Артиллерист носил элегантные, с блестящими прямыми голенищами кавалерийские сапоги, которые, несмотря на пройденные дороги, выглядели хорошо ухоженными и часто чищенными. Возможно, они бросились Яану в глаза потому, что осенью сорокового года, когда его после окончания военного училища назначили в Тарту, он собирался заказать себе точно такие же. Сходил даже по объявлению на улицу Выйду в мастерскую А. Кылламетса по шитью форменной обуви, однако в последнюю минуту посчитал запрошенную цену чрезмерной. Этой осенью он пытался из своей новой, офицерской зарплаты помочь отцу и брату, которые после списания старых долгов начали ставить на ноги хутор Вескимяэ, Ведь он тоже учился за счет этого хутора...
— Я находился с группой корректировщиков впереди батареи, мы управляли огнем,—рассказывал старший лейтенант, назвавшийся Андреллером,— когда прервалась связь. Послал бойцов исправить линию, огонь был плотный, ни один назад не вернулся, и связь тоже не восстановили. Наконец свернул наблюдательный пункт, какой без связи прок, и отправился сам на батарею. Немцы между тем накрыли батарею убийственно точным огнем, гаубицы перебиты, деревянные спицы колес к небу, будто зубья у грабель, и ни одной живой души. Оставаться в прорыве желания не было, ну я и давай с двумя бойцами ножками топать. Толкусь уже полдня между этими окаянными обозами, одного бойца во время воздушной атаки ранило в ногу, уложил на повозку, пусть ищет лазарет, другой в суматохе затерялся. Было бы у меня хоть малейшее представление, в каком направлении двигаться, чтобы ненароком не напороться на немца!
— У меня имеется некоторое представление, но нет карты,— заметил Яан.— А без нее от моего представления очень мало пользы.
— Это беда поправимая,— заявил Андреллер и достал из своего хорошо береженного планшета трофейную карту.
— О, какая роскошь! — воскликнул Яан.— Жаль, редко удается увидеть, по ней шагай, как на прогулке.
— Да, штука дельная,— согласился Андреллер. — В прямоугольной координатной системе Гаусса — Ламберта и чертовски точная. Возьмешь в руки — одно удовольствие шагать.
Яан быстро определил их местонахождение и пометил карандашом на карте лес, где должен был располагаться штаб полка.
— Пойду с вами,— тут же решил Андреллер.— Наш дивизион придали по^ку, уж в штабе-то как-никак знают, в каком лесу укрылись уцелевшие орудия.
В это время их внимание привлек всадник, который, чтобы обойти затор, съехал с дороги и оказался довольно близко от пригорка. Мешковатая посадка и закрепленная под подбородком штормовым ремешком фуражка говорили, что ездок он был не очень опытный. Неожиданно лошадь остановилась, скосила глаз в сторону Яана и Андреллера и, пританцовывая, боком пошла к ним. Всадник напрасно старался заставить ее идти вперед, лошадь отказывалась ему подчиняться. Всадник дергал по-водья, лошадь вскидывала голову, раздувала ноздри и все приплясывала боком в сторону пригорка.
Это было красивое животное. Гладкая гнедая лошадь с безупречной статью, в длинных белых чулках и с маленькой разветвленной звездочкой на лбу. Она выгибала шею, прядала ушами и все дергала мордой. Андреллера прямо-таки подкинуло на ноги. Он забыл застегнуть планшет и полубегом преодолел те несколько шагов, которые отделяли его от лошади. Животное дружелюбно уткнулось губами ему в ладошку, и старший лейтенант похлопал лошадь по морде. Затем он сунул левую руку глубоко в карман брюк, что-то там отыскал, вытащил кусочек сахара, сдул с него пылинки и протянул лошади. Ноздри ее расширились.
Она взяла с особой благодарной застенчивостью в свои бархатные губы белый кубик с ладони Андреллера,
За это время всадник заметно встревожился. Он вертел головой, ерзал в седле и все оглядывался назад. Яан успел заметить на его тусклых темно-зеленых петлицах капитанскую «шпалу» и интендантские эмблемы.
— Это моя лошадь, старший лейтенант! — наконец нервно крикнул капитан.— Не задерживайте, видите, мне некогда!
— Да, да,— успокаивающе сказал Андреллер и еще раз похлопал коня.— Откуда вы взяли эту лошадь?
— Где взял, там и взял, не ваше дело спрашивать объяснений у старшего по званию! — Интендант властно свел густые темные брови.— Отойдите, мне нужно срочно в штаб соединения!
— Какого соединения? — подходя, спросил Яан. Интендант смерил его сердитым и недоверчивым взглядом
— Вы откуда свалились, лейтенант? О таких вещах не спрашивают! — отрезал он.— В военное время...
— Да-да, болтун находка для шпиона,— иронически вставил Яан, ему этот интендант с самого начала был неприятен. Его вид говорил о чем угодно, только не о мужестве.
Не вступая в дальнейшие пререкания, интендант резко дернул поводьями и заставил лошадь стронуться с места. Андреллер еще раз скользнул рукой по гладкому боку лошади и ощутил, как дернулась кожа. Затем лошадь пошла вперед, пытаясь все еще повернуть морду и испросить взглядом прощения за то, что вынуждена подчиниться всаднику. Зато интендант не удостоил их и взглядом. Он колотил каблуками сапог в бока лошади.
— Это животное вам, видимо, знакомо,— заметил Яан, смотря вслед удалявшемуся интенданту.
Лицо Андреллера неожиданно потеплело, голос его звучал глухо, когда он сказал:
— Это была Полька, моя строевая кобыла. Сколько раз я ходил с ней на соревнования. Никогда не подводила, как бы ей ни было трудно. Другой такой умной и чуткой лошади я не встречал. Думал уже, что в этих переходах и боях погибла. Теперь, наверное, и впрямь видел в последний раз. Все ведь так перемешалось, лейтенант, все с ног на голову. Почему, черт побери, это должно так быть? Неужели мы действительно настолько слабее немцев? Не хочу верить, хоть скрути меня в бараний рог! Бес его знает, какими путями моя Полька угодила в руки этому интенданту, который впервые в жизни, немея от страха, в седло забрался! Что скажешь, лейтенант?
— Неразберихи сверх меры, порой просто зло берет. Но у меня появилась небольшая надежда, может, теперь понемногу начнем и сдачи давать. Вроде бы уже маленькую попытку сделали.
Андреллер пристально смотрел вслед лошади, хотя она уже исчезла за повозками и придорожными кустами.
— Вот именно, небольшую попытку... Только бы нам с раскачкой дьявольски не опоздать, лейтенант, вдруг гулянка к тому времени уже кончится, когда у нас все дудки и трубы заиграют! Самолет или миномет как будто ВЧИСТУЮ немцами запатентованы и какой-нибудь у них приходится на каждый взвод, а у нас для гаубичной тяги и то не хватает исправных тракторов, все изношенные, по дороге разваливаются. Так что нечестная получается игра, лейтенант!
— Один рассерженный боец, говорят, двух смирных стоит,— заметил Яан, пытаясь развеять горечь Андреллера.
— В таком случае из меня смело трое выйдут,— отрубил Андреллер и только теперь отвел взгляд от дороги.
Встреча со своей лошадью явно всколыхнула воспоминания старшего лейтенанта и обострила чувства. Через некоторое время он спросил у Яана:
— Вы из Эстонии ничего не слышали? Вдруг в штаб дивизии поступили какие известия? Например, письма? Хотя бы газеты? Сами знаете, мы в полках все время были в переделках да передрягах, ни тебе передохнуть, чтобы спросить в дивизии: ребята, не слыхали ли вы что-нибудь о доме?
— Самые свежие известия относятся к первым числам июля,— ответил Яан.— В это время к нам поездом через Ленинград еще прибывали некоторые отставшие при выступлении люди. Потом уже ничего не доводилось слышать. Так вот в то время в Эстонии и духа немцев еще не было, только на железнодорожные станции тут и там, говорят, несколько бомб сбросили.
— Ничего мы не знаем, ну совершенно ничего! Будто щенята в мешке...— пробормотал себе под нос Андреллер.— Пойдем, лейтенант,— не находил он покоя,— не то останемся тут сидеть и руками размахивать, когда немецкие танки прогромыхают мимо!
Крюк, который им пришлось сделать из-за прорыва немцев, составил семь-восемь километров. Когда они стали наконец приближаться к нужной лесной дороге, впереди вспыхнула яростная стрельба. Неужто немцы и здесь обошли их? Осторожно, укрываясь за кустами, Яан и Андреллер продвигались дальше. Вскоре они достигли плотины на маленькой речке.
На другом берегу стояла небольшая водяная мельница. Бой шел из-за нее. Из здания с каменным цоколем и вокруг него стреляли в сторону находившегося неподалеку леса. Глухо строчил пулемет, хлопали винтовочные выстрелы. Из леса в ответ звонко тявкали автоматы. По этим звукам можно было безошибочно сказать, где находятся немцы. Прямо мимо мельницы, вдоль противоположного берега речки, проходила дорога, которая, судя по карте, должка была вывести в расположение штаба полка.
Другой возможности не было, времени пережидать тоже. Яан и Андреллер решили, несмотря на бой, проскочить через плотину на другой берег. К счастью, здание мельницы в какой-то мере прикрывало плотину, из леса ее не очень было видно. Теперь важно было, чтобы никто из своих по ошибке не угостил свинцом
Едва они достигли середины плотины, как из-за построек крикнули по-русски:
— Стой! Кто идет?
— Свои,— закричал Яан во весь голос.— Свои~и!
Вскоре они дошли до бойца который из-за угла сарая следил за плотиной. Воротник его гимнастерки с красными петлицами был расстегнут и лицо вспотевшее. Голова у бойца была перевязана, и на куче белых бинтов громоздилась казавшаяся маленькой пилотка.
— Где командир? — спросил Яан.
— В мельнице. Капитан за пулеметом.
Войдя с солнца в полутемную мельницу, Яану пришлось сперва несколько мгновений привыкать к обстановке. Фигура в коричневых сапогах, прильнувшая к «максиму», установленному на высоком каменном подоконнике, сразу показалась знакомой. Подойдя поближе, он увидел, что это был не кто иной, как Калниньш. Капитан как раз дал подряд две короткие очереди и не заметил за стрельбой подошедшего Яана.
— Привет, капитан Калниньш,— сказал Яан, когда смолк пулемет. Капитан искоса бросил на него быстрый взгляд.
— А, эстонское пополнение,— обронил он, не выказывая удивления.—
Еще кто есть? Ага! Очень хорошо. Беритесь за дело, кто из вас лучший пулеметчик. А то мне некогда взглянуть, как там мои ребята.
Он уступил своё место Яану.
— Обратите внимание на опушку леса справа, где возле дороги виднеется стог сена. Там человек пять с ручным пулеметом. Не давайте им перебраться через дорогу.
В тот же миг рядом со стогом полыхнуло дульное пламя и пули ударились в каменную стену возле окна. Одна пуля влетела в окно и угодила в щит «максима». Щит зазвенел, будто по нему ударили кувалдой. Яан пригнул голову и схватился за ручки пулеметов, они были еще теплыми и чуточку влажными от ладоней Калниньша. Он старательно навел и дал очередь. Кто-то там, за тем укрытым пулеметом, должен был сейчас получить пулю!
Калниньш отвел Андреллера к другому окну, где уже стрелял из винтовки боец, и отдал ему свой, висевший на шее, немецкий автомат.
Андреллер быстро разглядел оружие и прицелился в окно непривычно куцым стволом.
Выстрелы раздавались справа и слева, мельница, казалось, была опорным узлом обороны. Под началом Калниньша, должно быть, находилось вполне приличное подразделение. Отпор был для немцев, видимо, неожиданно сильным, их автоматный огонь вдруг начал редеть, и Яан заметил по покачиванию кустов какое-то движение. Он без промедления дал очередь по подозрительным местам, потом еще и еще. Стукнула деревянная дверь. Калниньш отправил вестовых. Через некоторое время бойцы в форме защитного цвета начали справа перебегать дорогу. Из леса по ним больше не стреляли.
— Всего два человека, зато вовремя,— одобрительно заметил Калниньш, когда стрельба улеглась.— Моральный фактор в конце концов решает судьбу войны.
Яан огляделся. У противоположной стены лежал на спине застывший солдат, лицо прикрыто пилоткой. Края пилотки почернели от крови.
— Потери большие? — спросил он.
— К сожалению, без потерь не бывает ни одного боя,— ответил
Калниньш — Из моей роты сейчас в строю восемнадцать бойцов. Вы помните моих политбойцов? Сашу-Яшу-Пашу-Влашу. Один Паша и остался. Яше угодило в грудь три пули, увезли в госпиталь. К Саше в окоп упала мина, там и увозить было нечего. Влаша, длинный тот, что в обмотках,— я не знаю, то ли им не дали касок, или он с самого начала забросил свою каску подальше, мол, сойдет, шапкой закидает,— получил пулю в лоб. Все было в крови, но фельдшер, делавший перевязку, сказал, что, к счастью, у парня крепкая черепушка оказалась, пуля вошла под кожу и срикошетила с черепа наружу, может, останется жить. Вот так мы и воюем. Перли вместе с вашими ребятами и русской дивизией на Сольци, пока могли...
— На Сольцы,— автоматически поправил Яан, ни о чем не думая.
— И вы туда же с этим отвратительным звуком! — воскликнул Калниньш.— А знаете ли вы, что меня чуть не расстреляли из-за этой одной-единственной буквы, которую ни один просвещенный язык не знает?
— Это что, вышел новый указ, чтобы тех, кто не может выговорить звука «ы», расстреливали? — усмехнулся Яан.— Тогда всем нашим островитянам крышка.
— Чего вы смеетесь! Мы стояли в деревне Пески, примерно в пятнадцати километрах отсюда, на перекрестке дорог. Командир батальона выбыл из строя, меня назначили командовать батальоном. В батальоне осталось двести человек, и немцы жмут с востока на запад как сумасшедшие, потому что мы оседлали эдак их путь. Три танка сумели поджечь, но затем уже и наши пушки перевернулись колесами кверху. Думал уже, что там нас и раздавят. Однако в самый нужный момент батальон русской дивизии навалился на немцев с фланга. Вот, скажу я вам, дрались ребята! Зажигательными бутылками, голыми руками подожгли еще шесть танков, себя они ни крошки не жалели! Но когда наконец они вышли к нам в Пески и меня увидели, то с ходу вздумали пулю в лоб всадигь Ах, Сольци говоришь,— значит, ты немец, такой-сякой, диверсант, немцы тоже говорят Сольци, наши люди произносят по-другому. Думаете, весело было мне вести с ними лингвистический диспут с установленной в грудь винтовкой? К счастью, подоспел комиссар, он объяснил ребятам, что нам, латышам, присущ этот маленький недостаток. Сказал, что вы, конечно, читали о Фабрициусе, герое гражданской войны,— он тоже, мол, не выговаривал «ы», а вообще-то был мужик что надо...
Андреллер подошел и протянул Калниньшу его автомат. Капитан отказался:
— Оставьте себе. У меня привычка делать соседям и друзьям подарки. Помогает налаживать отношения. Лейтенант однажды получил карту, когда мне еще попадались интеллигентные немцы. Ребята все равно притащат мне сейчас несколько новых трофейных автоматов.
— Из Песков все же сюда перебрались? — спросил Яан.
— Вы вежливый человек, лейтенант,— заметил Калниньш.— Если бы у немцев был просто перевес в огневой силе, это бы мы пережили. Наши ребята уже привыкли под двухслойным огнем вжиматься в землю Но у них, помимо этого, в дивизии просто в два-три раза больше людей, чем у нас, И не просто людей, а вымуштрованных и свежих солдат, которых везут на машинах, в то время как я вынужден своих по тридцать километров пешими бросками туда и сюда гонять. Едва мы запыхавшись дотаскиваемся — немцы давно уже тут как тут, кофе выпит и пулеметы установлены!
— Спасибо, что удержали мельницу в своих руках, не то нам опять пришлось бы давать бог знает какой круг,— сказал Яан.~ Все так перемешалось, приходится глядеть в оба, если не хочешь вместо штаба дивизии угодить в боевые порядки немцев.
— Сегодня немцы особенно злы. Видимо, мы ткнули палкой в осиное гнездо. Мне кажется, вашу дивизию крепко потрепали,— ответил Калниньш.— Но что касается мельницы, то это у меня уж потомственное — за что возьмусь, держусь зубами. У меня еще дед в турецкую войну под Плевной офицером был, отец воевал на первой мировой, был ранен у Сандомира.
Андреллер с интересом смотрел на латыша.
— Вы партийный? — неожиданно спросил он.
Калниньш склонил голову набок и принялся испытующе разглядывать его.
— Хм, а еще говорят, эстонцы сдержанный народ! Но стреляете вы хорошо, сам видел, так что придется признать за вами право и на такой вопрос. Когда же это офицеру старой латышской армии было в партию вступать? В армии у нас политика была под запретом. Половина партии к тому же сидела в Рижской центральной тюрьме, другая половина скрывалась в подполье. А вот теперь обязательно вступлю, если только живым выберусь. Слишком много вместе крови пролито, чтобы флаг менять. Перебежчиков презирают и подозревают даже те, к кому перебегают, И справедливо. Может снова деру дать, если паленым запахнет. Уж раз встал на чью-то сторону, то не ищи легкой жизни.
Калниньш уставился в мельничный пол и раскачивался на каблуках Его коричневые сапоги вытерлись добела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52