Остаток дня они почти не разговаривали. Тристан изредка бросал взгляд
на Понтсвейна, который ехал с Шоном впереди и все время что-то говорил,
размахивая руками. При мысли о его хвастливых речах Тристан не мог
отделаться от болезненного отвращения. Но чтобы не позволить Понтсвейну
испортить себе настроение, принц стал думать о более приятных вещах.
Робин... Интересно, где она сейчас, и что делает? Может, она уже и не
вспоминает о нем? К Тристану вернулось привычное чувство: он так по ней
скучал и так хотел оказаться с пей рядом. Он чувствовал себя виноватым,
что не сообщил ей о смерти отца. В конце концов, король Кендрик был ее
приемным отцом, больше у нее никого не было - она ведь не знала своих
родителей. Но, напомнил он себе, ему, возможно, потребовалось бы несколько
недель, чтобы отыскать рощу Верховной Друиды, - если, вообще, он смог бы
ее найти. Раньше подобные трудности будили в нем жажду приключений -
своего рода вызов судьбы, на который он непременно должен был ответить. А
теперь у него не было времени, он должен выполнить свою миссию. Принцу
очень хотелось, чтобы Робин каким-нибудь образом почувствовала его тоску и
вернулась к нему.
Обычно до Кингсби можно было добраться верхом за четыре-пять дней, но
что-то подталкивало путешественников - какое-то неясное чувство того, что
им нужно торопиться, - и они оказались в Кингсби через три дня.
- Я бы пригласил вас к себе, - объяснил Фергюс, когда они въезжали в
рыбачье поселение, - но комнаты в "Серебряном Лососе" гораздо удобнее. А
кроме того, там вы найдете Роджера.
- Роджера? - спросил Дарус.
- Это тот рыбак, которого я пошлю с вами в Аларон. Он очень надежный
парень и умеет держать язык за зубами. Если повезет, завтра утром вы уже
будете пересекать пролив.

Священник ненавидел море. Ему были противны терпкий рыбный запах
соленого воздуха и звук, с которым вода бьет в нос корабля и заливает
палубу. Бесконечно тоскливый вид моря - вода со всех сторон и на многие
мили вокруг - всюду одинаковый и неуловимо разный раздражал его. Но больше
всего на свете он ненавидел морскую качку - утомительно тошнотворное
покачивание, когда корабль взмывал вверх и тут же падал с
головокружительной высоты; его желудок, казалось, превращался в нечто
желеобразное, а голову ломило от боли.
В сотый раз он проклял приказ, выполнение которого требовало его
присутствия на этих островах, а попасть туда он мог только морем. Он,
конечно же, не смел сомневаться в правоте Баала, поспешно напомнил
священник себе и всем, кто мог бы подслушать его мысли. Если Баал хочет,
чтобы Хобарт отправился в Гвиннет и вернулся со свежей кровью юной друиды,
- что же, он без колебаний выполнит его желание.
А кроме того, утешал он себя, путешествие уже подходит к концу.
Вглядываясь в сотый раз вдаль, в однообразную синеву моря, он увидел, как
солнце заходит над самым восточным портом Корвелла, Кингсби.
Ну, наконец-то, подумал Хобарт, я смогу лечь спать в приличную
кровать, которая не начнет раскачиваться при малейшем дуновении ветра.
Вполне возможно, продолжал он мечтать, мне даже удастся убедить
какую-нибудь молоденькую служанку сделать постель еще уютнее.
Огромный священник погладил жирные складки кожи у себя на шее, придя
в отличное расположение духа об одной только мысли о предстоящих
удовольствиях. Его маленькие глазки сверкнули из-под нависших темных
бровей. Несколько больших бородавок, полученных от Баала в наказание за
прошлое непослушание, украшали его нос. Весь вид Хобарта вызывал
отвращение, однако это не было препятствием, когда речь шла о соблазнении
молоденьких девушек. Простенькое заклинание заставит их забыть о его
внешности и не обращать внимания на омерзительный запах, исходящий от его
тела, - любая самая хорошенькая девушка с восхищением и радостью бросится
в его объятия, забыв свои страхи и отвращение.
Наконец корабль вошел в порт. Прикрепив к поясу небольшой мешок с
вещами, священник, даже не поблагодарив добродушного рыбака, который
согласился переправить его на своем суденышке из Аларона в Кингсби, молча
покинул корабль. Хобарт был уверен, что тот получил несказанное
удовольствие, наблюдая за его страданиями.
Кингсби был самым маленьким поселением в Каллидирре. Большинство
домов были крыты соломой вместо принятых на островах деревянных планок.
Город, однако, был хорошо освещен фонарями и факелами, и множество
постоялых дворов манили путешественников веселой музыкой и ароматом
жареного мяса.
Хобарт выбрал гостиницу под названием "Серебряный Лосось". Он решил,
что как следует поест и выпьет, прежде чем заняться поисками подружки, на
ночь, но, войдя в гостиничную таверну, моментально забыл о своих планах.
Удобно откинувшись на спинку стула, у камина сидел и разговаривал с
двумя мужчинами человек, которого ему показал в видении Баал. Этот образ
столь ярко запечатлелся у него в мозгу, что он сразу узнал человека у
камина. Принц Корвелла! Его присутствие здесь могло означать только одно:
убийцы не справились со своей задачей.
В таверне было не очень много народа, и Хобарт легко нашел свободный
столик рядом с принцем. Он сел спиной к Тристану и заказал проходившей
мимо служанке кружку зля. Потягивая темный, пенный напиток, священник
напряженно прислушивался к тому, о чем говорили принц и его собеседники.
- Значит, договорились, - сказал один из них. - Отправляемся на
рассвете.
- Договорились, - буркнул другой, более пожилой мужчина. - Если
погода продержится, мы... - конец фразы утонул во взрыве смеха, когда
служанка шлепнула легкомысленного путешественника, развеселив тем самым
его спутников.
- В этом нет необходимости, - сказал старик, когда хохот затих. -
"Везучий Утенок" - небольшое суденышко, вы сможете загрузить свои пожитки
очень быстро. Вы без проблем найдете его, оно стоит у ближайшего причала.
- Фергюс, вы присмотрите за нашими лошадьми, пока мы не вернемся?
- С удовольствием.
- Ну, ладно, - сказал первый. - Я хочу хоть чуть-чуть поспать.
Увидимся утром.
- Я тоже пойду посплю, - сказал третий. Краем глаза Хобарт увидел,
что это смуглый молодой человек. Калишит, наверное, подумал он. Еще он
заметил огромную собаку, которая вслед за мужчинами стала подниматься по
лестнице. Хобарта передернуло: кроме моря он больше всего ненавидел собак.
Он обдумывал, не стоит ли последовать за принцем и его спутником, но
присутствие собаки заставило его остаться на месте. Вполне возможно, что
его колдовство и убило бы принца на месте, прежде чем это блохастое
чудовище успело бы среагировать, но мысль об острых клыках, вонзающихся в
его плоть, заставила его содрогнуться.
И ему в голову тут же пришел новый план. Быстро осушив свою кружку,
Хобарт вышел из гостиницы и отправился снова в гавань. "Везучего Утенка"
легко было отыскать.
- Боюсь, что теперь-то твое везение кончилось, - прошептал священник,
злорадно хихикая над своей шуткой. Убедившись, что поблизости никого нет,
он сел на край причала и начал плести разрушительное заклинание: через
несколько минут, завершив его, Хобарт довольно улыбнулся. Впрочем, никаких
видимых следов его колдовства на корабле не появилось.
Поднимаясь на ноги, Хобарт твердо знал, что "Везучий Утенок" никогда
не доберется до соседнего острова Аларон. А утром он добавит еще одно
заклинание, чтоб быть до конца уверенным в судьбе суденышка.
Ну, а теперь, можно вернуться в гостиницу. Он попытался вспомнить,
как выглядела служанка.

- Я подстригу, - проворчал человек и, тяжело переставляя ноги,
направился к живой изгороди. Робин удивленно посмотрела на него: это были
первые разумные слова, которые он произнес за последние четыре дня. Она с
благодарностью отошла в сторону.
- Пожалуйста, - проговорила она, прислонившись к дереву, чтоб
перевести дух.
- Смотри, как бы он не отнял твой хлеб, - предупредил ее Ньют.
Сегодня он вместо оранжевого был голубым, - дракончик сидел на веточке,
торчащей из живой изгороди, и угрюмо наблюдал за людьми.
День был очень тяжелым - впрочем, как и все предыдущие с тех пор, как
незнакомец появился в роще. Они стояли у изгиба живой стены омел, которые
росли на самой дальней границе рощи Верховной Друиды, около пятисот футов
от ее домика и Лунного Источник ка. Живые изгороди были чем-то вроде
заслона против непрошенных гостей - их плотно переплетенные ветви,
усеянные колючками, надежно охраняли рощу. Омела таила в себе волшебство
друидов - так что владения Генны были защищены вдвойне.
Но, когда шли дожди, за живой изгородью надо было постоянно
ухаживать, а это лето было на редкость сырым. Если дать им волю, растения
могут сделать рощу неприступной, - тогда и выйти из нее станет невозможно.
Руки Робин, несмотря на перчатки, были изранены, да и вообще, она уже с
трудом держала серп, которым проработала все утро, стараясь придать
изгороди ее прежний вид.
Незнакомец взял у нее из рук серп, и инструмент удобно устроился у
него в ладони, словно этот человек всю жизнь только и занимался
растениями. Медленными, но уверенными движениями он начал срезать молодую
поросль, привычными аккуратными движениями отбрасывая ветки в сторону.
Робин очень удивилась, увидев как ловко он справляется с работой.
Только сейчас стало заметно, что благодаря ее заботам незнакомец начал
поправляться. Он больше не был таким изможденным, уже прекрасно держался
на ногах и даже в его походке перестала чувствоваться прежняя
неуверенность. И вот он уже может работать.
Некоторое время она порывалась побежать к Генне, чтоб похвастаться ей
своими успехами, но быстро отбросила эту мысль. Верховная Друида в
последние дни была раздражительна и все время жаловалась на невыносимые
головные боли и слабость. Она почти целыми днями лежала в постели и, как
только Робин появлялась в домике, начинала сетовать на свое состояние.
Поэтому Робин старалась как можно меньше времени проводить возле
домика и друиды. Это было совсем несложно, поскольку ей приходилось
работать за двоих.
- Не так плохо... для идиота, - театральным шепотом прокомментировал
действия незнакомца Ньют. Он взял привычку называть того разного рода
прозвищами - исключительно из ревности, как подозревала Робин, ведь теперь
она не могла уделять внимание только маленькому дракончику.
- Ну-ка, прекрати, - проговорила она. - Кажется, он набирается сил.
Оказывается, он нуждался лишь в пристанище и приличной еде!
- Может быть, у него достаточно сил, чтобы убраться отсюда? -
проворчал Ньют. - По-моему, уже давно пора.
- Почему бы тебе не пойти искупаться, раз ты не можешь вести себя как
следует?
Незнакомец перестал работать и обернулся, чтоб убедиться в том,
смотрит ли на него Робин. Встретившись с ней взглядом, он расплылся в
широкой улыбке, радостно закивал головой и снова принялся за работу. Еще
несколько минут он подстригал изгородь, и тут юная друида заметила, что
его движения стали менее уверенными.
- Давай теперь я, - предложила она, протягивая руку, чтоб взять у
него серп. Незнакомец вдруг резко обернулся и на его лице появился
звериный оскал, а глаза бешено заметались. Казалось, он не видит Робин. Но
через мгновение он успокоился, улыбнулся и смело посмотрел девушке в
глаза. Затем он отдал ей инструмент и остался стоять около Робин, в то
время как она снова принялась за работу.
- Отойди, - попросила она его. - Я могу нечаянно задеть тебя.
Он послушно отошел в сторону, но по-прежнему не сводил с нее
по-щенячьи преданных глаз. Девушка чувствовала, что он следует взглядом за
каждым ее движением, и ей стало как-то не по себе.
- Хорошо! Хорошо! - бормотал он, наблюдая за тем, как к изгороди
возвращается прежняя форма.
- Слушай, как тебя зовут? - Робин перестала работать и в упор
посмотрела на незнакомца. Ее совершенно не волновало это, пока он не мог
говорить, но теперь... ей нужно было имя, чтоб называть его.
- Я... - в голосе звучали сомнение и неуверенность. Вдруг глаза
чужака в страхе округлились, он скорчился и замер в напряжении, словно был
готов сорваться с места и убежать.
...Или напасть на нее? На мгновение Робин сильно испугалась: она
почувствовала себя беззащитной перед этим человеком; но потом, сердито
пожав плечами, постаралась отбросить это ощущение. Однако, в глубине души,
она чувствовала, что ее очень беспокоит его страх. Что в его прошлом
заставило незнакомца так бояться людей и того, что они узнают, кто он
такой?
Он снова уставился на девушку, в то время как та вернулась к своему
прерванному занятию. Но теперь глаза незнакомца, следившие за ней, скорее
напоминали глаза голодного волка. Робин невольно вздрогнула и,
повернувшись к омеле, крепко сжала в руке серп.

Хобарт стоял на холме недалеко от поселения Кингсби. Ему были отлично
видны весь залив и широкая серая полоса моря. Он знал, что где-то там, на
востоке, уже встало солнце, но низко нависшие тучи скрыли восход от глаз
тех, кто находился на берегу.
Несколько рыбачьих судов, покачиваясь на водах залива, направлялись
туда, где было поглубже. Там, между Гвиннетом и Алароном, можно было
получить хороший улов лосося, и здешние рыбаки неплохо зарабатывали себе
на жизнь.
Но Хобарт знал, что одно судно вышло в море вовсе не за тем, чтоб
ловить рыбу, а чтобы доставить Тристана Кендрика во владения Хобарта и
Синдра. А это было очень опасно. По крайней мере, оно попытается его туда
доставить, ехидно подумал священник.
Сидя выпрямившись и не шевелясь, он с закрытыми глазами погрузился в
длительное раздумье. Постепенно он начал чувствовать присутствие своего
божества. Баал явился по зову своего верного служителя.
Заклинание, к которому Хобарт собирался использовать, было одним из
самых сильных, и чтоб его осуществить, необходимо было могущество самого
Баала, - заклинание отдавало природные стихии во власть священнику. Баал с
удовольствием помог Хобарту; он с большим интересом наблюдал за тем, как
тот выполняет возложенную на него миссию. Колдовская сила вышла из тела
священника и наполнила воздух.
Медленно, по уверенно, он пригнал тучи, напитанные водой и
испарениями с гор, и направил их в сторону моря. Сила его волшебства
пульсировала, заставляя Перемещаться слои воздуха, и вдруг с берега задул
легкий ветерок. Если священник сможет удерживать заклинание, ветерок
превратится в ураган и вызовет шторм.
А Хобарт не сомневался, что сможет.

Кантус удобно устроился на носу "Везучего Утенка", а Дарус помог
Роджеру справиться с парусами. Понтсвейн спокойно уселся у борта и стал
рассеянно смотреть на воду. Он снял оружие и, завернув его в промасленную
ткань, положил на носу корабля рядом с оружием своих спутников.
- Отличный ветерок с моря, - сообщил Роджер. - Если он продержится,
мы пересечем пролив за два дня.
Вначале Тристан довольно скептически отнесся к старому моряку,
поскольку тому было уже под шестьдесят. Сгорбленный, он не производил
впечатления крепкого человека, - в общем, слабый, пожилой, а потому и
ненадежный. Его морщинистое лицо было словно вырезано из кожи, а во рту
почти не осталось зубов. Но увидев, с какой ловкостью этот старик
управляется с "Везучим Утенком", принц почувствовал себя гораздо
уверенное. Вскоре они вышли из гавани Кингсби и вошли в Аларонский пролив.
На мгновение Тристан оглянулся и посмотрел на Гвиннет, оставшийся позади.
Когда его родной остров исчез вдали, принц подумал, что вроде бы должен
испытывать восторг и предвкушение победы, однако вместо этого он боролся с
предчувствием, что может больше никогда не увидит родного дома.
Не буду об этом думать, решил он про себя. И о Робин - тоже не буду
вспоминать. И об отце. Он упрямо посмотрел вперед - пора снова подумать о
будущем.
Тристан наблюдал, как острый, хоть и потрепанный бурями, нос "Утенка"
врезается в волны, и ему нравилось смотреть на белую пену, скользящую по
бокам маленького суденышка. Он оглянулся и увидел, как за кораблем тянется
легкий, словно прочерченный перышком, след. Гвиннет уже практически
скрылся из вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42