Да и вообще группа как-то не слишком успешно играла в тот день. Но толпа усердно подхлестывала и подогревала страсти гиканьем, улюлюканьем, аплодисментами и выкрикиванием имен музыкантов. В целом «Цитадель» была недурна, но, чтобы оценить их по-настоящему, нужно было родиться в Англии и помнить времена «Битлз». Песни немного цепляли лиричностью и даже сентиментальностью, но я не запомнил ни одного названия композиций. Тем не менее музыканты были одеты со вкусом, играли громко и сильно действовали на впечатлительных девушек.
Дерек был солистом группы. В розовом эдвардианского покроя костюме (хотя вряд ли эдвардианцы носили костюмы розового цвета) он выглядел немного пьяным. Пошатывался, качаясь, но, видимо, специально, потому что когда мы подошли к нему после концерта, он был совершенно трезв, спокоен и адекватен.
Киттен бросилась в его объятия и замерла в них так, словно целью всей ее жизни было прильнуть к нему и не расставаться с ним.
Я очень удивился, узнав, что Дерек – американец. По произношению я принял бы его за выпускника Оксфорда и потомка знатной фамилии. А между тем выяснилось, что он провел детство в Милуоки и переехал в Англию с родителями уже подростком. Трудно поверить, что человек может так быстро и беспроблемно адаптироваться, но в случае с Дереком я готов был признать, что он необычайно привлекателен, открыт и приятен в общении. Еще он казался на редкость невинным на фоне других немного грубоватых участников группы. Грациозный и очень доброжелательный к каждому из нас, особенно горячо он благодарил зато, что мы пришли на концерт, и всячески давал нам понять, что для него очень важно знать, что мы думаем о нем.
Киттен и Дерек стали красивой парой. Они очень подходили друг другу, даже ростом – оба невысокие. Удивительно, что такой миниатюрный молодой человек, как Дерек, на сцене представлялся грандиозным.
И у Киттен и у Дерека даже внешность была одного Типа – северного – и длинные волосы, сходные по цвету. Со спины нелегко отличить, кто из них кто. Но походка Киттен отличалась большей легкостью, и ее волосы сильнее блестели, если рассматривать их при дневном свете.
Мне Дерек понравился. Но Роттвейлер имела на его счет другое мнение.
– От музыкантов ничего хорошего не жди, – заявила она, когда я рассказал о том, что произошло после концерта.
– Но он очень мил. И вежлив. Весьма умен и вменяем. И, похоже, влюблен в Киттен.
– Возможно. Но я еще не видела музыканта, который бы не оказывал на девушек дурного влияния. Все они влюблены поначалу. А потом оказываются наркоманами.
– Пожалуй…
– Если даже не колются, то все равно наркоманы, сексуальные или и стероидные, не важно, но от них одни неприятности.
– Да, вероятно. – Я кивнул в ответ. – Я тоже считаю, что большинство звезд рок-музыки идиоты и психопаты. Но иногда среди них попадаются и очень талантливые художники.
– Художники? Еще хуже! Большинство художников люди со странностями и тоже любители кайфа.
– Я думал, вы были знакомы с Энди Уорхолом.
– Это другое дело. Он был бизнесменом. Все его штучки и выходки рассчитаны на публику и только.
– Но он был великим художником.
– Да, но он был умен. И не рефлексировал понапрасну. Большинство художников – параноики, зацикленные на своих переживаниях. Не видят мир в реальном свете. А все потому, что сначала привыкают убегать от реальности с помощью фантазий, а потом с помощью наркотиков. И все заканчивается саморазрушением. Я не хочу, чтобы ты докатился до такого.
– Хорошо. А как насчет Боно? – Я знал, что она знакома с ним лично благодаря посредничеству Кары и Зули.
Роттвейлер улыбнулась:
– Он очень мил, но он ирландец. И к тому же женат.
Я не представлял, какое место отводилось ирландцам в мировоззрении Ротти, но, видимо, они занимали там привилегированное положение.
– А этот Эрик… мне он не нравится…
– Дерек, – поправил я.
– Какая разница? С ним что-то не так. Уверена, он наркоман.
– Но как вы можете это говорить? Вы же его совсем не знаете.
– Все рок-звезды наркоманы. Запомни, дорогой мой, наркотики и нарциссизм – родственные пороки.
Роттвейлер нельзя было отказать в наблюдательности, но многие свои принципы она формулировала на основе опыта шестидесятых. Я мог понять ее опасения – ей довелось потерять немало девушек из-за наркотиков, некоторые из них были влюблены в музыкантов, но я не мог принять ее безапелляционные обобщения. Я находил, что Дерек – джентльмен, но Ротти это не интересовало.
– Боно… – добавила она, отдернув занавеску и посмотрев на реку, – он до сих пор женат?
– Да, – подтвердил я.
– Вот-вот, если они не геи и не наркоманы, значит, женаты. Сделай выводы.
Дерек наркоманом не был, во всяком случае, наркоманом-самоубийцей. Возможно, он и пробовал наркотики, но скорее ради эксперимента после чтения «Голого завтрака» и прослушивания «Велвет андеграунд».
Мои предположения подтвердились позднее, когда я был послан привезти Киттен обратно, вырвав из круговерти тура «Цитадели», который назывался не иначе как «Хедстронгтур» и был устроен ради рекламы их нового одноименного альбома и сингла.
– Она упряма, да… но ее упрямство направлено не туда, куда надо… – заметила Сьюзан, добавив, что сингл посвящен Киттен.
«Цитадель» колесила с выступлениями по Северной Америке, к вящему удовольствию спонсоров, менеджеров, звукозаписывающих компаний и журналистов. Но Киттен, которая в то время была с ними, не выполнила свой договор на фотосессию, заключенный с «Вог». Никто даже не знал, куда она пропала. Ее не было дома, ни один из ее мобильных номеров не отвечал. Я принялся опрашивать ее знакомых. Сьюзан заявила, что даже личный менеджер Киттен понятия не имеет, куда та подевалась.
Я догадывался, что она с Дереком, но звукозаписывающая компания не хотела выдавать мне его местонахождение. Менеджеры же просто не отвечали на мои звонки. В конце конов на улице я встретил парня на скейтборде в футболке с рекламой «Хедстронг тур». Я схватил его за руку с такой силой, что он слетел со скейта и едва не грохнулся на асфальт.
– Эй ты!
– Прости! – Я сунул ему в руку десять долларов. – Обожди минутку.
– Я не гей, – огрызнулся он.
– Да нет, я не про то, – возразил я, – Меня интересует надпись у тебя на майке.
Я все еще разглядывал рисунок на его спине. Ведь мне пришлось потратить две недели на поиски хоть какой-нибудь информации.
– Ты фанат «Цитадели»? – Он посмотрел на меня с уважением.
– Да, мы почти друзья с ними.
– Круто!
* * *
Никогда раньше я не бывал в Солт-Лейк-Сити. Меня вообще удивляло, что «Цитадель» выбрала это место для концертов. Впрочем, несколько лет назад меня удивляло, что это же место было выбрано для проведения баскетбольного матча. Я остановился в «Хилтоне», как раз там пребывала группа, согласно сведениям, сообщенным мне таксистом, в информированности которого я не сомневался.
Дерек, как обычно, зарегистрировался в отеле под вымышленным именем, и я почувствовал себя неловко, обратившись к портье с просьбой проверить, проживает ли у них Реджинальд ван Глисон III, Мэйнард Дж. Кребс и сержант Эрнест Т. Билко. Но портье, похоже, отнесся к моей просьбе с пониманием и не увидел в ней ничего странного, пообещав связаться со мной, как только эти персонажи обнаружатся. Получив подтверждение, что эти трое в городе, я поехал в «Дельта-центр». Таксист-мексиканец, взглянув на меня, не удержался и спросил, не играю ли я в баскетбол, но я после минутного колебания ответил «нет» и тут же отвернулся, чтобы не встречаться с ним взглядом в зеркале и не выдать себя излишним волнением.
Сцена была оборудована для другого концерта, который, похоже, проходил еще до приезда «Цитадели», и с тех пор не перестраивалась. Разумеется, меня там никто не ждал, но я тут же спросил, где менеджер «Цитадели» или представитель звукозаписывающей компании. Никто не мог толком ответить. Тогда я спросил, где найти Дерека. Больше я не в состоянии был вспомнить ни одного имени участников группы.
Наконец я стал разыскивать Эрни Билко и Мэй нарда Кребса и по реакции секьюрити понял, что полиции они известны именно под этими именами.
Когда я вошел, то заметил парня знакомой рок-н-ролльной наружности, выпрыгивающего из припаркованного трейлера. Он выглядел попроще, чем в день концерта на сцене «Мэдисон-Сквер-Гарден». Я окликнул его и удивился испугу. Вероятно, он принял меня за наркодилера. После разъяснений, что я менеджер Киттен, он оттаял и стал поприветливее.
– Попробуйте спросить в отеле, – посоветовал он, – все просто в загуле, кроме наших морлоков.
– Морлоков?
– Да, сопровождающих. Вы что, не читали Уэллса?
– О, морлоки, читал, конечно!
Я позвонил в отель и спросил Эрни Билко. И опять мне не повезло. От скуки и безделья я решил посмотреть местные достопримечательности. Очередной мексиканец довез меня до Соборной площади – сердца вселенной мормонов, и я с интересом принялся разглядывать потрясающие здания, совмещающие в себе архитектурные традиции футуризма с готикой. Для меня это было настоящим откровением в мире искусства. Очаровали не только камни и идеально ухоженные сады, но и люди. В основном все прохожие были белые, но аккуратно одеты, причесаны и носили бороды. При встрече обменивались доброжелательными улыбками. В этом блаженном мире было нечто привлекательное и пугающее одновременно.
Собор, построенный по плану самого пророка Бригэма-младшего, выглядел грандиозным творением титанов и был не столько обыденной храмовой постройкой, сколько символом «вечного бракосочетания» и «крещения мертвых». На нем не виднелось крестов, не было изображения святых или Христа. Украшали его только необычного вида каменные звезды, планеты, пентаграммы и всевидящее око Гора. А над всем этим возвышалась гигантская позолоченная фигура Морония, ангела, принесшего весть откровения Джозефу Смиту и вдохновившего его на создание странного Евангелия.
Мороний держал трубу поднесенной к устам, собираясь протрубить в нее в минуту начала Страшного суда.
Но у меня в голове почему-то непрестанно крутилась популярная песенка про парня и девушку по имени Бони Марони, которая была тощей, как макаронина.
Я обошел вокруг деревянного молельного дома, построенного в XIX веке, откуда доносилось пение церковного хора, и решил, что пора возвращаться в отель. Я все еще размышлял над удивительной привлекательностью здешнего населения, когда серебристый «порше» остановился на обочине и высокая красивая девушка выпрыгнула с места водителя и побежала в офис, построенный чуть подальше от молельного дома.
В первое мгновение я решил, что это Кара, но девушка казалась более светленькой, и волосы у нее вились сильнее, чем у Кары. Она была так хороша, что я подумал: не стоит ли побежать за ней следом и предложить работу в агентстве «Мейджор моделз», как это периодически делала Роттвейлер. Я раздумывал, как лучше с ней заговорить, но все мои варианты мне не нравились. Я опасался, что у нее они вызовут только неприязнь и недоверие. Решит, что пытаюсь заманить ее в грязную ловушку. А между тем я ведь агент модельного мира. Разве я не выполнял поручения Ротти и не приводил к ней новых моделей? Не сопровождал их всюду, не решал их проблемы? Но стоило ли мне вовлекать еще одну невинную и свободную душу в тот адский круг, из которого она вряд ли выберется без увечий и ран? Для меня она была самой обворожительной тайной этого волшебного города. И потом, разве она так уж сильно нуждалась, чтобы польститься на мои обещания? Ведь у нее хорошая машина, возможно, она неплохо обеспечена… У нее нет только одного – славы! А что, если незнакомка и не стремится к ней? Ведь не все в этом мире жаждут прославиться… Эти смутные мысли проносились в моей голове со скоростью ветра, но, в конце концов, я решил подойти к двери, за которой исчезла красавица. Но там оказалась пустая приемная.
Я прошел дальше, чувствуя себя так, словно вторгаюсь в чужую вселенную. Что могла делать в этом городе святых и верующих такая группа, как «Цитадель»? И кто здесь вообще мог прийти на ее концерты? И вот я получил ответы на все свои вопросы. Целая толпа подростков околачивалась во дворе. Многие курили и катались на скейтах. Некоторые пытались взобраться на ступеньки на доске, но почти никому этот трюк не удавался. Здесь были рок-фанаты новой эры. Они собрались в ожидании чуда и напоминали коммунистов, противопоставляющих себя окружающему порядку. Эти молодые бездельники ждали выступления «Цитадели». Я почувствовал нестерпимое желание выпить. Ликер. Мне захотелось спиртного, потому что я не успел поймать свою райскую птицу, потому что я до сих пор следил за ней, но не мог подойти, и еще потому, что я уже много времени находился в штате, где царил негласный сухой закон. Там даже не было бара. Если вы хотели выпить, вам пришлось бы идти в ресторан, заказывать обед и только вместе с ним бутылку вина.
Когда я приехал в отель, то сразу же заказал все марки шотландского виски, какие только мог вспомнить. Получилось немало. Из холла отеля я снова позвонил Дереку, но ответа не дождался. Я написал записку для Киттен и на всякий случай адресовал ее и Дереку, и Эрни, и Киттен, оставив послание на ресепшн. Я уже собрался подняться к себе, когда администратор вручила одному из служащих мою записку. Я последовал за ним в лифт и дальше до этажа, где находился номер Киттен и Дерека. Я дал служащему десять долларов и забрал записку.
Охранники в Солт-Лейк-Сити, как выяснилось, никуда не годны, их слишком легко обмануть. Возможно, это результат чрезмерной доброты и открытости, воспитанных в здешнем населении.
– Я вместе с группой, – сообщил я стоявшему на страже у двери номера, – менеджер. Все в порядке. Я покараулю некоторое время.
Охранник посмотрел на меня удивленно, но с удовольствием кивнул и поспешил в лифт. Я постучал в дверь сначала тихо, затем настойчивее.
Из комнаты раздался сонный голос:
– Кто там?
– Чарли.
Дверь открылась, и Дерек уставился на меня, не снимая цепь, преграждающую мне вход.
– Господи! – воскликнул он и распахнул дверь. – Что ты тут делаешь?
– Ищу Киттен. У нее, знаешь ли, тоже есть работа.
Дерек отошел от двери, пропуская меня внутрь. Вероятно, он не сразу понял мою иронию, поскольку продолжал стоять посреди комнаты с полотенцем на бедрах и глупой улыбкой на лице.
– Дорогая! Это Чарли! – закричал он громко.
Я прошел за ним дальше в комнату и увидел Киттен. Она сидела на диване и, казалось, смотрела по телевизору фильм о войне Брута и Кассия с Марком Антонием. На столике рядом лежали иголка и шприц, последние номера модных журналов и дюжина пустых бутылок. Развернутый английский «Вог» прикрывал пепельницу, полную окурков.
– Киттен! – заорал Дерек еще громче. – Чарли пришел!
Он присел к ней на диван и принялся трясти за плечо, явно забеспокоившись.
– Чарли? – произнесла она, едва приоткрыв глаза.
– Извини, Чарли, – посмотрел на меня Дерек, смутившись, что я стал свидетелем такой неприглядной сцены, – мы немного выпили… понимаешь, каждую ночь переезд… Ужасно устали. Чертов тур, я даже не знаю, где мы сейчас находимся… кажется, в этом долбаном Солт-Лейк-Сити…
– Да, точно, – подтвердил я.
– Хочешь пива?
Дерек начал сгребать со столика пепельницу, бутылки, шприцы, стараясь двигаться осторожно и не выдать свое состояние наркотического опьянения.
– Может, кофе? Я позвоню, чтобы принесли. Садись… куда хочешь…
– Да! Кофе! – воскликнула Киттен, зажигая сигарету.
Она потянулась ко мне.
– Чарли! – Ее лицо озарила блаженная улыбка. – Какой приятный сюрприз! Ты приехал на концерт?
Киттен удивилась, увидев меня, но еще больше ее удивила новость о том, что ей давно уже пора прибыть на съемки, ведь на них заключен контракт. Я прекрасно понимал, что оторвать ее от Дерека теперь будет нелегко. Она слишком влюблена. Но профессиональное чутье взяло верх над чувствами, когда я описал ей подробности финансовых неприятностей, ожидающих ее в случае срыва фотосессии.
Концерт в «Дельта-центре» прошел в тот же вечер, а наутро в девять часов я с Киттен сел в такси и отправился в аэропорт. Она выглядела безумно расстроенной и никак не могла успокоиться.
– Все, что я делаю, – работаю. Мы сидим в кресле, пока нас причесывают, и болтаем о бойфрендах. Каждая модель рассказывает о своем приятеле, каждый парикмахер – о своей подружке, и так до бесконечности… Такая скука! Я больше не могу так жить…
– Но музыкальные туры тоже довольно скучны.
– Это для них они скучны, – Киттен имела в виду музыкантов, – а мне там весело. Мы играли в шарады в самолете. И Дерек такой забавный. Он сумасшедший!
Сумасшедшим он мне не показался. Вполне нормальный парень.
– Ладно, спасибо, Чарли, что нашел меня. Я рада, что не провалила работу, иначе мне бы сильно не повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44