— Чего надо?
— Передайте Веретенникову, что он срочно нужен Шорину.
— А до утра Шорин не подождет?
— Я же сказал: срочно!
— Подождите...
Заспанная физиономия исчезла, а минут через десять щелкнули открываемые замки, заскрипел железный засов и входная дверь распахнулась.
— Пройдите! — пригласил меня в дом привратник,
успевший облачиться в костюм. — Георгий Ильич
примут вас минут через пять, а пока подождите в приемной.
Приемная представляла собой длинную узкую комнату, у стен которой стояли мягкие кресла рядом с двумя-тремя журнальными столиками. В кресле мне
не сиделось, и я в ожидании Веретенникова принялся расхаживать из угла в угол.
Я уже знал, как начну разговор с президентом фирмы. И первое, что у него попрошу, это помочь мне обезопасить моих близких в Туапсе. Ведь Маэстро, узнав о моем побеге, тут же попытается отыграться на сыне и внучке.
Расхаживая таким образом по помещению и раздумывая о том, как противостоять картежному синдикату, я наткнулся взглядом на незавязанную красную папку, случайно оставленную кем-то на подоконнике. Сам не знаю, что меня заставило открыть ее и небрежно перелистать груду отпечатанных на принтере текстовых страниц. Это были какие-то отчеты, справки, таблицы. Я бы и не понял ничего из того, что в них было написано, если бы мне на глаза не попалась одна любопытная бумажка, прочитав которую, я остолбенел. Там было написано следующее:
«Медико-восстановительный центр в Стамбуле закажет у ТОО «Авиценна» следующий трупный материал:
— донорское сердце в количестве 5 штук;
— донорская почка в количестве 10 штук;
— фетоплацент — неограниченное количество ампул...
Центр в Стамбуле готов поставить «Авиценне», как частичное возмещение долга, свежие детские трупы до года жизни...»
Интересно, что это за фетоплацент такой и зачем Веретенникову детские трупы? И еще я подумал о том, что неплохо было бы воспользоваться случаем и припрятать эти документы до лучших времен в укромном месте. Вот только где?
Я быстро оглядел помещение и, не заметив подходящего места, просто распахнул раму окна и тут же услышал за своей спиной, где-то в коридоре, приближающиеся шаги. Больше не раздумывая, я завязал папку тесемками и швырнул ее из окна вниз.
— Дышите свежим воздухом? — спросил меня Веретенников. — Морской воздух целителен... Пройдем в кабинет!
Прикрыв окно, я следом за президентом фирмы а зашел в его апартаменты.
— Располагайтесь! И давайте сразу к делу.. — Я согласен уступить вам свой дом и участок в Ольгинке за ту цену, которую вы предложите, но с одним условием...
— Каким же? — помолчав, спросил Георгий Ильич.
— Защитите моих близких от происков Маэстро и его компании.
— Значит, они на вас все же покусились? Ай-яй-яй! На такого известного человека... Впрочем, я вам помогу. Дайте мне адреса ваших родных, которым грозит опасность, и черкните им пару строк собственноручно. Смысл этих записок в том, чтобы ваши родные доверились моим людям.
Веретенников потер переносицу и налил в стакан газированной воды из сифона.
— Не желаете? — спросил он, протягивая мне стакан.
— Нет, спасибо, — отказался я. Веретенников задумчиво смотрел на пузырьки углекислого газа, поднимавшиеся со дна стакана.
— Знаете что? — вдруг сказал он. — Неплохо было бы поквитаться с вашими обидчиками так, чтобы им и на том свете икалось... Как вы считаете?
— По своей натуре я человек не кровожадный, — начал я. — И все же их мерзкие дела нельзя оставить безнаказанными. Уже сейчас эти шулера представляют собой серьезную угрозу и опасную силу. Не понимаю только, почему это совершенно не беспокоит их конкурентов...
— Тут вы ошибаетесь! Интересует это нас, даже очень! И мы по мере наших скромных сил стараемся не дать большой воли таким прохиндеям, как Маэстро. К сожалению, их очень много и за всеми не уследишь... В общем, так! Наш юрисконсульт подготовит договор о купле-продаже вашей собственности, а вы...
— Я хотел бы пока получить двухместный номер в санатории. Это возможно?
— Здоровье пошаливает, а? — улыбнулся Веретенников, вставая из-за стола. — Будет вам номер. Это не проблема. Пока все?
— Да, спасибо за содействие...
— Что-нибудь узнаете о Маэстро новенького, сразу сообщайте мне. Хотя я и так о каждом его шаге осведомлен. Да, не забудьте черкнуть пару строк тем, кого необходимо спасать...
Георгий Ильич подал мне два листа чистой бумаги и шариковую ручку.
«Надя! Вам с мамой необходимо срочно уехать из города. Вам в этом помогут мои друзья, которые передадут эту записку. Целую, дедушка».
Примерно такого же содержания записку я написал и сыну Виктору.
— А теперь всего доброго! — сказал Веретенников. — Я распоряжусь, чтобы мои сотрудники сейчас же привезли ваших родных сюда. Здесь они будут в безопасности...
Выйдя из офиса, я прикинул на глазок, куда могла упасть красная папка, выброшенная мной из окна. Как я и рассчитал, соскользнув по пологому глинистому обрыву, она задержалась на небольшом выступе, не долетев до воды каких-нибудь двух-трех метров.
Чтобы достать папку, мне пришлось весь остаток ночи проползать по опасному обрыву. А в конце концов даже и искупаться... Дело в том, что, когда папка была уже в моих руках и я примерялся, как буду ползти обратно, ноги соскользнули с уступа, и я на «пятой точке» съехал вниз, бултыхнувшись в воду. Еще хорошо, что бумаги в папке не успели сильно подмокнуть.
Позже, оказавшись в родном доме, я подсушил все документы над горящей газовой конфоркой и спрятал папку в будке Альмы. Лучшего места было и не придумать...
* * *
...Внимательно изучив список необходимого оборудования, который представил доктор Гришин, я схватился за голову. Да один диагностический компьютерный томограф обойдется мне в круглую сумму. Правда, у меня возникла мыслишка, как можно заполучить томограф практически бесплатно. Появилась она сразу после телефонного разговора с техником по медоборудованию, подрядившимся сотрудничать с нашим санаторием. Несколько дней назад он неожиданно для меня взял отпуск за свой счет на три дня по семейным обстоятельствам. Но через три дня он мне позвонил и сказал, что в срок не укладывается и честно признался, что решил подкалымить в другом санатории, принадлежавшем ранее ЦК КПСС. Туда должны были вот-вот доставить новенький компьютерный томограф, приобретенный при содействии руководства республики. Скорее всего, в этом санатории ожидался приезд высокопоставленных особ или членов их а семей. У техника я и уточнил, когда и откуда повезут столь нужный мне прибор. А дальше было все просто. Группа моих боевиков устроила засаду на горной дороге, по которой ехали машины с томографом и охра-ной. Машину с охраной расстреляли из гранатомета, а машину с томографом пустили под откос, предварительно изъяв из нее драгоценное оборудование. Этим все и кончилось.
После удачной акции я решил чаще прибегать к экспроприации ценностей. Недели через три мои доблестные хлопцы под командованием преданного мне человека обчистили центральные медицинские склады в пригороде Краснодара. Эффект был колоссальным!
Руководство санатория «Кубань» в конечном итоге полностью развязало мне руки, уступив три четверти имеющихся на их балансе площадей. И мой центр под руководством доктора Гришина смог развернуться.
Еще удачнее дела пошли после того, как мне через хороших знакомых из среды крымских татар удалось завязать контакты с очень богатым турецким предпринимателем, искавшим связей с российскими бизнесменами.
Первая встреча с господином Мустафой Айиком произошла на территории нашего санатория. Он прибыл в сопровождении переводчика и двух телохранителей. Меня как-то сразу насторожила его молчаливость. Обо всех делах мне приходилось говорить только с переводчиком, разбитным моложавым человеком невысокого роста, но с хорошо подвешенным языком. Вообще-то, «кто есть кто» я разобрался довольно быстро. Но окончательно уверился в справедливости своих догадок после того, как турок, выдававший себя за миллионера, был застигнут мною в унизительной раболепной позе перед собственным переводчиком. Тот его бил бамбуковой палкой по спине за какую-то провинность.
Настоящий Мустафа Айик, сообразив, что ему больше нет смысла разыгрывать передо мной «театрализованные представления», проникся ко мне полным доверием, особенно после того, как мы поправили ему здоровье.
— Знаете, господин Веретенников, нас очень интересует новый лекарство фетоплацент, разработанный доктор Гришин, — на ломаном русском языке проговорил настоящий миллионер. — Мой недостойный
с юга, которого я немного учить уму-разуму, очень страдает от старости. Он не может хорошо жить с двумя жены. Если ваш фетоплацент ему помочь, то я...э-э... я сделай заказ на крупный партия. В Турции много клиент, или, как вы говорите, пациент. Мы создадим совместное предприятие и за хорошие деньги вернем нашим мужчинам радость жизни. Это очень гуманно.

— Я с вами вполне согласен! — кивнул я.
— Когда можно будет получить укол?
— Да хоть сейчас!
Мустафа что-то приказал своему слуге, и тот, не говоря ни слова, спустил шаровары, обнажив коричневые ягодицы.
— Не здесь, не здесь! — замахал я руками. — Надо пройти в процедурный кабинет...
Слуга послушно подтянул штаны и отправился на процедуры.
Уже после пятого укола слуга миллионера резко изменил поведение. Теперь он не давал прохода ни одной женщине, пытаясь с помощью знаков и жестов объяснить им, чего хочет. Пришлось мне вмешаться и подложить под него шуструю развратную бабенку, которая за доллары готова была переспать с любым мусульманином. Как я понял из ее последующего рассказа, она осталась весьма довольна турком, но еще более довольным остался сам миллионер. Он тут же пожелал, чтобы и ему незамедлительно назначили чудодейственные уколы. Мы ему, разумеется, не отказали...
Со временем доктору Гришину удалось создать не только отделение, где успешно проходили восстановительное лечение после тяжелых болезней мужчины, но и женское отделение, где беременные лежали на сохранении. Почти все они успешно донашивали беременность и спокойно разрешались от бремени здоровыми детьми. Я сказал «почти все» и не ошибся. Счастливыми мамами становились только две женщины из каждых трех. А вот про каждую третью разговор особый, но пока не место и не время его заводить...
Стоял бархатный сезон — любимое мое время на побережье. Я отдыхал от трудов праведных, сидя у распахнутого окна, любуясь на ночное море. Только что я распрощался с очень известным в прошлом боксером, которого надеялся прибрать к рукам. Он мне нужен был для того, чтобы, пользуясь его популярностью среди местных жигелей, начать постепенно скупать их дома и приусадебные участки, которые я потом застрою большими и светлыми санаторными корпусами. Пора, пора становиться небольшому санаторию всемирно известным курортом. Мои новые корпуса не ' будут пустовать, в этом я был абсолютно уверен, И вот в тот момент, когда я совсем расслабился, до моего слуха донеслись тяжелые удары в дверь, топот ног охранников и наконец чьи-то жалобные крики.
Набросив на плечи халат, я выглянул в коридор. Ко мне тут же подбежал привратник, раболепно кланяясь.
— Что за шум опять? — недовольно спросил я.
— Непрошенных гостей отловили! — весело осклабившись, заявил привратник.
— Сколько их там?
— Было трое, но одному удалось удрать...
— Так-так... В подвал их! А я сейчас спущусь...
В моем подвале имелся «зал для допросов с пристрастием». Это была, в общем-то, небольшая квадратная комнатушка, стены которой я приказал украсить большими фотографиями с изображением расчлененных трупов. На всех, кого я туда помещал, эти снимки производили неизгладимое впечатление... Правда, обычно из этой комнаты живыми не выходили. Об этом заботился тот самый привратник Николя, который по совместительству являлся еще и командиром группы боевиков, состоявшей из пяти крутых бандюг, начавших действовать в горах Северного Кавказа задолго до моего появления на побережье... Более подробно о них я расскажу чуть позже.
Все пятеро бандитов, простите, боевиков были преданы командиру, а тот в свою очередь находился в полной моей власти. Я знал о нем такое, что ни один самый демократический суд в мире не постеснялся бы приговорить его меньше чем к смертной казни. Дело в том, что мой приятель был простой обычный каннибал. Скольких людей он съел, точно сказать не берусь, но то, что не меньше двадцати, за это ручаюсь.
— Кто вас послал? — допытывался у пойманных налетчиков Николя, когда я вошел в «пыточный зал».
— Маэ-эстро!.. — проблеял пропитой голос, принадлежавший длинному парню с золотыми зубами во рту.
— Что он приказал вам украсть?
— Документы, компромат... — ответил второй налетчик, совсем еще мальчишка. — Но мы ничего не взяли, точно говорю!
— А что унес третий?
— Да ничего не унес, точно говорю!
— Врут! — повернулся ко мне Николя.
— Что делать? Они твои, дружище! — сказал я, притворно вздохнув. При этом на лице моего верного Николя отразилась бурная радость. Примерно такое же выражение лица бывает у заядлого наркомана, которому в момент абстиненции дают дозу наркотика.
Итак, третий что-то украл из офиса, подумалось мне. Но что? Необходимо просмотреть папки с документацией, мало ли что...
Через час я совершенно точно знал: не хватает папки с важнейшими документами. Если она попала в руки Маэстро, то... ни о какой «войне» с ним не может быть и речи. Придется идти на переговоры...
* * *
...Мне так и хочется привести небольшую цитату из книги двукратного чемпиона Европы и шестикратного чемпиона СССР по боксу Альгирдаса Шоцикаса «Четвертый раунд», ведь лучше о Королеве просто не напишешь!
«Я знал, что мне предстоит, знал, что немало тяжеловесов, однажды испытав на себе сокрушительные удары абсолютного чемпиона страны, навсегда отказывались от дальнейших встреч с ним. Имя Королева и притягивало, и отпугивало. Большинство своих боев он кончал досрочно, нокаутом, и часто — в первые же минуты. Противники нередко проигрывали ему еще до первого удара гонга, выходя на ринг психологически сломленными. Если Навасардов и Линнамяги, входившие вместе с ним в первую тройку тяжеловесов, действительно были великолепными боксерами, то для Королева это определение не годилось. Королев был не просто великолепным боксером, он был великим. Только тот, кто хоть раз встречался с ним на ринге, поймет, что я имею в виду».
Шоцикас подробно описывает свой первый бой с Николаем Королевым. При этом он себя не щадит. Упоминая о нокдауне в первом же раунде после удара Королева, он говорит, что почти весь бой находился в состоянии грогги. Такое же состояние испытывает только крепко подвыпивший человек. Но ведь и у меня с Королевым произошло нечто подобное.
Как сейчас помню: трижды открывался Королев передо мной, всем своим видом показывая, что беззащитен, трижды я очертя голову бросался в атаку и трижды, получив короткий встречный удар в голову, валился на пол как подкошенный. Но я сумел довести бой до конца! Я выстоял до самого финального гонга! Кто еще мог похвастаться этим? Разве что Шоцикас. Но этот бой, повторяю, был моей первой встречей с великим боксером.
...Утром следующего дня я отправился в санаторий «Кубань», прихватив с собой общую тетрадь со своими записями. Там меня ожидала радостная, встреча с
сыном и его семьей, которых разместили в отдельной палате. Там же придется жить какое-то время и мне, по крайней мере до того момента, пока не удастся разобраться с компанией Маэстро.
Меня порадовал тот факт, что Веретенников держал данное слово. Единственное, что меня удивляло, — он не спешил оформлять нашу сделку о купле-продаже моего дома с участком, но, в конце концов, это его дело.
И еще одна неожиданная радость наполнила мое сердце. Судя по всему, пережитые неприятности вновь сблизили Виктора и его жену Люду. Это было прекрасно. Но, как известно, в жизни после радости сразу следуют неприятности. И они не заставили себя долго ждать.
После обеда внучка Надя плохо себя почувствовала.
— Наверное, съела что-то не то... — пыталась успокоить ее Людмила. — Однако не мешает получить консультацию у врачей санатория. Здесь есть хорошие врачи-акушеры и гинекологи.
Людмила убедила Надю обратиться к врачам, и та, держась за живот, поскольку боли усилились, осторожно отправилась в смотровой кабинет, где се уже ждал сам доктор Гришин. Через какое-то время он вышел из смотровой и, улыбаясь, сообщил нам:
— У вашей дочери будет маленький. Она на шестом месяце беременности. Имеется в наличии небольшой токсикоз, но мы ей поможем. Я распорядился, чтобы ее положили в хорошую палату, где находятся будущие мамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46