Сегодня Картер любезно предложил президенту сыграть третьим. С трудом удерживая огромные карты, тот присоединился к игре. Когда пришло время показывать комбинацию, Картер продемонстрировал каре тузов и десятку, Дьявол – четырех королей и девятку. Зал разразился ликующими возгласами: Картер победил Дьявола!
– Господин президент! – воскликнул Картер. – Прошу вас показать свою комбинацию.
Гардинг несколько смущенно развернул карты к публике: флешь-рояль! Снова грянули аплодисменты, которые Картер остановил взмахом руки.
– Сэр, позвольте спросить, как у вас может быть флешь-рояль, если все тузы и короли – у нас? – И, прежде чем Гардинг успел ответить, загремел: – Джентльменская игра окончена, и вы, сэр, не джентльмен!
Картер и Дьявол оба выхватили ятаганы и одним ударом разрубили карточный стол. Гардинг упал вместе со стулом, вскочил, бросился к свернутому в бухту канату и взмыл на нем под потолок. Картер и Дьявол по своим канатам взобрались следом.
Гриффин лихорадочно искал глазами других агентов, чтобы прочесть на их лицах подтверждение увиденному. В последние две недели поездки Гардинг ходил ссутулившись, будто под тяжким бременем. В Портленде отменил выступление, сославшись на нездоровье. А тут выделывает акробатические номера!.. Откуда в пятидесятисемилетнем мужчине такая прыть?
Зрители пребывали в таком же замешательстве: часть сцены была освещена ярко, часть – тускло, так что фигуры на мгновение расплывались и тут же вновь становились четкими. Мозг не успевал переварить то, что видели глаза. На этом и строился следующий номер. Ибо если зрительное восприятие подводило, то слуховое не оставляло никаких сомнений: публика требовала продолжения, которое и не замедлило последовать: сверху донесся лязг ятаганов.
На сцену с глухим стуком упала отрубленная нога.
Крики сменились перешептыванием, в театре воцарилась жуткая тишина. Не прячется ли кто-нибудь в черном бархате? Не различил ли слух удар черного резинового каблука?
Тишину нарушил пронзительный женский вопль:
– Это его нога! Нога президента!
За первой ногой на сцену рухнула вторая, потом рука, половина торса – вскоре сверху дождем посыпались окровавленные части тела. Гриффин вытащил из кобуры кольт и сделал несколько шагов вперед, убеждая себя, что все это фокус, а не шутка безумца: заманить президента на сцену и убить на глазах у жены, Секретной службы, газетчиков и тысячи зрителей.
В зале творилось что-то невообразимое: кто-то вскочил и перекликался с соседями, кто-то успокаивал близких к обмороку женщин. В этот самый миг сверху донесся голос Картера: «Леди и джентльмены, вот вам глава государства!», и на авансцену с глухим стуком рухнула отрубленная голова президента Гардинга.
Женщины завизжали. Несколько смельчаков бросились мимо Гриффина к сцене, но все замерли, когда театр огласился могучим рыком, из-за кулис на сцену выбежал огромный лев и принялся пожирать кровавые останки.
– Он жив! Я знаю, с ним все должно быть хорошо! – истерически завопила миссис Гардинг, перекрывая крики толпы. Внезапно грянул выстрел. По театру прокатилось эхо. Картер вышел из-за кулис на середину сцены в пробковом шлеме поверх чалмы. В руке у него было ружье. Лев теперь лежал на боку, лапы его слабо подергивались.
– Леди и джентльмены, прошу еще минутку терпения. – Картер говорил спокойно и сдержанно, как будто он один здесь сохранил хладнокровие.
Ручной бензопилой он вскрыл льву брюхо, и оттуда выступил президент Гардинг, веселый и здоровехонький. Гриффин сел на пол, держась за грудь и мотая головой.
По мере того как зрители осознавали, что видели фокус, аплодисменты становились всё громче: публика восхищалась мастерством Картера и особенно смелостью президента. Зал рукоплескал стоя. Гардинг подошел к рампе и обратился к жене: «Все хорошо, Герцогиня! Я отлично себя чувствую и готов хоть сейчас ехать на рыбалку!»
Через два часа он скончался.
Четыре дня спустя, в понедельник шестого августа, останки Гардинга направлялись в последний путь к месту упокоения в Мэрион, штат Огайо. «Геркулес», на котором, по всей видимости, по-прежнему неуловимо скрывался Чарльз Картер, боролся с южным штормовым ветром у тропика Рака. В полдень Джек Гриффин и его начальник, полковник Эдмунд Старлинг, прибыли на пароме из Сан-Франциско в Окленд и взяли такси до Хилгерт-серкл, что на берегу озера Мерритт, куда самые богатые семьи перебрались после крупного землетрясения. Дом номер один по Хилгерт-серкл – розовато-серая вилла в итальянском вкусе – семью этажами-ступенями расположился на склоне Чайна-хилл. Соседние особняки были выстроены в виде крепостей с башенками, дом номер один изумлял ампирной роскошью: арки, терракотовые купидоны, горгульи, шпалеры, завитые страстоцветом. Никто не упрекнул бы архитектора в недостатке воображения.
Гриффин в ужасе взглянул на ведущие к вилле сто мраморных ступеней, потом закатал брюки и двинулся вверх. Меньше чем на середине пути его настигла одышка. Недавно он начал заниматься зарядкой, однако такая нагрузка была ему явно не по силам. Старлинг, на тридцать лет моложе, легко взбежал по лестнице.
Полковник – из молодых и многообещающих – стремительно рос по службе и привык, что с его мнением считаются. Каждое утро он вставал в пять, чтобы до работы прочесть главу из Библии, сделать зарядку вместе с шефом Бюро и плотно позавтракать. Вдобавок природа наградила его приятной наружностью и неиссякаемым жизнелюбием. Довольно часто (на взгляд Гриффина, чересчур часто) полковник принимался насвистывать мелодии Стивена Фостера. Однако тяжелее всего было снести всегдашнюю, неподдельную кротость Старлинга. Гриффин ненавидел полковника и одновременно презирал себя за это недолжное чувство.
С вершины лестницы перед ними открылся великолепный вид на озеро, центр Окленда и, за туманной дымкой, силуэт Сан-Франциско. Гриффин остановился отдышаться, делая вид, что любуется панорамой.
– Эх, сейчас бы ружье, – шепнул Старлинг.
– Думаете, понадобится?
– Нет, мистер Гриффин. Я про уток на озере. Кажется, есть даже несколько нырков, хотя сейчас не сезон.
Гриффин кивнул, силясь выглядеть понимающим, или умным, или еще каким-нибудь, а не просто бесполезным придатком к полковнику. Он пережил тяжелые дни (муки совести, депрессия, решимость искупить свою вину) и потратил много часов, роясь в темном прошлом Чарльза Картера. Свои подозрения – а их было много – он изложил Старлингу, который ограничился единственным словом: «Хорошо», которое могло означать, что угодно.
Старлинг вынул часы.
– Если не ошибаюсь, в эту самую минуту «Геркулес» в штормовом море приближается к Панамскому каналу. Очень занятно.
Гриффин постучал в дверь дома номер один по Хилгерт-серкл. Открыл, почти без промедления, Чарльз Картер.
Он был в носках без ботинок, черных брюках и рубашке, к которой не успел пристегнуть воротничок. При виде гостей на лице хозяина отразилось приятное изумление. Он оглянулся на прихожую, потом вышел наружу и прикрыл за собой дверь.
– Доброе утро. Вы – Чарльз Картер? – сказал Гриффин.
– Да. Чем могу служить?
– Гриффин и Старлинг, агенты Секретной службы. – Гриффин вытащил жетон. Картер повертел его и вернул. Гриффин указал на правую руку иллюзиониста, которой тот по-прежнему придерживал дверь.
– Вы что-то прячете?
– Просто боюсь выпустить кошку.
– О'кей. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов о событиях второго августа.
– Пожалуйста.
– Может, войдем в дом?
Картер нахмурился.
– Полагаю, не стоит.
Гриффин взглянул на Старлинга, тот кивнул – очевидно, они застали фокусника зачем-то противозаконным. Гриффин продолжил:
– Мистер Картер, будьте любезны пропустить нас в дом.
Картер посторонился.
Прихожая вела в гостиную первого этажа. Картер собирал редкости со всех концов земного шара, и у агентов разбежались бы глаза, если бы одна деталь не привлекла их внимания в первую очередь. Повсюду стояли туземные статуэтки, индонезийские бамбуковые музыкальные инструменты, друзы кристаллов на пыльных серебряных подставках и прочие занятные безделушки, но главное – Гриффин даже схватился за пистолет – на большом, почти во всю комнату, персидском ковре сидел огромный африканский лев. Он припал к полу, готовясь прыгнуть. Гриффин тронул Старлинга за плечо, и тот тоже застыл. Грудь зверя вздымалась, хвост бил по ковру.
– Я сказал, что не хочу выпускать кошку, – заметил Картер.
Гриффин сглотнул.
– Он может укусить?
– Ну, – задумчиво проговорил Картер, – если укусит, расслабьтесь и не двигайтесь. Так ему скоро надоест, и он рано или поздно вас отпустит.
– Мистер Картер, – процедил Старлинг, – я был бы очень признателен, если бы вы на несколько минут заперли вашу кошку в соседней комнате.
– Конечно. Идем, Малыш. – Картер свистнул и щелкнул языком. Малыш нехотя отвел взгляд от агентов и вслед за хозяином вышел из комнаты.
– Мама родная! – Гриффин вздохнул и поправил галстук. – Ну почему всё так сложно?!
– Хотите сменить работу, мистер Гриффин?
Через несколько секунд вернулся Картер в шелковом халате поверх рубашки.
– Может, по коктейлю?
– Вы сами будете их готовить? – спросил Старлинг.
Картер сморгнул, потом затянул пояс халата и отвесил легкий поклон.
– Да, мистер Старлинг. В последние несколько дней я сам выжимаю себе апельсины.
В продолжение обмена репликами Гриффин недоуменно переводил взгляд с полковника на фокусника и обратно.
Картер продолжал:
– Бишоп всегда мечтал побывать в Греции. Вы же знаете, он рисует пейзажи.
Гриффин попытался встретиться с полковником глазами. Какой Бишоп? О чем вообще речь? Снова его ни во что не посвятили.
Старлинг, выбирая, куда сесть, взглянул на огромный кожаный диван, где лежали раскрытые тома Британской энциклопедии за 1911 год.
– Мистер Гриффин, пожалуйста, запишите: «На борту корабля находится Александр Бишоп, слуга Картера. – Затем он обратился к Картеру: – Шиншилловый воротник был особенно удачным штрихом.
– Это пальто всегда ему нравилось. Так не желаете перекусить?
– Нет, спасибо, сэр.
– А вы, мистер Гриффин? Уверен, вы не откажетесь от булочек. – Картер величаво махнул рукой в сторону кухни, будто сейчас по его команде оттуда выплывет яичница с ветчиной и поджаренный хлеб.
Старлинг с непринужденным видом, словно сидеть на шикарных кожаных диванах для него – самое обычное дело, заглянул в блокнот.
– Мистер Картер, разговаривали ли вы с покойным президентом наедине вечером накануне его смерти?
– Да.
– О чем?
– Перед представлением мы встретились за сценой в присутствии агентов Секретной службы, потом были одни, наверное, минут пять. Я рассказывал про разные иллюзии. Он выразил желание выступить в третьем акте. И всё.
– Как выглядел президент?
– Мне он показался подавленным.
– Вы спросили, что его беспокоит?
– Жизненный опыт научил меня не задавать подобные вопросы сильным мира сего.
– Было ли в вашем разговоре что-нибудь необычное?
– Только… не знаю, как объяснить. В нем чувствовалась душевная усталость. Однако когда я сказал, что на сцене его разрубят на куски и скормят диким животным, он заметно приободрился. – Картер покачал головой. – Очень странно, согласитесь?
Старлинг кашлянул.
– Президент и впрямь в последнее время переутомился.
Старлинг взглянул мимо Картера на японскую гравюру с изображением актера Кабуки.
– Он не упоминал некую Нэн Бриттон?
– Нет.
– А Кэрри Филипс?
– Нет.
– Он о ком-нибудь говорил?
Картер посмотрел на потолок.
– Он говорил о моем слоне – одобрительно, о своих собаках – тоже одобрительно, о моем льве – с чуть меньшим одобрением; о людях, по-моему, речь не заходила.
Картер улыбнулся, как ребенок, сыгравший фортепьянный этюд.
Гриффин поморщился.
– Послушайте, Картер, для вас это, может быть, шуточки, но смерть президента – вопрос государственной важности.
– От чего именно умер президент?
Агенты переглянулись, и Старлинг ответил:
– Причина не определена. Три врача сходятся на том, что это был апоплексический удар, однако вскрытие не производилось.
– Почему? – спросил Картер.
Гриффин ответил:
– Здесь вопросы задаем мы. Возможно, сыграло свою роль и то, что усталому человеку пришлось целый вечер лазить по канату.
Лицо Картера разгладилось.
– Мистер Гриффин, для меня это отнюдь не шуточки. Я зарабатываю на жизнь благодаря тому, что не раскрываю свои фокусы. Однако если вам будет легче… с того момента, как президент встал из-за карточного стола, его трюки исполнял мой переодетый ассистент. Президент прятался до той секунды, когда я дал Малышу команду притвориться мертвым. Президенту не пришлось напрягаться, и, уверяю, я никак не связан с его смертью.
– Тогда почему вы сбежали, Картер? – спросил Гриффин.
– Но вы же видите, что я не сбежал. Уловка с «Геркулесом» была нужна, чтобы разгневанный народ не вздернул меня на сук. Я рассчитывал, что Секретная служба меня найдет, и не ошибся, – заключил он с ноткой гордости за агентов. – Вы еще что-нибудь хотите спросить?
– Мы скажем, когда соберемся уйти, приятель, – угрожающе произнес Гриффин и тут увидел краем глаза, что Старлинг уже закрыл блокнот. – О'кей, – проговорил Гриффин без прежнего апломба, – уходим. Не уезжайте из города. Возможно, нам потребуется задать еще вопросы.
Картер кивнул, словно признавая, что в жизни каждого человека бывают мелкие неприятности, отчего Гриффину захотелось двинуть ему в морду.
Картер проводил агентов до двери. Гриффин начал спускаться по ступеням и уже добрался до первой площадки, когда услышал сзади голос Стерлинга. Полковник просил его подождать. Гриффин остановился и поднял глаза. Футах в пятидесяти выше стояли начальник и подозреваемый, в свою очередь глядя на Гриффина. Он похлопал по перилам, чувствуя, как отдается вибрация, потом, смирившись с тем, что обо всём важном говорят без него, повернулся к озеру.
В первые секунды Старлинг молчал, оценивая собеседника, потом обратился к Картеру:
– Какой у вас интересный сад!
По обеим сторонам лестницы росли цветы в ящиках, кусты жасмина и жимолости. Картер указал на несколько высоких растений:
– Это тайский базилик, а это – кинза, но она ушла в цветы, так что будет кориандр. Из всех поездок я привожу семена – на радость повару.
– Фотография в гостиной… ваша жена?
– Жена… покойная. Я – вдовец, – коротко сказал Картер.
– Простите. – Старлинг растер лист мяты, поднес его к носу и закрыл глаза.
Картер заговорил:
– У президента были неприятности?
– Смотря что под этим подразумевать, – произнес Старлинг, снова открывая глаза. – Вы что-то заметили?
Иллюзионист пожал плечами.
– Я провел с президентом лишь пять минут. – Он устремил взгляд на озеро. Над водою лениво кружил пеликан. – У нас, у фокусников, странная жизнь. Я встречался с президентами, королями, премьер-министрами и несколькими восточными деспотами. Почти все хотели знать, как я выполняю свои трюки, или показать мне карточные фокусы, которым научились в детстве. Мое дело улыбаться и восклицать: «Превосходно!». Впрочем, это не такая плохая профессия, если не ввязываться в свары о том, кто какой номер придумал.
У Старлинга были очень маленькие глаза. Когда они устремлялись на кого-то, у собеседника возникало впечатление, что его взяли на мушку.
– Понимаю. Вы сами создали завораживающую программу.
– Спасибо.
– В качестве восхищенного зрителя, сэр, я хотел бы задать вопрос и надеюсь, он не покажется вам грубым. Не мог ли я прежде видеть какие-то ваши трюки?
– Так, как я их показываю – нет.
– Значит, вы сами их придумали?
Внимание Картера вновь привлекло что-то интересное за плечом Старлинга – на этот раз огромный подсолнух.
Старлинг продолжил:
– Потому что Тёрстон – я имел счастье присутствовать на его выступлении – тоже демонстрирует трюк с индийским канатом. А несколько лет назад я видел Голдина, и у него тоже были два факира. Может быть, какие-то из ваших номеров…
– Нет, – резко отвечал Картер. – Вообще-то, полковник Старлинг, практически все иллюзии придуманы давным-давно. Дело в том, как их преподнести.
Старлинг не ответил – иногда полезнее промолчать.
– Другими словами, я не изобрел сахар и муку, но пеку вполне съедобный пирог.
– Значит, коллеги так же уважают вас за качество исполнения, как и тех иллюзионистов, которые придумывают собственные номера, – простодушно произнес Старлинг.
Картер сложил руки на груди, улыбнулся и подмигнул.
– В какой-то момент наш разговор ушел от президента
Гардин га.
– Виноват. Мне любопытны все виды надувательства. – Старлинг вытащил из нагрудного кармана визитную карточку, быстро оглядел ее и протянул Картеру. – Если еще что-нибудь вспомните…
– То позвоню.
Старлинг спустился к Гриффину и вместе с ним двинулся вниз, потом внезапно остановился и обернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60