Старый китаец, рассказывал мне Филипп, – советовал, чтобы он играл там, где обычно занимаются совсем другими делами. Например, торгуют контрабандой, а не зарабатывают на жизнь шулерством».
В квартале нищих его карета особо выделялась своим роскошеством. Посетители окраинных притонов провожали ее своими тусклыми взглядами.
Три часа Батлер мотался по кабакам. Все было напрасно. Батлер побывал уже среди всякого разнообразного люда, и даже среди такого, который с высокомерным презрением смотрел на его хороший костюм.
На одной пустынной улочку его окликнул бродяга, что стоял у стены дома. Батлер подошел поближе. Это был старина Пит, которому Батлер в свое время помогал выпутаться из скверной истории.
Батлер наудачу осведомился, не видел ли он за ближайшие дни в их квартале мальчишку благородной наружности, с сумашедшинкой в глазах.
Пит неожиданно сказал, что кажется видел такого.
В салуне, который находился в подвале одного из складов, хранящих товары не первой свежести. Батлер помчался туда.
Пит несколько приукрасил это место. Это был даже не салун. Это была почти подпольная лавочка, в которой торговцы контрабандой сбывали свой товар. Старина Филипп играл там вторые сутки, уже избитый в одном кабаке. Сюда он пришел воспользовавшись советом старого китайца, играть там где не играют профессионалы.
В подпольном кабачке, было накурено, но Батлер сразу отыскал фигуру Филиппа.
Она выделялась.
Белая рубашка юноши была выпущена из брюк, а на груди болтается веревка с зубом волка.
Филипп был пьян. Наверное, пил все время, что пропадал в притоне.
Дела Филиппа шли не так уж плохо. Во всяком случае его признали за карточного шулера, потому что нещадно били. Пьяные мустангеры пытались обыскать парня, чтобы найти крапленую колоду.
Филипп кричал, что он никого никогда не обманывал. Громилы мычали в ответ угрозы и порывались достать до его затылка кулаками.
Юноша, лежа на полу, отбивался ногами. Какой-то беззубый старик, который не добравшись до лица Филиппа своей костлявой рукой, занес над его головой пустую бутылку. Батлер нахмурился и успел вытащить пистолет.
Выстрел последовал моментально.
Хотя Батлер стрелял поверх голов, кто-то все равно застонал. По-видимому кто-то спал на люстре. Все лица обернулись в сторону стрелка.
– Добрый вечер, господа, – сказал простодушно Батлер. – Отпустите этого красавчика, этот парень мой. Мне он должен больше, чем вам. А если могу быть полезен вместо него – к вашим услугам.
В рядах мустангеров наступило нехорошее молчание.
Кто-то произнес:
– Оставьте его. Это же Батлер! С ним нельзя связываться.
Батлер улыбнулся. Он не представлял, что его знали даже среди такого общества.
Батлер подошел к Филиппу. Парень снизу вверх испуганно смотрел на лицо знакомого человека, который склонился над ним.
– Ну пошли, Дружок, – сказал Батлер, насильно поднимая Филиппа с пола. – Кончились твои странствия. Теперь ты будешь под моей защитой.
Филипп попробовал вырваться из рук Батлера, тот сильно сжал его запястье.
– Не дури, мальчишка, – сказал он строго. – Или тебе мало того, чтобы ты успел здесь натворить?
Он поднес к носу Филиппа зеркало, чтобы тот смог разглядеть себя внимательно. Перед Филиппом был пьяный, заросший щетиной человек.
Филипп попробовал выбить зеркало из рук Батлера. Батлер не успел перехватить руку и получил сильный удар в челюсть. От неожиданности упал. Филипп вскочил на ноги.
– Я вам не верю, – заорал он, – вы хотите меня использовать, в доме, где меня должна была ожидать Эллин – ее не оказалось. Вы обманули меня. А в результате – я обязан жениться на другой.
Батлер не успел возразить, что опасность миновала. Филипп выскочил за дверь и оставил Батлера одного, лежащим на полу, под хохот посетителей салуна.
Взбешенный Батлер выхватил пистолет и выбежал из салуна.
На ночной улице было пусто.
Батлер приказал ехать домой, по крайней мере, он знал, где снова искать Филиппа.
Ошибки
Самое поразительное, что Галлимар не до конца был уверен в том, что имел общение с Батлером. Таинственный заказчик гастролей или вовсе не показывал свое лицо, как было при разговоре в Озерном имении, или скрывался под маской. В конце концов, Галлимар стал думать, что Батлер здесь ни причем, но общество было уверено в обратном, и хозяин карлов решил следовать этому мнению.
Бабушка Робийяр сдержала свое слово: после дуэли с ней общественное мнение Саванны больше не преследовало Батлера за выступление карлов. Оно затаило свою ненависть до лучших времен. И не карлы должны были опасаться гнева горожан, а Батлер должен был опасаться гнева карлов, которым не заплатил долг. Они озлобились!
То, что для Батлера было словом, которое могло подождать, Для карлов стало хлебом насущным.
Их хозяин Галлимар пошел к судье в тот день, когда Батлер решил выехать из своего городского дома, чтобы не подвергаться назойливому преследованию карлов.
Галлимар подал на Батлера судье Элайхью бумагу с жалобой за неуплату долга, грабеж и прочие нарушения благородного слова. В хорошие времена директора цирка, который бы посмел пожаловаться на джентльмена из Саваннского общества, судья выставил бы из кабинета и приказал бы еще вдобавок выпороть.
Но было плохое время. Элайхью присутствовал на знаменитом представлении труппы карлов, где его жену побили две соседки по партеру, а его самого изобразил отвратительный желтый карл. Оскорбление было двойное.
Когда судья дослушал обвинение Галлимара до конца, он распорядился взять Батлера под стражу.
Общество дождалось случая отомстить. Там, где честная дуэль оказалась недейственна, нашлись иные орудия Немезиды.
В доме Батлера после исчезновения Филиппа стало совсем пусто, а, напротив, в доме бабушки Робийяр жил целый клан. Но это никого не радовало. Все ждали самого страшного: когда Пьер соберется привести в исполнение свой таинственный план, из-за которого тайно покинул «Страшный суд». Эллин плакала каждый день ожидая, что это коснется ее: как-нибудь утром отец постучится к ней и скажет своим тихим бесцветным голосом:
– Сударыня, извольте сегодня быть в хорошей форме, к вам приедет знакомиться ваш суженный.
Евлалия жила другими страхами, каждый день она ожидала узнать новые подробности о своем положении от домашнего зеркала. Ей стало ясно – она ждет ребенка. Она во всем покаялась Пьеру.
Отец долго не мог представить, что это возможно с его дочерью, а потом, когда осознал весь ужас положения, распорядился немедленно снять тихий уединенный домик где-нибудь на окраине Саванны и там поселиться Евлалии, Эллин и няньке Ду. Старый Пьер замуровал своих детей, как будто они приносили ему одни несчастья.
Все время своего пребывания в городе Робийяр продолжал обдумывать как разыскать Филиппа. По всей видимости, помочь в этом ему мог лишь Мартин Бибисер. Сплетник, к которому слухи стекались сами собой.
Человек, который знал, на чьем дворе ночью лаяла собака. Сколько раз за день изжога мучила губернатора штата.
Робийяр написал ему письмо с приглашением к себе в дом.
Когда Бибисер его получил, он подумал, что почтальон ошибся адресом. Потом он искал в памяти однофамильца по фамилии Бибисер, наконец, с ужасом признал, что письмо адресовано лично ему и потребовал нож. Длинный, с острым лезвием.
Он вскрывал конверт, как хирург. В конверте было приглашение на разговор к Робийяру. Бибисер не знал, о чем разговаривать с Робийяром, и как одеться поприличнее, чтобы не показать Пьеру верх безвкусия. Робийяр слыл нравственным столпом общества.
Предположения, почему Пьер вызывает его к себе – роились тучей. Наверное, кто-то донес Робийяру, что Бибисер подстроил ловушку его племяннику и теперь он потребует сатисфакции. А если дуэль? – От этой мысли Бибисера пробрал холодный пот и толстый человечек в ужасе замахал на самого себя коротенькими руками.
Пьер Робийяр начал проводить свой план в исполнение издалека. Он пригласил к себе в дом своего родственника банкира Харвея. Дочери задрожали от страха, почувствовав, что начинаются тайны.
Двое мужчин уже довольно долго разговаривали. Наконец, Робийяр перешел к делу. Харвей почувствовал напряжение, и заерзал в кресле:
– Джек, я хотел просить у вас денег на свадьбу Эллин. Мое имение убыточно. Но я не какой-то подлый янки, чтобы заниматься торговлей и ждать скорой прибыли. А ситуация такова, что я намерен выдать замуж дочь незамедлительно. Я в безвыходном положении! Мне нужно 15 тысяч.
– В общем-то вы правы, Пьер. Судьба девушки в нашем обществе находится целиком в руках мужчин. Вы правильно сделали, что обратились ко мне. В конце концов Сьюлин, ваша жена – была моей дочерью. Упокой Господи ее душу. И уж если я признался, что неравнодушен к вашему семейству, то не буду скрывать, что хотел бы ему помочь. – Он решил быть определенным. – Я дам вам необходимые деньги для брака Эллин.
Пьер просиял. Все его волнение как рукой сняло.
– Кто этот счастливец, берущий ее в жены? Невинный вопрос заставил Пьера покраснеть.
Он поступал чудовищно. Он собирался женить Эллин на первом встречном! На том кто попадет под руку! и сам не знал, кто это будет! Женить приходилось без выбора, лишь бы опередить Филиппа. Харвею было невозможно объяснить темную часть этой истории.
Робийяр промямлил, что-то невразумительное.
Чувствительный Харвей смутился. Как родственник он ожидал большего доверия. Тем более, что деньги давал тоже он.
– Я всего лишь любопытствую, Пьер. Если это тайна, то я в нее не вмешиваюсь. Я собственно хотел встретиться с вами по-другому поводу.
Служанки затеяли на дворе стирку. От земли вверх поднимался столб пара. Сквозь него пролетели две чайки.
… Харвей перешел к своей теме:
– Тот случай – ну, с карлами! Он, конечно, ужасен, оскорбителен для общества, но в чем-то – полезен: он открыл нам глаза друг на друга. В частности, на Филиппа, про которого карлы кажется что-то знали…
На дворе кто-то закричал. Пьер понял так, что кого-то уронили в котел с бельем.
… Мы в самом деле говорим и судим Филиппа слишком строго. В какой-то степени, будучи вашим родственником, я думал, что имею право говорить о его судьбе. Надо вам сказать прямо, его судьба мне не безразлична…
Пьер мстительно поджал губы. Хозяин кабинета заметил, что старинная статуэтка привезенная им из Египта – треснула…
«Филипп, его мальчик страдает, – думал про себя Робийяр. – А все они считают, что он – грубое животное, только радуется этому…»
Крик за окном усиливался.
«…Пьер – неумолим, он не позволит, чтобы эмоции заставили его изменить велению разума. В конце концов, они ничего не знают. „Родственник“ перешел к непозволительному».
– Джек, мы с тобой друзья, – резко начал Пьер, – но зачем ты вмешиваешься не в свои дела?
– Я не вмешиваюсь! – Филипп страдает!..
Египетская статуэтка упала на пол. Робийяр непроизвольно вскрикнул.
– …Да-да! Видишь как ты на это реагируешь.
Мальчик незаслуженно страдает! Все говорят, что у него ужасная репутация. Я слышал про него сто-о-лько! Будто он обесчестил половину благородного женского населения Саванны, будто он переночевал со всеми падшими женщинами нашего города…
За окном раздались стоны. Столб пара стал гуще. А наверху было абсолютно голубое небо.
Бесстрастное.
…Но ведь это не так! Именно потому, и я страдаю за него. Это дурацкое выступление злобных карлов открыло мне глаза на природу событий. Бедный мальчик чувствует себя оболганным!
Робийяр посмотрел на отколовшуюся голову статуэтки.
– Мне доложили, что видели Филиппа в городе. В борделях. Если мы можем, мы должны помочь ему хоть чем-то, иначе парень окажется в пропасти.
Честь семьи, честь фамилии, репутация – больное место Робийяра…
Две чайки сели на крышу сарая. Мужская и женская особь. Настало время брачных игр.
…Всю жизнь он пестовал в себе только это, и хотел того же – в детях. Робийяр сдался.
– Да, у него плохая репутация, – начал он. Но что я могу сделать.
За окном закричали, что доктора Мида звать бесполезно.
– Мы вместе можем попробовать ее исправить.
– Я не откажусь от своих обвинений, – резко начал Пьер.
– И не надо, – продолжил за него Харвей. – Все очень просто. Почему бы твоему племяннику не начать работать, Почему бы ему не стать серьезным человеком, чтобы исправиться, чтобы, как говорится, списать, погасить свои долги.
У Харвея был оттопырен правый карман брюк.
– Я бы хотел этого, – сказал Пьер неуверенно, и Харвею показалось, что в глазах его мелькнула радость и облегчение.
«Интересно, что там лежит?» – подумал Пьер.
«А у него хороший антиквар. Есть что продавать» – подумал Харвей.
– Ты предлагаешь, ему исправить репутацию, но каким образом.
– Пригласить работать к себе в банк. Разве этого недостаточно.
– Думаю достаточно, – сказал Пьер мрачно.
Он пытался скрыть радость.
– Вот и договорились, – сказал Харвей. Я беру Филиппа в банк и мы начинаем восстанавливать его репутацию.
Два пожилых человека посмотрели друг на друга со значением.
Харвей был полный и невысокий, с добродушной улыбкой человек, а Робийяр – высокий и жесткий, похожий на одну из чаек, что сидели на крыше сарая.
Двум джентльменам хотелось увидеть Филиппа немедленно.
Батлера взяли под локоть тогда, когда он уже заносил ногу на подножку экипажа. Он хотел ехать по ночным кабакам Саванны – снова искать Филиппа. Беда с юным беглецом могла произойти каждую секунду.
Батлер в удивлении оглянулся. Перед ним стоял гвардейский капитан с четырьмя солдатами, а за ними – арестантская карета.
– Что такое, капитан? – спросил Батлер.
– Вам надлежит проехать с нами, мистер Чарльз. – По лицу капитана Батлер понял, что тот был на представлении карлов, и видел себя со стороны.
Под Батлером почва заходила ходуном. Хозяин труппы уродов, который был обязан Батлеру своим самым лучшим представлением, оказался свиньей.
– Вы уверены, что хотите арестовать меня, капитан? Батлер как умел оттягивал время.
– Уверен.
– А если я применю силу?
– Я применю ее также, – в глазах у капитана светилась решимость воспользоваться своим преимуществом.
По чрезвычайному наитию Батлер понимал, что если он не найдет Филиппа сейчас, то может его не найти уже никогда. Парень мог потерять голову после посещения Роз. Его запросто могли пристрелить в каком-нибудь салуне, примени он неосторожно фокусы старого китайца, обучавшего его игре в карты.
– Капитан Макинтош, – обратился Батлер к военному. Я ведь не лезу в драку с вами, потому что я вижу много выходов из создавшегося положения. Вы хотите, чтобы я ехал с вами, я этого, как видите, делать не хочу. Кто нас может рассудить? Я думаю, что это деньги. Причем сумму вы можете назвать свою.
– Мне не нужны ваши деньги, – спокойно сказал Макинтош.
– Деньги нужны всем, – философски заметил Батлер.
Из соседнего с Батлером дома выбежала стайка испанцев – маленьких мужчин, готовых драться с кем угодно. Это были дети старого испанца Эрнандеса давным-давно переселившегося в Саванну. Его ребята держали в страхе пол города.
Капитан Макинтош не обратил на них никакого внимания. Батлер смотрел как юноши, которым было лет по пятнадцать, окружают двух мужчин.
Он задрал голову вверх. Голубое предвечернее небо над головой – символ свободы, птицы в небе – орлы – символ победы. Батлер напрягся. Капитан потянул руку к кобуре с пистолетом.
– Вы бы лучше следили за порядком в порту, капитан! Пока вы со мной тратите время, там убивают ни в чем не повинных людей.
Макинтош ожидал каких-то других слов от Батлера, а не рассуждений о криминальной ситуации в порту.
– Вы говорите чушь, мистер. Не заговаривайте мне зубы и не вынуждайте на грубость по отношению к вам, я требую, чтобы вы немедленно сели в карету!
Маленькие испанцы, которые прислушивались к диалогу, растворились в темноте.
– Я не обманываю вас, – заорал вдруг Батлер. Там идет резня. Резня! Вы понимаете это слово? А вы тут занимаетесь тем, что пытаетесь мне мстить за то, к чему я ни имею ни малейшего, вы слышите ни малейшего, отношения.
Капитан Макинтош отскочил от Батлера и глаза его сузились. Гвардейцы напряглись.
– Мистер Батлер, я с вами не шучу, – произнес он раздельно. Пальцы гвардейцев напряглись на курках ружей.
«А ведь, пожалуй, я передергиваю», – с сожалением подумал Батлер. Орлы над головой улетели.
Со стороны порта раздался шум и топот бегущих ног.
Капитан Макинтош, капитан Макинтош! – доносились испуганные голоса, – Капитан Макинтош! Беда, беда! В порту драка! Белые мустангеры режут матросов.
Страшную новость орали сразу несколько голосов.
Батлера и Макинтоша окружила стайка молоденьких испанцев, которые с горящими глазами гомонили вокруг двух мужчин.
– Макинтош, мистер Макинтош! скорее на помощь.
На лице Макинтоша отразилась борьба чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42