Нух, не отставая, что-то рассказывал. В его слова Ибн Халдун не вслушивался, охваченный беспокойством и опасениями.
Но какое-то слово уловил и удивился:
- Что? Что?
- ...мамлюки. Собеседники султана. Которых вы вырвали из когтей хромого злодея, ушли.
- Куда?
- Никому не сказавшись. Утром вернулись в хан со здешним караванщиком. Собрались, завьючили верблюдов и пошли. На Каир.
- Не попрощались...
- Тайком. Тишком.
- Зачем бы так?
- Поспешают. Поспешают.
- Чтоб раньше меня припасть к стопам султана!
В нем ожил закоренелый царедворец со всеми тревогами, коварствами, происками, без чего не устоишь ни у одного владыки, без чего жизнь при дворе не сладится.
- Чтоб прежде меня, Нух!..
- Я тогда был при вас, ничего этого не видел. Наши люди ничего из вашего им не дали.
- А они?
- Попытались было. Кое-что приглядели взять с собой. Нет, не дали ни одного вашего вьюка.
- Ладили б свое довезти. У них тоже немало...
- А вот мамлюкские вояки из стражей, которых Хромец вам прислал, не пошли. Остались. И нубиец с ними. Ждут вас. Боятся, не прогнали б вы их...
У ворот постоялого двора сидел, ожидая, мальчик Иса, приемыш караванщика Ганимада.
- Ты зачем пришел?
- О господин, много надо сказать.
- Встань и скажи.
- Была погоня. Прискакали ночью в тот хан, где я лежал. Отец оставил меня: я болел. Лихорадка. Дрожал, не спал, потел, ждал, чтобы она прошла. Лежу. Стук. Крики: "Открывай. От Повелителя!.." Я притаился. Привратник открыл. "Где караван?" - "Какой такой?" - "Тот, из Дамаска". - "Давно ушел". - "Куда?" - "А может, в Иерусалим, а может, в Александрию, я вслед не смотрел". Они еще кричали, топали, грозились. А хозяин им: "Зачем их задерживать, когда они показали пайцзу?" Тут воины оробели, что не догнали. Как звери, остервенели, хлещут лошадей, поскакали назад. На том и конец: не догнали. Они назад в Дамаск, а я, как велел отец, к вам. Сказать: "Не догнали!"
Ибн Халдун пробормотал молитву. Вытер ладонью лицо. С улыбкой посмотрел в лицо мальчику.
- Теперь придется тебе со мной идти в Каир.
- Так и отец велел.
- Ловок он!
- Еще бы! - с достоинством, с гордостью за Ганимада согласился его приемыш; опытный караванвожатый увел караван по каким-то боковым тропам. Теперь Бостан бен Достан дойдет до Феса. Дело сделано.
Словно за все его молитвы, раскаяния и покаяния ниспослано ему вознаграждение - эта добрая весть: письмо дойдет.
- И еще: отец велел вам отдать. Когда воины прискакали, я ее во рту спрятал. Вот она.
Мальчик достал и отдал Ибн Халдуну ту щербатую пайцзу с трещинкой, словно к ней прилип волосок.
Мальчик договорил:
- Отец сказал: незачем ей гулять по дорогам арабов.
Ибн Халдун вдоль трещинки разломил ее, подержал на ладони, подкидывая обе половинки, и бросил на иерусалимский двор под мозолистые ноги верблюдов.
Стамбул. Ташкент.
1970 - 1971

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147