Сноп яркого света от электрического фонарика скользил по влажным замшелым стенам, вырывая из темноты уходящие вниз ступеньки. Нитка, которую он сматывал с катушки, связывала это мрачное подземелье с внешним миром и придавала ему уверенности.
Манджаро ступал медленно и осторожно. От его внимательного взгляда не ускользала ни одна мелочь. Сначала он заметил начерченный мелом на стене таинственный знак — квадрат, перечеркнутый по диагоналям крестом. «Вероятно, это тайная пометка Марсианина, — мелькнуло у него в уме. — Я пользуюсь ниткой, а он с той же целью применяет такой знак». Манджаро не замедлил перенести этот знак на свою схему — в будущем он мог существенно облегчить многотрудную работу детектива.
В том месте, где находился таинственный знак, ступеньки заканчивались и лестница переходила в неширокую, около трех шагов, площадку» Здесь дорога раздваивалась: одна ее ветвь шла прямо, вторая сворачивала вправо. Манджаро в нерешительности помедлил, но вскоре обнаружил, что аналогичным настенным знаком, нанесенным на уровне глаз, помечена дорога, ведущая в правый коридор. Теперь юный детектив был абсолютно уверен в том, что Марсианин отмечает свою дорогу тайными знаками.
Ему, однако, захотелось проверить, нет ли таких же знаков в другом коридоре, и он с удивлением обнаружил там другой знак — круг, перечеркнутый вертикальной линией. «Что это, черт возьми? — мысленно вопросил он. — Неужели знаками помечены обе дороги?»
Манджаро выбрал дорогу, отмеченную квадратами. Дорога, проходившая по низкосводчатому коридору, была сухой и хорошо утоптанной. Обувь не оставляла на ней ни малейшего следа. Через каждые несколько шагов встречался начерченный на стене мелом тот же самый квадрат. Было совершенно тихо. В луче света кружились пылинки. Коридор, казалось, тянулся в бесконечность.
Манджаро шел, ежесекундно оглядываясь. Им владело ощущение, будто ему не хватает воздуха. Чудилось, что стены, сближаясь, наваливаются на него, стремясь раздавить и уничтожить. Судорожно сжимая в ладони катушку ниток, он чувствовал, как между потными пальцами скользит разматывающаяся нить. Было холодно, но рубашка у него прилипла к телу. Он весь дрожал.
Внезапно нитка натянулась. Остановившись, Манджаро попытался ее ослабить, но когда снова двинулся вперед, она мягко, без сопротивления, опала. Обрыв!
Ему сразу сделалось жарко, а потом им овладел панический страх. Повернувшись, он со всех ног бросился обратно, но тут в конце коридора услышал чей-то голос, звучавший глухо, как из пустой бочки. Однако испуганный Фелек не смог разобрать ни единого слова. Он резко остановился, вслушиваясь в доносившиеся из глубины коридора голоса, которые, резонируя в пустотелом своде, сливались в неразборчивый гул. И вдруг он различил отчетливое:
— Здесь кто-то есть.
Манджаро показалось, что это произнес, обращаясь к Марсианину, человек в темно-синей куртке. У мальчика подкосились ноги и не было сил сдвинуться с места. Его хватило лишь на то, чтобы выключить фонарик. Коридор погрузился в полную тьму, и оттуда, из темной глубины, до его ушей долетел громкий, отчетливый шепот:
— Надо уходить.
В этот момент где-то вдали, за изломом стены, по-видимому, на узкой площадке, мигнул слабый свет, и на осветившейся части стены четко обрисовалась гигантская тень, отброшенная головой и плечом человека. Потом на фоне стены возникла женская фигура в брюках, промелькнувшая настолько быстро, что мальчику удалось запомнить только ее очертания и подметить единственную деталь — странную прическу из серебристых волос. За женщиной проследовал мужчина в белых полотняных брюках… Свет, постепенно слабея, перешел в мягкую полутьму, которая, в конце концов, слилась с кромешным мраком. В тишине прозвучали отголоски торопливых шагов…
Громадным усилием воли Манджаро заставил себя сдвинуться с места. Сначала он шел, как слепой, в абсолютной темноте, но потом отважился включить фонарик. Луч фонарика осветил дорогу, и мальчик припустился бегом. Добежав до площадки и найдя винтовую лестницу, он добрался по ней до коридора с летучими мышами и даже не заметил, как оказался в зале с колоннами.
Дневной свет ослепил его. С минуту он неподвижно стоял зажмурившись, пока не исчезли радужные искорки в глазах. Наконец, он открыл глаза и, выбежав за стены, с чувством неописуемого облегчения бросился в густые заросли.
Когда он немного пришел в себя, ему вспомнилось предостережение человека в темно-синей куртке: «Не крутись здесь, это небезопасно. Лучше возвращайся в лесничество играть с друзьями…»

Глава шестая

1
Вкатив тележку в сарай. Чек со вздохом облегчения отер рукавом потный лоб и торжествующе взглянул на Жемчужинку.
Ну и натрудился же я, братец. Перевез багаж целого семейства — семь мест! Думал, тележка сломается.
Я же хотел помочь тебе.
Да глупости это. Главное, будет тете подарок.
Купил?
Купил, но что именно — узнаете завтра. Пока это тайна.
Скажи, — попросил Жемчужинка, умоляюще посмотрев на Чека.
Тайна, — не уступил Чек. — Не волнуйся, тетя точно будет довольна, — Он вдруг обеспокоенно глянул в сторону замка. — Который час?
Еще только пять.
Йолы не было?
Нет.
Интересно, как она справилась с заданием.
И как тебе в голову пришло дать ей такое нелепое задание? — недоуменно пожал плечами Жемчужинка.
Никогда не знаешь наперед, что может пригодиться… Да и вообще вся эта компания, поселившаяся у приходского ксендза, кажется мне очень подозрительной.
Ты теперь всех подозреваешь.
Ну и что, мой электронный мозг все время работает…
Но тут из-за дома на бешеной скорости вылетел велосипед, и Йола, ловко соскочив с него, подошла к мальчикам.
— Итак… что находится в том брезентовом чехле? — спросил у нее Чек.
— Такое пустяковое задание! — пренебрежительно усмехнулась девчонка. — Мог бы выдумать что-нибудь потруднее.
— Ты не крути, а отвечай.
Йола горделиво выпрямилась, прищурив зеленоватые глаза.
О том, что было в чехле, я узнала за десять минут.
Тогда не тяни, а говори, — нетерпеливо бросил Чек.
У меня есть более важные новости, — поддразнила его девочка.
Ну так выкладывай же скорее! — закричал Жемчужинка, все время восхищенно глазевший на Йолу.
Во-первых, в доме живет один художник…
Об этом уже воробьи на крыше чирикают, — Оборвал ее Чек и, окинув девочку презрительным взглядом, добавил: — Ты для нас слабовата. Это тебе не игрушки, а серьезная работа.
Иола, испуганно посмотрев на него, ответила четко, как на уроке:
В брезентовом чехле была складная байдарка. Чек прыснул со смеху.
Сама видела?
Что именно?
Да складную байдарку?
Виде… — самоуверенно начала Йола, но вовремя прикусила язык и закончила уже менее убежденно: — То есть сама не видела. Пани экономка сказала.
И она еще хочет быть инспектором Скотленд-Ярда! — досадливо бросил Чек, выразительно посмотрев на Жемчужинку.
Оставь ее в покое и перестань мучить, — пропищал тот.
Чек повернулся к Йоле.
Говорю тебе, там не было никакой складной байдарки. Я сам доставлял со станции их багаж. Этот брезентовый чехол был слишком тяжел для обычной складной байдарки.
Но пани экономка ясно сказала, что они взяли складную байдарку и пошли на озеро. Это же совсем просто.
А ты проверила?
Нет.
В таком случае ничего не выйдет.
Что не выйдет?
Ты не сдала экзамен.
Да оставь ее в покое, — жалостливо проскулил Жемчужинка. — Она же сказала тебе, что байдарка.
— Нельзя полагаться просто на слово.
— Я могу проверить, — покорно прошептала Йола.
— Теперь уже поздно.
— Значит, не принимаете меня? — печально спросила девочка.
Не успел Чек подтвердить это, как его опередил Жемчужинка:
— Посмотрим. Сначала состоится совет.
Какой еще совет? — удивился Манюсь, но Жемчужинка уже потянул его к сараю.
Если ты мне друг, то прими ее.
Нельзя принимать просто по знакомству.
Мы ее научим.
Нельзя принимать только за красивые глазки.
Я сам ею займусь…
Чек посмотрел прямо в глаза своему наилучшему другу.
Эх, Жемчужинка, Жемчужинка… Вижу, ты втюрился!
Ну и что… она мне нравится. А потом, сам увидишь, из нее получится первоклассный детектив.
Увидим…
Значит, принимаешь?
Примем с испытательным сроком. Но если еще раз напортачит, выгоню без всякого. Законно! — Любимое словечко Чека прозвучало твердо и решительно.
Когда они выходили из сарая, Иола стояла, низко опустив голову. Заметив мальчиков, она выпрямилась, обратив к ним вопрошающий взгляд.
— Принимаем тебя с испытательным сроком, — торжественно провозгласил Чек. — Будешь пока сержантом.
Твоим руководителем назначаю инспектора Альбиновского. Если снова напортачишь, вылетишь без разговоров.
Понятно?
Понятно.
А сейчас поклянись, что все сохранишь в тайне, то есть не скажешь никому ни слова о нашем Клубе.
Клянусь! — Йола подняла вверх руку.
Тогда бежим скорее к Антониушу, а то уже скоро шесть.
2
Солнце скрылось за мрачные стены старого замка, когда комендант подходил к студенческому лагерю. Будучи в великолепном настроении, он, потирая пухлые ладони, мысленно повторял: «Сегодня я разделаюсь с этими их духами. Пусть не думают, что могут околпачивать всех подряд. Рабочие им поверили, но со мной этот номер не пройдет. Они ответят мне за нарушение покоя жителей и общественного порядка…»
Рассуждая подобным образом, комендант остановился на поляне под замком, которую уже покрывала густая тень. У палаток горел небольшой костер, вокруг него сидело десятка полтора студентов. Рыжебородый Антониуш, энергично жестикулируя, что-то громко говорил.
«Что это, черт возьми? — удивился сержант Антчак. — Неужели духи сегодня отдыхают?»
Он медленно приближался к сидевшим возле костра, но они не обращали на него ни малейшего внимания.
Уже слышны были слова Антониуша:
— Если удастся добраться до самого нижнего яруса подземелья, мы сможем узнать, в каком столетии начали строить замок. Думаю, самим нам с этим не справиться, придется просить помощи у археологов…
Коменданту наскучило слушать этот доклад. Не для того он пришел сюда, чтобы узнавать всякие умные вещи. Он значительно кашлянул, давая понять, что лагерь посетила важная персона.
Антониуш, давно уже приметивший сержанта, сделал вид, что был застигнут врасплох. Вскочив на ноги, он выпрямился и весьма вежливо проговорил:
— Добрый вечер, пан комендант! Если интересуетесь нашими ежевечерними обсуждениями, то милости просим.
Остальные приветствовали сержанта протяжно-удивленным «А-а-а…».
Поправив ремень, сержант кашлянул еще несколько раз, чтобы придать себе уверенности и, обойдя вокруг костра, остановился возле Антониуша.
Это хорошо, очень хорошо, что вы так увлекаетесь наукой…
Спасибо на добром слове, — растроганно проговорил Антониуш, признательно улыбаясь.
Сержант быстро обвел взглядом окружавшие его лица, в выражении которых, несмотря на залихватскую веселость, скользила и явная обеспокоенность.
Это очень хорошо, — повторил комендант уже несколько тише. — Скажите, вы каждый вечер так прилежно занимаетесь своими научными делами?
Каждый, — хором ответили студенты.
Каждый вечер мы проводим наше совещание, — пояснил Антониуш, — на котором обсуждаем, что сделали задень, и намечаем программу на следующий день.
Это очень хорошо, — опять похвалил сержант, вызывающе щурясь. — Надо признать, что вы серьезно работаете в этом замке.
— Да-а-а, — послышались в ответ нестройные голоса.
Мы составляем описание этого замка времен династии Пястов, — добавил Антониуш, — Это будет первая посвященная ему работа.
Ох-хо-хо… — покрутил головой сержант. — Первая работа… Это в самом деле прекрасно, что наша студенческая молодежь с такой пользой для науки проводит свои каникулы… — Замолчав, он снова обвел взглядом окружавших его студентов и увидел сосредоточенные, почти торжественные лица. Кашлянув, он добавил: — А скажите пожалуйста, вам здесь не мешают работать?
Посмотрев в сторону башни, над которой виднелась освещенная заходящим солнцем светлая полоска неба, Антониуш с серьезным видом произнес:
— Все было бы ничего, вот только духи мешают, охраняя тайны замка.
Негромкий гул пробежал по кругу обступивших костер студентов. Сержант расхохотался.
— Да, вот именно! Я тоже подумал, что эти проклятые духи мешают всем нам работать, и решил с этим покончить.
Восхищенное «О-о-о!» покрыло собой последние слова коменданта.
Мы будем вам очень благодарны, — послышался голос Антониуша.
Пустяки, — заносчиво ответил комендант, — мы и не с такими духами справлялись.
— У-у-у! — подвывали в восторге студенты.
Сержант, окинув их суровым и требовательным взглядом, поднял голову, втянул живот и, выпрямившись, с силой стукнул кулаком по ладони.
— Хватит этих шуток! — провозгласил он.
Наступила глубокая тишина. Слышалось лишь учащенное дыхание да потрескивание горящих сучьев в костре. Взоры присутствующих обратились к сержанту, представшему во всем блеске служебного величия. Не допускающим возражений тоном он обратился к Антоииушу:
Сколько вас всего человек, пан ассистент?
Тринадцать.
Все они сейчас здесь?
Так точно.
В таком случае заверяю вас, что сегодня в замке привидения не появятся.
Подняв руку вверх, будто командир, ведущий свое войско в атаку, он взглянул на стены замка и тут же замер в этой выразительной позе. Побледневшее лицо его окаменело, неподвижный взгляд был устремлен к замку… Дело в том, что в этот самый момент верхушка башни озарилась голубоватым светом, будто ее осветили лучом прожектора. В левом крыле замка что-то устрашающе завыло, а на башне возникла светлая и легкая женская фигура. Постояв недолго на месте, она величаво заскользила вдоль венца башни, словно несомая ветром. Полы ее прозрачного платья развевались подобно крыльям, а в глазах посверкивали красные огоньки. И вдруг она исчезла — казалось, ее поглотили расступившиеся стены замка…, Наступило длительное молчание. Оцепеневший сержант лишь беззвучно шевелил губами. Наконец его воздетая кверху рука опустилась, и томительную тишину прорезал возглас:
— Черт побери!
Высказавшись подобным образом, сержант обвел недоумевающим взглядом смиренные лица молчавших студентов. Потом он энергично рубанул рукой воздух:
— Черт побери! Приношу вам, панове, свои извинения. Я подозревал, что это вы пугаете призраками местное население, но сейчас… Сейчас я уж и сам не знаю…
Вы — работники науки и должны помочь мне решить эту странную загадку. Если я — комендант здешней милиции, то ясно, как огурец, что никаких привидений в замке быть не должно!
Выступив вперед, Антониуш стал перед сержантом. В отблесках костра он смотрелся как бронзовое изваяние. Рыжая борода его пламенела, а голос звучал необыкновенно торжественно:
— Пан комендант, бывают такие мгновения, когда духи просыпаются, чтобы защитить свои права. Их покой хотели нарушить, и они очнулись от векового сна…
Сержант изумленно глядел на Антониуша.
Да вы и сами не верите тому, что говорите.
И все-таки… — продолжил Антониуш.
И все-таки… — подхватили студенты хором. Комендант развел руки жестом, полным изумления.
Но ведь не верите же вы…
И все-таки… — не уступал Антониуш.
— И все-таки… — вторил ему торжественный хор студенческих голосов.
Сдвинув фуражку на затылок, сержант задумчиво потирал лоб рукой.
И все-таки, — повторил он, — за этим что-то кроется. Панове, давайте сходим к замку. Убедимся сами…
Идем! Идем! — послышались отовсюду радостные возгласы, и опоясывавшее костер людское кольцо распалось, разлетевшись во все стороны. Поляну заполнили снующие тени.
Антониуш подошел к студенту в клетчатой рубашке и великолепном сомбреро.
— Марек, — шепнул Антониуш, — слетай к ребятишкам и выведи их оттуда подземным ходом. Мы с комендантом идем к башне.
Коснувшись рукой сомбреро, Марек тенью скользнул к палаткам и исчез. Остальные двинулись за сержантом.
3
В жизни юного детектива бывают моменты, когда, охваченный радостным возбуждением, он переживает мгновения истинного счастья. Именно это чувство испытывал инспектор Альбиновский, когда, сыграв незабываемую роль обворожительного призрака, спускался по лестнице с высокой башни. Это его, Жемчужинку, рыжебородый Антониуш выбрал для исполнения важнейшего задания! Это ему выпало счастье сыграть светящегося призрака на башне таинственного замка! Это он нагнал страху на десятки, может, даже на сотни людей и привел их в замешательство! Это прежде всего он помог студентам выйти из затруднительного положения!
Узкие ступеньки спиралеобразной лестницы вели на самое дно этого каменного мешка, круто спускаясь вниз, как в пропасть. Несмотря на это, Жемчужинка, подобрав полы руками, мчался по ним сломя голову. В условленном месте, под башней, он должен был встретиться с Чеком, а потом по дороге забрать толстушку Йолу, которая, выполняя обязанности звукооператора, включала спрятанный в подземелье магнитофон и с помощью громкоговорителя воспроизводила звуковые эффекты — завывания, стоны и судорожные вопли вечных мучеников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25