Модели, которых ей удавалось отыскивать и предлагать для работы в агентстве, быстро делали головокружительную карьеру и пользовались феноменальным успехом, но сама Роттвейлер постоянно оставалась в тени, терпеливо ожидая, когда у нее появится благоприятная возможность подняться на ступеньку выше. И как только она решила, что из неуверенной и неопытной девушки превратилась в человека, способного навязать другим свою волю и самостоятельно управлять работой целого офиса, она без зазрения совести бросила своих хозяев и открыла собственное предприятие. Однако, будучи особой весьма дипломатичной и разумной, Ротти сохранила все ценные связи и умудрилась даже остаться в хороших отношениях с прежними коллегами. Знакомства в мире модных изданий и среди фотографов максимально облегчили ей самый тяжелый период становления в собственном деле.
Многие издатели, узнав, что Роттвейлер, порекомендовавшая им стольких успешных моделей в свое время, теперь открыла собственное агентство «Мейджор моделз» и снимает студийное помещение в «Карнеги– Холл», пожелали продолжить сотрудничество с ней и доверяли ее вкусу в создании и поиске моделей. Однако у нее имелись и противники, с неприязнью отнесшиеся к ее начинанию и видевшие в ней выскочку и самозванку, но, как впоследствии им пришлось убедиться, Роттвейлер стала их самым опасным конкурентом. Но Мисс выдержала и это испытание, стойко преодолев излишний скептицизм и недоброжелательство. Видимо, именно это время так закалило ее, что однажды на аукционе, увидев бронзовую статуэтку воина на коне, она воскликнула: «Вот символ непобедимости «Мейджор»!»
Для начала Ротти отобрала несколько моделей, которые должны были помочь ей сколотить капитал. Она сразу заключила немалое число контрактов с фирмами производителями косметики и парфюма. Моделей она по большей части переманила из других агентств, пообещав выплаты посолиднее, а комиссионные поменьше. Свое обещание Мисс выполнила, несмотря на то что ее соперники неустанно обвиняли ее в нарушении всех правил конкуренции. Тогда агентство стало приносить реальные доходы.
Зоркий глаз, привычка много работать и выдающиеся способности управлять людьми создали ей репутацию, благодаря которой к Ротти стали стремиться попасть наиболее перспективные модели. И она начала строить свою «империю». Хотя Мисс была весьма требовательной хозяйкой и иногда проявляла резкость в отношении клиентов-заказчиков, которым намеревалась отказать, девушки любили ее за честность и прямоту, а также за неиссякаемую энергию. В начале 1980-х Роттвейлер купила несколько небольших агентств. К тому времени, когда я стал ее сотрудником, она могла позволить себе все, что угодно. Несмотря на случавшиеся иногда мелкие неудачи и конфликты с Казановой, ее положение в мире моды было непоколебимо. Прочие агентства пытались набрать побольше моделей, но для Ротти всегда на первом месте было качество – она тщательно выбирала тех, кого принимала под свою опеку.
К моменту моего появления на сцене силы добра и зла столкнулись лицом к лицу. На самом деле я подозреваю, вся эта война была наполовину бутафорской и противники просто наслаждались самим фактом соперничества, стараясь спихнуть друг друга с пьедестала любыми средствами – переманивая моделей, отбивая выгодные контракты друг у друга, но мне трудно представить, чтобы Мисс всерьез воспринимала эту вражду. Она играла в увлекательную игру по правилам индустрии с упорством профессионального гроссмейстера.
Самое странное в том, что многие опытные сотрудники агентства верили, будто мое появление может кое-что изменить в расстановке сил и даже придаст вес положению «Мейджор» в целом. Честно говоря, я не знаю, что именно разглядела во мне Роттвейлер, пригласив на работу, возможно, руководствовалась своим безупречным чутьем, но сам я в глубине души считал себя совершенно неподходящим для ее поручений.
Должно быть, Мисс была ясновидящей и, невзирая на махровый рационализм, иногда полагалась на свою мистическую интуицию. Но единственная магия, в которую она свято верила, была магией денег, психологической манипуляции, лести и здравого смысла. Возможно, я стал ее единственной ошибкой – она приписала мне наличие тех качеств, которых у меня отродясь не было.
Полное имя Зули звучало как Эрзули. Ее назвали так в честь богини любви и страсти вуду.
Божественная Эрзули являла собой воплощение красоты, нежности и великолепия, но не было ничего опаснее, чем навлечь на себя ее гнев, вызвать раздражение или ревность. Некоторые называли ее Сиреной, она могла оказать деятельную помощь в вопросах любви и благосостояния. Приношениями, которые Эрзули принимала весьма охотно, считались ром, шоколадные и кофейные ликеры, крепкие сигары, сладости и пирожные с голубой и желтой глазурью. Иногда Эрзули называли слишком переменчивой и легкомысленной, тщеславной богиней. Кроме того, она была покровительницей лени и праздности. Вероятно, одним из ее символов можно считать Бетти Буп, которая обожала джаз и, когда звезда Луи Армстронга начала клониться к закату, подхватила угасающий факел негритянской музыкальной эпохи и не позволила забыть о ней окончательно. Верили также в то, что одержимые Эрзули смертные становятся похожи на необъезженных диких лошадей. Они неукротимы и страстны и готовы бесконечно предаваться любви и танцам.
Зули, как одна из самых шикарных супермоделей, была достойна своего божественного имени и восторженного поклонения. Весьма бойкая и дерзкая на язык, она была настолько самовлюбленной, что вряд ли могла кому-то отвечать взаимностью и вообще снизойти до чьих-либо просьб, что, безусловно, и свидетельствовало о разнице, существовавшей испокон веков между богинями и супермоделями.
Зули Рене Стюарт, по слухам, была по материнской линии чуть ли не наследницей каких-то африканских принцесс, а по отцовской принадлежала к шотландскому королевскому роду. Ее отец служил офицером в британской армии, хотя, по другим сведениям, она была всего лишь дочерью фотомодели из Брикстона и австралийца, работавшего пилотом на американских рейсах. Я допускаю правдивость любой из двух историй. Но все это не имело значения, потому что Эрзули по праву считалась принцессой и для африканцев, и для европейцев, и даже для иудеев и мусульман, потому что не было в мире модели, которая бы выглядела эффектнее в бикини или двигалась бы грациознее нашей Зули по подиуму.
Кожа Зули при разном освещении могла казаться то светлой, то очень смуглой. Этой ее особенностью успешно пользовались визажисты и в зависимости от цвета одежды и макияжа усиливали ей тот или иной оттенок. При желании она могла сойти и за негритянку и за креолку, но скулы и нос выдавали в ней скорее египетскую царицу. Сама Зули, безусловно, считала себя королевой Шебой. Если бы меня спросили, какого цвета у нее глаза, я бы ответил – зеленые. Не слишком подходящий цвет для африканки, но я не уверен, что он натуральный. Однако остальное точно было настоящее, за исключением волос, – их можно считать произведением искусства Раймундо или Хосе Руколы. Что касается тела, то оно не подвергалось пластической коррекции.
Большинство моделей нашего агентства регулярно посещали тренажерные залы, тем более что «Мейджор» снабжало девушек специальными картами на бесплатное пользование фитнес-центром. Даже самые юные модели агентства Роттвейлер не мучили себя изнурительными диетами, они предпочитали сбросить лишние килограммы с помощью здоровых физических нагрузок.
Однако Зули, которая достигла пика своей модельной карьеры, не прилагала вообще никаких усилий к тому, чтобы поддерживать себя в надлежащей форме. Ее фитнес-рацион включал водку, кокаин, табак и полное отсутствие пищевых ограничений. Однажды на вечеринке в Сохо она попросила меня отнести ее на руках с первого этажа на третий. Я это сделал, получив истинное удовольствие.
Мы были любовниками, но когда я припоминаю особенности наших интимных отношений, мне кажется, они так же нереальны, как просмотренные очень давно фильмы о романтической страсти. Я могу воспроизвести в памяти многие визуальные сцены, но не в силах воскресить никаких переживаний и размышлений. Но возможно, все это лишь потому, что роскошная чувственная аура Зули затмевала все нематериальные сферы. Она стала первой супермоделью, с которой у меня случился роман. Но роман этот был невероятно горячим. Тем не менее теперь могу заявить со всей ответственностью, что я не значил для нее абсолютно ничего. Она не испытывала ко мне никаких чувств. Я был для нее только проходящим развлечением, кратковременным и маловажным. Именами таких, как я, была забита ее телефонная книжка. Но для меня этот опыт бесценен. Я многому у нее научился.
До того как мы сошлись с Зули, я, проработав полгода в агентстве, едва мог назвать десяток имен наиболее значительных сотрудников и столько же имен моделей. Благодаря Зули я научился мгновенно узнавать каждого в лицо. Идея обратить на меня внимание возникла у нее из-за того, что она слишком часто видела нас вдвоем с Карой, и, как правило, при встрече мы мило улыбались друг другу. Затем мы обменялись с ней телефонами и иногда перезванивались, ну а потом уже Зули стала любезничать, поняв, что, сблизившись со мной, она, вероятно, получит возможность косвенно оказывать влияние на Роттвейлер. Но поскольку Зули никогда не бывала в офисе, она так и не смогла узнать правду о том, что Чарли так же мало значил для Мисс Роттвейлер, как для нее какой-нибудь случайный статный красавчик на одну ночь.
Благодаря нескольким удачно заключенным контрактам Сьюзан удалось заработать довольно большие деньги, и у нее появилась идея вложить их в предметы искусства. Роттвейлер сообщила, что я был художником. Сьюзан тут же сделала вывод, что я гений и к тому же непогрешимый эксперт в области живописи. Я непременно должен давать ей советы всякий раз, когда ей захочется что-либо купить. Я посоветовал вложить деньги в произведения некоторых еще молодых, но многообещающих художников, и в благодарность за такую услугу Сьюзан пригласила меня отобедать в ресторане, который пользовался успехом у творческой элиты и звезд модельного бизнеса. Я пытался описать ей направление в искусстве, в котором сам предпочитал работать, когда у входа в зал появилась Зули в сопровождении двух братьев-близнецов, итальянских миллионеров. Девушки обменялись ритуальными объятиями и поцелуями, обязательными в качестве приветствия в кругу великой троицы «Мейджор». Мы с братьями тоже вынуждены были последовать их примеру и расцеловаться как старые знакомые.
– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Зули, обращаясь к Сьюзан.
– Мы отмечаем кое-какие удачные приобретения, – объяснила Сьюзан, – я очень признательна Чарли за помощь и советы по части искусства.
Эти слова чрезвычайно заинтриговали обоих братьев, отец которых, как выяснилось, известный коллекционер. Они принялись расспрашивать меня о том, что это за произведения и чем я занимался, когда сам писал картины.
– Ты же Чарли! Чарли из «Мейджор»! – вдруг воскликнула Зули.
Мне оставалось только подтвердить, что это так. Для Зули моя принадлежность к самому близкому окружению Ротти была сигналом к тому, чтобы пустить в ход свое неотразимое кокетство.
– Пра-а-а-авда? – протянула она, изогнув свои прекрасные брови. – И ты работаешь там художником?
– Вообще-то нет, я почти перестал рисовать… даже оставил школу живописи.
– Какую?
– Йель.
С этой минуты Зули стала относиться ко мне серьезно. Настолько, насколько это возможно, когда речь идет о человеке без власти и денег. Вероятно, причиной внезапно вспыхнувшего уважительного интереса была ее претензия на интеллектуальность. Она просто не могла позволить себе пройти мимо художника, пусть даже бывшего. Зули тут же принялась рассказывать о том, что давно пишет роман, но никак не может закончить его из– за нехватки времени, как, впрочем, и альбом с песнями собственного сочинения. Насчет альбома я знал, что она говорит правду, поскольку о ее поездках на записи многие упоминали в агентстве. В создании альбома принимали участие все известные поп-исполнители, с которыми ее когда-либо связывали постельные отношения, и примерно столько же звезд поп-музыки, с которыми спали Кара или Сьюзан.
Именно такое изобилие имен знаменитостей, собранных под одной обложкой, и спасло альбом от полного провала, ибо, не кривя душой, я могу заявить: чем– чем, но способностями певицы и композитора Зули не наделена. Но она и не претендовала на то, чтобы завоевать аудиторию или добиться громкого успеха, скорее это было для нее хобби, позволяющее удовлетворить ее безграничное тщеславие. Ее голос не просто корректировался, но почти заново моделировался на компьютере, чтобы сделать его звучание хоть сколько-нибудь приемлемым. Но Зули это не смущало, как не смущало и полное отсутствие профессионализма.
Я и сейчас могу подробно описать ту первую ночь, когда познакомился с Зули поближе. Роттвейлер отправила меня в качестве своего представителя на вечеринку, устроенную внебрачным сыном арабского шейха. На нее съехалась уйма гостей. Среди них несложно было затеряться, учитывая множество моделей «Плейбоя» и столько же супермоделей, знаменитостей шоу-бизнеса и даже представителей политической элиты. Обилие скандальных звезд, миллионеров, роскошь убранства и блюд, подаваемых за столом, так ослепляли, что я чувствовал себя не в своей тарелке. Утешало только одно – я был выше всех на полголовы, а то и на голову, и в ряд ли уже могу вспомнить, сколько бокалов «Кристалла» выпил, чтобы избавиться от излишней скованности. Но если говорить начистоту, мое присутствие там имело определенные цели – Роттвейлер послала меня туда в качестве телохранителя Киттен. Мне следовало уберечь ее от злоупотребления наркотиками.
– Смотри, когда она пойдет в ванную, проследи, как часто она туда ходит и с кем, – велела Ротти, – иначе это плохо закончится. Однажды у нее начнутся головокружения, потом она просто упадет в обморок на съемках.
Я сидел рядом с Зули. За столом присутствовали еще четыре супермодели «Мейджор» – Киттен, Кара, Сьюзан и Аня. Была там и секс-бомба, вышедшая замуж за фотографа Гектора Д'Аннунцио. Аня казалась чем-то озабоченной или подавленной и весь вечер держалась рядом с Карой. Сьюзан сидела между принцем и очень забавным малым из Голливуда – актером-комиком и бонвиваном Джонни Амальфи.
Сьюзан и Джонни мило беседовали, затем потихоньку удалились из парадного зала и так же незаметно возвратились часа через полтора. Зули, как и я, это заметила, но ничего не сказала, а сама через некоторое время отправилась в ванную. Но до того, чем она там занималась, мне дела не было – мне поручили следить только за Киттен и увести ее раньше, чем она начнет клевать носом и заснет, уткнувшись носом в тарелку. Но сколько я ни наблюдал за ней, она выглядела бодрой и полной энергии, в ее движениях не было заметно ни последствий опьянения, ни действия наркотиков.
Буквально за несколько дней до вечеринки почти всем нам выдали новые мобильные телефоны. По ним можно было разговаривать сколько угодно, и девушки развлекались тем, что звонили друг другу весь вечер и делились впечатлениями от новых знакомых, хотя и находились в пяти шагах друг от друга.
По правую руку от Зули сидел довольно привлекательный очень смуглый мужчина в черном костюме, с бриллиантовым кольцом на пальце. В нем был своеобразный шарм, особенно когда он закуривал сигарету и нашептывал комплименты. Зули называла его «султан». Он же называл ее «мисс Стюарт». А меня она называла Кристоф. Зули отлично знала мое настоящее имя, но зачем-то скрывала его. Мне было безразлично, почему и с какой целью она это делает. Я бы не удивился, даже если бы Зули меня просто игнорировала. Она частенько не считала нужным снисходить до общения с теми, кто, по ее мнению, не дотягивал до определенной финансовой или статусной границы.
Когда Зули второй раз назвала меня Кристофом, я поправил ее, но она пропустила замечание мимо ушей, и я решил, что не стану больше ничего говорить. Лучше быть Кристофером, чем каким-нибудь Чаком или Ником.
Зули шепотом заговорила со мной только один раз, толкнув меня локтем в ребра. Она спросила про «султана» – как его фамилия, насколько он богат, откуда берет деньги… Я понятия не имел, что отвечать. Помнил, что в Саудовской Аравии около сотни шейхов, но не слышал имени ни одного из них. Тем более я ничего не знал о ее новом знакомом. Впрочем, он мне нравился. В нем было что-то располагающее, благородное. К тому же он вел себя очень скромно и сдержанно.
Зули была от него без ума, это заметили все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44