Обман или правда. Сумерки сгущались. Какие-то подозрительные испанки орали угрозы в адрес тех, кто орудовал в порту. Макинтош огляделся, пытаясь соориентироваться.
По дороге от порта бежал подросток, хорошо одетый, весь в слезах, штанишки на его коленках были в грязи, он громко мычал, или скорее плакал. Макинтош преградил ему дорогу лошадью.
– Эй мальчик, стой. Ты бежишь из порта?
Подросток остановился, утер слезы и испуганно посмотрел на Макинтоша, силясь понять, стоит ли отвечать тому, кто его так грозно спрашивал. Человек был в форме гвардейского капитана.
Мальчик судорожно кивнул головой. Капитан нахмурился. Батлер промолчал.
– Там идет драка, отвечай?
Мальчик отчаянно кивнул. От страха он видимо боялся рот раскрыть. Но и врать похоже не мог.
Капитан задал профессиональный вопрос:
– Кровь?
Мальчик так же судорожно кивнул. Макинтош принял решение. Похоже Батлеру повезло. В порту в самом деле что-то происходило.
Макинтош не мог выбирать между арестом человека, который всего лишь не уплатил вовремя долг и кровавыми убийствами. Он обернулся к Батлеру.
– Мистер, вам судьба дает отсрочку. Я не могу вас задержать. Я могу вас только предупредить. Если судья не отменит своего решения, я буду вас искать как преступника, который скрывается от правосудия, так что советую вам самому завтра явиться к судье. Ваш покорный слуга. Арестантская карета повернула по направлению к порту. Батлер невесело подумал, что теперь в ней может оказаться гораздо более пассажиров, чем мог предполагать капитан Макинтош.
Карета исчезла за горкой. Батлер, с презрением глядя вслед капитану, заорал:
– Капитан, вам не хочется поднести дуло к виску? Вы не знаете то, что знают даже сопливые мальчишки нашего города. И после этого наши горожане думают, что счастливы и спокойны, пока на страже находитесь вы.
В двух соседних особняках распахнулись окна. Любопытные обыватели прислушивались к голосу Батлера.
Батлер подошел к мальчику, который перестал плакать.
– А ты совсем немой, малыш? – Мальчишка радостно закивал. – И наверное ничего не слышишь, что я говорю? – Мальчишка отчаянно закивал. – Вот так всегда бывает, когда… – Батлер застопорился. – Ладно, вот тебе золотой.
Батлер ласково погладил по голове меньшего из Эрнандесов – глухонемого, которого родители выучили на все вопросы покорно кивать Головой.
Батлера окружили остальные парни Эрнандеса. Они были весьма довольны своей сообразительностью. Глаза их светились детским восторгом. Они смогли обмануть самого Макинтоша.
– Господа, – торжественно обратился к ним Батлер, – капитан предоставил мне фору во времени – я вынужден ею воспользоваться, а посему покидаю свой дом, но вас прошу быть моими гостями. Я распоряжусь, чтобы вас щедро наградили и приглашаю всех на ужин, который, к сожалению, не смогу разделить с вами. Моя благодарность вам всем.
Батлер по-королевски улыбнулся. Мальчишки были счастливы.
Дворецкий получил от мистера Чарльза соответствующие распоряжения и впустил шумную ватагу ребятишек в дом. Батлеру нужны были деньги. Он решил одолжить их у Потифара.
Мартин Бибисер наконец собрался к Пьеру Робийяру. Он велел заложить самый лучший экипаж. Одел большой розовый галстук. Когда его увидела служанка – она прыснула. Бибисер покраснел, и подумал, что если в самом деле произойдет дуэль, розовый галстук окажется удобной мишенью. Но переодеваться было поздно. Приближалось назначенное время. Опаздывать было нельзя.
Батлер помчался к мистеру Пэтиферу. Дом Пэтифера находился неподалеку от дома-особняка Батлера. Двух мужчин разделяли три улицы и объединяло абсолютное презрение к морали. Пэтифер был трагической личностью в городе. Юг и жаркое солнце наказали его за грехи сполна.
То, что его жена была весьма вольных нравов было еще не страшно. Две его дочери отличались чрезмерной экстравагантностью. Тоже бы ничего. Только, попросту говоря, у них была нарушения в психике, и Пэтифер скрывал это от людей. В том числе и от друзей, к которым принадлежал мистер Батлер. Потому-то Чарльз не знал ни о психической болезни жены Пэтифера, ни болезни двух его дочек, ни тем более о том, что сам Пэтифер был на грани помешательства от такой жизни. Батлер принимал эксцентрику женской половины семейства Пэтифер за способ жить в скучной и подневольной дамской среде.
У крыльца Бибисера встретила бабушка Робийяр, которая обычно никогда не здоровалась с ним на улице. Она попробовала сделать перед Бибисером книксен. У нее это плохо получилось. Бибисер подумал, что он бредит.
Бабушка с выражением лица ангела кротко кивнула головкой. Сверху вниз.
– Вы знаете, мистер Бибисер, мистер Робийяр уже ждет вас.
Бибисер вспотел.
Бабушка провела его в кабинет. Извинилась, что не может развлечь гостя, потому что должна собираться в гости к своей родственнице Юнии Потифар и вышла. Правда, за дверью она решила ненадолго задержаться у замочной скважины.
Робийяр сидел на стуле. При появлении Бибисера он встал. Бибисер поежился. Робийяр возвышался над ним как скала.
«Пистолетов на столе нет», – подумал Бибисер.
– Ах, зачем вы так, мистер Робийяр, садитесь, пожалуйста.
«Этот недоумок, распоряжается в моем доме как хозяин».
– Мистер Бибисер, я пригласил вас для того, чтобы озадачить маленькой просьбой. Вы знаете, что у меня есть племянник. Он пропал. Зная вашу некоторую осведомленность о делах города, я бы хотел узнать, не знаете ли вы где он находится.
– Представьте себе, не-ет!
– Если узнаете, не откажите, кхе-кхе, в любезности: сообщите об этом.
– С удо-овольстви-ием!
– Тогда у меня больше нет вопросов.
«Скоропостижная встреча получилась! – подумал Робийяр. – Я даже не предполагал. Пожалуй, еще два слова напоследок, чтобы невежливо не получилось».
– А как ваша племянница. Она не собирается замуж?
– Что-о?
«На невинные вопросы реагирует так, будто я его предлагаю зарезать».
– Как ва-аша племянница, говорю? Она… не собирается замуж?
– Не-ет. То есть, прямо наоборот, пото…
– Очень хорошо. То есть, конечно, жаль. Все молодые люди должны жениться. Но на тех, на ком им советуют их родители. До свидания…
– Да, согласен с вами на все сто процентов.
– Ну что же, тогда, позвольте, я буду с вами прощаться.
– Да, конечно…. только я не докончил мысль: про племянницу, которая не выходит замуж…
– Вы же сказали, что она не собиралась туда. До свидания!!!
– Неточно сказал. Собиралась, но помешали обстоятельства.
– Да-да, обстоятельства сильнее нас. Всего хорошего!
– Ее бросил мистер Филипп, который от вас скрывается.
– Да… да. Кто-о?
– Мистер Филипп, ваш племянник. Он провел у меня несколько дней в доме, обесчестил мою племянницу Розалин и скрылся в неизвестном направлении.
Робийяр застыл как вкопанный.
– Этого не может быть!
– У меня есть свидетели.
Робийяру потребовалась минута, чтобы осознать невозможное. Он чувствовал, как под ним расползается благородная ткань старинного кресла.
– Невероятно. Я даже не знаю, что вам сказать. Что вы предприняли?
– Ничего. Я поступил благородно. Если молодой человек сбежал, значит он передумал.
– Да-да, передумал. Невозможно себе это представить. Чтоб благородный человек… Он бы и мухи не обидел…
– Мухи нет, а женщину – пожалуйста!
– Да-да…Но я же должен извиниться перед нами?
Эта мысль привела Робийяра в шок.
– Да, это было бы логично. Кстати, у меня есть доказательства связи. Их предоставить?
– Не на-адо. – Робийяру было худо. – Может быть вы могли бы принять у меня деньги. Я понимаю, честь деньгами не купишь, но в качестве некой компенсации.
– Если вы настаиваете, я пожалуй, вам уступлю.
– Невозможно… Но прошу вас, не говорите никому, что Филипп так поступил, это на него затмение нашло. Он не мог так поступить. Он же, благородный человек, но…
– Раньше вы всем говорили обратное.
– Да-да, я и сейчас от своих слов не откажусь.
«Позор! А как же его любовь к Эллин? Он же ее любит. Он не мог совершить этого бесчестного поступка».
– Вас не затрудняет, что я все вас задерживаю?
– Нет, что вы. После того, что вы сказали, я как в ледяной омут…
– А-а, я думал, может вам помочь деньги-то…, если вам куда за ними лезть надо, вы скажите, я сам туда залезу.
– Ах, да, деньги. Нет – нет, никуда лезть не надо. Вот Харвей их тут оставил…
– Кто?
– Да так, привычка болтать вслух. Сколько вам?
– Вы знаете-е, как-то цифра тут роли не играет, это больше знак внимания, чем… пятнадцать тысяч.
– Сколько-сколько?
– Да нет, что вы, не наклоняйтесь, я и погромче скажу: Пятнадцать тысяч, знак извинения что ли, девушкины слезы осушить, понимаете ведь сами, сами в таком были…
Робийяр, посмотрел как памятник на пигмея, у своих ног. Это была вся сумма, что оставил Харвей для брака Эллин.
Или спасать Филиппа – его честь, или обезопасить себя от Филиппа – свою честь.
Роковой момент.
– Вам плохо, мистер Ро…
– Не подходите ко мне. Вон деньги, на столе, берите их и прошу вас… двери прямо… потом вниз…
– Что вы, что вы, дорогу найду. Только скажите.
Бибисер как тень прошел мимо стола – и нет на нем денег, повернулся к двери – и растворился как будто не было.
«Хотел узнать одно, пришлось узнать другое».
Робийяр упал в кресло. Он не знал, что делать, умирать молча или звать на помощь. Сердце зашлось в дикой боли.
«Кажется не выдержу. А как же тайна? Видимо придется еще потерпеть. Я не могу унести ее в могилу».
В дверь к Робийяру раздался стук…
Заразная болезнь
Батлер подъехал к дому Пэтифера. С виду дом был необитаем. Но Чарльз этому не поверил – эксцентрика хозяев могла сказаться и тут.
– Какая встреча, Саймон! – воскликнул Батлер на всякий случай, входя в гостиную, не дожидаясь, пока слуга ему скажет, что в доме никого нет.
Старшая дочь Пэтифера Гортензия сидела у окна и вязала носки. Ее младшая сестра с редким именем Малева, учила куклу есть с ложки. Кукла вела себя мужественно, и есть маисовой каши не хотела, густая желтая масса падала на пол.
– Девочки, я Чарльз Батлер, – отрекомендовался неожиданный гость.
Малева, которой едва исполнилось тринадцать, засунула палец в нос и повертела в нем против часовой стрелки. Что это означало, поняла только ее кукла. Гортензия густо покраснела. Батлер подумал, что виной этому поведение ее младшей сестренки.
На самом деле Гортензия придумала, что неизвестный, который вошел к ним в дом – ее тайный рыцарь. Батлер не догадывался, под кров какой веселой семейки он временно попал.
– Боже, кому я доверила свою честь, – сказала Гортензия вслух. – Немедленно прячьтесь, мистер, – зашипела она. – Сейчас отец войдет.
В голову мистера Батлера не пришла мысль о том, что с ним не шутят. Он порадовался за смелость девицы, которая видя его впервые, вела себя с ним независимо.
– В моем вкусе, – процедил Батлер.
– Сейчас войдет отец, – железным голосом твердила Гортензия. – Он убьет вас, если застанет нас вместе. Давайте скорее записку и покидайте этот дом.
– Дорогая мисс Гортензия, у меня нет для вас записок, – насмешливо возразил Чарльз. – Я пришел к вашему батюшке и только. Мы, однако же, поддерживаем с ним отношения.
Гортензия была готова спрятать Батлера себе под юбку, лишь бы их не застал ее папаша.
– Так вы не имеете записки?
– Ни в малой степени, мисс. И прошу вас забыть, что когда-то мы встречались при обстоятельствах, способствующих их появлению. Это…
Малева дала о себе знать громким чихом.
– Мне скоро замуж, а вы делаете вид, что меня здесь нет, – обиделась она.
Батлер присел на край пуфика.
– Меня ищет капитан Макинтош. Не могли бы вы позвать вашего отца, сударыня, пока этот дурак не явился сюда сам.
Гортензия усмехнулась и томно замаха веером.
– Сию секунду, мистер… Батлер. Я правильно угадала ваше имя.
Батлер пожал плечами. Ему надоели шуточки двух девочек.
Старшая вроде бы побежала за отцом. По пути платье ее зацепилось за гвоздь, торчащий из пола. Гвоздь был рядом с сапогом Чарльза.
– Ах, оставьте эти дурацкие шутки, мистер Чарльз, – заорала девица и заплакала. – Я ждала от вас писем, а вы вместо этого пристаете.
– Я, сударыня? – на лице Чарльза было выражение человека, которому все смертельно надоело. Но по-видимому, до Гортензии это никак не доходило.
– Вы недооцениваете мои возможности, – сказал Батлер, – когда я пристаю, я добиваюсь победы. Я умею это делать галантно.
Гортензия прекратила плакать, обернулась и посмотрела на пол.
– Ах, простите, мистер. Ошибки осязания.
В дверях возник Саймон Пэтифер. Чутье бывшего любителя театральных спектаклей не подвело его, он вышел на реплику.
– Чарльз? – на лице Пэтифера было написано удивление.
– Да? Батлер обернулся на долгожданный голос. Перейти сразу к серьезному тону было невозможно после общения с дочками Пэтифера. – Вы видите перед собой несчастнейшего смертного, Саймон, – сказал он.
Саймон удивленно вздернул бровь. Уловив этот жест, Малева незаметно сбросила на пол одну из дорогих ваз, что украшали комнату, завизжала и бросилась с криком вон!
– Отец, у нас летучие мыши, – возмущенно произнесла Гортензия. – Нельзя в доме заводить столько мышей.
– Мисс, у нас нет летучего кота. Придумайте что-нибудь другое, чтобы обезопасить нашу семью от порчи имущества, – возразил папаша, приученный к подобным разговорам.
Гортензия поджала губы, бросилась к дверям. На предательском гвозде ее платье зацепилось снова.
– А, черт, – выругалась Гортензия. – Эти приставания несносны.
Саймона будто в воздух подбросило.
– Кто здесь говорит о приставаниях, уважаемая? – Пэтифер серьезно уставился на Батлера.
Батлер ничего не понимал, но на всякий случай изобразил скучающую гримасу.
– Ах, отец, у вас гвоздей в полу, как солдат на поле битвы.
– Не смей оскорблять мой дом. В нем следы истории, а не моего разгильдяйства. Если бы ты знала, кто только не ходил по этому полу. И первый губернатор Саванны, которому после этого оторвало обе ноги ядром, пущенным осаждавшими город пиратами. И первый мэр этого города! Его тоже внесли на носилках. Но не по причине войны. Он был смертельно пьян. И скрывался у меня от жены.
– Саймон Пэтифер готовится надолго погрузиться в пучины памяти, – откомментировала его речь маленькая Малева.
– Отец, – прервала его Гортензия, – у нас же гости. И они ждут нашего внимания.
– Ах да, гости, – смутился Саймон. – Где же они, веди меня к ним. – И он повернулся спиной к Батлеру.
Гортензия топнула ногой.
– Отец, выйдите из своего рассеянного состояния. Гости за вашей спиной. Это мистер…
Гортензия запнулась. Она не должна показывать виду, что знает Батлера в лицо.
– Ах, этот! – сообразил Саймон Пэтифер. – А я думал, что это у меня возрастное.
– Никак нет, – по-военному отрапортовал Чарльз Батлер. – Мистер Батлер собственной персоной.
– Ваша персона всем надоела, – эта реплика принадлежала жене Пэтифера, что пожаловала в комнату.
Батлер выпрямился.
– Миссис Юния, – его рука потянулась к руке томной дамы.
– Ах, оставьте ваши церемонии, Чарльз, – неожиданно пробасила миссис, усаживаясь в кресло. – Что вам от меня угодно? Пришли вызвать на дуэль?
– С женщинами не дерусь. У меня, миссис, важное дело к вашему мужу.
– Ну тогда я послушаю.
– Жена, – Пэтифер закапризничал, – нехорошо вмешиваться в мужские дела. У мистера Чарльза может быть сугубо конфиденциальное дело.
– Ну раз так, – томная дама вышла из комнаты. На пороге она обернулась. – Да, мистер Чарльз, говорят, что вы совершили опять какую-то пакость.
– Я, мадам? – глаза Батлера были ясны, как глаза шизофреника. Он уже порядком устал от маскарада.
– В городе говорят, что по порту, как рысь, носится капитан Макинтош и переворачивает вверх дном все шхуны. Вы не могли бы удовлетворить мое любопытство? Что он ищет? Вашу очередную жертву? Кого вы убили на этот раз?
Батлер щелкнул каблуками.
– Миссис, я не отвечаю за умственное состояние военных, которым вверено спокойствие нашего города, так что ничем не могу помочь вам.
Томная женщина вышла из комнаты.
Батлер стал догадываться, что у Пэтифера не все дома. По всей видимости, маскарад – следствие этого. Батлеру не хотелось вникать в подробности. Он подошел к Пэтиферу и сказал ему твердо.
– Саймон, придите в себя. Мне нужно с вами поговорить.
В глазах Пэтифера мелькнуло что-то осмысленное. Батлер за руку потащил его в кабинет.
Чарльз не знал, что Пэтифер не даст ему денег, потому что выписал очень дорогого врача из северных штатов для лечения Юнии и дочек.
Как только двое мужчин остались одни, Пэтифер опять заговорил о семейных проблемах и из головы Батлера все улетучилось…
… В кабинет Робийяра осторожно постучали. Пьер слабым голосом спросил:
– Кто там?
На пороге стоял мистер Харвей.
– Я все слышал Пьер, – сказал он, – забыл зонт, вернулся, и все услышал. Это получилось случайно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42