Тот самый парень,
который, собственно, и разработал методику?
- Именно так, - сумрачно сказал Мартин.
- И он, судя по вашим словам, параноидальный тип. То есть, вы хотите
сказать, что он сумасшедший? И я должен поверить, что безумец способен
изобрести такую вещь?
Мартин вздрогнул.
- О нет, он не сумасшедший. Юридически он столь же правомочен, как мы
с вами, и даже с медицинской точки зрения его можно назвать лишь
психически неуравновешенным, не более того. Параноидальный тип - это
значит... ну, если бы такой человек действительно сошел с ума, он стал бы
параноиком. Доктор Каско относится именно к такому типу. Кроме того, он
ненормально преувеличивает важность собственной персоны и враждебность по
отношению к нему других людей. Это опасный человек. Он считает, что только
он один прав. Сияющая фигура на вершине пика правоты. И он готов на все -
понимаете, на все! - чтобы закрепить это место за собой на веки вечные.
- Например? - спросил смуглый мужчина.
- Институт, - сказал Мартин, - уже сформировал лобби, которое будет
проталкивать первую фазу программы на сессии мирового парламента этой
осенью. Вот чего они хотят первым делом: для всех граждан, признанных
виновными в совершении преступления "в состоянии временного безумия",
замена тюрьмы или психбольницы на лечение методом аналогов. Они будут
аргументировать это тем, что подлинная задача общества - предотвратить
повторное преступление, а не наказывать преступника.
- И будут правы, - заметил смуглый мужчина.
- Разумеется. Затем они потребуют поддержки правительства в
стремительном и повсеместном распространении службы аналогов. Цель -
вернуть обществу полезных граждан и уменьшить нагрузку на исправительные и
лечебные заведения.
- Почему бы и нет?
- О, до сих пор все прекрасно. Если бы на этом дело и кончилось.
Только оно не кончится.
Мартин глубоко вдохнул, сплел пальцы и положил руки на стол. Ему все
было совершенно ясно, но он понимал, как трудно осознать то, что он
говорит, неспециалисту - даже человеку, весьма компетентному в своей
собственной области. И все-таки это неизбежно, это произойдет - если
только он, Мартин, не помешает.
- Нам просто не повезло, - сказал он, - что это открытие пришлось
именно на данный момент истории. Прежде наше общество закрывало глаза на
потерю человеческих ресурсов. И только тридцать лет назад, вскоре после
войны, эта проблема встала так остро, что на нее больше нельзя было не
обращать внимания. С тех пор многое изменилось, а общественное сознание не
поспевает за прогрессом. Изменились правила застройки для больших городов.
Возникли новые ограничения на скорость транспорта. Понизилось содержание
спирта в вине и крепких напитках. И так далее, и тому подобное. Лечение
методом аналогов прекрасно вписывается в общую тенденцию.
Предполагается, что эта тенденция достигнет максимума еще лет через
десять. И вот тогда Институт будет готов предложить обществу вторую фазу
программы. А именно: во-первых, сделать аналоговое лечение с целью
профилактики преступлений, включающих насилие, обязательным для всех
граждан старше семи лет.
Смуглый мужчина уставился на Мартина.
- Что-о?! И вы думаете, у них это пройдет? В таких масштабах?
- Да. Потому что это полностью устранит угрозу будущей войны и решит
большую часть проблем нашей полиции.
Смуглый мужчина присвистнул.
- А дальше что?
- Во-вторых, - сказал Мартин, - обязательная аналоговая прививка
против растрат, взяточничества, тайных сговоров и других видов коррупции
для всех кандидатов на государственные посты. Это обеспечит устойчивость
демократической системы - раз и навсегда.
Смуглый мужчина отложил карандаш, который вертел в пальцах.
- Доктор Мартин, вы меня запутали. Я - сторонник свобод, но должен же
найтись способ не дать человечеству истребить себя. Если это лечение
действительно дает тот эффект, который вы описали, я не стану возражать,
что при этом нарушаются гражданские права. Я хочу прожить свою жизнь, и
хочу, чтобы мои внуки тоже спокойно прожили дарованное им время до самого
конца. У меня их двое, кстати сказать. Если вы рассказали мне все, если за
этим больше ничего не скрывается, то я - "за".
- Лечение методом аналогов - это костыль, - убежденно сказал Мартин.
- Это не терапия, оно не вылечивает пациента ни от чего. Наоборот, как я
вам уже говорил, оно делает его еще безумнее. Причины его иррационального
или антисоциального поведения никуда не исчезают, они только подавляются -
на время. Да, они больше не могут вырваться наружу тем же путем: мы
перегораживаем стеной этот выход. Но рано или поздно они проявят себя - не
одним образом, так другим. Когда запруженная река пробивает себе новое
русло, что делает человек?
- Строит новую плотину.
- Вот именно, - сказал Мартин. - А потом? Еще одну, и еще одну, и
еще?..

Николас Даут, совершенно трезвый, угрюмо разглядывал каменную глыбу,
установленную на козлах за домом со стороны сада. Это был кусок гранита из
Новой Англии, на котором в нескольких местах были мелом проставлены
отметки.
Камень стоял здесь вот уже восемь месяцев, а Даут ни разу не коснулся
его резцом.
Солнце грело спину. Воздух был неподвижен; лишь изредка слабый намек
на ветер пошевеливал листву на верхушках деревьев. Даут слышал, как у него
за спиной гремят тарелки на кухне, слышал отчетливый голос жены.
Было время, когда в этом камне скрывался образ. Каждый камень хранил
в себе потенциальную форму, и когда она проявлялась под резцом, это было
так, словно ты всего лишь помогаешь ей родиться на свет.
Даут помнил образ, который он видел запрятанным в этой глыбе. Женщина
и ребенок. Женщина стоит на коленях, ребенок - у нее на руках, и она
склонилась над ним. Баланс форм придавал образу грацию и одновременно
внушительность. В объеме скульптуры было много свободного пространства, и
оттого фигуры не казались застывшими. Они двигались, дышали, жили.
Даут помнил образ. Но больше не видел его.
Его правую руку и бок пронзила короткая судорога боли. Словно краткое
содержание действия: повернуться, отправиться туда, где стоит виски,
встретить стража, который не позволит ему выпить, снова повернуться и
уйти. Вся эта последовательность теперь свелась к краткой судороге -
что-то вроде нервного тика. Он больше не пил. И даже не пытался выпить. Он
мечтал об этом, о да, думал об этом, и чувствовал, как пылает все внутри
от неукротимой жажды. Но он больше не пытался выпить, потому что пытаться
было бессмысленно.
Даут вновь глянул на нерожденную скульптуру и какое-то мгновение не
мог даже вспомнить, что за образ он собирался извлечь из этого камня. Его
снова пронзила судорога. Даут почувствовал, как внутри него нарастает
чудовищное давление. Нечто, запертое в глубинах его существа, безудержно
рвалось на свободу.
Он вперился взглядом в камень и увидел, как его медленно заволакивает
серая дымка. И - ничего больше. Пустота.
Даут медленно повернулся к дому. У него подгибались ноги.
- Марта! - позвал он.
Шум переставляемых тарелок на кухне.
Даут неуверенно шагнул вперед, вытянув перед собой руки.
- Марта! - крикнул он. - Я ослеп!

- Поправьте меня, если я не прав, - сказал смуглый мужчина. - Мне
кажется, что такого рода неприятности могут произойти только с
действительно больными людьми, внутренние побуждения которых к
антисоциальным поступкам чересчур сильны. Однако вы считаете, что именно
их как раз и стоит подвергать лечению. Обычный, средний человек не
испытывает стремления убить, или украсть, или что там еще входит в ваш
список. Возможно, раз в жизни он почувствует искушение сделать что-то
подобное. Разве ему повредит, если в этот единственный раз его остановят?
- В течение минуты или двух он будет безумен, и это переживание
останется с ним, - сказал Мартин. - Но я согласен с вами - если бы этим
дело и ограничилось, большого бы вреда не вышло. Большинство в Институте
верит вместе с Каско, что на этом все и кончится. Как они ошибаются!
Потому что есть еще один пункт, который Институт не включил в программу,
но который немедленно придет на ум любому законодателю. Аналоговая
прививка против любой попытки свергнуть правительство!
Смуглый мужчина потрясенно молчал.
- А отсюда, - сказал Мартин, - всего один шаг до тирании, которая
продлится до конца времен.
На миг нарисованная им самим картина показалась Мартину столь
реальной, что он поверил: так и будет, что бы он ни делал. Он увидел
призрак доктора Каско - огромный, рыжеволосый, ухмыляющийся призрак,
попирающий ногами весь земной шар.
Собеседник Мартина кивнул.
- Вы правы, - сказал он. - Теперь я понял, насколько вы правы. Что я
должен сделать?
- Деньги, - сказал Мартин, чувствуя, как постепенно рассасывается
владевшее им напряжение. - В настоящий момент у Института едва хватает
средств, чтобы вести деятельность в самом незначительном масштабе. Мы
расширяемся очень медленно, открывая по одному новому центру в год.
Предложите нам денежное пожертвование - облагаемое налогом, не забудьте, -
в размере двух миллионов, и мы вцепимся в него обеими руками. Это наживка,
а вот и крючок: взамен щедрые дарители попросят привилегию назначить трех
членов совета директоров Института. Вы не встретите возражений - если
только никто не узнает о моей связи с этим делом, - поскольку три человека
в совете не дают дарителям контрольного пакета голосов. Но когда будет
решаться судьба второй фазы программы, эти три голоса поддержат мой, и мы
победим. Аналоговое лечение - это как эпидемия. Дайте программе несколько
лет, и ее уже ничто не остановит. Но если начать действовать сейчас, мы
можем убить ее в зародыше.
- Я согласен. Не обещаю добыть вам два миллиона до завтра - но я знаю
пару людей, которые не откажут в деньгах, если я расскажу им, какие ставки
в игре. Я сделаю все, что в моих силах. Черт подери, я достану вам денег,
даже если мне придется их украсть! Можете на меня положиться.
Улыбаясь, Мартин подозвал проходящего мимо официанта.
- Нет-нет, я плачу, - сказал он, предваряя жест смуглого мужчины. -
Хотел бы я знать, понимаете ли вы, какой груз сняли с моих плеч?
Мартин расплатился с официантом, и вдвоем с собеседником они вышли в
теплую летнюю ночь.
- Кстати, - заметил Мартин, - так сложилось, что у нас есть ответ на
один из затронутых вами вопросов. Помните, мы говорили о том, что в случае
подлинных маний аналоговое лечение не вполне эффективно - хотя именно там
оно особенно нужно? Есть способ обойти трудности, хотя это все равно не
превратит обработку пациента методом аналогов в терапию. Костыль - он
костыль и есть. Так вот, совсем недавно мы разработали технический прием,
при котором аналог возникает не в качестве стража, а в качестве объекта, к
которому пациента влечет его мания. Если маньяк стремится убить, он
убивает - но не живого человека, а фантом. Таким образом, стремления
пациента не подавляются, а реализуются, однако это не приносит вреда
окружающим.
- Аналоговое лечение станет великим благом для человечества, -
серьезно отозвался смуглый мужчина. - Но, если бы не вы, доктор Мартин,
оно обернулось бы ужасным злом. Доброй ночи!
- Доброй ночи! - благодарно ответил Мартин.
Он стоял и смотрел, как его собеседник растворился в толпе, а потом
зашагал по тротуару. Прекрасная ночь. И ему больше не нужно торопиться.

Рослый рыжий мужчина вошел как раз когда официант убирал со стола.
Официант автоматически принял подобострастную позу. Чутье говорило ему,
что посетитель - важная шишка.
- За каким столиком он сидел? Высокий тип в очках, который только что
вышел.
Рыжий мужчина показал официанту сложенную купюру, и она перекочевала
из руки в руку.
- Вот за этим, - сказал официант. - Вы - его друг?
- Нет. Просто проверяю, как он.
- Ха! - ухмыльнулся официант. - Да уж, за ним не вредно присматривать
получше. Видите?
Он показал на два нетронутых бокала со спиртным, которые стояли на
столике с противоположной стороны от места, где сидел высокий мужчина.
- Сидел здесь полчаса, взял четыре выпивки, две оставил. И все время
разговаривал, как будто с ним еще кто-то есть. Вы его знаете, этого типа?
Он псих?
- Да нет, - добродушно сказал доктор Каско. - Его можно бы назвать
психически неуравновешенным, но он абсолютно безвреден. Уже безвреден.

2. ГЛАС БОЛЬШИНСТВА
В помещении для прессы на восьмидесятом этаже здания Мирового
Парламента творилось нечто неописуемое. Но все затихли, как только вошел
крупный рыжеволосый мужчина.
- Вы знаете, чего мы ждем, доктор! - крикнул кто-то. - Не тяните!
- Можете опубликовать следующее, - произнес доктор Каско, чеканя
слова. - Принятие сегодня Мировым Парламентом закона о создании
универсальной программы аналогового лечения не только глубоко радует меня
и моих коллег, но должно стать поводом для ликования каждого гражданина
нашей планеты. Этот день знаменует собой начало новой эры человечества -
эры зрелости. Мы положили конец войнам, преступлениям, связанным с
насилием, заговорам против мира, коррупции государственных чиновников -
всему бесчисленному количеству безумий, которые мучили человечество от
самого его возникновения. С этого дня начинается истинный прогресс.
Карандаши лихорадочно строчили в блокнотах.
- Что вы собираетесь предпринять следующим шагом, доктор?
Каско усмехнулся.
- Это не для печати.
Поднялся протестующий шум. Рыжий гигант усмехнулся еще шире.
- Не для печати: я провел последние двадцать лет за созданием,
образно говоря, блохоловки. Теперь, когда она построена, я намерен
проспать тридцать шесть часов и провести следующие двенадцать, возобновляя
знакомство со своей женой. Ну а потом - потом мы, наконец, возьмемся за
дело по-настоящему.
- Некоторые из нас полагали, - сказала женщина-репортер, - что мистер
Чоу из комиссии по гражданским правам заблокирует законопроект об
аналоговом лечении на этой сессии и, быть может, даже добьется его
отклонения. Есть ли у вас комментарии по этому вопросу?
- Ну и как бы он мог это сделать? - сказал Каско. - Чоу прошел
аналоговое лечение шесть лет назад. У него начиналась мания самоубийства.
Это тоже не для печати.
После паузы женщина неуверенно спросила:
- Доктор Каско, простите, если я вас неправильно поняла... вы хотите
сказать, что в процессе лечения Чоу вы намеренно сделали для него
невозможным противиться принятию закона об аналоговом лечении?
- Разумеется, именно так и было, - ответил Каско. - Точно так же, как
все вы, находящиеся в этой комнате, получили аналоговую прививку, делающую
невозможной разглашение сведений, которые информант просит вас сохранить в
тайне. Иначе бы я вам этого не рассказывал. С одной лишь разницей: Чоу не
помнит, что с ним делали. Как не помнит никто из пятидесяти с лишним
мировых сенаторов, которые обращались к нам по тому или иному поводу.
Кстати сказать, все, что вы сейчас услышали, абсолютно и категорически не
для печати.
Большинство репортеров рассмеялись. Каско вызывал симпатию, даже
помимо воли.
- Цель оправдывает средства - так, доктор? - сказал невысокий
человечек в переднем ряду, который не смеялся.
- В данном случае, - серьезно ответил Каско, - это так.

- Джентльмены, - сказал грузный, холеный, хорошо одетый мужчина во
главе стола, - теперь, когда мы взаимно представились, вы несомненно
сознаете, что здесь собралось весьма необычное общество. В этом зале
присутствуют люди, представляющие интересы всех базовых отраслей
производства Северной Америки, от пищевой промышленности до производства
стали. В сумме наши компании могут одеть мистера Среднего Американского
Потребителя, накормить его, развлечь, поддержать его здоровье, обеспечить
кров, и продать ему все, что он только пожелает. Мы все заинтересованы в
этом потребителе, однако наши интересы не пересекаются. Мы не соперники. В
силу этих причин, я полагаю, вы все с большим вниманием выслушаете
предложение, которое я сейчас изложу.
Он обвел взглядом два ряда лиц, затем бросил взгляд в свои записи.
- Собственно говоря, я должен сделать еще одно дополнение к тому, что
уже сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26