не сразу нашлась что ответить и просто мотнула головой, продолжая идти. Ее личный аппарат звуковой сигнализации зазвучал как раз в то время, когда она подошла к родильно-гинекологическому отделению. Она ответила, надеясь услышать голос Эндрю с предложением продолжить примирение. Но вместо этого в переговорнике раздался голос Аннали Эттингер.
* * *
Сара сидела на краешке кушетки в небольшом приемном кабинете для местных жителей и с грустью слушала рассказ Аннали.
– Не знаю, что расстроило его больше, – говорила Аннали, – что я вообще ходила к какому-то доктору или что я ходила именно к вам.
– В этом уравнении я – самая незначительная величина. Я знаю ученого акушера в Ворчестере, который с удовольствием примет роды на дому.
– Питер настроен против всяких докторов. Только повивальные бабки. Он даже говорит о том, чтобы доставить кого-то самолетом из Мали.
– А как относитесь вы ко всему этому?
– Мне очень жаль, что о вас такое пишут в газетах. Мне на это наплевать.
– Хорошо.
И даже то, что обещал Питер, – деньги, возможность записаться для Тейлора и все остальное. Но как бы я ни относилась ко всему этому, я не могу не учитывать того, что Питер сделал для меня... с самого начала.
– Понимаю.
– Знаю, он далек от совершенства, но...
– Аннали, вам нет необходимости объяснять мне это. Мне все понятно. К тому же вы здоровая молодая женщина в отличной форме. У меня нет оснований полагать, что возникнут какие-либо проблемы. Я направлю вам фамилии акушеров в Ворчестере, просто на всякий случай, вдруг вам понадобится их помощь.
– Спасибо, Сара, что вы так просто отнеслись к этому.
– Пустяки.
Наступило долгое, затянувшееся молчание.
– Сара, есть еще один вариант, – наконец произнесла Аннали. – Питер настаивает, чтобы я присутствовала на совещании в его кабинете.
– Продолжайте.
– Будут четверо мужчин и Питер. Они хотят подрядить его проверить состав ваших дополнительных лекарственных трав, а также проверить кого-то по имени Кванг или Квок, что-то в этом роде. Вы не знаете, кто это такой?
Сару начало подташнивать.
– Да, я знаю такого человека, – ответила она. – Кто такие эти четверо?
– Двое из них стряпчие из Нью-Йорка... адвокаты. Они пришли с этим мужчиной, Уиллисом Грейсоном, отцом молодой женщины, которую вы спасли. Этот хлыщ, должно быть, большая шишка, потому что Питер прыгал вокруг него на задних лапках. Он держал себя так, как будто я тоже знаю, кто он такой, но я его не знала.
– А кто был четвертый? – спросила Сара. Ее рука, державшая трубку телефона, стала холодной, как лед.
– Еще один адвокат. Более скользкий, чем другие, если вы понимаете, что я хочу сказать. По фамилии Мэллон.
– К несчастью, и он мне знаком.
– Сара, Питер сказал о вас некоторые очень нехорошие вещи. Думаю, он хотел, чтобы я их услышала тоже. Он сказал, что вы никогда не были хорошим специалистом по лечебным травам или иглотерапевтом, хотя самонадеянность ваша известна. Я чуть не попросила его замолчать, хотела просто уйти, но не решилась ни на то, ни на другое. Очень... очень сожалею.
– Аннали, ни о чем не жалейте, – посоветовала Сара. – Поступайте так, как вам подсказывает сердце. И не пропадайте. Очень признательна, что вы позвонили мне так, по-свойски.
– Жаль, что так получилось, – добавила Аннали.
Сара повесила трубку, ничего больше не сказав. Она почувствовала, что если скажет еще хоть одно слово, то расплачется. И Аннали не заслуживала дополнительных переживаний: Как это все горько. Когда ни были вместе – работали и любили, – Питер говорил ей и любому встречному, готовому выслушать его, что она одна из лучших американских фито– и иглотерапевтов, которых он когда-либо встречал. А теперь она неожиданно стала неумелой обманщицей.
Сара взбила подушку, опрокинулась на нее навзничь и уставилась утомленно в потолок. Истина заключалась в том, что, получив степень Д.М. и пытаясь слить воедино лучшие достижения восточной и западной медицины, она превратилась в угрозу для врачей по обе стороны. То, что Эндрю и Питер, два врача, теперь нападали на нее, и оба эти врача были мужчины, могло иметь или не имело никакого значения. Но она подозревала, что имело.
Так, оставаясь в одиночестве, она немного поплакала. Но вскоре почувствовала новый душевный подъем, который приходил на смену гневу. Она не сделала ничего плохого, если не считать, что ущипнула два надутых самомнения. И раз они захотели драки, то они ее получат. Сара взяла трубку телефона и по личному переговорному устройству, пейджу, соединилась с Ели Бленкеншипом. Через минуту он позвонил ей.
– Доктор Бленкеншип, – начала она. – Точно не знаю, с кем мне надо переговорить или что мне надо делать, но я бы хотела поскорее с вами встретиться. Думаю, что против меня затевается судебное дело.
Глава 17
20 июля
Сара была уверена, что были моменты в ее жизни, когда она чувствовала себя так же не в своей тарелке и так же неловко, как сегодня, но никак не могла припомнить, когда же именно. Зал заседаний правления МЦБ был длинный и довольно узкий, с пушистым восточным ковром на полу, высокими, от пола до потолка, окнами с видом на город и массивным столом из орехового дерева, вокруг которого стояли двадцать обтянутых кожей стульев с высокими спинками. Хотя Сара и не бывала в этом зале раньше, она о нем слышала, главным образом в связи с причитаниями докторов, что Гленн Пэрис оборудовал этот зал за счет закупки медицинского оборудования. На одном конце стола сидели и мирно беседовали, попивая коктейли, приготовленные в зеркальном баре, пять человек – Пэрис, доктора Снайдер и Бленкеншип, начальник финансового отдела Колин Смит и очень чопорный адвокат по имени Арнольд Хайден. Сара ходила возле другого конца стола, поглядывая то на окна, по которым стучал дождь, то на свои ручные часы.
Несколько дней назад от адвоката Джереми Мэллона поступило письмо в страховую компанию Сары, Организацию взаимной медицинской защиты (ОВМЗ), придав иску официальный характер. Лиза Грейсон подала на нее в суд за неправильное лечение. Двумя днями позже ответственный за разборы материальных исков в Организации взаимной медицинской защиты поручил ее дело адвокату по имени Мэтью Даниелс. Это он попросил устроить сегодня встречу.
Сара разговаривала по телефону со своим новым адвокатом почти час, но мало что почерпнула из этой беседы: он был южанин и не очень словоохотлив. Личной встречи с ним у нее еще не было, и ей мешало туманное представление об адвокатах вообще по голливудским стандартам: лысеющие, потеющие чиновники с животиками.
– Сара, – позвал ее Пэрис, – идите сюда и выпейте рюмку «Шабли». Нам всем действует на нервы, что вы там топчетесь.
Сара заколебалась, потом решила идти путем наименьшего сопротивления и согласилась. Пэрис и руководители двух отделений достаточно любезно отнеслись к ней после предъявления иска, но она видела, что у каждого были свои сомнения.
– Интересно, почему это Даниелс захотел, чтобы мы собрались здесь, в больнице, а не в его конторе, – громко заметил Арнольд Хайден. – Странно. Совершенно необычно.
– Арнольд, вам о нем что-нибудь известно? – спросил Смит.
– Нет, я начал наводить справки, но пока узнал немного. – Он закончил юридическое училище в Эссексе.
– Это вам не Гарвард.
– Его фирма называется «Даниелс, Ханниган, Гольдштейн». Никогда не слышал о такой. Но я поручил навести справки.
– Уверена, что страховая компания не станет назначать плохого специалиста, – заметила Сара. – Речь идет о деньгах. К тому же, думаю, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы доказать несостоятельность обвинений в мой адрес. У Мэллона для обоснования его иска имеется лишь одно – все три женщины принимали мои дополнительные лекарственные травы. Но вы можете показать на многих других, которые тоже принимали эти лекарства и совершенно нормально разродились.
– Верно, – подтвердил Бленкеншип. – Впрочем, чтобы завершить весь цикл, нам бы надо найти еще один аналогичный случай ВСК, который бы произошел с женщиной, не принимавшей никаких других лекарств, кроме обычных предродовых витаминов.
– Я бы предпочла быть осужденной, только бы не знать ни об одном подобном случае, – воскликнула Сара.
– Конечно, разумеется. Нечего и говорить, что мы все думаем так же. Но если бы такой случай произошел – или уже произошел где-то в другом месте, – Это сразу же сняло бы удавку и с вас, и с ваших смесей, просто автоматически.
Сара снова посмотрела на часы и возобновила хождение. Мэтью Даниелс опаздывал уже на пять минут. Когда он подойдет, то среди собравшихся будут два адвоката, два профессора медицины, два старших должностных лица больницы и она. То, что она оказывалась единственной женщиной в группе, более или менее нейтрализовывал ее статус Д.М. Но на душе было неспокойно. Еще бы, она – почти обвиняемая. Жаль, что не согласилась присутствовать Роза Суарес. Эпидемиолог отбрыкнулась, сказав, что для ее расследования будет лучше, если она останется в стороне от происходящего.
После приезда на место Сураес, казалось, дневала и ночевала в МЦБ. Сара видела ее в любое время дня. Она ходила по коридорам с копиями бумаг в руках, сидела за горой книг в библиотеке, делала выписки в регистратуре или разговаривала с сотрудниками. Она провела с Сарой длительную беседу в начале своего расследования и несколько более коротких бесед позже. Хотя Суарес неохотно говорила о чем-либо, не связанном с ее командировкой, она все-таки делилась некоторыми сведениями о себе: у нее есть муж в штате Джорджия, а в Бостоне нет ни родных, ни друзей. Сара отреагировала на это, пригласив ее на обед, но женщина любезно отказалась. Манера ее поведения была мягкая, совершенно не агрессивная, но Сара без труда определила, что она была проницательным и решительным человеком.
– Сара, – спросил Пэрис. – Вы составили этот список трав, входящих в ваше предродовое средство?
– Список составила, а вот описание каждой составной части пока нет. Это сделала Роза Суарес. Она намерена подробно представить эту информацию, когда проведет свои исследования.
– Она сейчас занимается этим делом. Что за любопытный медвежонок, эта женщина. Мне остается лишь пожелать, чтобы она получше информировала меня о происходящем. Похоже, я ей не очень нравлюсь, хотя, будь я проклят, если знаю почему. Практически я предоставил ей свободу действий в больнице. Удалось ей до чего-нибудь докопаться?
– Она попросила меня выделить ей одного из моих технических работников и проводит параллельно со мной лабораторные работы по выращиванию некоторых бактерий, – вступил в беседу Бленкеншип. – Сара, я согласен с Гленном. Миссис Суарес чрезвычайно способный человек. Но она ужасно скрытная. Но, впрочем, я предчувствую, что ей удастся докопаться до истины.
– Что ставит под вопрос всю эту затею с нашей сегодняшней встречей, – добавил Пэрис. – А адвокат сильно опаздывает.
– Опаздывает на назначенное им же совещание, – причмокнул Арнольд Хайден. – Странно. Очень стран...
Как будто по подсказке, в дверях зала заседаний показался Мэт Даниелс, который, не входя, отряхнул свой зонтик, снял плащ и боком вошел в зал. Как только он повернулся, Сара с удовольствием отметила, что ее представление о нем очень отличалось от действительности. Он был высок и хорошо сложен, с обветренным суровым лицом. И промок насквозь.
– Даниелс. Мэт Даниелс, – произнес он, отирая мокрым платком лоб и черные волосы. – Простите за опоздание. Спустило колесо. Сегодня я столько натворил глупостей, вы себе просто не представляете.
У него было характерное для южан протяжное произношение, и он казался достаточно бесхитростным и почти так же не на своем месте здесь, как и она сама. Адвокат собрался поздороваться за руку с мужчинами, которые были ближе к нему, первым оказался Рэндал. Снайдер. Но когда увидел, что заведующий родильным отделением смотрит на него сухо, сделал шаг назад и просто поклонился.
– Непривычно, – подумала с удовольствием Сара. – Очень странно.
Даниелс обошел стол, направляясь к незанятому стулу, положил свой атташе-кейс на стол и насухо вытер его рукавом своего спортивного пиджака. Если он и заметил выражение насмешки и удивления на лицах остальных пяти мужчин, то никак не показал это.
– Мистер Даниелс, – она протянула ему руку, которая утонула в его ладони, – я – Сара Болдуин.
– Мэт, – отозвался он. – Просто Мэт.
Она представила ему остальных пятерых, но не назвала имени Арнольда Хайдена.
– Ну что же, еще раз прошу извинить меня и благодарю вас всех за то, что вы пришли сюда в такой вечер, – начал Даниелс после того, как Хайден с некоторым раздражением восполнил пробел Сары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47